Вечер откровений

Линдси Доннер резко развернулась и звонкий звук хлёсткой пощёчины разнёсся по помещению. Кёртис, трезвея на глазах, побледнел, несмотря на антрацитовую кожу, и зло сощурился. — Ещё ни одна баба не сделала такое безнаказанно, — страшно прошипел он. — А я ведь хотел по-хорошему… С этими словами он крепко схватил её за запястье ледяной стальной ладонью и потащил за собой. Линдси одеревенела от ужаса и только механически переставляла ноги, не давая телу упасть. Она всегда знала, что во время стресса замирает, и старалась с этим бороться, но сейчас ничего не могла с собой поделать. Навалились воспоминания о муже, для которого было в порядке вещей ударить её, схватить, повалить и сделать всё, что заблагорассудится. И тело отреагировало привычным образом. Голова опустилась, защищая лицо, она попыталась сжаться в комок, но на ходу это было невозможно. С губ сорвалось беззвучное «Пожалуйста!», но слово не услышала даже она сама, не говоря уж о разозлённом сопротивлением мужчине. Та часть её сознания, которая сохранила остатки здравого смысла и помнила о сопротивлении повторяющемуся насилию, отметила, что Кёртис притащил её к своей машине. Конечно, у такого ходока и ловеласа точно была приватная территория, где он встречался с девушками. И похоже, Лин придётся там побывать, если она не найдёт в себе сил ещё на одну вспышку эмоций. Роллинз остановился, развернул её, прижал к машине своим телом и по-хозяйски приподнял лицо за подбородок, дохнув алкогольными парами. — Люблю темпераментных девчонок, — выдохнул он, сминая широкой ладонью подол платья. — И тех, кто умеет вовремя остановиться. Ты ж меня сегодня специально дразнила сопротивлением, правда? Любишь пожёстче? Последнее слово сработало как спусковой крючок. «Пожёстче» за десять лет брака она нахлебалась на всю оставшуюся жизнь. Ну почему она привлекает только тиранов и абьюзеров, а тот, к кому потянулась её израненная душа, даже не смотрит на неё… — Отстань от меня, — хрипло выдавила Лин, пытаясь оттолкнуть окончательно сошедшего с ума Роллинза. — Отпусти, или я закричу. — Хотела бы — давно закричала, — облизнулся обидчик, сжав её грудь так, что это причинило боль. — А это тебе задаток, чтоб вела себя хорошо. И слушалась. Линдси как в замедленной съёмке наблюдала, как взлетает и приближается к её лицу тёмная ладонь. Снова замеревшие тело и мозг уже приготовились к удару, но на чёрное запястье легли белые пальцы, и не по своей воле развернувшийся Роллинз упёрся взглядом в обычно серые, а сейчас стальные глаза, излучавшие контролируемое бешенство. — Тебе доступным языком сказали — отпусти. Что непонятного в столь коротком слове? — Черт бы тебя побрал, Дойл, — прорычал Кёртис фамилию недруга, — к тебе это тоже относится. Отвали. — Не дождёшься, — глухо сказал Коннор Дойл и, продолжая взглядом контролировать Роллинза, спросил у Линдси: — Тебе нужна помощь? Лин впервые не знала, что ответить. Она понимала, что если признается, что помощь ей необходима, Кёртис найдёт возможность ей отомстить позже. Но если промолчит сейчас, то спастись уже не получится. Подставлять под удар Коннора тоже не хотелось. Это был единственный мужчина, который был ей не безразличен. Поэтому она только испуганно всхлипнула, и Дойл, к счастью, понял её абсолютно правильно. — Кёртис, оставь её. Мой тебе совет: езжай домой, проспись, и забудь о существовании Линдси Доннер. Пока я не вызвал сюда представителей службы безопасности. Кажется, Эрнесто Винсент, начальник, ещё не уехал? В глазах Дойла было столько убеждённости, что проняло даже Роллинза. Он медленно и насколько мог уверенно разжал пальцы, отпуская Линдси, и отступил на шаг, недовольно поморщившись — после того, что он посчитал провокациями со стороны Линдси, хотелось разрядки, но не получилось. Можно было, конечно, вернуться в ресторан, где большинство сотрудников ещё отмечали рождественский корпоратив, и найти сговорчивую дамочку, но он уже настроился на эту красотку и замены ей не видел. — Думаешь, тут тебе повезёт? И не мечтай, она только динамить умеет, — презрительно фыркнул Кёртис, предусмотрительно отойдя на несколько шагов. — Лучше бы присоединился, я бы поделился по дружбе. Дойл, побледнев от ярости, сделал