Воспоминания о будущем

Here we are, don't turn away now, We are the warriors that built this town. Here we are, don't turn away now, We are the warriors that built this town From dust. League of legends, 2wei & Edda hayes – Warriors

      Страх пробивал сердце столь же остро и ощутимо, как заостренный прут – ладони, прямо к земле. Спина, ноги… Адская боль разрывала тело на части, ощущение крови, пропитывающей одежду, становилось острее из-за задувающего по выжженой пустоши ветра. Но не физические увечья пугали Наруто, а тот факт, что все повторялось.       Прерывисто дыша, девушка смотрела на скрещенные ладони, пронзенные черным прутом. Малейшее движение приносило адскую боль, и поглощение природной чакры ничуть не помогало избавиться от нее. Но куда сильнее катастрофическую панику вызывал страх, а не физические увечья. Она вновь оказалась поймана, словно зверь охотником, который стоял в шаге от нее и наблюдал мертвым взглядом. В прямом смысле мертвым – ведь он был мертв.       Нет… нет, невозможно. Почему?.. Почему все так?       Обучение сендзюцу на жабьей горе заняло несколько месяцев, по договоренности с Цунаде Наруто не покидала это место, чтобы лишний раз не рисковать и не привлекать к себе внимание акацуки. Девушку успокаивал и тот факт, что Джирайя практически всегда находился рядом, хоть и изнывал от скуки.       После разговора с Шикаку Нара, которому Наруто изложила все, что помнила, она почувствовала не столько облегчение или надежду на лучший исход. Веря в потенциал мужчины, она ожидала, что Шикаку придумает, возможно, подходящий план действий, позволяющий сохранить как можно больше жизней, позволяющий избежать ненужных битв. Только после их разговора мужчина выглядел не воодушевленным, а невероятно мрачным и подавленным. И дело заключалось отнюдь не в известии о его смерти.       Они пообещали, что придумают подходящий план действий во избежание разрушений и убийств. Согласились не рисковать почем зря, и Наруто, как бы сложно ни было, поверила Цунаде. Но взгляд женщины, напряженный и дрожащий от внутренних терзаний, долго не давал покоя девушке. Поначалу Наруто все списала на недоверие к «предвидению будущего», что Шикаку также опасался грядущих событий, поэтому с сомнением составил план действий.       И теперь, из-за этого доверия, она оказалась посреди выжженой дотла Конохи, прибитая прутами Пейна к земле. Опять. Снова.       Наруто не знала, предпочел ли Шикаку оставить историю нетронутой, наверняка зная, что враг, несмотря на жертвы, будет побежден. Или же, несмотря на вмешательство, события все равно сошлись в одной точке. Девушка даже не знала, что ее пугало сильнее – нежелание руководства Конохи играть вслепую и рисковать, или же тот факт, что все усилия изменить будущее, предотвратить смерти дорогих ей людей, окажутся бессмысленными.       Подойдя ближе и сломав прут, пробивший ногу Наруто, словно хрупкий грифель, Пейн заставил девушку скривиться от боли. Его чакра, словно яд, проникала в ее тело, колола тысячами невидимых игл. Не пошевелиться, не дернуться.       Почему?.. Почему вы призвали меня так поздно? Опять… опять на пустошь, только после уничтожения Конохи… Цунаде, почему?!       От ужаса у нее едва слезы на глаза не наворачивались. Проблема в том, что Наруто прекрасно понимала, почему ее призвали так поздно. Ведь Цунаде знала лишь о нападении акацуки, и даже когда вторглись в поселение, что она могла сделать по-другому? Возможно, они пытались найти Нагато и Конан, пытались охотиться на Пейна. А, может, учитывая рассказ Наруто, Шикаку решил, что раз даже Джирайе не удалось одолеть Шесть Путей Пейна, то…       То что?! Нужно было дожидаться, когда они разом нападут на Коноху?! Что у ниндзя, которые бы обнаружили убежище Нагато, не было бы и шанса? Да, черт возьми, не было бы и шанса! Но мы бы смогли обнаружить его, а потом… а потом напасть… Вместе. Ведь… ведь…       Ведь Пейна по факту остановили не шиноби Конохи, и даже не Узумаки Наруто. А впадший в неистовство лис, который ослабил последнее тело Шести Путей настолько, чтобы его можно было одолеть раз и навсегда.       – Как ты намерена противостоять всей этой ненависти и принести мир? Ответь мне.       Одним видением будущего общую картину не исправить. Чем больше проходило времени, тем отчетливее это осознавала Наруто. Она могла сделать пару штрихов, чтобы ее окружение стало менее мрачным, но принести мир, не проливая ни единой капли крови в развернувшихся реалиях, казалось невозможным.       Хотела бы я сказать, что знаю способ… Но тот ли это способ?       – Я создал акацуки, чтобы разорвать этот круг ненависти. Я уверен, что мне по силам эта задача… Но для ее выполнения мне нужен кьюби, его сила. Обладая мощью биджу, я создам оружие, в десятки раз превосходящее по силе то, что я использовал для разрушения этой деревни. Оружие, которое может за мгновение стереть целую страну. Я покажу миру истинную…       – Ты создаешь? – терпя дрожь, исходящую от глубины сердца, дрожь, которая разъедала его эмоциями, Наруто оскалилась и злобно глянула на Пейна. – Ты просто инструмент в чужих руках… Нагато.       Имя кукловода, скрывающегося за телом Пейна, заставило мужчину застыть в напряжении. Он нахмурился, однако не удивился, вероятно, предположил, что данная информация имела возможность попасть в руки к врагу.       – Статуя Десятихвостого… ты ослеп от ненависти и боли, Нагато, тобой изначально манипулировали с тех пор, как вы повстречали человека в маске. Ваша мечта стала извращенной с момента вашей встречи, и как только вы соберете всех хвостатых, они от вас избавятся, они… ай!       Вцепившись в прут, что удерживал руки девушку, Пейн загнал его еще глубже под землю, вызвав всплеск боли. Уронив лоб на землю, Наруто зашипела, зажмурилась.       Бесполезно. Он не собирается меня слушать. Он слеп и глух ко всему, что я скажу… И ничего с этим не могла поделать. Никакая Хината не поспешит ко мне на помощь, ведь мы с ней… одной дружбы недостаточно, чтобы…       В глаза ударили слезы, но Наруто постаралась одернуть себя. Не время раскисать, она обязана собраться с силами, пусть Пейн пробил ее тело прутами, ей по силам выбраться. Призвать к силе Курамы, зачерпнуть его чакры, чтобы обрести силу, которая положила бы конец этой схватке. Она сможет, лис позволит ей остаться в сознании, его сила…       – Пришло время нам покинуть это место.       Ну же, Курама, прошу тебя, услышь меня!       Сердце сжалось в страхе от протянутой руки Пейна, но промелькнувшая в стороне тень, бросившаяся в их сторону, заставила противника моментально отреагировать и отпрыгнуть прочь. В любом другом случае Наруто обрадовалась бы подоспевшей кавалерии, но при виде Джирайи, который и так пребывал в потрепанном состоянии, у нее кровь отхлынула от лица.       – Ты что тут делаешь?! – закричала она. – Не помнишь, что я тебе говорила, старый ты дебил! Уходи отсюда, тебе нельзя с ним!..       – Наруто… – придерживая раненный бок, мужчине хватило лишь одного слова, чтобы заставить девушку умолкнуть. – Я помню. Но не списывай меня со счетов так рано, я могу сражаться.       – Не смей! – паника нахлынула мощнейшей волной, которая заставила Наруто задергаться в тщетной попытке высвободиться. Однако прутья намертво удерживали ее у земли, лишние телодвижения причинили больше вреда, чем пользы. – Прошу тебя, уйди!.. – уже в отчаянии взмолилась девушка. – Я для него нужна живой, а ты…       – Наруто, ты моя ученица. – Обернувшись, Джирайя измученно улыбнулся. – Да и как я могу позволить какому-то негодяю причинять боль такой прекрасной девушке? Дай мне хоть немного побыть героем.       Он улыбался, но его взгляд излучал грусть. Минувший бой с Шестью Путями вымотал его достаточным образом, и несмотря на тот факт, что он все еще был способен использовать природную чакру, входя в режим Мудреца, он устал. Его ранили несколько раз.       