Секс по расписанию, а любовь на каждый день.

Арсений уже час висит на телефоне. Уставившись бессмысленным взглядом в стену, он устало вздыхает в трубку. — Серёг, че мне делать? Серёга озадаченно молчит, и Арсений уже было думает, что он сейчас сбросит звонок, но Матвиенко громко вздыхает и произносит с некой укоризной: — Арс, ну ты же понимаешь, у Антохи работы невпроворот… — Да понимаю я и не пилю его. Просто понимаешь, Серёг, мне не хватает его. Я вроде с ним, а вроде и один. Он домой приезжает, чтоб переночевать, а утром я даже не всегда успеваю его поймать. — Может, тебе с ним поговорить? — Заставить его не работать? — невесело хмыкает Арсений. — Нет, Серёж, он не поймёт. К тому же, он старается. Вот недавно кольцо мне подарил… — Его не заметил разве что ленивый. — Я не мог иначе, — Арсению смешно с самого себя. — Я пытаюсь себе доказать, что мы не напрасно. Но мне так хочется, чтоб как раньше. Искра, буря, безумие. А всё как будто в прошлом. — Так и ты не первой свежести. — Спасибо, что напомнил, конечно, — Арсений смеётся без обид. — Мне просто, видимо, не хватает секса, — грустно усмехается Попов. — Никогда бы не подумал, что в свои тридцать девять лет, имея под боком любимого человека, я буду так отчаянно хотеть быть оттраханным до беспамятства. Матвиенко на том конце провода громко давится и после заливается смехом. — Дурак ты, Арсень Сергеич. Бери быка за рога, ну в твоём случае, за кое-что другое, хули сидишь и ноешь? — Ты такой простой, как три рубля. Он домой приходит ни рыба ни мясо, ест за столом и клюет носом в тарелку, а я к нему в трусы? Тут только в кулачок и на бочок. Причём в свой. — Может, ты уже просто старый? Надень чулки там, в сетку крупную, стринги, не знаю. — Ой, иди в пизду. — Арс? — Чего тебе? Нет, Арсений не обижается. Он прекрасно понимает, и что, и как, и откуда ноги растут, но и Серёга, не отшучиваясь, не может. В конце концов, как думает Арсений, ему всё ещё сложно слушать такие подробности. — Я ж шучу, не обижайся. — Ты прости. Я не должен тебе это всё говорить. — Кто, если не я? И вообще, Арс, ты же помнишь, что у тебя есть я? Всегда. — Помню, Серёж. Спасибо. — Просто поговори с ним. И напомни, что мы завтра уезжаем втроём на корпоратив. — Хорошо. Арсений уже хочет перевести тему, но знакомый голос звучит как выстрел в тишине ночной квартиры. — Арс, я дома! Арсений подскакивает с компьютерного кресла и, наскоро попрощавшись с другом по телефону, выходит в прихожую. — Привет, — Антон легко целует Арсения в щёку. — Как день прошёл? — Хорошо. А у тебя? Арсению, в принципе, спрашивать об этом особого смысла нет. По Антону разве что танк не проехался. Он шумно дышит в висок, крепко обнимая, и практически спит, стоя на ногах, иногда покачиваясь. — Тяжёлый день. Антон отступает, растирая уставшие глаза, и Арсу становится стыдно за свои желания при виде такого Антона. На кухне Антон осоловело моргает и озирается по сторонам. — Ты ужинал? — Нет, тебя ждал. Антон шумно вздыхает и, оперевшись руками о кухонный стол, поднимает виноватый взгляд. — Блин, Арс, прости. Мне сейчас кусок в горло не полезет. Можно я не буду? Ты поешь, я могу посидеть рядом, за компанию. — Не стоит, — Арсений старается улыбаться искренне. И нет, на Антона он действительно не обижается, ему хочется Антону выписать отпуск, желательно на пару месяцев, и первую неделю из постели не выпускать. И снова нет, это не то, о чём вы подумали. В данный момент Арс мечтает, чтоб Антон выспался как следует. — Я пойду в душ. На ногах еле стою. — Конечно. Антон уходит, тихо прикрыв за собой дверь, а Арс, облокотившись бёдрами о кухонный гарнитур, мелкими глотками пьёт йогурт. Сегодня у него лёгкий ужин. К тому же, хотел же сбросить пару килограмм. * Как бы банально ни звучало, но на секс у Арса уже гарантированно не стоит. Он лениво скролит ленту инстаграма, в ожидании распаренного Антона. В