Часть 1
14 августа 2022 г. в 11:03
Если спросить у самого Ривая, то он мог с уверенностью сказать, что вся эта история с пандемией максимально дурно пахнет и пахла так с самого начала. Он помнил, как буквально год назад все отшучивались из-за каких-то там заболевших китайцев и паники, что те наводили, да вот незадача, смехуечки очень быстро закончились, когда проблема Китая медленно, но верно стала проблемой всего мира, который, казалось, основательно и окончательно сошел с ума.
Эрен только посмеивался и говорил о том, что, наоборот, счастлив был бы не ходить в универ, а школьникам и вовсе завидовал, ведь те учились из дома! О чем же еще мечтать? Только вот проблема была в том, что осточертело это всем настолько быстро, что уже и детей, что радовались «каникулам», становилось все меньше и меньше, и студенты потихоньку понимали, что обучение через ссаный зум это не халява, а просто дерьмо собачье, и так-то в университете было намного веселее, чем из дома слушать нудного лектора.
Ривай не имел ни малейшего понятия, сколько еще Эрену предстоит учиться в таком формате, но зато прекрасно знал, что тому это быстро осточертеет, пусть Эрен и сам этого не понимал.
В любом случае, он решил Эрену не портить настроение своими прогнозами на этот счет и позволил ему жить в счастливом неведении, наслаждаясь мнимой свободой от учебы. И если первый месяц прошел для него очень даже неплохо — он был полон сил, высыпался нормально, несмотря на то, что нехило так режим свой сбил, из-за чего Ривай порой ворчал на него, — то вот на второй, когда до Эрена, наконец, дошло, что кроме университета до сих пор закрыты еще и все рестораны, кинотеатры, парки, да и в принципе все, что так или иначе наполняло их жизнь, он начал потихоньку понимать, что дома не то чтобы много веселых дел, особенно если ты сидишь безвылазно целый месяц.
К маю Эрен начал активно интересоваться, собирается ли эта сраная пандемия заканчиваться, потому что это было уже невыносимо — дома сидеть, и если локдаун постепенно снимался, то вот возвращать студентов в универ, открывать рестораны и, собственно, места массовых скоплений людей никто не собирался — опасно.
Ривай своему драгоценному мальчику тогда ответил — привыкай, потому что, судя по всему, дерьмо это надолго. Глобально задумываться о чем-то максимально высоком, первопричинах, предпосылках этих событий и том, кто на всем этом деле зарабатывает — конечно, хорошо, да только очень бессмысленно.
Ничего поменять они были не в состоянии — могли только подстроиться и жить свою жизнь дальше.
Когда в Штатах только начали появляться сообщения о том, что зараженных все больше и необходимо принять все меры для предотвращения катастрофы, Ривай закрыл свой чайный магазин, благо договор с арендодателем удачно заканчивался в следующем месяце, и он просто не стал его продлевать, решил потратить деньги на логистику доставки, нанял сммщика для соцсетей, а Эрен помог с сайтом, с радостью взяв на себя все обязательства, связанные с этим, так что пока Ривай занимался на застекленной мансарде, собственно, одним из излюбленных дел, а именно выращиванием различных сортов чая, Эрен занял себя чуть ли не всем остальным, гордо отчитываясь обо всем, в чем преуспел.
И с учетом того, что учился Эрен именно на графического дизайнера, заняться оформлением сайта и логистикой работы доставки магазина стало для него отличной и интересной практикой, но только сделал он все настолько хорошо, что к моменту, когда всех окончательно пересажали по домам, работы для него как таковой уже и не осталось, только контроль над тем, что и так уже работало.
Сам Ривай себя чувствовал вполне себе неплохо, просто потому что предвидел, что подобное может случиться, и воспринял неизбежный локдаун и прочее дерьмо с фатализмом, радостно засев дома, потому что, черт… он и без этого обожал сидеть дома и не контактировать с большим количеством людей, а на доставках жил и до пандемии, чем заслуживал ворчание уже самого Эрена.
По большей части вытаскивал его из четырех стен именно Эрен, потому что если Ханджи он еще мог отказать, хоть и не всегда получалось — порой она могла просто завалиться к нему и не отставать до тех пор, пока он не согласится провести время хоть где-то вне дома, — то вот отказать Эрену и вовсе было невозможно. Даже если Ривай пытался, все его аргументы ломались об обиженный взгляд аквамариновых глаз, и он, подняв белый флаг, без какого-либо сопротивления поддавался на манипуляции, получая взамен миллиард благодарностей вперемешку с поцелуями.
В своих привычках они с Эреном отличались слишком разительно, потому что единственное, чего он не учел в прекрасной перспективе посидеть дома, так это то, что Эрен начнет маяться от безделья, а когда Эрен мается… у Ривая появляется головная боль.
— Ривай! Ты можешь подойти? — слышит Аккерман голос Эрена с кухни и вздыхает. Он лежит на диване, смотрит новости, а на его груди славно посапывает Титан — их пятимесячный подобранный с улицы котенок, которого Эрен нашел под машиной Ривая совсем слабым, вы́ходил и выкормил до бойкого и наглого шерстяного комка, который теперь живет в абсолютной уверенности, что Ривай его подушка, а Эрен просто раб.
Конечно, Ривай не собирался заводить домашнее животное, но те моменты, когда Эрен не спал из-за Титана, когда поднимался по часам, чтобы покормить его, и нервничал на осмотрах у ветеринара, Ривай просто не мог пропустить мимо себя. Всегда был рядом с Эреном, чтобы поддержать хотя бы крепким плечом или подбадривающими словами.
В груди что-то сжималось каждый раз, когда он видел такой неподдельный трепет и ответственность, что Эрен взял на себя. Не проникнуться к Титану было невозможно, а узнав Эрена еще и с подобной стороны, собственная глубокая привязанность стала еще более очевидной самому Риваю.
Разумеется, он не смог заставить себя найти котенку другого хозяина, он не был уверен, что и Эрен бы согласился на это, да и сам ко времени, когда надо было решать дальнейшую судьбу котенка, уже проникся чувствами к маленькому засранцу, так что они, накупив в зоомагазине, кажется, все приблуды для самых счастливых котиков, просто оставили его себе.
Хотя, скорее, это Титан оставил их себе, окончательно приручив даже Ривая.
— Зачем? — спрашивает Ривай. Он так хорошо лежит и ему так сильно не хочется подниматься… Титан приоткрывает один зеленый глаз, молча намекая на то, что Риваю лучше бы не кричать, и он кончиками пальцев чешет его маленькую голову между черно-белыми ушками, отчего тот сразу прикрывает глаз и ложится обратно, слегка подстраиваясь под его пальцы.
— Подойди, пожалуйста! — вновь звучит из другой комнаты, и Ривай мученически вздыхает, прикидывая, как бы ему сделать так, чтобы никуда не вставать.
— На мне Титан спит, — пробует Ривай и слышит из кухни максимально сердитый вздох, а потом и тяжелые шаги, говорящие о том, что Эрен его поведением ну очень недоволен.
Эрен появляется перед ним спустя дюжину пассивно-агрессивных шагов и два осуждающих вздоха. Выбившиеся из пучка пряди отросших с момента их знакомства волос обрамляют недовольное лицо, пухлые губы поджаты, а аквамариновые глаза горят негодованием.
— Ривай! — тянет он, упирая руки в бока. Выглядит при этом очень забавно, если честно. На нем его привычная домашняя одежда, состоящая из широких шорт до колен и просторной оранжевой футболки, но образ дополняют смешные латексные перчатки и пятна на одежде от чего-то странного, похожего на засохшую сперму.
— Смотри, лежит, — Ривай указывает на кота ладонями, как бы доказывая, что это не ему не хочется вставать, а что он заложник обстоятельств.
— Тебе что, жалко? — теперь Эрен скрещивает руки на груди.
Ривай понимает, что этот бой он проиграет сейчас или потом, вздыхает и аккуратно поднимает корпус, поддерживая кота и перекладывая его на мягкую диванную подушку. Эрен сразу же начинает улыбаться, когда понимает, что Ривай сдался, и, беря его за руку, поднимает с дивана, чтобы уверенно увести за собой на кухню. — Смотри, я смешал несколько эфирных масел, понюхай, какой запах тебе нравится больше? — Эрен говорит не о совсем понятных ему вещах, но когда Ривай видит на их обеденном столе какие-то дилдообразные силиконовые формы, пакет с чем-то белым и котелок с чем-то расплавленным, то, складывая два и два, с неподдельным удивлением спрашивает:
— Ты что, варишь свечи? — Ривай осматривает несколько красителей и всякие странные штуки, судя по всему, для… эм… свечей. — Когда успел купить все это?