Нет… нет-нет-нет, пожалуйста…       – Джирайя, стой!!!       Но мужчина не послушал, бросился в атаку на противника с такой прытью, словно и не уставал. Пейн без проблем уклонялся от его ударов, даже когда Джирайя пытался облить его жабьим маслом, противнику не стоило никаких усилий избежать нападения. Вскинув руку, Пейн отбросил мужчину прочь, но тот смог удержаться на ногах. Наблюдая за происходящим, Наруто понимала, что вот-вот произойдет что-то ужасное. Ей следовало трепыхаться как рыбе, выброшенной на берег, но она оказалась в силах лишь смотреть…       Смотреть за тем, как используя путь Дэвы, мужчина притянул к себе Джирайю и, выронив из рукава плаща прут, пробил ему грудь.       НЕТ!!!       Со своей точки Наруто могла лишь видеть, как черный стержень вышел из спины беловолосого саннина. Возможно, эта рана несмертельна, возможно, Джирайю еще удастся спасти, возможно… Это «возможно» душило ее невидимой удавкой с шипами. В голове словно разорвалась огромная бомба, разодрав осколками сознание, обнажив чувства, из которых хлынули реки крови.       – Несмотря на то, что вы были моим учителем, вы также были и остаетесь ниндзя Конохи – подхватив Джирайю силой гравитации, Пейн отбросил его прочь, словно деревянную куклу. Но взгляд его фиолетовых глаз был прикован холодной ненавистью к Наруто. – А вы, шиноби Конохи, убили моих родителей прямо у меня на глазах. Жертвы любимых порождают ненависть… позволяя нам познать боль.       По беззвучному щелчку что-то сломалось в душе девушки, тонкий барьер, из которого хлынул не только опьяняющий болезненный гнев, но и сжигающая дотла энергия. Ярость затуманила разум красной пеленой, разливалась по ругам и ногам, отчего боль от колотых ран испарилась, будто капля воды на углях.       Джирайя… она видела перед собой только Джирайю, его беззаботную улыбку, заботливый взгляд, которые тоже стерлись под натиском жгучего гнева. Все исчезло, пелена чувств обрела форму алой чакры, покрывая ее кожу, наращивая твердые кости и ставя на четвереньки, как дикого зверя. Заставив взреветь и распушить шесть хвостов, искрящихся отравляющей энергией.       Наруто не просто желала обрушить на Пейна всю свою боль, она хотела уничтожить его, разорвать на части, испепелить дотла. Слушая лишь эмоции, стоящие в ушах оглушительным звоном, она собрала энергию лиса в шар и выстрелила ею по противнику, срываясь на рев. Ослепительная вспышка ударила бы по противнику, если бы он не сбил кьюби гигантским булыжником.       От удара сознание Наруто совсем затерялось в красной дымке, она с трудом чувствовала свое тело, которое вела необузданная ярость, смешанная с чакрой Курамы. Она понимала, что несется за Пейном, который устремился прочь из деревни. Крыса, удирающая с корабля. Или же хитрая птица, заманивающая обезумевшую лису в ловушку.       Все, что Наруто оставалось, это запереться в своем сознании, чтобы не сгореть под гнетом энергии девятихвостого. Она и не хотела выходить, потому что здесь, в темных недрах души рядом с огромной решеткой, за которой был заточен кьюби, стояла тишина. Сидя на коленях и хватаясь за голову, девушка даже не пыталась сдержать слезы, но чувствовала не столько разрывающую душу горе, а отчаяние.       Почему? Почему дошло до этого?! Я не знаю, как мне противостоять ненависти этого мира…       – Я не знаю! – не сдержалась она и закричала. – В этом и проблема! Все, что я делаю, оказывается бесполезным! Все повторяется! Смерть Третьего хокаге, события, абсолютно все, просто меняется место и время!       По бесконечному пространству подсознания пронесся тяжелый пугающий смех, заставивший девушку вжать шею в плечи и поднять к решетке удрученный взгляд.       – А сколько было обещаний и надеж, да? – спросил Курама, сверкнув в темноте горящими кровью глазами. – Помнишь, что ты говорила? Хотела взять пример с Саске. Ведь если слова не помогают, прибегнешь к грубой силе. Так разрушь все, уничтожь всех, кого мучает боль. Я освобожу тебя от страданий, и уничтожу тех, кто причинил тебе боль.       Разрушить?.. Да?       А ведь Саске не боялась разрушений, она делала то, что считала нужным, закрывая глаза на жертвы. Об этом она не говорила, конечно, в письмах всегда смеялась, рисовала веселые рожицы, но сквозь ее смех Наруто чувствовала боль. И то, какой она увидела ее у убежища Учиха, подтверждало ее опасения. Подруга жила в боли, не только той, которая терзала ее с детства, но и добровольно подвергала себя изнурительным… испытаниям. Чтобы закалить дух и тело. Ломала себя, потому что доброе сердце не даст пойти на кардинальные меры.       Поднявшись на ноги, Наруто посмотрела на бумажную печать на воротах. Если она сдерет ее, то пути назад не будет, вероятно, Курама навсегда овладеет ею, уничтожит. За последние годы они в какой-то степени поладили, хотя лис так и не проникся к ней полным доверием.        Оно и понятно. Я же его засыпала словами, а он мог лишь наблюдать со стороны. Я ему не давала волю, потому что боялась потерять себя, боялась, что он навредит дорогим мне людям… Но что терять-то? И из-за страха убийств, нежелания идти по пути насилия, я рискую просто потерять всех. Так какой смысл?       – Верно, – удовлетворенно зарычал Курама, – сорви печать. Дай мне помочь тебе.       – Ты… ты ведь убьешь меня, да?       – Кто знает… такой цели у меня нет.       Горько улыбнувшись, Наруто поняла одну простую вещь. Возможно, уничтожив Нагато, риннеган и статую десятихвостого, она предотвратит на корню Четвертую Мировую Войну шиноби. И пусть станет козлом отпущения, пусть все объединятся, чтобы убить ее, остановить кьюби… Может, оно и к лучшему.       – Я рада, что ты со мной хотя бы заговорил, Курама, – улыбнулась Наруто, не в силах сдержать слезы, – хоть ты и пытался использовать каждый божий шанс, чтобы вырваться, я рада… рада, что ты у меня есть.       Недоверчивый, слегка удивленный взгляд лиса подчеркивал, что слова оказались для него неожиданностью. И даже не столько слова, сколько искренность девушки. Протянув руку, Наруто схватилась за кончик бумажной печати и перевела дух, после чего потянула на себя. Но едва она отодрала край, как черное пятно ударило ее по руке, заставив в испуге отпрянуть назад и притянуть к груди оцарапанную руку.       – Какого?.. – на тыльной стороне ладони осталось три царапины, но недоумение моментом ушло из-за эхом пронесшегося вороньего крика. – Ворон…       Наблюдая, как птица, хлопая крыльями, опустилась в нескольких метрах поодаль, пуская круги на воде, Наруто недовольно нахмурилась. Тот самый ворон, которого Итачи оставил ей. Ворон, смотрящий на нее алым шаринганом. Да только его присутствие ни разу не успокоило девушку, а, наоборот, вызвало волну раздражения.       – Не важно, – отмахнувшись, девушка подступила к воротам вновь, чем заставила ворона расправить крылья и закаркать. – Ты всего лишь птица, и шаринган Шисуи в глазу этой курицы не подействует, поскольку я делаю это ради Конохи!       – Ха-ха-ха-ха, правильно, Наруто! – подбодрил ее Курама. – Сорви печать, и вместе мы уничтожим любого твоего противника, кого пожелаешь.       Верно. И никакой образ отца меня не остановит. Прочь. Я мыслю трезво, здраво. Так что пусть все горит огнем!       Потянувшись к печати, Наруто уже была готова с уверенностью отодрать ее от врат, но ее тут же перехватила чья-то рука. Не успев даже обернуться, девушка почувствовала, как ее дернули в сторону и, подхватив под живот, унесли прочь. Клетка с Курамой осталась далеко позади, но тут же исчезла из поля зрения, когда Наруто почувствовала свободу, упав и прокатившись по земле. Подобное обращение вызвало не только обиду, но и внезапную вспышку злости. Подняв раздраженный взгляд, девушка была готова наброситься на кого бы то ни было. Но мигом позже почувствовала недоумение.       – Ты-то понятно… но ты?       Увидеть подобное Наруто не рассчитывала в принципе. Но яркое удивление вызвал не материализовавший образ отца, который унес ее подальше от клетки. Куда больше вопросов появилось из-за Итачи, которого девушка видела, как наяву. Он смотрел на нее красными глазами шаринганом, что наталкивало на мысль о вороне, в котором он поместил частичку своего сознания.       – Я сконструировал печать таким образом, чтобы при высвобождении восьмого хвоста, я появлялся у тебя в сознании, – мягко улыбнувшись, подметил Минато. – Хотя я бы предпочел, чтобы до этого не доходило… Но я рад возможности встретиться со своей выросшей дочерью. Только… – обернувшись к Итачи, он в недоумении уточнил: – Ты кто?       Яростный рык Курамы, вероятно, при виде Четвертого хокаге, вообще никак не повлиял на парней, которые смотрели друг на друга довольно долго для того, чтобы заставить Наруто занервничать.       Какая-то неловкая ситуация.       – Твои глаза… – подметил Минато, – ты из клана Учиха?       – Да.       – Теперь понятно, как ты смог оказаться в подсознании Наруто. Но зачем?       – Полагаю, за тем же, зачем и ты, Четвертый.       – Вы серьезно что ли? – сжав кулаки, девушка с трудом подавила желание закричать во всю мощь легких. Поднявшись с колен, она одарила грозным взглядом собеседников. – Пришли только сейчас… когда все стало совсем плохо?! И ладно ты, отец года, ты всего лишь частица души или образ, хрен пойми!.. запечатал лиса в своей дочери… Но ты! Я могу победить Пейна и Нагато, освободив Кураму. Плевать уже на все эти сказки о мире во всем мире. Даже если убедить Нагато отступить, что изменится? Нужно его уничтожить, уничтожить риннеган, статую Гедо… предотвратить проблему на корю, и сейчас это по силе сделать Кураме! Потому что ты этого не станешь делать, так?!       Удивительно, насколько искусно Итачи удавалось контролировать эмоции, ничто в нем не выражало смятение, он смотрел на девушку с присущей невозмутимостью. Однако что-то заставило его устало вздохнуть и на мгновение отвести грустный взгляд.       – В таком состоянии ты рискуешь уничтожить не только Пейна, но и повторить события шестнадцатилетней давности. А я не могу позволить лису напасть на Коноху.       – Думаешь, меня остановит какая-то ворона-иллюзия и призрак моего отца?       – С чего ты решила, что я – иллюзия?       Вопрос Итачи заставил девушку растеряться, и словно в подтверждение слов черный ворон, цапнувший недавно ее за руку, опустился к нему на плечо. Помочь разобраться в ситуации Наруто помогло воспоминание с первой встречей с Саске за долгое время, как она, заглянув ей в глаза, благодаря шарингану смогла проникнуть ей в сознание.       – Но как?..       – Я всегда говорил, что защита Конохи стоит для меня приоритетом. К сожалению, я прибыл поздно. Но еще не поздно для того, чтобы удержать тебя от ошибки.       – Наруто, – подойдя к дочери, Минато потянулся к ней, однако в нерешительности одернул руку. – Послушай меня, даже если ты убьешь своего врага, это не решит проблему. Ведь есть кто-то не менее могущественный, кто спровоцировал нападение лиса шестнадцать лет назад, и это член акацуки… человек, скрывающийся под маской.       – Мы знаем, – в один голос ответили Наруто и Итачи, заставив Четвертого хокаге ожидаемо растеряться.       – Этим человеком должна заняться Саске… пока я пытаюсь уладить проблему с Нагато.       – Саске? – имя сестры в мгновение ока ударило по самообладанию Итачи, оставив глубокую трещину. – Ты об этом не говорила. Что значит «должна заняться»? Наруто, если…       – Ты видел Саске, разве она нуждается в защите? – скривившись, девушка почувствовала, как на сердце стало тяжелее. – И сейчас не о Саске вообще речь… вы явились, чтобы остановить меня, успокоить чакру лиса, вышедшую из-под контроля. Но как я могу успокоиться? Эта боль… эта боль высвободила колоссальную силу, но я не понимаю, как ею пользоваться. Вы с Саске… вы выдержали столько боли, вы… сделали боль своим главным оружием. Так почему я должна идти по другому пути?       