голове ни одной пошлой мысли: лишь укутать, прижать к себе и, вдыхая родной запах, который не сбить ни одним гелем для душа, уснуть. Антону снова рано вставать, ехать в офис, а Арсу на вокзал. И так не хочется расставаться, даже на эти пару дней. Ведь Антон снова забудет поесть и приедет позже на пару часов, оправдывая себя тем, что торопиться не к кому, а значит можно подольше поработать. Арсению не хочется его оставлять, Антон себя совсем не бережёт, но выбора всё равно нет. Приходится мириться с жестокой реальностью. — Не спишь? — Антон в спальню вплывает бесшумно. В одних боксерах, с ещё влажной кожей после душа. Наверное, снова нагло проигнорировал полотенце. Но Арс не душнит, делает вид, что не замечает мелких капелек на груди в свете телевизора. — Нет. Антон откладывает телефон на тумбу, подсоединяя его к зарядному устройству. — Антон? — М? — Ты же помнишь, что я завтра уезжаю? Антон оборачивается резко. Явно не сразу сообразив, что к чему. — У нас корпоратив с парнями, — Арсений объясняет терпеливо, немного приподняв уголки губ. — Бля, точно, прости. Я так замотался… — Я вижу. Иди уже сюда. Антон аккуратно заползает на двуспальную кровать и обнимает Арсения поперёк груди. Шумно выдохнув и несколько секунд поёрзав на постели, Антон проваливается в сон, а Арсений ещё около часа не может сомкнуть глаз даже под мирное сопение Шастуна. * Будильник с утра не пригодился. Арсений просыпается до него и незаметно, практически бесшумно выплывает из постели. Антон тихо посапывает в подушку, и Арсению настолько жаль его будить, что он очень тихо собирает себе в дорогу то, что не собрал с вечера. Тихо щёлкнув замком, вываливается в подъезд, торопясь к уже подъехавшему такси. Уже сидя в авто, Арс пишет Антону пожелания доброго утра и шлёт воздушные поцелуи, объясняя, почему не разбудил и дал поспать ему его законный час до будильника. Антон отвечает не сразу. В сети появляется, когда Арс уже входит в своё купе в поезде. «Я даже на дорожку тебя не чмокнул. Так нечестно» Арсений улыбается во все тридцать два, а Серёга на соседнем месте выгибает свою массивную бровь. — Че, любимый пишет? — Завидуешь? — быстро печатая ответ, смеётся Арс. «Зато тебя чмокнул я)» — Конечно. Я ведь всю жизнь мечтал быть с Шастуном. — Дурак. Арсений укладывает чемодан и падает на сиденье. «Я уже скучаю, Арс» Арсения эти слова греют лучше солнца. Хочется прижать телефон к груди и не отпускать, ощущая фантомное присутствие Антона рядом. Но выглядеть совсем влюблённой нищенкой в глазах коллег в планы Арсения не входило. Поэтому, сжав пальцы на телефоне чуть крепче, Арс быстро отбивает ответ и убирает телефон в карман. Ехать куда-то категорически не хочется. Желание сбежать из поезда настолько велико, что Арсений сам не замечает, как дёргает ногой в нервном состоянии. — Эй, это всего на пару дней, расслабься. Матвиенко приободряюще улыбается, а Арсу кажется, что его друг читает мысли. — Нам ехать только около полутора суток, Серёж. Телефон в кармане коротко вибрирует, и Арс понимает, что, скорее всего, ответил Антон. Но в карман лезть не спешит. Невежливо среди разговора пялиться в дисплей. — Ну три дня. Разница-то небольшая. Чего раскис? Отдохнёте друг от друга. А то слепились, как две макаронины, хер раздерёшь. — Ты прав, — Арсений обижаться права не имеет. К тому же, это больше походит на шутку, коей и является. — Ну а проблему-то решили? — Серёжа вопрос задаёт деликатно, без каких-либо намёков и грязных словечек, хоть купе у них на двоих, и пока в нём они находятся вдвоём. Но это поезд, кто угодно может услышать, даже за дверью, даже если говорить шёпотом. Ведь, как известно, даже у стен есть уши. — Да какой там… Арсений рукой отмахивается и даёт понять, что со вчерашнего вечера ничего не изменилось. Серёжа открывает рот, чтобы что-то спросить, но в купе входит Дима, и разговор заканчивается сам