— Ну нам же доставка сегодня пришла, ты сам принимал, — Эрен отпускает его руку и, поднимая со стола тарочки с какой-то жидкостью, видимо, ароматизаторами, протягивает ему.
Ривай хмыкает. Ну да. Курьеры к ним приходят минимум два раза на дню, но как будто он всегда в курсе, что там Эрен себе заказывает.
Ривай принюхивается и указывает на одну из емкостей. Пахнет жасмином и каким-то цитрусом, второй запах тоже неплохой, но слишком приторный.
— Хорошо! — бодро говорит Эрен и ставит их обратно на стол, а Ривай приподнимает бровь.
— Ты что, за этим меня позвал? — Эрен отливает ароматизатор в маленькую емкость и добавляет в котелок с воском тот, что Риваю понравился больше.
— Ну да, тебе же должен нравиться их запах! — Ривай сводит брови и качает головой, а Эрен, явно уходя в весь процесс создания свечей, спрашивает: — Хочешь со мной сделать несколько? Это недолго, минут двадцать, а потом только ждать, пока застынут!
Ривай оглядывает стол, на котором стоят высокие силиконовые формочки, фитили и прочие… штуки, видимо, для всего этого дела и слегка морщится.
— Конечно. Всегда хотел представить, что было бы, будь я домохозяйкой с тремя наглыми подрастающими детьми и пузатым мужем, который трахает секретаршу вместо меня, но они как-то больше ассоциируются у меня с вышиванием крестом. — Ривай подходит к пустому чайнику и снимает его с подставки, чтобы налить воду. Эрен тут же переводит на него осуждающий взгляд, а потом вздыхает и пожимает плечами, ожидая если не саркастического комментария, то все-таки отказа.
— Иногда ты бываешь таким козлом, — выдыхает Эрен, явно расстраиваясь, но не уговаривая больше, и Ривай, ставя чайник на подставку, нажимает кнопку, чтобы тот закипел. — Я просто подумал, что было бы неплохо заняться чем-нибудь вместе, — еще тише произносит Эрен, не поворачиваясь к нему и явно смущаясь своих собственных слов, и, слыша эту его… интонацию, Риваю невольно становится совестно.
Конечно же, он понимает, что его драгоценный мальчик расстроился, и это, если честно, совсем не то, чего Ривай хотел добиться.
Обычно на его брюзжание Эрен отвечает таким же сарказмом или же подколками, но сейчас почему-то расстроился или даже обиделся. По ссутулившимся широким плечам это видно, и Ривай невольно чувствует себя именно так, как Эрен его и назвал.
Козлом.
Понятное дело, Эрен с ума сходит от скуки, ему в силу своего возраста и характера намного сложнее дается эта гребаная пандемия, так что, конечно же, Ривай старается лишний раз быть с ним помягче, все-таки такое долгое и постоянное нахождение друг с другом может осточертеть… не Риваю, ему, если честно, наоборот, нравится наблюдать, как Эрен себя развлекает пробой различных хобби, но, к своему собственному стыду, иногда он побаивается, что Эрену… перестанет быть с ним комфортно, станет слишком скучно и он, вынужденно запертый с ним в четырех стенах, захочет сбежать куда подальше.
Хотя, возможно, он просто наслушался о скакнувшем количестве разводов, и поэтому каждая склока заставляет его нервничать из-за собственных необоснованных страхов.
Он ничего не отвечает, кухню заполняет тихий звук закипающего чайника, Эрен молчит и ничего больше не говорит, а Ривай делает несколько шагов к нему и обнимает со спины, упираясь лбом в верхние позвонки. Эрен невольно вздрагивает всем телом, а Ривай прикрывает глаза, вдыхая его запах и целуя острый верхний позвонок, что не прикрывает оранжевая футболка с дурацким принтом апельсинчика.
— Готов наблюдать с тобой даже за тем, как чай растет, лишь бы ты не выглядел таким расстроенным, — выдыхает Ривай, вновь втягивая его запах, к которому сейчас примешалась сладкая нота соевого воска и ароматизаторов.
Эрен сразу же расслабляется в его руках, и Ривай слышит его тихий смешок.
— Как будто ты не всегда готов смотреть, как растет чай, — Ривай тоже усмехается его шутке, слушая, как с едва слышимым звуком Эрен перемешивает уже расплавленный воск.
Он стоит так какое-то время, пока Эрен щупом проверяет температуру в котелке, и отстраняется только в тот момент, когда тот убирает воск со включенной плиты, чтобы остывал.
Ривай не успевает отойти, как Эрен поворачивается и кладет запястья на его плечи, наклоняясь.
В его глазах веселье, будто и не было обиды, а пухлые губы растягиваются в довольной улыбке оттого, что он вновь добился своего, и, видя его улыбку, Риваю не жалко заниматься свечеварением.
Он даже не пытается сопротивляться сиюминутному желанию и срывает несколько коротких поцелуев с его улыбающихся губ, прежде чем они усаживаются за стол, чтобы подготовить формы для свечей. Эрен рассказывает о том, что надо делать, а Ривай, пытаясь через маленькую дырку в форме просунуть фитиль, проклинает все на свете, потому что это нифига не так легко, как кажется.
Эрен со своими формами справляется быстрее, крепя на какую-то странную железяку фитили, чтобы те находились ровно посередине, а потом помогает и ему. Всего выходит восемь формочек, шесть широких конусов и два длинных и не таких широких. Эрен советуется по поводу цвета, но настаивает на том, чтобы длинные свечки были золотыми, и Ривай, пусть и не фанат этого цвета, все же соглашается, потому что глобально ему, если честно, вообще все равно, какими они будут.
— Теперь мы просто обязаны устроить романтический ужин при свечах! — радостно говорит Эрен, заливая широкую конусную форму неокрашенным воском, искренне получая удовольствие от процесса. — Блин, так жалко, что у нас нет ванны! Представляешь, полумрак, горят свечи, мы с тобой в горячей пенной воде… — начинает он нарочито низким голосом.
— …отмокаем в собственной грязи, — заканчивает за него Ривай.
— О, да ты просто невыносим! — со смехом восклицает Эрен, вновь засыпая хлопья соевого воска в котелок, чтобы расплавить для следующей порции свечей, а Ривай довольно усмехается и притягивает его к себе, начиная тискать и щипать за бока и бедра, игнорируя возмущенные возгласы и попытки вырваться.
Ничего не может с собой поделать. Вызывать такой сладкий румянец на смуглых щеках Эрена своим ужасным юмором — чертов смысл жизни.
Титан приходит к ним на кухню, вышагивая достаточно манерной походкой, когда им остается заполнить последнюю длинную форму. Пусть Эрен и говорил, что займет это всего двадцать минут, все затянулось на подольше, но, понятное дело, для восьми свечей воск пришлось плавить в несколько заходов. В любом случае нельзя сказать, что Риваю так уж не понравилось делать все это вместе с Эреном.
Наоборот, если честно. Конечно, самостоятельно он бы никогда этим не занялся, но Ривай искренне любит проводить с ним время, даже занимаясь чем-то подобным, это наполняет их домашнюю жизнь разнообразием.
Котик придирчиво на них смотрит, не понимая, где его внимание и чем они, черт возьми, таким важным заняты, раз оставили его в зале одного, а Эрен подхватывает его, укладывая спинкой к себе на колени, начиная играться с его лапками, пока Ривай выливает окрашенный золотой краской воск в длинную форму.
— Все, — Ривай откладывает котелок, прикидывая, будет ли проблемой отмыть его от воска, а Эрен, переводя на него взгляд, широко улыбается.
— Ну вот! Теперь надо подождать около пяти часов, уверен, к ночи будут готовы, просто не терпится посмотреть! Я специально взял органический воск и качественные ароматизаторы с краской, чтобы при горении не выделялась никакая химозная херня! — Эрен довольно оглядывает результат их работы, а Ривай, оглядывая их обеденный стол, полностью занятый их своеобразным хобби, интересуется:
— Я так понимаю, кушаем мы сегодня на диване? — он приподнимает бровь, а Эрен улыбается еще самодовольнее, чем до этого.
— И это еще один потрясающий бонус, о котором я забыл упомянуть, — разумеется, потому что Ривай не разрешает Эрену кушать на диване.
Ну… как не разрешает. Не сказать что его прям спрашивают, но ворчит он из-за этого стабильно, потому что у Эрена никогда не получается поесть аккуратно и где-то да он точно капнет какой-нибудь сложно выводящейся херней.
И, конечно же, в те моменты, когда это происходит, Риваю хочется убивать, но потом он смотрит в очень виноватые аквамариновые глаза Эрена, на поджавшиеся от стыда губы и понимает, что готов сменить миллион обивок, лишь бы Эрен продолжал сидеть на этом чертовом диване и портить его своей любовью к «диванным ужинам» и абсолютно неподдающейся никакому контролю неуклюжестью.
