Альфы, предгон и шапка

Чонгук не знает, как себя оправдать. Единственное, что ему так хотелось сделать – это согреть Тэхёна. Каждый раз, поправляя его волосы, он касался чужих ушей, из раза в раз поражаясь их холодности. Когда-то, сотни лет назад животная составляющая человека имела куда большее влияние и цену в тогдашней иерархии, но сейчас же, в двадцать первом веке, от былого остались только вторичный пол и обостряющиеся инстинкты в моменты слабости внутреннего человека. У омег этот период назван течкой, у альф — гоном. В большинстве случаев появляется физическая потребность, желание, иногда даже мания, не самые душевные чувства, одним словом. Но это только бóльшая часть, есть и те, которым повезло не так сильно. Сам же Чонгук представитель тех самых невезучих. Каждые несколько месяцев его тело почти дотла сжигает нарастающая тревога. В такие дни особенно важно присутствие рядом пары. Инстинктам не объяснить, что в современном мире люди не так сильно нуждаются в достойной партии. Вот они и пытаются достучаться до сознания, крича, что пора, что нужно кого-то оберегать, что уже необходимо потомство. Сейчас даже не самый пик таких ощущений, всего лишь предгон, но голова просто раскалывается, он лежит на кровати с подушкой на голове. Ещё сложнее Чонгуку будет объяснить, почему его такого слабого с неистраченной нежностью так тянет совсем не к нежному омеге, а к одному конкретному другу, что ещё хуже, альфе. Тэхён весёлый, интересный и красивый. Старший никогда не казался миловидным омегой или хотя бы бетой, никогда даже не давал поводов подумать так о себе, и он ни разу не по таким же альфам, но сейчас вспоминая, красные от мороза, нос и щеки, точно холодные уши и срывающий голову ветер, Чонгуку все больше хочется сделать задуманное. Он уже несколько дней сайты интернет-магазинов переворачивает, ища большую тёплую шапку, не для себя, для одного бестолкового, замерзшего хёна, но каждая, все до единой бесят и не нравятся. Разгорячённое тело через силу поднимается с кровати, все ещё неуверенно смотря на, кажется свою самую странную покупку. На два мотка толстых нитей и новые спицы. Не то чтобы он умел пользоваться этими штуками или, хотя бы держал их до этого в руках, но в магазине эта шерсть выглядела так идеально, что не потрогать её было очень тяжело. Со вздохом и трясущимися руками альфа открывает первое найденное видео с хоть каким-то объяснением и схемой вязки. Присаживаясь назад в ворох одеял, Чонгук пытается хотя бы правильно сложить пальцы, лишь бы начать первый ряд. Немного мутный взгляд и вспотевшие ладони только мешают, но приятное осознание того, что это для Тэхёна, помогает перетерпеть всё. Первые столбцы, случайно пропущенные петли, перепутанные стороны и распущенные ряды — всё это скрашивали мысли о том, кому это будет отдано. На столе все больше скапливалось кружек из-под чая, а до гона осталось ещё два дня, что немного настораживало. От вязания тревожные мысли немного отступили, пропуская тихий рокот. Мерить тоже было не на ком, из живых в квартире только сам Чонгук и Базилик — кот, так что мерилось всё на себя и как сказали на видео "на глаз". С каждым новым днем сосредоточиться было всё сложнее, а спать хотелось в разы больше. Новым утром всё кажется, как и до этого привычным, только полностью довязанная светлая шапка рядом с подушкой помогает отогнать сон лучше любого кофе. За зажмуренными веками всплывают крайние воспоминания, а в руках нечто, не похожее на что-то серьезное, просто кусок вязки. На циферблате телефона высвечивается дата 17.02. Он выпал из жизни на целых четыре дня, Чонгук знал периодичность своего гона, но на этот раз, кажется, он где-то ошибся. В теле чувствуется ломота и тот же жар, что и в предпоследний день, это уже хорошо знакомое ощущение. Что еще удивляет так это осознание всей ситуации: он в почти бессознательном состоянии доделал дурацкую шапку и держал возле себя во время гона. Так обычно делают с вещью своей пары, когда тот не может быть рядом, но Тэхён не пара и шапку эту даже в руках ни разу не держал - просто друг. Голова болит, но не так сильно, нет того стресса и волнения как было все прошлые гоны. Чонгуку даже страшно допускать такую мысль, но, кажется, внутренний волк нашёл себе цель, полностью приняв его природу. Руки снова немного дрожат, зарываясь пальцами в растрёпанные волосы. Его волк принял альфу, Тэхёна, как пару... Это даже звучит глупо. От разглядывания своего же творения разочарование быстро охлаждает раскалённый мозг, он так старался, потратил, кажется, всю неделю, а получилось так... не так как