собой. — Пацаны, я к вам. Пустите на денёчек? — Проходи, конечно. Арсений двигается к окну, и Позов приземляет свою пятую точку, быстро начиная незатейливый разговор. Арсений предоставлен сам себе, иногда вписываясь в диалог короткими фразами, но всей душой и телом утопая в переписке с человеком, что остался в Москве. С человеком, который больше не ездит с ними на корпоративы. С каждой минутой их всё больше разделяют километры, но Арсу уже не так тоскливо. Он четвёртый раз подряд пересматривает кружок в телеграмме, отправленный Антоном в личку, и улыбается неосознанно, подушечкой большого пальца проводя по экрану там, где у Шаста начинается щетина. Арсений не понаслышке знает, какой колючей она бывает. Антон рассказывает о новом проекте, тщательно пережёвывая салат, заботливо приготовленный Арсом с утра, и на душе у Попова благоухают розы. Ему спокойно. Антон выглядит выспавшимся, отдохнувшим, и от этого на душе становится чуточку легче. * Дорога проходит спокойно. Арсений выходит практически на каждой станции подышать свежим воздухом и сделать пару фоток. Одну кидает в свой телеграмм канал, остальные отправляет Шастуну в личку, подписывая по привычке всратыми хэштегами, с которых сам иногда сыпется. Серёга тащит заваренный «Доширак». И где бы ещё Арсений отведал это невероятное блюдо, как не в поезде? — Есть какой-то свой шарм в дальних поездках… — тихо начинает Матвиенко. — И даже дошик снова кажется едой богов, — смеётся Арсений. * Краснодар встречает их дождём, слабо бьющим по стеклу, и нависшими тяжёлым одеялом тучами над головой. Накинув куртку и завязав шнурки, Арсений первый выскакивает из вагона навстречу прохладному ветру и мелким каплям, летящим прямо в лицо. Люди оборачиваются на них, явно признавая в этой тройке импровизаторов, но Попов утыкается взглядом в телефон, печатая Антону, что до пункта назначения прибыл без происшествий. Антон пишет, что позвонит вечером, и исчезает из онлайна, ретируясь на съёмки «Контактов». Арсению скучать некогда. Вечером корпоратив, к которому нужно подготовиться. В своём номере Арсений первым делом бредёт в ванную отмокнуть после долгой дороги, пусть не пыльной, но всё же выматывающей. * В банкетном зале немноголюдно. Арсений все эти корпоративы вёл десятки раз, и от этого волнение внутри едва ощущается. Небрежным жестом поправляет чёлку и оборачивается к Матвиенко: — Волнуешься? — Есть немного, но в целом — как перед концертом. Арсений хмыкает, забавляясь похожими ощущениями с другом, и под громкие аплодисменты они выходят из-за кулис подарить незабываемый вечер людям, которые так ждали с ними встречи. * Холодная вода отрезвляет затуманенный рассудок. Арсений брызгает себе в лицо, не заботясь о намокающей на шее футболке. — Ты в порядке? В уборную заглядывает Матвиенко, оглядывая друга с ног до головы. — Да. Устал только. — Щас до гостиницы доберёмся и отдохнёшь. — Нет, Серёг. Я, наверное, домой полечу. Если билеты есть. — На ночь глядя? — Серёжа смешно хмурится, и Арсений тихо хихикает, опустив голову. — На ночь глядя, Сергуль. — Да ничего с твоим Шастуном за пару ночей без тебя не случится. — Не в этом дело… — А в чём тогда? Лицо у Серёжи такое скептическое, сразу ясно даёт понять, что ни в какие отговорки он не поверит. — Я тут спать буду очень плохо, — всё же начинает Арсений пытать удачу. — К тому же мне уже не надо будет вставать с утра… — Как будто ты хоть когда-то встаёшь в обед. — Ну вот представь: я спокойно проснусь в своей квартире, выпью кофе, никуда не торопясь. А ты здесь будешь на скорую руку запихивать последние носки в чемодан. — Так и скажи, что по Шасту соскучился. — Соскучился. — обречённо выдыхает Попов. — Ладно, пойдём. По дороге до гостиницы Арсений бронирует единственный оставшийся билет и думает, что это знак и, как следствие, верное решение. В номере он быстро скидывает вещи в чемодан, вызывает такси и несётся