Приготовив все так же вдвоем их диванный ужин, состоящий из салата со страчателлой и тыквенными семечками (серьезно, о большинстве продуктов, которыми Ривай сейчас питается, он узнал только благодаря Эрену) и пасты с креветками, они принялись заниматься излюбленным пандемическим нихуянеделанием перед телеком.
К ночи Ривай, разумеется, с концами забывает о каких бы то ни было свечах и перед тем, как пойти спать, предупреждает Эрена, играющего в онлайне с Жаном и Армином в «Марио Карт», что идет в душ, а потом ложится спать, а тот, не отрывая взгляда от экрана телевизора, так как у него происходит очередная напряженная битва с Жаном за первенство, вытягивает губы трубочкой, жестом выпрашивая поцелуй, и, получив его, опять с головой уходит в игру.
Ривай лишь с улыбкой взбивает его волосы, прежде чем уйти. Иногда ему кажется, что Эрену не двадцать один, а всего пятнадцать.
Проводит в душе Ривай около получаса, привычно зависнув под горячей водой, а потом умывается перед зеркалом, со смущением и странной теплотой в груди глядя на вторую цветастую зубную щетку рядом со своей.
Эрен ведь переехал к нему сравнительно недавно, так вышло, что Ривай невольно предложил ему сделать это аккурат перед начавшимся локдауном, вследствие чего ощущение появилось такое, словно живут они вместе не каких-то жалких три месяца, а чуть ли не год. Скорее всего, такое ощущение подарил еще и прирученный ими котенок, которого Эрен нашел спустя две недели совместной жизни.
И Эрен так сильно обрадовался поначалу, когда понял, что теперь все время, что есть, принадлежит им двоим, и Ривай, конечно, тоже был рад подобной перспективе, но, будучи старше на десять лет, старался отгонять от себя мысли о том, что Эрен в замкнутом пространстве с ним поймет, насколько он взрослый и скучный, и убежит куда-нибудь… где не так взросло и скучно.
Конечно, это все были внутренние страхи, с реальностью не имеющие ничего общего; до того, как съехаться, они уже встречались полтора года, и Риваю показалось, что нет никакого смысла им жить отдельно, а Эрену разрываться между его квартирой и общежитием, но поди докажи это самому себе, когда накрывает.
Благо его сокровище не скупится на эмоции и даже смотрит порой таким взглядом, думая, что он не замечает, словно все, чего он в жизни когда-либо хотел — это сам Ривай, и сказать, что это заставляет его чувствовать себя настолько счастливым, насколько он никогда себя в жизни не чувствовал — ничего не сказать.
Иногда Риваю странно от осознания того, насколько сильно он пропал в Эрене; казалось бы, началось все с того, что этот сладкий мальчик совершенно случайно забрел в его чайный магазин во время какого-то бесконечного ливня и, так как тот и не собирался заканчиваться, не нашел для себя ничего лучше, как разговорить от скуки продавца, которым, собственно, и являлся сам Ривай.
Выглядел тот до ужаса мило: промокший, продрогший, но все равно ярко улыбающийся и безумно красивый. Сверкал своими глазами большими так, что Ривай после этого и думать ни о чем другом не мог. Только о том, что таких глаз просто не может существовать в реальности, а сам Эрен был плодом его разыгравшейся фантазии. Так что, не придумав ничего лучше, предложил ему на смену промокшей одежде свою запасную рабочую форму, что была Эрену мала и мега-в-обтяг, потому что они достаточно разногабаритные, и отогрел свежим земляничным улуном.
Ливень в тот день закончился только к двенадцати ночи, но очарован Ривай был задолго до этого.
Эрен же под видом того, что хотел вернуть форму, пришел в магазин и на следующий день.
А потом опять.
И опять.
Так все между ними и закрутилось, и уже через месяц знакомства случился их первый поцелуй, там же, где они и познакомились, в его магазине.
Ривай выходит из ванной, мельком заглядывая в гостиную, подмечая спящего на своей королевской лежанке Титана, однако Эрена там не видит и хочет позвать, но, открывая дверь спальни, понимает, что нужды в этом нет, хотя и без этого все его мысли уходят из головы моментально.
Свет в комнате горит настолько тускло, насколько позволяет диммер, а на тумбочках с двух сторон кровати стоят свечи на зеркальных подносах, по три штуки на каждом. Кроме них со стороны Ривая лежат две золотые свечи, которые пока что, в отличие от конусных широких, не горят. Для них на его тумбочке стоит почему-то один подсвечник.
Эрен же лежит по центру кровати, абсолютно голый на черных простынях, которых, Ривай уверен, у них не было. Видимо, еще одна покупка Эрена…
Он молча закрывает дверь, оглядывая парня, чья смуглая кожа освещается мягким оранжевым светом от их самодельных свечей. Зеркальные подносы только увеличивают яркость и насыщенность цвета.
— Эрен… — пораженно выдыхает Ривай, подходя к кровати, не в силах оторвать от него взгляда. Тот выглядит таким уверенным, довольным, понимая и видя реакцию самого Ривая.
Он вытягивает свои длинные стройные ноги, и его гладкое тело буквально манит к себе этим светом и контрастом, что создают тени в местах изгибов.
Яркие глаза Эрена буквально горят возбуждением, отчего их цвет уходит в зеленый, его член слегка приподнят, он не касается его, волосы уже распущены, касаются плеч, и смотрит он на Ривая не отрываясь, медленно сгибая одну ногу в колене.
— Люблю, как ты зависаешь в душе по миллиону лет. Переживал, что не успею подготовить все, — Эрен вдруг подается вперед и в несколько движений встает на колени и локти, прежде чем неторопливо опуститься грудью на простыни. Он все так же не сводит с него горячего, полного неприкрытого желания взгляда. — Теперь ты здесь, и я хочу, чтобы ты кое-что сделал, — Эрен продолжает гипнотизировать его своими бесконечно красивыми глазами, а Риваю кажется, что он готов выполнить любой приказ, что сорвется с губ, которые тот так сладко сейчас прикусил.
Больше всего на свете Риваю хочется на него навалиться и затискать, но пока что он просто смотрит, наслаждаясь той прекрасной картиной, которую Эрен позволяет ему видеть.
Его сердце гулко стучит в груди, он знал, что Эрен еще использует эти свечи, но осознание того, что все это тот изначально готовил для него — просто сводит с ума.
— Все, что захочешь, — на выдохе отвечает Ривай, даже не стесняясь своей реакции, считая, что в этом нет смысла. Эрен настолько красив, настолько желанен, что Риваю порой не верится, что он каждую ночь засыпает с ним, сжимая в объятьях, хотя раньше и представить не мог, что будет спать с кем-то в обнимку. Просыпается каждое утро, встречая его сонным взглядом ласковых аквамариновых глаз и просьбой пощекотать ему руки и спину.
Эрен улыбается его реакции, ему нравится это, конечно же, ему нравится, что Ривай так реагирует на него. Эрен с самого начала искренне наслаждался тем, что Ривай сходит по нему с ума.
— Я хочу, чтобы ты взял одну из золотых свечей, — заговорчески начинает Эрен, не сдерживая манящей улыбки, — поджег фитиль, снял свое дурацкое полотенце и присоединился ко мне, — заканчивает он чуть более низким голосом. В той позе, что находится Эрен, Ривай не может больше видеть его возбуждения, но его низкий голос, горящий взгляд ушедших в зеленый цвет глаз и покрасневшие от собственных укусов пухлые губы дарят почву для размышлений.
— Свечу… — произносит Ривай и, сглатывая резко накопившуюся слюну, переводит взгляд на золотые свечки, явно ждущие своего часа, а потом на привлекательную позу, в которой находится Эрен, ожидая его. Он распахивает глаза, в удивлении сводя брови, примерно понимая, к чему, собственно, Эрен клонит. От осознания того, какую игру тот затеял, и так приподнявшийся от общего зрелища член становится еще тверже. Эрена лишь забавляет подобная реакция. — Я тебя правильно понял?.. Ты хочешь?.. — Ривай прерывается на полуслове только от того, что представляет, как льет на Эрена воск и как тот застывает золотыми каплями на его смуглом теле, и, кажется, в его голове происходит короткое замыкание.
Эрен довольно улыбается и нетерпеливо облизывает губы.
— Ага, а что насчет тебя? Нравится идея? — Ривай не отвечает. Он подходит к кровати, поддевает полотенце, чтобы то упало с него, совершенно не стесняясь, а Эрен с довольным и жадным выражением лица наблюдает за его действиями.
Он думает, что по каменному стояку, который появляется благодаря одному лишь воображению, Эрен должен и сам понять, что идея не просто нравится ему.
Он в чертовом восторге.
