Глаз не оторвать

      Чонгук нервно сглотнул и чуть сжал покрывало на краю кровати, когда Джин потянулся к пряжке ремня длинными неровными пальцами.       Тихое бряцание железной застежки ударяло по чувствительным ушам младшего, не позволяя ни на секунду оторвать взгляда, от чего Ким лишь пошловато ухмылялся и старался делать все еще медленнее, что, казалось, уже совершенно невозможно.       Чонгук сгорал от сверлящего желания, всякий раз наблюдая, как парень производит раззадоривающие манипуляции руками, будь то завязывание галстука, когда они куда-то собирались, или расстегивание молнии на штанах, как сейчас. Член, закаменевший от одного только предвкушения дальнейших действий хёна, ныл и раздавал невыносимый жар, из-за которого на лбу выступила испарина.       Джин освободил себя от тугой пуговицы, следом потянув бегунок вниз со свойственным ему звуком.       – Не можешь оторваться? – хрипловато спросил Джин, и Чонгук непроизвольно сглотнул обильно скопившуюся слюну, посмотрев своими большими глазами прямо на прищур своего хёна. – А мы еще даже ни к чему не приступили.       Чонгук виновато опустил глаза вниз, снова сжимая край покрывала, и теперь голова, кишащая грязными мыслями, не могла перестать думать о том, насколько все-таки происходящее заставляет его испытывать неловкость и стыд.       Зачем он согласился? Парень прекрасно понимал, что мог выйти из комнаты прямо сейчас, а еще лучше – раньше – на заре бесстыдного и распутного предложения Джина, поначалу прозвучавшего идиотской шуткой; однако попыток сбежать Чон не предпринимал, и лишь перевел взгляд с паркета обратно на джинсы, как только предмет его страсти еле заметно двинул руками.       Старший приспустил джинсы, краем глаза заметив, как макнэ наивно незаметно попытался поправить достоинство, очевидно выпирающий сквозь легкую ткань спортивных шорт. Джин обожал этот предмет гардероба Чонгука, потому что те открывали вид на мощные бедра, от которых обтягивающие штаны, как правило, трещали по швам, и на которые Джин иногда присаживался – будто в шутку, чтобы позлить младшего. Однако Чонгук не злился, только делал вид, и уже через минуту обнимал парня сзади, утыкаясь носом в спину, и надеялся, что старший не почувствует его эрекции и не заметит сопливо-романтичных вздохов.       Чонгук жадно облизнулся, чуть прикусив нижнюю губу в тот момент, когда хён ощутимо сжал свое достоинство сквозь белые боксеры и несильно закинул голову на кресло, показывая кадык. Пару раз, огладив себя поверх ткани, Джин неспешно запустил ладонь под резинку и еле слышно промычал от приятного касания, по привычке дернув носом.       Он почти сразу начал двигать рукой, но за раздражающей «тряпкой» Чонгук не мог видеть процесса, и заелозил на кровати, мысленно прося истинного зрелища.       – Хочешь посмотреть? – монотонно двигал рукой Джин, отмечая, что макнэ, как пес, не может усидеть на одном месте, и лишь сильнее краснеет, стоит ему услышать подобные развращающие вопросы.       – Тогда зачем ты меня позвал, – спросил Чонгук, посмотрев хёну прямо в глаза.       – Не слышу ответ, – ухмыльнулся Джин и дернул бровью.       – Хочу, – знойно выдохнул парень.       Джин вытащил руку, подцепил пальцами резинку с обеих сторон, немного оторвался от мягкой поверхности, и потянул вещь вниз, вызывая у Чонгука новую волну, лихорадочно прокатившуюся по взволнованному организму.       Ладонь снова накрыла член, пропустив через указательный и безымянный пальцы головку, выделившую несколько капель, которые Чонгук чертовски хотел слизать розоватым язычком, а после взять в рот всю длину и заставить, тем самым, хёна пошло, но благодарно, улыбаться и гладить младшенького по волосам.       