в аэропорт. На часах 22:03, а самолёт взлетает в 23:15. Времени в запасе чуть больше часа, и Арсений молится всем богам, чтоб не опоздать, и сам не понимает причины своего рвения. Ведь не впервой он в другом городе без Антона, но домой так отчаянно хочется, что покалывают кончики пальцев на ногах. Написать Антону в голову как-то не приходит, да и Арсений больше по части сюрпризов. На самолёт Арсений успевает. * В квартире темно, хоть глаз выколи. Арсений наощупь находит выключатель и хлопает по нему ладонью. В прихожей отсутствуют любимые кроссовки Антона, а значит его до сих пор нет дома. На часах полтретьего ночи, Шаста, видимо, опять задержали, и это нестерпимо бесит. Арсений стягивает куртку, аккуратно расшнуровывает кроссовки и входит на кухню, волоча за собой чемодан. В раковине пусто, вся посуда убрана, и Арсений не знает, был ли вообще Антон со вчерашнего дня дома. Сильно не расшаркиваясь и не загоняя себя мыслями, которым лучше не стоит давать ход, Арсений быстро принимает душ и выбирается на кухню приготовить что-то, что порадует Антона с утра, если он вообще с утра вернётся. Писать, что он дома, желания нет, как и отвлекать Шаста от работы. Арсений тушит картошку с мясом и заваривает себе кофе. Всё равно не уснёт. Кофе горький, немного бодрит и обжигает губы. Когда Арсений делает четвёртый глоток, в замочной скважине проворачивается ключ. Больше Арсений ничего не слышит, и лишь через минуту на кухню бесшумно вплывает Антон в руках с лопаткой для обуви, держа её на манер взмаха. — Ты прямо как Джеймс Бонд, — улыбается в кружку Попов. — Арс? А ты как здесь… Я так обосрался! Думал, грабители. Арсений громко хохочет, и Антон, улыбаясь, убирает железяку на место. — А ты почему дома? Ты же завтра должен был прилететь. И вообще, почему ты мне весь вечер не отвечаешь? Всё нормально? — Антон, я не успеваю за ходом твоих мыслей. Остановись. Антон замолкает, присаживается напротив и кладёт свои руки поверх рук Арса. — Всё хорошо, Антон. Я просто захотел домой. К тебе, — Антон гладит пальцами чужие руки и смотрит, не отрывая взгляда, а Арсений продолжает. — А тебя дома, как всегда, не оказалось. Я скучаю, Антон. Мы практически не видимся. Я понимаю, работа, но ты приходишь порой к утру, а я уснуть не могу. Я понимаю, звучу как эгоист, но мне тебя не хватает, правда. Антон молчит, переваривает информацию, и Арсений встаёт со своего места, осторожно вытаскивая руку из плена чужих и, улыбаясь, тихо произносит: — Поешь, а то ты порой забываешь, что существует такая вещь, как приём пищи. И… Спокойной ночи. Он уходит, тихо прикрыв за собой дверь, даёт время подумать, поразмышлять. Не давит, не ругается, как бывало раньше, а просто уходит, зная, что потом они всё равно об этом поговорят. А Антон идёт в душ. Стоя под горячими струями, не может отделаться от мысли, что в этот раз что-то действительно пошло не так. * Арсений проваливается в лёгкую дрёму, не чувствуя даже, как прогибается матрас с другой стороны от чужого веса. Приходит в себя лишь тогда, когда ощущает лёгкое прикосновение губ к своему плечу, но вида не подаёт. В конце концов, Антон часто так делает перед сном. Но когда чувствует ладонь на своей голой груди, которая спускается всё ниже, начинает заподозривать неладное. — Что ты делаешь? — шепчет. Будто их кто-то может услышать, будто они не одни в трёхкомнатной квартире. — Так и знал, что не спишь. Антон гладит живот, рукой ниже опускаться не рискует, будто ждёт отказа. А Арсений от незатейливой лёгкой ласки плавится, будто шоколад на солнце. — Антон, ты утром не встанешь. — Я и не планирую. — В смысле? — Арсений поражается себе, как при таких обстоятельствах он ещё может здраво мыслить и задавать вопросы. — В смысле завтра весь день мы будем трахаться, обниматься и не включать телефоны. — Я уже не настолько молод, Антон. Весь день не вывезу, — у Арсения смех переливается