Ривай проводит пальцами по острому плечу, вниз по руке, щекоча, а потом слегка сжимая крепкие мышцы бицепса. Переходит на лопатки и позвоночник, скользя по изгибу широкой спины вниз. Эрен слегка прикрывает глаза, пока что уходя в собственные ощущения, а ладонь Ривая останавливается на его ягодице, крепко, но не больно сжимая ее.
— Ты просто маленький дьявол, — низким голосом произносит Ривай, опираясь коленом на кровать. Он склоняется над Эреном, прижимается грудью к его спине и шепчет на ухо: — Скажи, ты ведь с самого начала затеял это?.. — его руки оказываются на выпуклой накачанной груди, он мягко круговыми движениями ласкает аккуратные соски, слыша сиплый выдох подстраивающегося под его руки Эрена.
— Возможно? — выдыхает тот, чувствуя, как Ривай начинает оставлять россыпь мелких поцелуев от виска, спускаясь к щеке и уходя под мочку уха, задевая несколько сережек-колечек, прекрасно зная, что от этого по всему телу Эрена пробегают мурашки, как и сейчас. — Блять, — в простынь произносит Эрен, опускаясь ниже, лицом в кровать, прогибаясь при этом в спине. Ладони Ривая спускаются ниже, с груди до пресса, и переходят на упругие бока, не сдерживаясь и с удовольствием сжимая их, сразу же слыша в ответ тихое шипение.
Невозможно не тереться об его задницу, член удобно ложится на ложбинку, и Ривай не может лишить себя удовольствия толкнуться вперед, чтобы проехаться по ней, оставляя влажный след на пояснице.
Он кладет обе ладони на бедра Эрена, сжимая их и подтягивая к себе, с наслаждением наблюдая за тем, как по ложбинке скользит член, а потом спускает одну ладонь ниже, начинает гладить Эрена, слегка сжимая и перекатывая его поджавшиеся яички, срывая благодаря этому пока еще тихие, но все равно сладкие стоны.
— Черт, Ривай, если ты сейчас же не остановишься, свечи придется оставить до завтра, — Ривай начинает тихо смеяться, понимая, что если не послушается, они вполне могут пойти и по такому сценарию, особенно с учетом того, что оба заводятся с полоборота, но нет.
Не сегодня.
Сейчас весь Эрен, его красивое смуглое сухое тело, его пока что низкие, сдержанные стоны, все, что в нем есть, — принадлежит Риваю, и он уже не сможет не воплотить в жизнь все то, что успел нафантазировать.
Эрен слишком сильно завел его.
Он ничего не отвечает, обхватывает ладонью твердый член Эрена, оглаживая большим пальцем скользкую головку, заставляя его тихо застонать, подаваясь бедрами навстречу руке. Он гладит неспешно, только раззадоривает, подготавливает.
Поднимая свободную руку, пальцами следует по изгибу позвоночника и разводит густые волосы Эрена на две части, чтобы наклониться и мягко поцеловать и прихватить губами кожу в центре шеи, получая в награду абсолютно восхитительный стон.
Каждый раз вновь и вновь лаская эрогенные зоны Эрена, слыша и видя его незамедлительную реакцию, вся кровь приливает к члену, лишая, кажется, даже возможности думать, хотя не сказать, что в данный момент это так уж сильно требуется.
Риваю определенно хватает того, что он чувствует, прикасаясь к Эрену, он испытывает невероятное наслаждение, лаская его, думать совершенно не хочется, только дарить ему удовольствие и чувствовать его под собой.
Его умопомрачительный запах, заполняющий сознание, его мягкую кожу, что так сильно любит поцелуи и прикосновения, чувственные губы, с которых раз за разом слетают все еще тихие сиплые стоны.
— Черт, какой же ты красивый, — жадно произносит Ривай, втягивая запах шелковистых волос. — Как же ты постоянно умудряешься сделать так, что я лишаюсь способности думать, просто трогая тебя? — он двигает бедрами и прикрывает глаза от трения, что приносит удовольствие. — Каждый раз, когда ты оказываешься в моих руках, все, чего я хочу, это продолжать ласкать тебя до тех пор, пока ты не попросишь наконец взять тебя, — Ривай зарывается ладонью в густые волосы, слегка отводит их, чтобы коснуться губами места у роста волос. С губ Эрена срывается еще один неожиданный стон. — Хочу слышать, как сбивается твое дыхание, как с каждым разом ты становишься все громче и громче, — жадно вдыхая его запах напоследок, произносит Ривай, наконец отстраняясь и становясь позади Эрена на колени. Он может видеть его лицо, Эрен лежит на щеке, и видно, что он раскраснелся то ли от возбуждения, то ли из-за слов, что говорит Ривай. Его тело слегка блестит от проступившей испарины, и Ривай, думая о том, как золотой воск будет смотреться на смуглой коже Эрена, уже слегка теряет рассудок.
Становится понятно, почему Эрен настаивал на этом цвете для длинных свечей. Маленький засранец прекрасно знает, что может заставить его обезуметь от желания.
— Судя по твоим словам, ты от меня просто без ума, — с тихим смешком произносит Эрен, со слегка поплывшим от ласк Ривая взглядом. Он нетерпеливо прикусывает нижнюю губу, когда видит, что Ривай тянется за золотой свечой. Он поджигает ее от горящего фитиля конусной белой свечи, удобно устраиваясь позади Эрена. Уверенными движениями свободной руки он заставляет Эрена полностью опуститься на живот.
Его совершенные ягодицы стоят холмиками, и Ривай еле держится, чтобы не впиться в них пальцами.
Фигура Эрена словно создана для того, чтобы по ней лепили самые изысканные скульптуры: широкие плечи и рельефная грудь, крепкий торс, сужающийся к восхитительным упругим бедрам, что являются буквально его слабостью. Его острые лопатки так и манят к себе, Ривай почти никогда не может удержаться, оставляя на них яркие засосы, а крепкие ягодицы и манкие бедра давно стали его главной слабостью.
Ривай в жизни не встречал никого прекрасней него.
Эрен лежит, поджав под себя руки, и внимательно наблюдает за действиями Ривая, что, все же не сдерживая порыв, проводит по гладкой спине раскрытой ладонью. Ривай переводит взгляд на свечу, видит, как золотистый воск начинает плавиться, теряя форму, и окидывает Эрена взглядом. Тот ждет с нетерпением, хоть ничего и не говорит, но его выдают горящие интересом глаза и то, как пальцами он собирает простынь под собой.
Его смуглая кожа, абсолютно безупречная, гладкая, буквально манит сделать то, чего Эрен так сильно ждет, несмотря на то, что Ривай никогда не додумался бы самостоятельно наварить золотых свечей, чтобы потом экспериментировать с ощущениями.
— Рива-ай! — тянет Эрен, чтобы поторопить, но вздрагивает в конце его имени, так как именно в этот момент тонкая струйка воска падает ему на поясницу. Эрен сводит брови, пока что не понимая ощущения, а сам Ривай жадно наблюдает за тем, как воск совсем немного стекает по изгибу позвоночника, почти сразу схватываясь, пока не принимая прежний цвет, но все же становясь более ярко-золотым.
Щеки Эрена враз краснеют, он слегка приподнимает бедра, а Ривай, наблюдая за ним, тихо спрашивает:
— Не больно?
— Нет. Не знаю, — выдыхает Эрен, вновь укладываясь щекой на простынь. Теперь у него не получается поддерживать с ним зрительный контакт, но этого и не нужно. Ривай смотрит только на его поясницу, где медленно стынет золотистая полоска. — Не больно точно, просто немного неожиданно, — в этот же момент Ривай наклоняет свечу, отчего чуть большее количества воска оказывается уже в центре позвоночника, а Эрен, вновь выдыхая от неожиданности, вздрагивает всем телом. Воск на его спине застывает не сразу, тонкой струей стекает вниз, ближе к пояснице, окончательно застывая каплей с длинным хвостиком.
Не удержавшись, Ривай проводит по ней пальцем, отчего золотистое пятно размазывается по коже, слегка окрашивая её мерцающими частичками. Эрен чуть сводит лопатки, и Ривай капает аккурат в центр между ними, заставляя того тихо ахнуть от неожиданности.
Ривай не уверен, видел ли он что-либо горячѐе до сегодняшнего дня. Кажется, что золотой воск буквально создан для кожи Эрена.
Свечка в его руке продолжает таять, а Ривай, не в силах перестать трогать тело Эрена, проводит от острого плеча по бокам к ягодицам.
— Как насчет более нежных мест? — с ухмылкой спрашивает Ривай, разве что не облизываясь на такое восхитительное зрелище. Черт, Эрена хочется буквально сожрать, и Ривай не знает, что делать с этими чувствами, кроме как поддаться им.
