Скованные одной цепью

«Когда ты выглядишь ребёнком, не мало повстречаешь бед. Но ситуация одна, мне принесла огромный вред.»       Это было ночью, нет, 4 часа утра. Я очень люблю бегать ранним утром, когда роса с травы приятно охлаждает ноги, когда ещё спящий город начинает потихоньку просыпаться, когда утренняя прохлада бьёт ручьём в лицо, и ты бежишь по еле сырой тропинке и вдыхаешь почти не ощутимый, но приятный запах дождя. Ера я с собой никогда не брал на такие прогулки, хотя он очень просил, ведь сильно беспокоился за меня: «Вдруг что-то серьёзное с тобой случится?!», мне всегда не нравилась его излишняя забота. Он следит за каждым моим шагом! Поэтому, когда он спит, у меня появляется час свободного времени. Просто посидеть на лавочке в одиночестве, погулять, да и просто отдохнуть от чужого внимания. Как мне этого не хватало.       Но тем утром всё было иначе…       Я, как и каждое утро, вновь бегал по уже давно знакомой дороге. Я был в наушниках слушал свою любимую музыку. Но вдруг чувствую, что кто-то резким движением приложил к моему лицу какую-то белую тряпочку, от неё очень сильно воняло, меня клонило в сон, но позже я почувствовал удар по верхушке и окончательно свалился без сознания.

***

      Так, это всё, что я помню, как я оказался в этом чёртовом подвале? Почему у меня крестом привязаны руки и ноги? И в конце концов, почему я лежу на операционном столе? Мне так страшно, что со мной сделают?! Очень сложно сдерживать слёзы от безысходности. Вдруг я услышал еле уловимый скрип. Попытавшись посмотреть, кто пришёл, я увидел, что он, будто прочитав мои мысли, вышел на свет. Ер?! Он всегда помогал мне, успокаивал меня, поддерживал. Ер всегда был так вежлив со мной. Несмотря на то, что он мой друг, для меня он был как старший брат! Когда он рядом, я был спокоен. Сейчас я не был спокоен. Я почти потерял сознание от стресса, но после пощёчины, пробудился. Заглянув ему в глаза я обомлел. Его когда-то сиреневые глаза, которые меня всегда манили, помутнели. В нём не видно Ера, в нём какое—то хищное чудовище! Он подошёл ко мне, это страшно. Мне было очень больно смотреть на него, я упал в обморок от стресса, но перед этим услышал: «Теперь от меня ты точно никуда не убежишь, Ерь»… Я проснулся уже в вертикальном положении. После пробуждения я сразу увидел Ера, стоящего около столика, на котором лежали шприцы, препараты, металлический диск и что—то ещё, что собой закрывал Ер. Когда он повернулся со шприцом в руках, я задрожал. Вещь, которую я не видел из-за Ера была цепью! Толстой, длинной цепью! Это существо подошло ко мне и воткнуло в меня этот шприц, впрыснув вокруг отверстия какую то жидкость. Я увидел, что у Ера место, где должна быть дырка (у Ь и Ъ есть дырка) было что-то на подобие пробки, пришитой к стенками отверстия. Меня чуть не стошнило. Ужас! Ему не больно? Дело в том, что эти стенки и сама дырка очень чувствительны, как интимное место. Чудовище взяло в руки ту цепь и я смог разглядеть её поближе: Эта была огромная, длинная цепь с железным диском на конце. Подойдя ко мне, Существо примерило диск к дыре, тонкое железо оставляло неприятный холодок по телу. Он убрал цепь на пол рядом со мной и достал пинцет. Пинцет мать твою! Я было уже смирился и ждал, но пинцет?! Острый металл обжигал кожу холодом, это даже хуже диска! Он лёгкими надрезами провёл некий круг вокруг дырки. Он раскрыл кусочки меня как цветочек, истекающий кровью. Я не чувствовал боли в этом месте, но когда он вложил диск во внутрь меня, я опомнился, начал дёргаться, вырваться, кричать. Что-то будто бы держало это во мне… Любовь? НЕТ! Я не могу его любить! Это ложь! Ложное чувство! Он был создан со мной как брат! Нет места никакой любви! Тем более в этой ситуации! Но на моё удивление, когда я начал кричать и брыкаться, он не стал паниковать или ещё что—нибудь, а продолжил своё дело и принялся зашивать. Я кричать из-за всех сил, сопротивлялся ему, всячески изгибался, но я был крепко привязан, поэтому натёр себе запястья и лодыжки. Это было больно. Больно было больше морально, чем физически. Большее ранение приходилось по моментам из памяти, где мы вместе гуляли и болтали о всяком, и вообще, просто радовались друг другу, но не сейчас. Я готов продать свою душу дьяволу и умереть в страшных муках лишь бы уйти отсюда. Я проснулся на кровати, в своей комнате. Я было обрадовался, что это был лишь реалистичный кошмар, но не тут—то было. В области дыры очень жгло и было неприятное чувство заполнённости. Я не смог повернуться на другой бок, но был рад этому. Его рука обнимала меня, а он шёпотом повторял раз за разом: «Теперь, мы не разлучны)».