хотелось, кривые столбцы и неравномерно затянутые стяжки. Зря Чонгук это все затеял и вообще начал. Получатель никогда не должен увидеть эту шапку – стыдно. В доме тихо, слышно только шум фильтра в аквариуме и тихое рычание. Базилик. Чонгук подорвавшись с кровати, босиком бежит на кухню; он отключился как минимум на три дня, он даже корм забыл поставить коту. На кухне полный беспорядок: перевернутые вазоны, разбитая чашка... или даже две и разбросанные полотенца. Взгляд мечется с одного угла в другой – видно все кроме пушистого дьявола. По тихому шелесту и мурчанию кот быстро палит свое местонахождение. Полуоткрытая тумба привлекает внимание. Цепляя пальцами дверцу, альфа уже примерно представлял, что увидит, но он точно не ожидал лицезреть предовольного кота и наполовину пустой пакет корма. Чонгук помнит, как только распечатал его, лишь раз насыпав из него корм. Пока он, Гук, чуть с ума не сошёл, думая живой ли его кот, Базилик устроил себе банкет “всё включено”. Животное же, увидев хозяина, облизнулось и как ни в чем не бывало, спрыгнуло на пол, уходя куда-то. Вместе со свистящим вздохом по квартире пронеслась трель дверного звонка, отвлекая от невесёлых мыслей. – Ты как? Бом сказал, что у тебя гон. Я еду принёс, знал, что тебе будет тяжело и забрал твою куртку, Бом отдал. – Тёмная макушка и все остальное тело, напрочь выбивают Чонгука из колеи. Тэхёна не хотелось видеть ещё хотя бы несколько дней. В груди опять ноет, сейчас сознание подвластно инстинктам, а они истошно орут, что нужно приласкать и прилюбить такого хорошего хёна. Все так же молча, он кивает, пропуская старшего внутрь. Ким же поднимает пакеты вверх, на уровень лица, и шуршит ими, привлекая задумавшегося друга. – Давай мне пакеты, а куртку закинь в шкаф. Я на кухню– Чонгук все ещё пытается прислушаться к собственным ощущениям, и они пугают. На кухне его встречает тот же хаос, но разбитые горшки с растениями становится жаль больше всего. Пакеты с продуктами остаются на кухонном столе, а осколки от когда-то милых вазонов потихоньку собираются в мусор. Непонятно сколько растения лежали на полу, но листья ещё не слишком вялые, может ещё оклемаются, если посадить их сегодня. – Я захватил твой телефон, там кто-то звонил. Милая штучка. Не знал, что ты вязать умеешь. – Тэхён подкрался как-то слишком тихо, пугая опять задумавшегося младшего. Обернувшись, чонов взгляд почти сразу наткнулся на посторонний предмет. Именно тот предмет, который он должен был спрятать, именно тот, над которым корпел столько дней. Паника звенит в пустой голове, мыслей, что сказать нет, а сказать что-то нужно. – Как видишь, не умею. Получилось не очень презентабельно. – Тихий голос никак не может скрыть собственное разочарование. Шапка сама по себе выглядит и правда не так как на просмотренном десятки раз видео, так она ещё и ужасно большая. Края полностью закрывают брови, и кажутся растянутыми. Единственное, что Чонгуку в этой картине нравится - это цвет недошапки и улыбающийся старший. – Сними и не позорься, но голубой тебе идёт. – Кому ты её делал? У тебя же есть шапка. Эта Бому? Тебе он настолько понравился, что ты её даже во время гона вязал? – Тэхён все так же широко улыбается, поправляя взлохмаченные ото сна волосы стоящего напротив Чона. Кажется, он даже не считает это шерстяное недоразумение чем-то плохим. – Не Бому. Неважно. Ты голодный? Что ты вкусного купил? – Чужие прикосновения словно обжигают, хочется большего, подставить голову и наслаждаться, и одновременно с этим закрыться, как можно скорее увернуться от широкой ладони. Тёплые руки старшего укладываются на его щеки, немного сжимая. Улыбка с лица хёна почти пропадает, сменяясь серьёзностью. Своими действиями Тэхён явно дает понять, что не хочет заминать тему, он пытается перехватить взгляд опущенных чёрных глаз. – Если не Бому... Тогда кому? – Попытки отстраниться терпят провал, лишний раз, показав как Чону некомфортен близкий контакт с лучшим другом. – Гу, она для меня? – Как ты… – У тебя ещё гон, но ты пустил меня. Ни один альфа не сделал бы этого; рядом может быть только пара. – На испуганные глаза старший только улыбается, сразу смягчаясь. Большие пальцы гладят скулы, а голос под конец становится тише. – Я не любой альфа. – Но это не отменяет того факта, что я тебе нравлюсь. – Не отменяет. – Тёплые объятия сейчас кажутся необходимее, чем что-либо ещё. Чонгук сам шагает ближе, сцепляя руки за чужой спиной. Теперь он может вздохнуть спокойно, его приняли, пусть это не прозвучало вслух, но, кажется, Тэхён оказался таким же невезучим альфой со странными инстинктами.