***
В одном из спортивных корпусов с самого утра царила полнейшая суматоха. Волейбольная тренировка обещала быть довольно занимательной, ведь каждый спортсмен был уверен в собственном превосходстве. Талантливые, уже давно показавшие себя игроки, пытались взять друг друга на слабо, а новички волейбольного мира с восхищением наблюдали за происходящим, мечтая когда-нибудь оказаться на месте уже устоявшихся «асов». — Удачной игры, — устало произнёс капитан противоположной команды. Сердце Гошики забилось в бешеном ритме, и пока из уст Куроо лилась небольшая напутственная речь, юноша думал лишь об одном: «Только бы не налажать». Парень никак не мог позволить себе ударить в грязь лицом перед людьми, играющими практически на профессиональном уровне. Как ни странно, но по воле жребия, Тсутому предоставилась отличная возможность подать мяч первым. Напряженная атмосфера повисла в воздухе, заставляя всех присутствующих выкинуть из головы посторонние мысли. Сейчас имеет значение только волейбол. Горшкоголовый юноша, расположенный за последней белой линией, нервно сглатывает, прокручивая жёлто-синий мяч на тонких пальцах. Проницательные взгляды игроков по ту сторону поля блуждают по парню, строя догадки, куда же он подаст. Нервно закусывая губу, Гошики подкидывает мяч, и оттолкнувшись, прыгает вслед за ним. Подача в воздухе является одной из самых сложных, но при этом эффектных. Промахнуться очень легко. Пожалуй, даже слишком. Однако звонкий хлопок разносится по залу, слегка пугая неопытных зрителей матча. Противоположная команда быстро перестраивается, готовясь отбить удар. На сухих губах высокого красноголового блокирующего отразилась хитрая ухмылка. Тендо уже понял, что сможет отбить подачу. Когда жёлто-синий мяч ударился о крепкие руки Тендо, все окончательно включились в игру. Время, подобно скорости вечно взлетающего в воздух волейбольного шара, начало двигаться с молниеносной скоростью. Разумом Тсутому овладел азарт. Доигровщику безумно хотелось продемонстрировать свои навыки, вот только мяч хаотично блуждал от одного волейболиста к другому, ещё больше выбивая его из колеи собранности. Каждый раз, когда пальцы Гошики касались искусственной кожи, юноша надеялся, что проведёт сокрушительную атаку или хотя бы отдаст невероятно точный пас. Но каждый раз волейболисту не везло. Первогодка чувствовал себя малозначимым актёром второго плана, которого после выхода фильма даже не запомнят и вряд ли пригласят сниматься в продолжении. — Ты как? — тихо поинтересовался Ширабу, взглядом исследуя обеспокоенное лицо сокомандника. Связующий понимал, что сейчас не уместны шутки или подколы. — В норме, — коротко бросил доигровщик, пытаясь сделать вид, что ничуть не расстроен. Хотя болезненное ощущение ненужности разрывало ему сердце. По залу снова раздался громкий свист, символизирующий начало второго матча. Немного отдохнув, Гошики вновь набрался сил и оптимизма. В этот раз юноша был отчаянно убежден в том, что докажет своим сокомандникам, чего он на самом деле стоит. Однако сегодня удача была не на его стороне. Мяч раз за разом касался тонких жилистых рук, оставляя после себя красные отметины, но это ни к чему не приводило. Команда соперников успешно блокировала все атаки, а энтузиазм парня рушился на глазах. Боевой настрой доигровщика окончательно испарился, когда резиновый шар упал прямо у него перед носом. Чувство стыда окрасило щёки в пунцовый цвет, а ладони, с до боли сжатыми в кулак пальцами, неприятно заныли. Ситуацию не смогла исправить даже победа команды. Тсутому точно знал, что его заслуги в ней нет. От этого становилось только больнее. В третьем матче капитан убрал Гошики из основного состава, поставив его на замену. Конечно, данный расклад событий был обговорён заранее, дабы предоставить всем игрокам возможность улучшить свои навыки. Но брюнета данный факт мало утешал. Только поступив в Шираторизаву, он сразу же заявил, что достоин звания «аса». Тсутому часто гордился собственными способностями, однако в сравнении с более