Эрен молчит, но действия говорят за него. Он скрещивает ладони, упираясь в них лбом, и сильнее выгибает поясницу, отчего ягодицы становятся выше. Ривай, не сдерживаясь, сжимает одну, слегка отводя.
Хочется его до безумия, хочется подтянуть бедра к себе, медленно войти на всю длину после чувственной подготовки, из-за которой Эрен, как всегда, потеряет самообладание, становясь в несколько раз несдержаннее и громче. И ему хочется подчиняться, раз за разом, испытывая всепоглощающее чувство глубокой привязанности, занимаясь с ним любовью.
— Ты можешь делать все что хочешь, — все же произносит Эрен, сглатывая накопившуюся слюну и вздыхая. — Я полностью доверяю тебе, — после этих слов Ривай не может не улыбнуться. Он слегка отводит свечу, чтобы не капнуть неожиданно, разве что на черные простыни, которые наверняка если не испортятся, то точно хорошенько замараются, но он не может сдержать себя.
Наклоняется, оставляя поцелуй в центре шеи, и втягивает в себя ставший более ярким запах Эрена, оттененный запахом жасмина с цитрусами.
Свободная ладонь оглаживает лопатки, чувствительную кожу между ними, и Ривай, слегка отстраняясь, аккуратно капает туда, держа свечку повыше, чтобы воск успел остыть в воздухе, ожоги на этой коже совершенно ни к чему. Эрен вновь вздрагивает, тихо шипит. Воск стекает ниже, застывая долгой золотистой линией, что так красиво переливается, освещенная оранжевым светом от горящих самодельных свечей.
Ривай обхватывает три пальца губами, хорошенько смазывая их слюной, мягко оглаживает поясницу Эрена просто на автомате и скользит по копчику в ложбинку между ягодиц, касаясь кончиками пальцев входа и слегка нажимая, поглаживая, но не проникая внутрь.
Эрен начинает елозить, терпение ему в принципе не присуще, но Ривай еще не наигрался. Далеко нет.
Пальцы движутся дальше, к промежности, гладят нежное место между яичками и дырочкой, а Эрен начинает сипло шипеть, невольно прогибаясь в пояснице, видимо, решив, что тогда Ривай охотнее займется делом, но все, что тот делает — опускает пальцы еще ниже, проводя по центру мошонки, гладя там и срывая сладкие стоны с губ Эрена, которому явно мало его действий.
— Пожалуйста, — тихо просит Эрен, и Ривай, усмехаясь из-за такой искренней просьбы, идет у Эрена на поводу; он помогает ему приподнять бедра, и, проведя языком по внутренней стороне ладони, возвращает ее на яйца, сжимая и перекатывая их в руке. Эрен несдержанно стонет, сводя брови, а Ривай, поднимая свечу над ягодицами Эрена, капает воском на одну, заставляя того вздрогнуть от неожиданности. — Блять, — выдыхает Эрен, подаваясь бедрами под слишком мягкую ласку Ривая, желая почувствовать больше.
Для Эрена подобные ощущения в новинку — Ривай с ним нежен, в его касаниях нет резкости, он совсем не торопится, несмотря на то желание, что испытывает. Ему хочется заставить Эрена умолять, хочется добиться того, чтобы осмысленность ушла из его глаз из-за таких контрастирующих между собой ощущений — мягких, неторопливых ласк и резко обжигающего кожу воска.
Ривай невольно облизывает губы, жадно глядя на нежную кожу бедер. Не без наслаждения наблюдая, он капает воском на вторую ягодицу. Кожа Эрена явно разгорячилась из-за его действий, и оттого, что он вздрагивает сильнее, воск стекает по бедру внутрь, не успевая застыть.
— Пиздец, — выдыхает Ривай, качая головой. Самому не верится, что он видит то, что видит. — Иногда кажется, что ты мне снишься, — поясняет он свою реакцию, замечая хоть и уже поплывший, но все же вопросительный взгляд Эрена. Ривай на миг отстраняется, чтобы поставить пока еще не догоревшую свечу в небольшой подсвечник, что так предусмотрительно поставил здесь Эрен. Он замечает свой телефон, лежащий на зарядке с краю тумбочки, и тянется к нему, сразу включая камеру. Эрен, понимая, что он делает, усмехается, а Ривай, оглаживая свободной рукой бедро Эрена, чуть отстраняется, чтобы сделать несколько фотографий; он знает — еще немного, и весь этот воск будет смазан.
Его ладонь, лежащая на бедре Эрена, резко отличается по цвету, и он несдержанно сжимает его, прежде чем убрать для фотографии уже без нее. Все силы уходят на то, чтобы держать себя в руках. Он старается захватить на фото всего Эрена вплоть до раздвинутых ног, насколько позволяет положение.
Чтобы каждый золотистый узор от воска на его совершенной коже был заметен.
Он должен запечатлеть эту картину не только в своей памяти. Воск на спине Эрена уже подзастыл, приняв свой яркий золотой цвет, и, кажется, Риваю этот образ будет еще не раз приходить во влажных снах.
Он смотрит в экран телефона, чтобы видеть, что у него получается, и через него замечает, что Эрен, приподнявшись на локтях, смотрит в объектив, встречаясь таким образом с ним взглядом.
Ривай невольно облизывается.
Горячий засранец.
— Потому что это невозможно, Эрен, — низким голосом произносит Ривай, наконец убирая телефон, — быть настолько красивым, — Эрен ласково улыбается, когда слышит эти слова, а Ривай кладет обе ладони на талию Эрена, сжимает ее, проводя ими вниз к бокам и ягодицам, слегка размазывая воск по коже, заставляя ее блестеть.
Эрен не ожидает, что Ривай захочет его повернуть, чтобы уложить на спину, это видно по на миг мелькнувшему удивлению, но он быстро подстраивается, меняя положение, а Ривай не дает ему подумать, наваливается и, переместив ладони, слегка испачкавшиеся воском, на щеки, вовлекает в глубокий мокрый поцелуй.
Эрен стонет прямо в его губы оттого, что Ривай трется о его возбужденный член своим. Он притягивает его к себе ближе, обнимая за спину и раздвигая ноги, чтобы чувствовать больше наслаждения.
Целовать Эрена — отдельное удовольствие, его губы мягкие, пухлые и очень отзывчивые, он как всегда пытается взять на себя инициативу, целует его активнее, а пальцами гуляет по всему его телу, останавливаясь по итогу в волосах, сжимая до боли.
Ривай шикает и мягко прикусывает нижнюю губу, слегка отстраняясь и заглядывая в приоткрывшиеся замутненные удовольствием глаза Эрена.
— Скальп снимешь, — с ухмылкой произносит Ривай, слегка ведя головой, чтобы Эрен ослабил хватку. Его рука тут же спускается на щеку Ривая, притягивая обратно. Их губы находятся в сантиметре друг от друга, и Ривай не в силах перестать смотреть на такого Эрена.
Его щеки и губы раскраснелись, волосы слегка щекочут Риваю внутреннюю часть запястий, он заводит несколько прядей за уши Эрена, открывая парочку привлекательных сережек-колечек в них.
— Прости, я не специально, — мягко улыбаясь, отвечает Эрен, смотря на него, похоже, тем же взглядом, каким и сам Ривай смотрит на него. Большой палец Эрена скользит по его тонкой брови вниз к виску, взгляд то и дело задерживается на губах, а потом опять возвращается к глазам. — Прекрати смотреть на меня, как на еду, — слегка смущенно произносит Эрен, несильно щелкая его по подбородку. Ривай тихо усмехается и склоняется, прижимаясь носом к месту под ухом Эрена, чтобы вновь втянуть в себя его потрясающий запах. Он прикрывает глаза, когда вдыхает, не сдерживаясь перед манящей шеей и прикусывая ее, не причиняя резкую боль, но заставляя Эрена вздрогнуть.
— А еще что прекратить? — спрашивает Ривай, поднимаясь поцелуями к подбородку. Эрен вдруг улыбается, его пальцы мягко ласкают кожу головы, а вторая рука гладит его талию, стараясь подтянуть к себе ближе. — Может, еще и не целовать себя попросишь?
Свеча, что стоит в подсвечнике, продолжает таять, натекая воском книзу.
Эрен тихо посмеивается, а Ривай целует у губ, пока не касаясь их. Его ладони начинают гулять по телу Эрена, с силой прихватывая у изгибов, бедра плавно движутся, посылая волнами наслаждение. Он слышит тихий стон Эрена, в очередной раз проезжаясь своим членом по его.
— Знаешь, да, что жадность — это грех? — спрашивает Эрен, прекрасно понимая те чувства, что он испытывает, и Ривай фыркает.