в ночной тишине, и Антон невольно заряжается этим звуком, который так любит. — Да ладно тебе. Ты ещё многим двадцатилетним фору дашь. — Я бы лучше тебе дал, и не фору, но Антон… — М? — в голосе Антона появляются рычащие нотки, которые говорят о поднимающемся возбуждении, что уже упирается меж ягодиц, и дополнительного доказательства не требуют. — Что значит не будем включать телефоны? — То и значит. — У тебя не будет проблем? — Арс, — Антон садится на кровати, и Арсений наконец разворачивается к нему. — Ты должен был прилететь завтра, точнее уже сегодня, но днём. Я поэтому и задержался, и задержал всех, чтобы обговорить некоторые вопросы, касаемые нового проекта. У меня завтра законный выходной, который я планировал провести с тобой, потому что скучаю так же, как и ты. Хотел ещё ужин приготовить при свечах, но сюрприза уже не выйдет, так что… — Но мы можем приготовить его вместе, так? — Так, — улыбается Антон. — Антош, я люблю тебя. — И я люблю тебя, Арс. Антон не успевает опомниться, как оказывается лицом к лицу с Арсением, уже сидящим на его бёдрах. — Продолжим? Шастун своими большими ладонями обнимает Арсения за талию и без слов впивается в губы. Арсений гибкий, плавный, покачивается на бёдрах Антона, нарочно задевая возбуждённую плоть, и сам от этих фрикций громко стонет. Ему кажется, если они сейчас не прекратят, то кончит он за несколько минут, поэтому, соскальзывая с возбуждённого Антона, толкает того на кровать и стягивает с него трусы. — Арс, необязательно… — Заткнись. — Окей. Арсений сосёт умело, заглатывает глубоко, отчего Антон не замечает, как впивается пальцами в чужие волосы. Не управляя, но как будто бы удерживая. — Тих, тих, я так долго не продержусь, — хрипит осевшим голосом, и Арсений замедляется. — Я не готовился… — Я сам тебя подготовлю, — и это звучит так горячо, что у Арсения больше нет сил терпеть. Антон понимает это по сдвинувшимся на постели коленям и, быстро поднявшись и схватив поперёк талии, подминает Попова под себя. — Антон, меня надолго не хватит. — Взаимно. Смазка в руках появляется из ниоткуда, или у Арсения уже просто провалы в памяти от острого возбуждения, что скапливается внизу живота, подобно лаве. Он шире расставляет ноги, когда последнее препятствие в виде трусов оказывается в другом конце комнаты. Антон мягко разминает тугой вход, аккуратно и медленно проталкивая один палец, а Арсению кажется, что этих ощущений он не испытывал около десятка лет. И хоть секс у них и не настолько редко, но с проникновением они делают это в разы реже, чем хотелось бы. — Приподнимись. Арсений понятливо приподнимает бёдра, ощущая, как под него подкладывают подушку для лучшего доступа и удобства, и Антон продолжает растягивать его под себя уже тремя пальцами. У Антона взмокшие виски, что особенно видно с его шевелюрой, и подрагивают руки от нетерпения. Арсений прочищает горло и осипшим голосом выдаёт: — Ты трахать меня будешь, нет? — Ссссука… — слышится шёпот сверху, и Антон сильно сжимает бедро под собой, переживая волну возбуждения от услышанных слов. — С резинкой, без? — Ну если тебе есть о чём беспок… Но Антон больше не слушает, раздвигает ноги шире и одним плавным толчком входит внутрь. — Блять! — вырывается из Попова, и он запрокидывает голову, обнажая шею, смаргивая набежавшие слёзы. — Прости, прости… — Антон мягко касается губами бледной шеи. — Всё в порядке. Дай мне минуту. Антон даёт время привыкнуть, выцеловывая одному ему известные узоры на тех местах, к которым может дотянуться, учитывая их положение и позу. Спустя секунд тридцать, Арсений произносит тихое: «Давай», и Антон начинает двигаться. Уже через пару минут Арсений начинает тихо постанывать, и Шаст набирает скорость, не имея больше сил терпеть. Арсений кончает без рук, неожиданно и громко. Антон на выгибающееся и потное тело смотрит завороженно и, не дав Арсению одуматься после