шаг к нему с таким выражением лица, что Роллинз, невнятно пискнув, кинулся бежать. Из глаз Коннора смотрела сама смерть, и транслируемый вид измордованного тела на асфальте был не эстетичен. Коннор позволил себе потратить две секунды, чтобы перевести дыхание, и повернулся к Лин. Она так и стояла, прижавшись спиной к машине, только лишь в открытом серебристом платье, бледная и испуганная. Он мысленно выругался и постарался подавить в себе желание догнать Роллинза и методично оборвать ему руки, ноги и голову, чтоб было неповадно. Но сейчас другие приоритеты. — Линдси, — мягко позвал Коннор, не приближаясь и держа руки на виду, — ты в порядке? Можешь идти? Она посмотрела на него и медленно моргнула, что Коннор расценил как согласие. Ему безумно хотелось обнять её и пообещать, что больше ни один пьяный скот к ней не приблизится, но любое касание она сейчас могла расценить как акт агрессии, и приходилось себя сдерживать. Сначала было необходимо переключить её внимание, убедить, что он не причинит ей вреда. — Где твоя шубка? Её взгляд метнулся к зданию ресторана, которое ей пришлось покинуть не по своей воле, и Коннор кивнул — он так и думал. — Идём, моя машина с другой стороны. Посидишь, успокоишься, а потом я отвезу тебя домой. А пока — вот, держи, — он снял с себя тёплое пальто и закутал в него Лин, ухитрившись так и не коснуться кожи. Она медленно кивнула и, едва переставляя негнущиеся ноги, последовала за ним. — Садись, — Коннор открыл ей заднюю дверь, а сам наклонился к панели, включая обогрев. — Не волнуйся, я машину закрою, никто, кроме меня, не сядет. Попробуй успокоиться. А я пойду поищу твою одежду. Он защёлкнул дверь и направился ко входу в ресторан. Линдси смотрела вслед, понимая, что ещё раньше вспыхнувшая в её сердце искра — давно не просто симпатия, а нечто большее. Мало кто в такой ситуации удержался бы от прикосновения. Поддержать, помочь, согреть — мотивов могло быть множество. И ей тоже потребуется такое касание — но позже. А когда в крови бурлил адреналин, реакция могла быть любой, но только негативной. И Коннор интуитивно это почувствовал, дав ей контроль над собой и ситуацией, и возможность прийти в себя. Удивительный человек… Лин прикрыла глаза и плотнее завернулась в его пальто, пахнущее дорогой тканью и качественным мужским парфюмом, который сейчас, к её удивлению, не пугал, а успокаивал, хоть и немного волновал. Сосредоточившись на дыхании, она немного потеряла счёт времени, и опомнилась только тогда, когда снова открылась дверь машины и Коннор положил на сидение её шубку. — Не хотели мне её отдавать, — чуть улыбнулся он, выдохнув облако пара. — Пришлось пообещать, что мы дождёмся кого-то из служащих и ты подтвердишь, что шубку я принёс по назначению. — Это нужно куда-то идти? — не поняла Лин. — Нет, но придётся ещё немного посидеть, пока к нам не подойдут. — Спасибо, Коннор. Ты… Вполне можешь не возиться со мной. Я потом прекрасно доеду на такси. — Лин, долг любого нормального мужчины, — он голосом выделил ключевое слово, непроизвольно растирая озябшие руки, — позаботиться о женщине. Так что я сам тебя отвезу и провожу. Но, если ты позволишь, я всё же сел бы немного погреться. Уж очень на улице прохладно. — Конечно! Коннор, это же твоя машина! — Линдси засуетилась, подтягивая к себе шубку и начиная выпутываться из мужского пальто. — Не нужно, Лин, оставь, — остановил её Дойл, садясь рядом и с наслаждением подставляя ладони потоку тёплого воздуха из обогревателя. — Пальто уже согрелось, а машина успела выстудиться, пока я болтал. Лин покорно и с явным удовольствием осталась в его одежде — так ей было невероятно уютно. — Спасибо, Коннор, — повторила она, плотнее запахиваясь в пальто. — За что? — За всё. За защиту, заботу. И за такси. Я, если честно, не хотела бы сейчас общаться с посторонним мужчиной. — Кёртис так напугал тебя? — Коннор задал вопрос, тоном давая понять, что она может не отвечать, но Лин чувствовала необходимость выговориться. Они никогда не разговаривали на личные темы, но сейчас ей хотелось переключиться, воспользоваться моментом и, возможно, узнать что-то о симпатичном ей человеке. — Да. Его поступок… Вызвал неприятные воспоминания. Когда он волок меня за