Задыхаясь от накатывающих чувств, Наруто не удержалась и рухнула на колени, оперевшись руками о тонкую водную гладь. Сжав кулак, она в чувствах ударила, затем еще раз, ощущая лишь как с каждой новой попыткой разбивается ее сердце.       – Зачем вообще стараться? Продумывать планы? Бояться? Если все в итоге приводит к одному! Все умирают, что бы я ни пыталась сделать. Все возвращается к… к тому, с чего… как должно закончиться. Я не хочу потерять Джирайю… но почему он должен умереть? Почему я должна быть правильной и всегда улыбаться, когда я хочу кричать?! Может, освободить Кураму, дать ему волю и уничтожить все вокруг – не такой плохой вариант! Нагато прав… боль – это оружие, без боли мир не познает цену утраты, и если я могу стать камнем отпущения, так почему бы и нет?!       В чувствах ударив кулаками, Наруто заплакала. От горя у нее не соображала голова, мысли путались, и все, что она чувствовала – боль на сердце.       – Возможно, пока существует нынешняя система шиноби, мир и порядок не наступят никогда, – тихо подметил Минато. – Пейн спросил тебя, как ты намерена принести мир, однако это очень сложный вопрос, и срывать с цепей кьюби точно не вариант. Раздор порождает желание человека сохранить то, что ему особо дорого. Пока существует любовь, ненависть и боль будут существовать с ней бок о бок, и эта самая ненависть делает необходимыми нас, шиноби. Пока существует система шиноби, чудовище под названием ненависть будет порождать таких, как Пейн. А я не хочу, чтобы ты становилась такой же.       Опустившись на колено рядом с дочерью, Минато положил ей руку на плечо в знак поддержки и горько улыбнулся.       – Быть шиноби – это значит вечно сражаться с этой ненавистью. Каждый из нас проходит через эту битву. Если ты поддашься этой ненависти, этой боли… да, думаю, они помогут тебе овладеть колоссальной силой, но напрочь заставят забыть о том, для чего тебе нужна эта сила. Ты же ведь хочешь защитить своих друзей, верно?       – Силой дружбы я их не смогу защитить, пап. – Утерев слезы, Наруто подняла взгляд на отца и с мольбой спросила: – Что я должна делать?       – Боюсь, на этот вопрос ты должна сама найти ответ. Но ведь ты не должна сражаться одна. Все взваливать на свои плечи. Ты ведь здесь для этого, так?       Последний вопрос предназначался Итачи, который молчаливо наблюдал за отцом и дочерью. Хоть Наруто и понимала, что в глубине души он добрый и хороший человек, эта вера постепенно тлела под гнетом страха и сомнений. Потому что она постоянно видела его холодный взгляд, сдержанное поведение, и лишь их встреча с Саске хоть как-то ободрила ее, заставила не терять надежду.       Ведь он прошел через ад… А ад может изменить людей, выжечь их изнутри. Ведь сила Учиха рождается из боли, а учитывая, что Итачи невероятно силен… боль – это вся его жизни.       – Честно говоря, я не знаю, что сказать. Ты кажешься мне странной и непонятной до сих пор, – с сомнением произнес Итачи. – Девочка, которая откуда-то знает о моем прошлом. Чьи предсказания каким-то образом сбываются. Логики здесь нет, поэтому я до последнего тебе не верил.       – Могу понять, – вынуждено согласилась Наруто, – наверное, мне до сих пор никто не верит полностью…       – Кроме Саске.       – Кроме Саске. Потому что она такая же. Потому что она… она тоже знает, что ты не виноват, но все равно злится и…       – В этом ты ошибаешься. В смерти моей семьи виноват только я.       Посмотрев на Итачи, Наруто не ожидала увидеть ничего нового, однако взгляд, переполненный болью и сожалением удивил ее. В какой-то степени даже отрезвил.       – Я мог отказаться. Мог позволить своему клану устроить гражданскую войну. Кто бы победил – Учиха или остальная часть Конохи, я до сих пор не берусь рассуждать, но в любом из исходов эта битва не закончилась бы одним днем, одним кровопролитием. Гражданская война могла бы полыхать по всей стране Огня, возвращая нас на десятки лет в прошлое, когда еще не было Конохи, когда Сенджу сражались с Учиха. И в мире не было ни намека на спокойствие. Только ненависть и монстры, порожденные ею.       Переведя дух, Итачи подошел ближе и также присел напротив девушки, чтобы заглянуть ей в глаза и убедиться, что она внимательно его слушает.       – Сейчас вместо Пейна… вместо Нагато этим монстром собираешься стать ты. Я не хочу говорить тебе жестокие слова, Наруто, потому что ты искренне пыталась помочь мне и Саске, потому что ты пытаешься идти по пути пацифизма и сохранить мир, сохранить жизни тем, кто тебе дорог. Любой, кто обратится против Конохи, кто захочет нарушить тонкий баланс мира и спокойствия… я остановлю этого человека. Прошу, – протянув девушке руку, Итачи все также спокойно и сдержано говорил, однако взгляд его стал теплее. Наполнился жизненным блеском. – Я поверил тебе, а теперь ты поверь мне. Я готов помочь тебе.       После таких речей Наруто даже не знала, как отказать. Как минимум было бы неловко отмахнуться и продолжить упрямиться, и что-то в словах Итачи помогло ей унять бушующую на сердце боль. Притупить ненадолго.       – Ну… – тяжко вздохнув, девушка с долей сожаления улыбнулась, протягивая руку в ответ. – Как откажешь, когда такие красивые парни стоят передо мной на коленях?       Поднявшись, Наруто краем глаза заметила, что Минато и Итачи в недоумении переглянулись, явно не оценив ее красноречие, чем немного удручили. Девушка невольно обеспокоилась, что придется объясняться, однако Четвертый поспешил замять паузу другим вопросом:       – Кстати, что еще за предсказания? И… откуда вы узнали о том, кто стоит за нападением лиса?       Итачи лишь перевел взгляд на Наруто.       – Долгая история, я тут как бы… ну… – шумно выдохнув, девушка затруднилась так сходу объясниться. – Я что-то вроде отголоска души из другого мира, который…       …вселился в тело твоего сына, который родился в этой вариации девочкой, да и то влетел в сознание ребенка в десятилетнем возрасте. А еще все события, которые мне известны – это мир, созданный фантазией. Но все, что является фантазией, это образы, а что есть образы, если не восприятие мозга окружающего мира?.. Стоп. А что если мы всегда жили в мире шиноби, или в других мирах, а чтобы успокоить душу от непрекращающихся страданий, верховное божество заложило в сознание переключатель на софт-реальность…       – Наруто?       – Да, простите, меня накрыло мыслями, – прочистив горло, встрепенулась девушка.       – Не знаю, что у вас происходит, но надеюсь, что у вас все получится, – обратился Минато уже к обоим собеседникам. – Моя чакра подходит к концу, поэтому, Наруто, я переделаю печать, сдерживающую лиса. Но это в последний раз. А ты… Итачи Учиха, как я понял, да?       – Верно.       – Наверное, странно такое просить, но присмотри за моей дочерью. Хотя бы сейчас, во время этого боя.       – Хорошо.       Нас что, мой отец только что благословил или что это было?       В недоумении переводя взгляд с Итачи на Минато, Наруто предпочла не заострять внимание на довольно странно сложившихся обстоятельствах. Она подошла ближе к отцу, который, опустив руку на ее живот поверх печати, на мгновение помедлил. Улыбнулся.       – Мама бы тобой гордилась, – подняв взгляд на Наруто, Минато посмотрел на нее с той любовью и заботой, которую девушка искала долгие годы. Она почувствовала, что не готова вот так просто отпустить отца, даже если он являлся отголоском его души и чакры. – Я рассчитываю на тебя, Наруто.       Спасибо… папа.