оглушительного оргазма, переворачивает и ставит в коленно-локтевую, снова вставляя внутрь. Тот падает лицом в подушку, скуля на самой высокой ноте, на которую способен, но упрямо держится на разъезжающихся коленях, которые до сих пор трясутся от пережитого. Антон уже переходит на полноценный трах, который ничем контролировать не получается. Шлепки от их тел, кажется, слышно в подъезде, но никого это не волнует. Антон вытаскивает в последний момент, забрызгивая бледные ягодицы, и Арсений падает без сил, заполошно дыша в подушку, не поднимая головы. Антон падает рядом, тоже будто после марафона, зачесывая мокрые от пота волосы ладонью назад. — Арс, ты как? — Живой, — глухо слышится из мягкой подушки. — Но сидеть, кажется, не смогу неделю. Влажными салфетками Антон вытирает «следы преступления» и мягко гладит ничем не прикрытые ягодицы. — Я так сразу второй раунд не вывезу, Тох. — Покурить бы… — со вздохом произносит Шаст, отпуская многострадальную задницу. — Кури. — Можно? Прям здесь? — Тебе сейчас всё можно. Антон прикуривает, делая долгожданную затяжку, и стряхивает пепел в кружку, стоящую на тумбе. Арсений всё-таки ложится на спину, смотря на расслабленного Шастуна с сигаретой во рту, и сглатывает, что не остаётся незамеченным от обладателя зелёных глаз, который усмехается одним уголком губ. — Дай затянуться. Антон молча протягивает сигарету, и Попов делает пару затяжек прямо из чужих рук, с облегчением выдыхая дым в потолок, после чего откидывается обратно на подушки. Шаст бросает недокуренную сигарету в кружку с недопитым чаем и поворачивается к Арсению, который лежит с закрытыми глазами, так и не пытаясь прикрыть свою наготу. Разнеженный, удовлетворённый, с бисеринками пота на животе, он притягивает к себе взгляд. — Так, что там насчёт второго раунда? Арсений открывает один глаз, едва сдерживает улыбку, но усиленно делает ошарашенное лицо: — Уже? И если бы Антон так хорошо не знал мимику да и самого Арсения в целом, он бы повёлся. Он не отвечает, просто падает сверху, придавливая своим весом к кровати, не дав им более времени на передышку. * Рассвет красивыми красками раскрашивает небо, когда Антон не спит и наблюдает за мирно посапывающим Арсением, шея, ключицы и живот которого искусаны и наливаются красно-синими пятнами. Антон до сих пор не понимает за какие такие заслуги ему достался этот самый мужчина, что отдаёт себя целиком и полностью, утопая в чувствах к некогда лопоухому, долговязому и тощему Шастуну. Они вместе вот уже пять лет старательно пытаются скрыть отношения от лишних глаз, что получается крайне плохо, но Антон так боится однажды потерять то, что они успели пережить. — Ты чего не спишь? Антон вздрагивает от неожиданно раздавшихся в тишине слов и выплывает из собственных мыслей как по щелчку, замечая на себе сонный взгляд. Улыбается, но получается как-то вымученно. — Не спится. — Что, Антошенька, не весел? Что, головушку повесил? — улыбается Арсений. — Утро только наступило, а ты уже загрузился. Антон на это хмыкает с улыбкой, но всё же произносит: — Что, если мы расстанемся… — Мы не расстанемся, — серьёзно отвечает Попов. — С чего вообще такие мысли? — Ну просто, я сейчас так много работаю, мы не видимся почти, и я тут подумал… Подумал, что тебе это всё в конечном итоге надоест. — Антон, послушай меня, ладно? — Антон кивает, и Арсений продолжает. — Мы не расстанемся, по крайней мере, по этой причине уж точно. Мы всегда можем решить проблему, просто поговорив о ней вместе, как делаем это в последнее время, ведь так? Снова кивок. — Да и чёрта с два, кому я отдам такого мужика, понял? Антон на это искренне заливается смехом, и Арсений удовлетворённо улыбается, укладывая голову на чужую грудь. Антон гладит того по спине без намёка на какую-то пошлость, просто ближе к себе прижимает и уже через пару минут проваливается в спокойный, без каких-либо сновидений сон.