руку, мне было так страшно, что… — Ты не могла дать ему отпор? Пошевелиться? — помог с подбором слов Коннор. — Когда что-то происходит, что-то неприятное, ты замираешь? — Да, — с облегчением кивнула Лин. Она даже не надеялась, но он её понял. Она действительно застывала от ужаса, когда на неё повышали голос, замахивались, да даже говорили грубым или раздражённым тоном. Ещё и поэтому она так ценила Коннора Дойла — он всегда был уравновешен, не грубил подчинённым, не кричал и не иронизировал. Его она не опасалась. — Такая реакция на стресс вполне нормальна, Лин, — проговорил Коннор. — Кто-то убегает, кто-то замирает. Это бессознательный ответ организма. Тебе удалось оказать сопротивление. — Меня хорошо учили, — вздохнула Лин. — Психолог? — Да. Во время прохождения реабилитации он научил меня в какой-то момент собирать все ресурсы организма и давать отпор. Но Кёртис был пьян, я этого не учла. Сопротивление его только раззадорило… Теперь он найдёт способ сделать мою жизнь невыносимой… — Насчёт Кёртиса можешь не переживать. Когда я ходил за твоей шубкой, я нашёл ещё и Фрэнка Элсингера. И скажу честно, договориться с оперативным директором было проще, чем с церберами из гардероба… Но я не о том. Фрэнку я рассказал то, что видел. Ты же знаешь, он терпеть не может проблемы, идущие от неуставных отношений. Но наказать Кёртиса можно будет только в том случае, если ты согласишься подать официальную жалобу. — Что? Нет! Я… — Линдси выпрямилась, охваченная ужасом. — Я тоже так подумал, — успокаивающе продолжил Коннор. — Поэтому Фрэнк даст неофициальное распоряжение не принимать от Роллинза заявку на старшего аналитика Линдси Доннер. Учитывая, что Кёртис всегда старался «перехватить» тебя у других кейс-менеджеров, это для него будет ударом. И по профессионализму, и по самолюбию. — Это хороший вариант, — робко улыбнулась Лин и тут же испуганно вздрогнула от стука в окно. — Прости, забыл сказать, — сокрушённо пробормотал Коннор, опуская стекло. — Я заказал для тебя чай с ликёром. Лучше было бы кофе с коньяком, но лишний тонизатор тебе сейчас не нужен. Вот, держи. Он передал ей большую чашку с толстыми стенками, исходящую ароматным паром и приятно согревающую всё ещё холодные пальцы. Официантка приняла чаевые и пообещала подтвердить, что женскую шубку посетитель отдал по назначению, а не просто шутил с персоналом. Дойл поднял стекло, чтобы снова не выстуживать машину, и тепло улыбнулся Лин, уже успевшей сделать пару мелких глотков — янтарная жидкость обжигала, но отлично расслабляла. — Ты в порядке? — Да. Наверное, мне действительно было нужно что-то подобное. После случившегося… — протянула Линдси, заглядывая в чашку, как будто стремилась найти там ответы на некоторые свои вопросы. — Хочешь поговорить об этом? — осторожно спросил Коннор. — Я не знаю, Коннор, — она так и не отрывала взгляд от чашки, следя взглядом за парой кружащихся чаинок. — Кёртис сказал, что я спровоцировала его. Но я, наоборот, старалась не дать ему никакого повода… — Между вами что-то произошло? — Коннору было не просто любопытно. Ему хотелось знать, что думает сама Лин и как она видит ситуацию изнутри, поддержать её. Он наблюдал за ней весь вечер, старательно подавляя желание подойти, заговорить, пригласить танцевать. Но она отказывалась почти от всех приглашений, хотя и становилась всё грустнее. Ему очень хотелось понять её, понять, как вести себя так, чтобы не отпугнуть, не смутить, не поставить в неловкое положение. Как сделать так, чтобы у них появился хоть призрачный шанс на что-то кроме исключительно рабочих отношений. — Кёртис всегда проявлял ко мне интерес, — медленно проговорила Линдси, решившись довериться. — Но сегодня, видимо, хотел добиться определённости. Я специально выбрала столик подальше от него, надеялась, что он отвлечётся и не станет подходить ко мне. Ещё в самом начале вечера он пригласил меня на танец. Был трезв и вежлив, я не нашла повода отказаться. Мы потанцевали. Кёртис что-то говорил, предлагал мне пересесть за один столик с ним, я не слушала особо. Успела только пожалеть, что согласилась с ним танцевать и что вообще пришла на этот корпоратив. Потом он подходил с приглашением ещё несколько раз («Минимум четырежды», — уточнил