Тепло

      Каждый новый остров Гранд Лайна прячет за собой все большие опасности. Новый враг, новые способности, новые люди, которые оставляют за собой шрамы на теле, что уже никогда не заживут. Они могут быть маленькими, едва заметными, где-то на руке, на запястье, на стопе и лодыжке. Могут быть огромными, которые невозможно скрыть, если полностью не завернуться в ткань и больше никогда из неё не выбираться.       Каждый новый остров проливает горячую кровь на землю, будто хочет напоить зерно смерти под ногами. Всякий раз оно становится все больше и ощущение, что вот-вот раздавит своим стеблем хребет, впечатает в землю и станет твоим гробом и концом. И это насыщает ту хрупкую, но такую желанную, жизнь красками, новыми чувствами и эмоциями, которые никогда не произошли бы без риска и свеч.       В бою Зоро видит яростную мимику Капитана, что кидается в бой без раздумий, на поводе у отвратительных эмоций. Видит, с какой силой он наносит удары. Видит, с каким желанием он хочет набить очередную морду и понимает, что, в целом, картина прекрасно вписывается в мир непредсказуемого моря.       Старпом наблюдает, как Луффи скалится, обнажая тупые клыки, но которые способны перегрызть глотку любому. Или как узкие брови резко сводятся вместе, где-то у переносицы, а в глазах сверкает алый огонёк гнева и азарта. Слышит, как он кричит что-то невнятное, привлекая внимание врага.       Но на корабле все становится иначе.       Когда Капитан сидит у Ророноа на коленях, только освободившись с кухни после трапезы в десятки килограмм, он мягко улыбается. Его зубы становятся едва видны, клыки спрятаны за довольными губами. Брови подняты вверх, глаза широко распахнуты, показывая всю свою детскую невинность, которую можно увидеть только здесь, в безопасности, без лишних глаз и ушей.       Горячие руки не облиты кровью, пальцы не перебинтованы и к телу можно прикоснуться без преград, обхватить за торс и обнять, уткнувшись носом в шею юного паренька. Нет ощущения, насколько он силен. Нет мысли, скольких он уже победил. И нет ощущения, что капитан страдает после очередной потасовки. Отнюдь, он как сахарная вата, тает в руках, кладёт подбородок на плечо, что-то тихо тянет и начинает сопеть, свесив руки вниз.       Луффи видит, как его старпом каждый раз тренируется в гнезде на Санни, тягает огромные куски железа, испытывает себя температурой и проверяет выдержку. Он видит, как его руки набухают в очередной драке, вены вздымаются и норовят убежать. Пальцы до скрипа хватают катаны, резко поворачиваются, уходят в сторону и уже через секунду наносится сокрушающий удар. Сила Зоро поражает и ужасает, но Монки Д. ощущает лишь волшебное зачарование.       На палубе грубые пальцы аккуратно убирают с его лица локоны волос, открывают шрам под глазом и уводят за ухо, откуда те все равно продолжают торчать. Руки, закалённые в боях насмерть, притянут к себе ближе, прижмут так, чтобы не чувствовать давление, но убежать ты уже не сможешь. Они становятся мягче, теплее, уютнее. В них хочется остаться на всю ночь, день. Чувствовать на своём теле, на своём лице, видеть рядом и держаться за них, как за последний круг, ведь лучше них уже невозможно что-то найти. Они заняли свое место, замуровались в нем навечно.       На корабле Капитан и Старпом абсолютно не те, которых люди видят каждый день на улице или каждый раз в схватке. Настоящие они становятся намного нежнее, словно замаринованное мясо в нужном соусе, название которому могут дать лишь они. Этот сладостный вкус мимолетности, понимания, что скоро они вновь прервутся на долгий период на острове, наполняет их грудь тёплым чувством, разливающимся по всему телу. Скоро они снова начнут голодать по прикосновениям друг с другом, по тихим посиделкам ночами на гнезде, по разделению мяса на двоих и тишине, в которой они кричат о чувствах. И именно это заставляет их продолжать жить и чувствовать себя счастливыми.