опытными игроками, они уже не имели никакой значимости. Игра на поле продолжалась, как ни в чём не бывало. Юноша больше не мог наблюдать за слаженной работой его команды, что беспрерывно набирала очки. Глубоко вздохнув, Тсутому поспешил покинуть удручающее его помещение. Одна из лавочек, расположенная между небольшими деревьями, привлекла волейболиста своей отрешённостью. Недолго думая, парень плюхнулся на неё, чтобы собственными силами распутать в голове огромный ком мыслей. Гошики было о чём подумать и, проанализировав ситуацию, первогодка вновь тяжело вздохнул. Ладно, если где-то убыло, то значит, где-то должно прибыть. Вот только где? — Эй! — знакомый женский голос неожиданно раздался прямо над ухом. — Малыш Тсутому, что-то случилось?***
— Т/И-сан, я же просил не называть меня так, — в обыденно дружелюбной манере общения волейболиста прослеживались нотки раздражённости. — Ууу, всё понятно, значит, дело дрянь, — я ехидно хихикнула, присаживаясь рядом. Ни к чему упускать лишнюю возможность позлорадствовать. — Рассказывай, кто тебя обидел, а я пожалуюсь его родителям. — Т/И-сан! — резко рявкнул Тсутому, ошарашивая меня. Во взгляде карих глаз на секунду промелькнул огонёк ярости. Ясно, сейчас лучше не шутить, — Извини… Я просто очень зол… На себя. — А что ты такого сделал? — аккуратно поинтересовалась я, закидывая ногу на ногу. Пришлось даже язык прикусить, чтобы ненароком не сболтнуть лишнего. — Скорее, чего я не сделал, — юноша горько усмехнулся, делая небольшую паузу. — У нас сегодня была волейбольная тренировка, и я отвратительно играл. Мне очень стыдно. — Гошики-кун, — я не смогла сдержать смешок. — Как человек, пробежавший на всех дистанциях последним, смело заявляю, что тебе не о чем переживать. — Хех, — на сухих губах отобразилась тень улыбки. — Тут дело немного в другом. Волейбол - моя страсть, я хочу заниматься им и после окончания школы… Но какой в этом смысл, если вокруг полно людей, которым я и в подмётки не гожусь? Порыв холодного ветра неприятно ударил по голым ногам, вызывая табун мурашек по всему телу. Несколько передних прядей Гошики развеялись по воздуху, демонстрируя моему взору широкий лоб парня. Раньше я всегда относилась к первогодке, как к своему брату: дразнила, исключительно ради того, чтобы поглядеть на наивный румянец, забавлялась над его детским буйным нравом и чересчур обильным эмоциональным фоном. Но сейчас передо мной сидел взрослый юноша с собственными проблемами и переживаниями. Не могу назвать точную причину своего переосмысления, однако желание подбодрить друга стало неоспоримым. Забавно, раньше я никогда подобного не чувствовала. — Понятия не имею, с какими профессионалами ты там играл, но я пару раз наблюдала за тобой во время тренировок… Вот только не слишком льсти себе. Я просто мимо проходила, — дабы на корню избавиться от всех лишних вопросов и не позволить брюнету выпрыгнуть от радости из собственных штанов, я поспешила добавить необходимое уточнение. — И могу сказать, играешь ты, грубо говоря, неплохо. Уверена, что через пару лет упорных тренировок ты ещё всех нагнёшь, а пока… Надеюсь, фан-клуба в виде моего младшего брата тебе достаточно. На пару секунд воцарилась тишина. Гошики еле-заметно качал головой, очевидно обдумывая мои слова. — Спасибо, Т/И-сан, — вновь заговорил Тсутому, пронзая меня тяжёлым взглядом, наполненным признательностью. — Мне стало легче. — Конечно легче, — я саркастично прыснула, чувствуя, как тяжёлый груз свалился с моих плеч. — Ещё бы! Я ведь умею утешать! Я всё умею! Ну, кроме бега. Юноша слегка рассмеялся, позволяя мне перевести тему в более весёлое русло. — И то, это потому, что у них какие-то бешеные нормативы, — я продолжила возмущаться. — Кто в здравом уме способен пробежать тридцать метров за пять-шесть секунд? Эдвард Каллен? — Я пробегаю за четыре и четыре, — собеседник самодовольно пожал плечами. — Серьезно? И ты мне ещё на что-то жалуешься? Звонкий смех Гошики разнесся по аллее, а я и не заметила, как на моих губах заиграла искренняя улыбка.