про себя Коннор, в ресторане не спускавший глаз с Лин). Но снова с ним мне танцевать не хотелось. Девочки, с которыми я сидела, меня поддерживали — каждый раз он становился всё более настойчивым и грубым, и сильнее пах алкоголем. Потом поймал меня возле дамской комнаты, нёс какую-то ерунду. Мне стало страшно, и я решила уйти. Взяла сумочку и спустилась. Но он меня снова перехватил возле поворота в гардероб. Лин совсем смешалась, опустила голову, подавляя желание нырнуть в чашку, но нашла в себе силы продолжить: — Он попытался меня обнять и поцеловать, — она вздрогнула всем телом. — Я… дала ему пощёчину… Он не понимал просьб, совсем. Мне пришлось… — Линдси, здесь я тебя полностью поддерживаю. Ты поступила совершенно нормально. Роллинз и в трезвом состоянии не слышал то, что не хотел. А пьяным вообще, видимо, потерял сцепление с реальностью. Он рассвирепел от удара, да? — Да. Схватил за руку и потащил к машине. Я на пощёчину потратила всю решимость… Но ты меня спас. Ты что-то увидел? Понял? — Ты же знаешь, я не люблю подобные мероприятия. И решил уйти, не дожидаясь конца. Получилось одновременно с тобой, — Коннор отвёл взгляд. Он не хотел говорить о том, что пришёл на рождественский корпоратив только из-за неё, и ушёл сразу, как только заметил, что она выходит за дверь, скомкав разговор с коллегами. — Совпадение. Я оделся, вышел на улицу и увидел, как Кёртис тебя куда-то тянет, даже без верхней одежды, а ты переставляешь ноги, как робот. Мне это показалось странным, и я решил убедиться, что всё в порядке. Оказалось, не всё. — Мне повезло, — благодарно сказала Лин. — Спасибо. Если бы не ты, страшно подумать, что бы со мной было. — Рад, что смог оказаться полезным. Могу я задать тебе личный вопрос? — вдруг поинтересовался Коннор. Лин настороженно кивнула. Личные вопросы она не любила, но с Коннором легко было быть откровенной. — Ты не думала о новых отношениях? Я видел твоё личное дело, помню о неудачном браке, после которого тебе понадобилась реабилитация. Но прошло уже довольно много времени. Я даже не говорю о том, что отношения защитили бы тебя от Роллинза и ему подобных. Просто… Ты красивая молодая женщина. Любой мужчина был бы счастлив быть с тобой. Линдси бросила на Дойла быстрый взгляд. Полбокала вина, выпитого в ресторане, и ликёр в чае объединились, требуя у неё сказать правду. Но так, чтоб можно было свести эту самую правду к шутке. — Думала, — улыбнулась Лин. — Но отношения ради отношений мне не интересны. Другое дело — душевная близость с человеком, который мне нравится. И который понял и принял бы мои проблемы. Это было бы сложно, но имело бы смысл попробовать. — С человеком, который тебе нравится, — задумчиво повторил Коннор. — По твоему тону я могу понять, что такой человек у тебя есть. Верно? — Есть. Который нравится мне. Но это же не значит, что ему нравлюсь я. В голосе Лин было что-то странное. Какой-то намёк. Но любопытство оказалось сильнее. — Уверен, ты не можешь не нравиться. Расскажешь о нём? — Рассказать? Зачем? — с интересом спросила Лин. Она не отказывалась. Просто уточняла. — Хочу лучше тебя понять. Это поможет эффективнее выстроить работу внутри команды, — привычно прикрылся Коннор рабочими моментами. — Если ты не будешь ездить в командировки с Роллинзом, то чаще придётся работать со мной. — Я поняла, — Линдси немного царапнуло такое отношение, но отказываться было поздно. — Ну что ж… Он симпатичный, уверенный в себе, высококлассный профессионал, мужественный, добрый, смелый, терпеливый, внимательный, умеющий подбодрить. — Был бы я женщиной — уже бы влюбился, — пошутил Коннор, вызвав смешок Линдси. — А недостатки у этого человека есть? — Конечно, — Лин уже вошла во вкус их беседы. — Он педант, перфекционист, перестраховщик. Иногда зануда. Не умеет расслабляться и веселиться. — Судя по всему, у нас с ним много общего, — хмыкнул Дойл. — Он работает в Управлении? — Да. — Поэтому ты не хотела танцевать с Роллинзом и другими? Надеялась, что он тебя пригласит? Линдси быстро отвела взгляд и снова спрятала его в чашке с уже остывшим чаем. — Надеялась. Но я же сказала, что это он нравится мне, а не я ему. «Вот идиот», — хотелось сказать Коннору, но озвучил он совсем другое: — Не