— Похоть тоже, — он прихватывает губами кожу у угла челюсти, оставляя там несколько коротких поцелуев, и возвращается обратно к губам Эрена, но не позволяет тому поцеловать себя, слегка задирает подбородок, с усмешкой наблюдая за тем, как Эрен тянется к нему, и открывает глаза, что прикрыл перед не случившимся поцелуем. Он смотрит недовольно, слегка надувает губы из-за того, что не получил желаемого.
— Выходит, что ты пропал, Ривай, — раскрасневшиеся и потерявшие контур губы растягиваются в самодовольной ухмылке, и Ривай, не сдерживая свою, тихо отвечает:
— Это произошло в тот момент, когда ты спрятался от дождя в моем магазине, Эрен, — парень сводит брови после этих слов, но Ривай не позволяет ответить, вовлекает в долгожданный обоими поцелуй, чувствуя, как сладко пропадает стон в его губах. Он вновь толкается бедрами, желая получить больше.
Они целуются минуту или около того, пока что не в силах отстраниться друг от друга. Всю комнату заполняет сладкий аромат самодельных свечей, и Ривай не соврал бы, сказав, что он бы предпочел естественный запах Эрена, так сильно ассоциирующийся теперь с домом, но для разнообразия — почему нет. Тем более что Эрен предусмотрительно поинтересовался, какой аромат ему нравится больше.
Ладони Эрена ложатся на его шею, направляя голову большими пальцами, а Ривай, жадно и глубоко целуя его в ответ, не может прекратить оглаживать его тело, побуждая прогибаться под прикосновения.
— До безумия хочу тебя, — низко произносит Ривай между мокрыми поцелуями, — но я с тобой еще не закончил, — Ривай прикусывает его нижнюю губу, совсем слабо, не причиняя боли, и чуть оттягивает ее, прежде чем отпустить. — Твоя грудь до сих пор совершенно чистая, и я собираюсь это исправить как можно скорее, — Ривай проводит вверх по его прессу до упругой груди, сжимая между пальцами чувствительный сосок. Эрен шипит сквозь зубы, а Ривай, не сдерживаясь, опускается ниже, скользя языком по привлекательной острой ключице ко второму соску, чтобы обхватить его губами и слегка потянуть.
Стон Эрена становится чуть выше, ладонь вновь зарывается в его волосы, не давая от себя отстраниться, и Ривай позволяет ему немного повести. Руками он скользит ниже, подхватывая бедра Эрена, укладывая их на свои, но сам не прекращает ласкать его чувствительные соски.
— Блять, Ривай… — выдыхает Эрен, запрокидывая голову. Ривай ведет поцелуями дорожку до второго соска, что до этого сжимал пальцами, а руку спускает вниз, оглаживает торчащие тазовые косточки и лобок, отчего Эрен подкидывает бедра. — Пожалуйста, — черт, Эрен становится таким послушным, когда хочет, чтобы его приласкали…
— Что «пожалуйста»? — ладонь спускается ко внутренней части бедер, мягко поглаживая кожу. Он специально игнорирует твердый член Эрена, в очередной раз ругая себя за того, что забыл купить эрекционное кольцо, черт, как бы оно сейчас пригодилось — он бы довел Эрена до неконтролируемых слез, не позволяя ему кончить.
Но ничего. Они еще успеют.
Эрен не отвечает, его дыхание сбивается, грудь вздымается от частых вздохов, ладонь в его волосах опять сжимается, в этот раз мягче, не причиняя дискомфорта. Ривай чувствует, как пальцами тот водит по короткому ежику волос, явно наслаждаясь щекочущими ощущениями.
— Коснись меня, — просит Эрен, заглядывая в его глаза, и, черт, как же сложно сопротивляться такому Эрену. Черт, да любому Эрену сопротивляться сложно, собственное возбуждение бьет через край, но это было бы слишком легко, дать ему то, чего тот так отчаянно хочет. — Пожалуйста, — вновь повторяет Эрен, но Ривай не слушает, продолжает гладить кончиками пальцев внутреннюю часть бедер, поднимаясь все выше и выше, но так и не касаясь возбужденного члена. Ривай опускает взгляд вниз и видит привлекательную каплю смазки, выступившую на кончике члена.
«Тебе повезло, засранец», — думает он, слегка смещаясь, и Эрен даже не верит сначала, но в тот момент, когда чувствует обхватившие головку губы, резко вздрагивает и сладко стонет, тут же раздвигая ноги шире. Ривай с удовольствием обводит нежную кожу языком, слегка всасывает, получая в награду абсолютно восхитительный сиплый стон и сжавшуюся в волосах ладонь.
Ривай проводит раскрытыми ладонями вверх по корпусу Эрена, сжимая их на груди, и вновь опускает их к бедрам, отстраняясь и облизывая губы.
Эрен не отводит от него взгляда, смотрит своими гипнотическими глазами с буквально осязаемым желанием.
— Вкусно, — произносит Ривай, не сводя с него такого же полного желания взгляда. Щеки Эрена, кажется, стали еще краснее после этих слов, и Ривай понять не может, как кто-то, кто выдумывает такие вещи в постели, может смущаться таких простых проявлений желания. — Мой любимый, — Ривай мягко проводит костяшками пальцев по покрасневшей щеке, отчего Эрен сводит брови. — Когда ты так смотришь на меня, я просто голову теряю, — он ловит ладонь Эрена в свою и притягивает к своим губам, оставляя на внутренней части запястья мягкий поцелуй.
— Иди ко мне, — Эрен тянет его к себе, и Ривай поддается. Слишком велико желание вновь поцеловать его, касания Эрена такие трепетные, словно он боится, что Ривай рассыплется в его руках. Пальцы проходятся по узким щекам, Эрен буквально гипнотизирует его взглядом своих раскосых глаз, и Ривай с удовольствием пропадает в этом гипнозе, вовлекая его в очередной поцелуй. В этот раз их губы движутся медленнее, нежнее.
Ривай хочет целовать его всю оставшуюся жизнь.
— Хочу, чтобы ты продолжил, — просит Эрен, первым разрывая поцелуй. Ривай довольно хмыкает, мягко проводит своим носом по его и отстраняется, удобнее устраивая его бедра на своих. Эрен выглядит таким раскрытым, желанным, готовым принять все, что Ривай может ему дать.
Он поворачивается, чтобы взять свечку, но та, пока они были заняты друг другом, сильно подтаяла, так что он берет новую, поджигая от той, что стоит в подсвечнике. Его ладонь мягко скользит по груди, подготавливая, спускается к центру, в небольшую ямку.
Тело Эрена для него словно наркотик, невозможно оторваться и всегда мало, всегда нужно больше. Кончиками пальцев он проводит по чувствительному влажному соску, чуть качает свечу и, не сводя взгляда с глаз Эрена, наклоняет ее, заставляя воск капнуть на левую сторону груди. Эрен резко вздрагивает, с его приоткрытых губ срывается вздох, а Ривай смотрит, как воск расплывается неровным пятном, постепенно остывая.
— Играться с тобой одно удовольствие, знаешь? — тихо произносит Ривай, возможно, даже не Эрену. Собственный член требует внимания, и Ривай опускает на него свободную руку, начиная гладить себя. Он жадно оглядывает Эрена, вновь наклоняет свечу, когда в ней собирается достаточно воска, в этот раз капая чуть ниже центра груди, отчего воск растекается в ямке неровной толстой линией. Ривай сжимает себя сильнее, проводя рукой вверх-вниз, буквально чувствуя, как сильно этого не хватает.
Эрен приподнимается на локтях, отчего его пресс напрягается, становясь более рельефным, и Ривай даже секунды не думает, прежде чем капнуть воском между верхних кубиков. Мышцы Эрена тут же напрягаются, он резко втягивает в себя воздух, хочет посмотреть, как это выглядит, а Ривай, оглаживая низ его живота, ловит его взгляд, прежде чем капает еще раз туда же. Эрен вздрагивает сильнее, шипит, а Ривай наслаждается видом его дернувшегося члена.
Ривай убирает ладонь с себя, перемещает ее и мягко гладит внутреннюю часть бедра Эрена, а тот сильнее разводит ноги, открываясь ему. Кожа там мягкая и нежная, и, возможно, небольшое покраснение все-таки будет, но Ривай не может сдержать желания. Он наклоняет свечу и капает под свою ладонь воском.
Эрен дергается, шипит, а золотистая линия устремляется к его промежности, застывая, так и не дойдя до конца.
— Черт, Ривай, ну пожалуйста, — он лишь забавляется такой искренней реакцией. Эрен так сильно хочет его, готов буквально взобраться на его член, судя по поплывшему взгляду. — Пожалуйста, хотя бы пальцы, — просит он, и Ривай, хмыкая, тянется ладонью к его лицу, мягко проводя пальцами по пухлым губам, прежде чем нажать на них и проникнуть внутрь. Щеки Эрена сразу же втягиваются, а язык со всех сторон смачивает пальцы, но Ривай не торопится их вытаскивать, в конце концов, с ними во рту Эрен выглядит невероятно привлекательно, так что он слегка двигает ими внутрь и назад, заставляя того сглатывать накопившуюся слюну.
