Король и тигр

      Казутора Ханемия — ходячая катастрофа. От тигренка слишком много головной боли, если не держать на коротком поводке. Но разбираться с последствиями шалостей подростка бывает даже забавно.       Казутора Ханемия беззаботно улыбается и смеётся громко, почти безумно, избивая людей из другой банды, что перешли им дорогу. И чёрт возьми, это выглядит восхитительно в глазах Изаны. Лицо и одежда запятнаны кровью, а глаза блестят так ярко, как никогда прежде. Даже ссадины не портят этот очаровательный образ дикого задорного тигренка.       Казутора носится маленьким цветастым ураганом и ластится к рукам преданным котёнком. Скалится и рычит, кусает не хуже разъярённого тигра, выражая своё недовольство. И Изана удивляется тому, как в этом человеке может нежность и мягкость граничить с дикостью и безжалостностью. Удивляется, но даёт Торе то, чего желает и сам — ощутить чужое тепло от объятий.       Казутора любит сладости и похвалу. Не пропускает мимо себя ни одну дворовую кошку, задерживаясь и запуская пальцы в мягкую шёрстку. Изана не может понять, как Тора может с такой жестокостью избивать людей до полусмерти, но одаривать заботой дворняг. Может быть, возникала иногда догадка у Курокавы, и сам Ханемия ощущал себя дворнягой, никому не нужной и брошенной. Это было заметно в темнеющих глазах тигренка, когда тот слишком уходил в свои мысли. В такие моменты казалось, что тот становился меньше, чем был на самом деле и выглядел потерянным, если к нему заговорить.       В глазах Ханемии плещется солнечный свет и отражает в себе чистое небо. В глазах Ханемии переливается растопленное золото, согревая, но не обжигая теплом. И Изане это нравится, но об этом он не признается даже себе.       Казутора безумен, но это безумие привлекает, оно не душит и не тянет на дно, как это бывает. Изана безумен не меньше и их безумие дополняет друг друга.       От Изаны пахнет лавандой и сандалом. Торе это успокаивает возбуждённые сознание и нервы после очередной драки, когда он позволяет себе неслыханную дерзость — привалиться боком к главе. Алая форма запятнана кровью, но обоим плевать, ведь Изана запускает пальцы в крашенные волосы прижимая чужую голову ближе к плечу на несколько коротких мгновений, пока хвалит его за «хорошую работу». И Ханемия улыбается, как ребёнок радуясь его вниманию, пусть и столь мимолётному. Ведь слишком долгие объятия вызовут ненужные вопросы.       Изана бесится и злится, когда Казутора пропадает не предупредив куда и зачем он ушёл. Бесится и этим пугает остальных членов Поднебесья, срывает раздражение на избиении затесавшихся к ним крыс. Казутора исчез на три дня, а вернулся побитым и раздражённым, сразу же попадая «на ковёр» к главе. В глаза не смотрит, сидя на коленях в ожидании наказания. Его нет. Изана прогоняет всех прочь чтобы без посторонних притянуть в объятия и успокоить бушующий в его голове ураган мыслей и страшных эмоций. Выслушивает объяснения, почти что клещами вытаскивая их из тигренка, ведь тот, как обычно, чертовски упрям. Выслушивает и улыбается, касаясь разбитой губы пальцами. Наглецы посмели коснуться собственности Короля и заплатят за это кровью. На лице Курокавы предвкушающий бойню хищный оскал, от которого у многих по спине бежит холодок. Тора же отражает улыбку, пусть ранка на губе от этого трескается, мгновенно пачкая чужие пальцы его свежей кровью…       Казутора Ханемия — ходячая катастрофа, и это чертовски нравится Изане, ведь эта катастрофа принадлежит ему и только ему одному.