Макнэ следил за размеренными движениями, вследствие которых было слышно, как серебряные браслеты на запястье бьются друг об друга, и наблюдал за пухлыми губами, периодически открывающимися от немых вздохов и иногда издающими тихие стоны.       Джин заметил, как Чонгук вожделенно приоткрыл рот, когда тот запустил свободную руку себе под футболку и, легко задрав ее, повел по прессу вверх до твердеющих сосков, снова откидывая голову от вкусных ощущений, и внутренне восторгаясь тому, что его единственный зритель готов скулить от происходящей картины.       Чонгук уже задыхался от идеи подлететь к хёну и ощутить сладость жарких касаний, когда Джин стал заметно тяжелее дышать, а его рука под короткое шипение быстрее задвигалась – навстречу подающимся вверх бедрам. Но и это происходило ровно до того момента, пока парень не прикрыл глаза, растягиваясь в улыбке, и снова медленно начал поглаживать себя, давая сердцу немного успокоиться, а приближающемуся финалу повременить.        – Хочешь, чтобы я сделал это быстрее? – не открывая глаз, спросил Джин, и будто знал, что Чонгук хотел именно этого: чтобы движения стали жестче, пальцы заскользили быстрее, и хён, наконец, кончил, размыкая губы, выпуская острый язычок и теряясь в умопомрачительных стонах.       – А ты хочешь? – тихо спросил Чонгук и шумно сглотнул, подаваясь корпусом вперед.       – Если только ты мне поможешь, – посмотрел Джин и лениво скатился по креслу, шире расставляя ноги и расплываясь в улыбке.       Чонгук, на несколько ватных ногах, поднялся с кровати, и хён опустил глаза на его шорты, плутовски кусая губы и слыша пульс в ушах от того, что макнэ приближается.       Джин заглянул в лицо парня, вставшего ровно между его ног, а затем плавно опустился взглядом ниже, замечая, как мышцы виднеются сквозь дрожащую от бешеного сердцебиения одежду, протянул ладонь и аккуратно запустил ее Чонгуку под футболку.       Сердце рвалось сквозь кожу, а тело вздрогнуло от прикосновения влажноватых пальцев, еще пару секунд назад надрачивающих горячий орган. Парень чувствовал, как очерчивают его пресс, как доходят до груди и как игриво царапают кожу, будто проказливая кошечка задевает не стрижеными коготками на мягких лапках.       Джин заскользил подушечками ниже, задел широкую резинку и накрыл ладонью член младшего, ощутимо сжимая его и видя, как Чонгук закатил глаза от долгожданного удовольствия – такого громадного за эти мучительные минуты, но такого крохотного и заставляющего хотеть сильнее.       – Нравится? – спросил Джин, и Чонгук только и смог, что гортанно промычать в ответ.       Выпрямляясь на кресле и подавшись вперед, хён убрал руку, чем вызвал внутреннее хныканье Чонгука, и вместо этого потерся щекой о выступающую сквозь шорты головку, слегка очертив губами ее контуры, и снова поднял глаза на тяжело дышащего парня, не сводившего взгляда, после чего плавно опустился обратно вглубь кресла, будто господин.       Сжав пальцы в тугое кольцо и, пропустив через него член, Джин демонстративно сильнее развел ноги, посылая намек, что кому-то в этой комнате пора опуститься на колени.       Чонгук, последовавший немому приказу, уложил крупные ладони на бедра хёна, сжав их и заставив, тем самым, ткань скрипеть от царапающих по ней ногтей.       Джин указательным пальцем приподнял подбородок Чонгука, залюбовавшись красивым лицом, нос которого практически касался возбужденного достоинства, и одновременно с этим аккуратно подцепил большим пальцем несколько капель эякулята, после чего подушечкой размазал вязкую жидкость по губам макнэ.       – Хорошо, что дома никого, правда? – сказал Джин, медленно проникая в горячий рот и чувствуя, как змеящийся язык старательно начал описывать витиеватые узоры.