Черт, эти звуки буквально добивают.
Эрен вдруг резко вздрагивает, и Ривай замечает, что случайно капнул воском ему справа на лобок. Еще немного, и он попал бы на член, но, если честно, не решается пробовать и это, боясь пока что причинить больше дискомфорта или даже боли.
— Жаль, воск не съедобен, — комментирует Ривай, жадно глядя на золотую каплю. — Так и тянет слизать его оттуда, — он вынимает влажные пальцы изо рта, а Эрен вдыхает полной грудью. Он зарывается ладонью в свои волосы, слегка взбивая их, убирая из-под спины, и расслабляет тело, наблюдая за действиями Ривая.
Тот переводит свой взгляд вниз, оглаживает его бедро, переходя на внутреннюю часть и соскальзывая в ложбинку ягодиц. Дырочка Эрена сжимается, желая большего, но Ривай пока только гладит ее, не давая большего.
— Блять, да ты издеваешься просто… — выдыхает Эрен, а Ривай в наказание капает воском на другое, пока что чистое бедро, заставляя все тело Эрена содрогнуться, а его самого ахнуть от неожиданности.
— Всего лишь играюсь, — поправляет Ривай, все-таки проникая внутрь. Эрен тут же сводит брови и пытается податься бедрами к нему, а Ривай безошибочно находит его простату, отчего голос у Эрена прорезается моментально.
Тот закатывает глаза от удовольствия, когда Ривай начинает ее стимулировать, облизывает свои пересохшие губы и сильнее обхватывает талию Ривая ногами, прижимаясь ближе.
— Черт, сильнее, — просит Эрен, сводя брови, заставляя Ривая усмехнуться. Похоже, сегодня нежностью в их сексе пахнуть и не будет. — Пожалуйста, черт, мне мало пальца, мне нужен твой член, прекрати меня испытывать, — его голос становится ниже, требовательней, вероятно, Эрен думает, что Ривай послушается его, но все, чего добивается, это еще одну растекшуюся по груди золотистую каплю воска. Эрен сипло стонет от совокупности ощущений, а сам Ривай диву дается, не понимая, как еще сил хватает сопротивляться ему.
Он оглядывает результат своих действий последний раз, прежде чем отложить свечу и заняться, наконец, тем, чего они оба так сильно хотят.
Эрен такой горячий, у него даже шея покраснела, влажные губы сейчас приоткрыты, он тяжело дышит, его дыхание смешивается с низкими стонами из-за того, что пальцем Ривай продолжает тереть простату. Все его тело, так красиво освещенное благодаря свечам, украшено золотым, уже почти везде застывшим воском, соски покраснели и слегка опухли от того, что Ривай ласкал их, пресс каждый раз сокращается, когда Эрен выгибается навстречу его пальцу, а с привлекательного длинного члена на живот натекла смазка. Ривай не удерживается и, убирая палец, чем заслуживает недовольный стон, собирает ее, чтобы вновь коснуться входа, проникнув в него уже двумя.
Черт, Эрен такой податливый, почти готовый благодаря их частому сексу. Наверное, Ривай мог бы войти в него без проблем, при учете достаточного количества смазки, но, во-первых, слишком велико желание его помучить, а во-вторых, даже так, последнее, чего он хочет, это ненароком навредить ему, так что пусть еще немного потерпит.
В конце концов, он и сам едва держится, так что с играми пора заканчивать.
Он жадно смотрит на бедра Эрена, наслаждаясь украшениями из золотых потеков воска, но напоследок все же капает еще раз, одновременно с этим разводя пальцы внутри него. Эрен сипло выдыхает, вновь собирая пальцами простынь под собой, и Ривай, наконец, задувает свечку, откладывая ее на поднос, где уже растаял и вновь застыл белый воск.
Ривай поворачивается обратно, прихватывая из-под подушки любимую, почти закончившуюся клубничную смазку Эрена. Выжимая ее на руку до конца и откидывая упаковку куда-то на пол, он удобнее устраивает Эрена на себе и смазывает свой член, не сдерживая стона от ощущений. Он делает несколько движений вверх-вниз, распределяя смазку, а остаток размазывает по ложбинке и дырочке Эрена, ненадолго проникая внутрь.
— Ну пожалуйста, — хнычет Эрен, и Ривай, усмехаясь, убирает пальцы и устраивает головку, прижимаясь ей к сокращающейся дырочке. Он переводит взгляд на Эрена. Черт, этот его взгляд, покрытый поволокой похоти, просто разум затмевает. — Ривай, пожалуйста, — который раз за сегодняшнюю ночь произносит Эрен, а Ривай кладет ладони на его бедра, пока не толкаясь внутрь, лишь дразня кончиком члена, слегка надавливая, но не входя.
— Расскажи мне, как ты сильно хочешь на член, детка, — низко произносит Ривай, не сводя с него взгляда. Эрен сводит брови.
— Я очень хочу на член, — выдыхает Эрен, приподнимаясь на локтях, но Ривай тут же нажимает ему на грудь, смазывая золото воска и заставляя его лечь обратно. Эрен вздыхает и облизывает пересохшие губы. — Пожалуйста, я очень сильно хочу, чтобы ты вошел в меня, хочу почувствовать, как он растягивает меня и проникает на всю длину, — Эрен кладет ладони на его предплечья, елозит бедрами, а Ривай лишь с усмешкой смотрит на его действия, сжимая упругую кожу в нетерпении. — Пожалуйста, Ривай, я больше не могу, — сипло просит Эрен, и Ривай наконец толкается внутрь, не сдерживая низкого утробного стона.
Его обхватывают узкие стенки, даря то наслаждение, в котором нуждались они оба. Эрен не сдерживает стона, когда головка члена, проникая все глубже, скользит по простате, и Ривай переводит взгляд вниз, наблюдая за тем, как член постепенно проходит в него. Он толкается вперед, прежде чем выйти, оставляя внутри только головку, а следующим толчком входит в Эрена до основания, прикрывая глаза и запрокидывая голову от удовольствия.
Черт, он даст этому засранцу все, чего тот так сильно хочет. Смахнув выступивший пот, Ривай отводит назад свою отросшую челку и, укладывая ладонь обратно на бедро, где уже находятся красные следы от того, с какой силой он сжимает кожу, начинает размеренно двигаться, сначала не очень быстро, давая привыкнуть к длине, но постепенно с каждым глубоким толчком ускоряясь.
Эрену, кажется, только это и нужно было, и, черт, Ривай бы не был собой, если бы не дал ему желаемого. Его движения становятся более ритмичными, он прислушивается к голосу Эрена, направляет на себя его бедра, полностью управляя процессом, даже несмотря на то, что Эрен, сжав его между ног, чтобы прижать ближе, не давать отстраняться, подмахивает, встречаясь при каждом наступающем толчке.
Член входит под таким углом, что Эрену явно недостаточно стимуляции, судя по хоть и довольным, но все же не бесконтрольным стонам, и Ривай, слегка меняя угол, начинает толкаться внутрь на пробу, с каждым разом приближаясь все к лучшему и лучшему результату.
Он замирает внутри, когда слышит особенно сиплый и высокий для Эрена стон, и поднимает слегка поплывший взгляд на его лицо.
«Какой же охуенный», — сразу возникает у него в мыслях. Он продолжает совершать толчки, теперь более короткие и быстрые, и Эрен вовсе срывается на фальцет, царапая короткими ногтями его предплечья. Ладони Ривая скользят выше, оглаживая такое любимое тело. Он начинает двигаться более размашисто, грубо, потому что ногами Эрен подталкивает его к себе, направляет, явно желая большего, и кто такой Ривай, чтобы не идти у него на поводу?
Он двигается быстро, вбиваясь сверху, приподнимая бедра Эрена и направляя их навстречу своему члену. Между ними так влажно и скользко, Ривай течет, к искусственной смазке прибавляется естественная, отчего хлюпать все начинает так громко и отчетливо, что эти звуки наполняют всю комнату.
Он опускает взгляд вниз, чтобы посмотреть, как дырочка Эрена растягивается под него, принимая внутрь, и опять выходит, оставляя только головку, заставляя Эрена буквально извиваться, чтобы получить член обратно внутрь.
— Быстрее, блять, быстрее! — бездумно просит Эрен, опять пытаясь его подтянуть, и Ривай, усмехаясь и качая головой, опускается на локти, ставя их по обе стороны от головы Эрена, а тот, моментально обхватив его бедра ногами, с силой притягивает к себе, получая того, чего он так сильно хотел. С его губ тут же срывается стон, который Ривай ловит, вовлекая его в глубокий неаккуратный поцелуй.