помню среди наших сотрудников человека с похожими на мои качествами. Интересно было бы познакомиться с ним. — Тебе для этого достаточно посмотреть в зеркало, — она с трудом заставила себя произнести это, и не заметила, как моментально помрачнел Коннор. — Линдси, — он тоже отвёл глаза, начав с преувеличенным вниманием рассматривать подголовник переднего сидения, — не шути так. Ладно? — Коннор, я… — У нас сегодня какой-то спонтанный вечер откровений получился, согласна? Вот я и хочу сказать тебе правду. Ты мне очень нравишься. Но я не хочу надеяться на неосуществимое. Лин издала какой-то невнятный звук, в котором Коннор услышал только неверие. — Это ни к чему тебя не обязывает, — быстро проговорил он. — Я не собираюсь навязываться, тем более что у тебя есть человек, к которому ты неравнодушна. Забудь мои слова и давай просто будем работать вместе, как раньше. Без лишних эмоций и шуток. Линдси смотрела на покрывшегося пятнами от волнения Коннора и не могла поверить собственным ушам. Она нравится ему? Не может быть! Но покрасневшие скулы и мечущиеся глаза говорили о честности. Она действительно ему нравится! Лин понимала, что если сейчас промолчит, то подобного шанса уже не будет. Коннор Дойл сможет загнать свои чувства поглубже и воспринимать её только как коллегу. Конечно, она не знала, смогут ли они построить что-то вдвоём, но точно не хотела упускать шанс узнать поближе того, кто отогрел её сердце. Повинуясь какому-то шестому чувству, она придвинулась ближе и положила ладонь на его руку. — Я не шутила, Коннор. Раз уж у нас и правда вечер откровений, позволь и мне быть честной с тобой. Я говорила о тебе. Ты мне нравишься. Очень, — последнее слово Лин произнесла почти неслышно. — Знаю, я — не лучший выбор для такого мужчины, как ты, к некоторым аспектам отношений я ещё не готова. Но… Я хочу попробовать. Коннор повернул голову. Его убедили не так слова, как всё ещё прохладные пальцы, робко лежащие на его ладони. Он накрыл её руку свободной ладонью, ласково поглаживая, и Лин не отстранилась, а наоборот, неосознанно придвинулась ещё, ловя неторопливую ласку. — Ты правда хочешь идти дальше… со мной? — Да. Не знаю, что получится и получится ли, но с тобой я согласна рискнуть… Она крепче сжала его руку в своих, глядя почти умоляюще, и Коннор, сам отчаянно этого желавший, шёпотом спросил: — Можно? — Да, — робко улыбнулась Лин и теснее прижалась к его боку, чувствуя, как мужская рука очень бережно обнимает её за плечи. Ей понравилось это новое ощущение — защищённости в его руках, полного спокойствия и тихой гавани для души. Она глубоко вдохнула, удивляясь тому, что может это сделать без привычного ощущения кома в груди. Тёплое объятие его растворило. — Лин, — серьёзно позвал Коннор, и она посмотрела на него. — Я хочу тебе кое-что сказать. Ты сама перечислила мои недостатки. Они есть, и я не смогу избавиться от них мгновенно. Но сейчас прошу тебя: всё, что ты хочешь, или не хочешь, говори мне прямо. Как сегодня. Обещаю, что всегда выслушаю тебя и постараюсь понять. И запомни: я никогда осознанно не сделаю тебе больно. Не допущу, чтобы ты пострадала из-за меня. Не стану просить что-то, неприятное тебе. И буду ждать, столько, сколько нужно. У нас много времени. И всё оно — твоё. Линдси была поражена силой эмоций этой короткой речи. Казалось, Коннор озвучивает сокровенное, отдавая ей полный контроль над их будущими отношениями. Он собирался работать над ними, но ничего не требовал взамен. — Я доверяю тебе, — ответила она. — Будет непросто, но мы справимся. Или, скорее, постараемся это сделать. А пока что… Повернись ко мне, пожалуйста. Я так давно этого не делала… Коннор развернулся к ней всем телом, и Линдси, очень медленно приблизив лицо, коснулась своими губами его губ, как бы скрепляя взаимность их чувств. Он отвечал так же неторопливо, не позволяя себе потерять голову. А она, освоившись, запутала в его волосах все пальцы, которыми ласково поглаживала кожу головы. Из-под её рук по его телу разбегались миллионы мурашек, заставляя сердце стучать быстрее. Он уже не был уверен, что между ними только симпатия. Но… о любви говорить было ещё рано, хотя именно она оживляла два сердца, согревшиеся только друг о друга.