Он начинает двигать бедрами активнее, не сбиваясь с ритма, и Эрен не может отвечать на поцелуи, пока стонет, так что Ривай прижимается лбом к его виску, прикрывая глаза и трахая его быстро, жестко и на всю длину, как тот и хотел.
На его спину тут же ложатся ладони Эрена, ногти, конечно же, впиваются в кожу, оставляя следы, но Ривай давно привык к тому, что Эрен такой вот… царапучий. Не дает его спине и плечам покоя.
— Как хорошо, блять, пожалуйста, не останавливайся, сильнее! — вновь, едва ли контролируя себя и свой голос, просит Эрен, а Ривай усмехается, но это быстро прерывается собственным стоном, утонувшим в щеке Эрена. Ривай кладет ладонь на его щеку, поворачивая к себе, и Эрен приоткрывает свои едва ли что видящие глаза. Его губы приоткрыты, брови сведены, а выражение лица бесценно, когда Ривай входит внутрь до конца.
Комнату, кроме их обоюдных несдержанных стонов разной степени громкости, заполняет хлюпающий звук и хлопки кожи о кожу, Эрен бездумно просит продолжать, зарывается пальцами в его волосы, сжимая их на затылке, опять не контролируя, до легкой боли, но Ривай скорее сдохнет, чем станет сдерживать его в такой момент. Он приподнимается на локтях выше, из-за чего Эрен, видимо, думая, что Ривай хочет сменить темп, тянет его к себе, заставляя навалиться, и грудью Ривай смазывает все застывшие капли воска на его теле, а Эрен жаждет поцелуя, в который его вовлекает.
Его язык проникает внутрь сразу же, и Ривай отвечает ему, слегка, но все же замедляя темп. Черт, он чувствует, что уже на пределе, но сначала нужно довести Эрена.
— Моя детка кончит на члене? — спрашивает Ривай, хотя в отличие от Эрена ему не так уж просто говорить во время секса, во всяком случае так, чтобы это было понятно.
— Да, пожалуйста, только не прекращай, пожалуйста, — Ривай тихо смеется от того, что Эрен аж дважды произнес слово «пожалуйста», и, поцеловав его напоследок, отстраняется, постепенно замедляя темп. Эрен открывает глаза, смотря на него так, словно он предал все, во что Эрен когда-либо верил, но это пока.
Ривай же знает, как сделать так, чтобы Эрен тут же забыл о своей обиде. Он выходит из него, слегка отстраняясь, но не дает Эрену передышки, задирает его ногу, перекидывая через себя, резко укладывает на живот, подтягивая бедра к себе, и вновь входит на всю длину, держа свой вес, подогнув под себя ноги.
Эрен громко стонет, когда член входит в него на всю длину под правильным углом, а Ривай, цепляясь взглядом за размазанные пятна воска на его спине, продолжает быстрым и жестким темпом втрахивать его в кровать.
Он скользит одной рукой выше по позвоночнику, смазывая оставшийся воск, и, зарываясь в густые волосы, не прекращая движений бедрами, только останавливается на полсекунды каждый раз, когда входит до конца, чтобы Эрен мог хорошенько прочувствовать его, и в какой-то момент все же наваливается грудью на него, не сдерживаясь и оставляя первый на сегодня укус на плече, что завтра у Эрена будет саднить.
— Блять, Боже, я близко, пожалуйста, Ривай! — бессвязно произносит тот между стонами, и Ривай двигает бедрами еще резче, подстраиваясь под стоны и ведя языком от плеча до центра его шеи — любимой точки Ривая, что заставляет тело Эрена, в каком бы тот уже ни был состоянии, вздрогнуть, послав вниз по позвоночнику мурашки.
Он слышит довольный громкий стон, смешанный с его именем, толкается еще раз, постепенно сбавляя ритм, и на пробу пробирается рукой к его паху, только утверждаясь в своем предположении. Эрен полностью обмякает, а Ривай, приподнимаясь, вновь подтягивает его бедра и, толкаясь с удовольствием еще несколько раз, отпускает себя, выходя и кончая на ягодицы и поясницу Эрена. На секунду перед глазами темнеет от наслаждения, а тело буквально накрывает волной, и кажется, что удовольствие заполняет его с головой, но он не может не посмотреть на то, как к золотым смазанным пятнам добавляется собственная сперма.
Ривай довольно и сыто улыбается, оглядывая блестящую от пота, золота и спермы спину, и ложится рядом с Эреном на спину, давая себе отдышаться. Эрен же лежит словно мертвый, разве что задница не дымится, но уже спустя несколько минут поворачивает голову в его сторону, ласково глядя в лицо. Его дыхание еще не пришло в норму, собственно, как и дыхание Ривая.
Он тянет ладонь к нему и укладывает ее на вздымающуюся грудь, чтобы просто касаться, а Ривай на автомате ловит ее своей и тянет к губам, оставляя на внутренней части запястья крепкий поцелуй.
— Спрашивать, понравилось тебе или нет, смысла не вижу, — слегка охрипшим голосом произносит Эрен, хитро улыбаясь, и Ривай, слегка поворачивая голову к нему, усмехается в ответ.
— Это было охуенно, — искренне отвечает Ривай, переплетая с ним пальцы. — Хотя я все равно убежден, что лучше, чем моя сперма, на твоей коже не смотрится ничего.
— Боже, ты просто неисправим! — Эрен начинает тихо смеяться и пододвигается к нему, слегка смещаясь и укладываясь головой на его грудь. Ривай тут же зарывается в его волосы свободной ладонью, слегка массируя кожу головы, отчего Эрен начинает довольно постанывать. — Как же лень идти в душ… но я боюсь, если продолжу лежать, то так и засну в этом всем, — Эрен хочет приподняться, но Ривай не позволяет, из-за чего он вновь довольно посмеивается. — Ну отпусти. Завтра же сам ворчать будешь. Тебе еще простынь надо поменять, — благо замарали они только ее, подушки под раздачу не попали, а одеяла с самого начала на кровати не находилось.
Ривай подтягивает его голову к себе, заставляя Эрена нависнуть над собой, смотрит в глаза, ничего не говоря и видя, как широкая улыбка Эрена постепенно сходит на нет. Ладонь с волос перемещается на щеку, и Эрен наклоняется, вовлекая в такой нужный сейчас поцелуй. Его растрепавшиеся волосы щекочут лицо и шею, а губы мягко подстраиваются под неспешные глубокие ласки.
— Ты ведь знаешь, что я люблю тебя? — тихо произносит Ривай, с мягким чмоком разрывая поцелуй. Он смотрит в его глаза, в который раз утопая в них с головой, а Эрен, слыша эти слова, ласково улыбается. В уголках его глаз появляются привлекательные морщинки, и когда Эрен так смотрит на него, Ривай в очередной раз убеждается, что его счастье вот — прямо в его руках.
— Я предполагал, — дразнясь, отвечает Эрен, укладывая свою ладонь на его и слегка прижимаясь к ней щекой, прикрывая глаза. — Я тоже люблю тебя, — заглядывая в его глаза. — Давно и с каждым днем все сильнее и сильнее, — Ривай опускает руку, позволяя Эрену отстраниться после этих слов.
В груди расходится что-то теплое, наполняя ее, заставляя Ривая буквально плавиться от ощущения безграничного спокойствия и любви.
Он наблюдает за тем, как Эрен выпрямляется во весь рост, тянется, хрустя суставами, и выходит из комнаты в ванную, а сам Ривай, позволяя себе полежать еще немного, выкуривает крепкую сигарету, стоя у открытого окна и пересматривая фотографии, что успел сделать на телефон. Он оставляет окно открытым, чтобы проветрить комнату и Эрен не раздражался из-за запаха табака. Задувает те свечи, что не успели догореть, и идет менять испачкавшуюся простынь, делая себе пометку посмотреть на этикетке, как правильно эту ткань стирать.
К моменту, как Ривай сам приходит из душа, Эрен уже крепко спит, лежа на животе и раскинув свои длинные конечности, а Ривай, ложась на свою половину, тут же становится его «маленькой ложкой», засыпая почти моментально.
На следующий день, когда к вечеру приходит уже третья посылка, Ривай, занимаясь финансовым учетом, сидя на диване над журнальным столиком, не сдерживает подкола, спрашивая у появившегося из прихожей Эрена:
— Что, новое хобби? — а Эрен, глядя на него хитрым взглядом аквамариновых глаз, засовывает руку в пакет, доставая содержимое.
— Не знаю, это ты мне скажи! — и Ривай, видя в его руках комплект белого кружевного белья, клянет на чем свет стоит все финансовые расходы и доходы, которые обязательно надо свести к концу месяца.