I know I'm not perfect
Girl, I'm kinda worth it
Gianni Canetti – Freakout
Дыра в заборе и к чертям разнесенная кухня, наверное, меньшая из проблем, о которой стоит волноваться. И все же, стоя перед разрушенной стеной, куски которой разбросало по улице, Наруто не без досады прикидывала, сколько потребуется вложить денег на восстановление. Хотя деревня тоже пострадала, от ближайших к эпицентру взрыва домов ничего не осталось, их сложило, как бумажные оригами. Время уже близилось к глубокому вечеру, а девушка все не могла унять нервную дрожь. Дождь перестал пару часов назад. Его шум хотя бы позволял скрыть напряженную тишину. А сейчас того и гляди все взлетит на воздух. Еще раз. Опустив руки на живот, Наруто поводила по нему пальцами и нервно выдохнула. Утро началось довольно мило, с задором, и она хотела провести этот день с Саске, привести ее в любимое кафе, заглянуть в гости к Сакуре. А в итоге она чуть не лишилась лучшей подруги, да и сама оказалась на волосок от смерти. Если бы Обито не перенес ее в камуи, возможно, удалось бы помочь в битве с Ооцуцуки, но вот о сохранности ребенка встал бы большой вопрос. Я могла его потерять… Даже если я могу сражаться, один неудачный удар… и все. И все… От нахлынувшего страха стало не по себе, захотелось сжаться и упасть на колени, тишина во дворе только сильнее давила на психику. Руки покрывала мелкая дрожь, и как бы ни пыталась девушка успокоиться, не получалось. Наверное, пришлось бы позвать Сакуру, потому что уже дышать становилось трудно. Но шум на улице помог отвлечься, Наруто тут же среагировала на него, чуть ли не ломая ноги, спотыкаясь о камни, выбежав наружу. Голоса она узнала моментально. Несмотря на царящую тьму, разбавляемую тусклым светом луны, выглянувшей из-за облаков, девушка сразу заметила прибывших людей. К ним сею секунду, как сторожевые псы, подскочили анбу. – Итачи! Обернувшись на ее встревоженный оклик, парень бросился навстречу. – Наруто!.. Ты… – оказавшись рядом, он тут же схватил ее за плечи и впился столь обеспокоенным, в действительности паническим взглядом, что девушка испугалась. – Ты… – Я в порядке, – поспешила успокоить его Наруто, – с ребенком тоже все хорошо. Саске тоже… жива. Все в порядке. Никогда еще она не видела Итачи таким… беспомощным. Он словно не мог или не знал, как выразить весь ужас, который преследовал его по пятам с тех пор, как его настигла новость об очередном нападении на Коноху. Еще чуть-чуть, казалось, и он рухнет на колени, однако у него хватило самообладания устоять на ногах. Нервно выдохнув и уронив голову, он постоял секунду, а затем притянул к себе девушку. В этих объятиях читались все эмоции, которые он сейчас испытывал, и только благодаря этим объятиям Наруто нашла в себе силы не поддаваться панике. – Наруто. – А? – с трудом заставив себя отстраниться от Итачи, девушка глянула в сторону и будто лишь сейчас увидела других гостей. – Джирайя? Цунаде? – Что тут произошло? – не тратя время на приветствие, поинтересовалась Пятая хокаге. Выглядела напряженной, слегка злой, и все же беспокойство пересиливало. – Единственное, что я поняла, это на нас напали, многие видели сусано Саске. Потом взрыв и… где он? Скривившись от нахлынувшего беспокойства, Наруто обернулась на дом и без лишних слов подсказала, где сейчас пребывал Мадара. А учитывая ненормальное количество анбу, разместившихся поблизости, гадать так вообще бессмысленно. – Какаши сообщил нам, что вы хотели поговорить с ним относительно разрешения пребывания на территории страны Огня, – подметил Джирайя. – Мы как раз возвращались из соседнего города, чтобы обсудить это, и встретились с Итачи. – Я не сильно торопился в страну Рисовых Полей, поэтому и вернулся так быстро. Думал дать Саске побольше времени провести в деревне… Что вообще произошло, Наруто? – Ну… если говорить сначала, то мы с Обито и Саске находились на кухне, когда буквально с неба к нам во двор спустились Ооцуцуки. Их привел Черный Зецу… выжил каким-то образом, но его тоже убили. Саске вступила в бой, меня практически сразу затянуло в камуи… я пробыла там не больше пяти минут, наверное, после чего появился и Обито. Его бы… У него не было выбора. Точнее, был, но… Саске попросила его уйти, не погибать зря. Я думала… Тогда я вообще не о чем не думала… – В общем, – прочистив горло, продолжила Наруто, с трудом сохраняя спокойствие, – когда мы выбрались из камуи, то… Мадара спас Саске. Даже если он себя спасал… Честно говоря, я сначала подумала, что это ты привел его, – растерянно сообщила девушка, продолжая держать Итачи за руку, боясь и рухнуть без сил, и что он мог исчезнуть. – Но он, похоже, выдвинулся за Саске практически сразу, как только она покинула Орочимару. Был где-то неподалеку… – Ах он… – сжав кулаки, едва не покраснела от злости Цунаде, – у нас было соглашение, чтобы он не совался, а сейчас взял и… – Цунаде, – оборвала хокаге на полуслове девушка, со стойкостью выдержав ее суровый взгляд. – Я понимаю, что вы злитесь, понимаю, что сейчас у деревни будет тьма проблем… Но если бы не Мадара, мы бы сейчас не разговаривали. Хоть он и Саске спасал, но также огромную часть… – Не оправдывай его. – Цунаде, не кипятись, – положив руку на плечо подруги, попросил Джирайя, но как только она попыталась отмахнуться, он не отступил, а только крепче сжал пальцы. – Послушай. На данный момент мы не в том положении, чтобы выказывать претензии. Саске одна из сильнейших бойцов, но и она не смогла остановить атаку врага. Если бы не вмешательство Мадары Учиха, Коноху бы стерло с лица земли. Не важно, какими мотивами он руководствовался, давайте смотреть на ситуацию трезво. – Трезво… судя по тому, что я уже слышала, его сусано видела половина деревни, а о шиноби, которые прибыли на место взрыва, и говорить не стоит. Вы хоть понимаете, что пара-тройка дней, и слухи разлетятся по стране, как пожар. А потом и до соседей дойдут. Где вообще Какаши? – Он внутри, – указав на дом, сообщила Наруто. – Как раз вместе с Мадарой, Саске и Обито… Сакура тоже там, помогает Саске залатывать раны. – С ней все в порядке? – все еще не отойдя от недавних эмоций, уточнил Итачи. Ну… как сказать. – Да, по крайней мере физически. Ладно… пойдемте, поговорим уже. Только… пожалуйста, без повышенных тонов. Единственное, что сейчас Наруто хотелось сильнее всего, это упасть на кровать и свернуться калачиком, чтобы Итачи лег рядом и обнял ее. Она хотела почувствовать себя защищенной, наверное, впервые в жизни в ней возникло столь острое ощущение беспомощности. Пока она беременна, участвовать в схватках не вариант, разве что поддерживать бойцов чакрой Курамы. Все ее ниндзюцу строились на подвижных техниках, без движения и перемещения их использовать если не трудно, то бесполезно. Саске сражалась в одиночку, возможно, вместе бы у них имелась возможность противостоять Момошики и его напарнику. Насколько же мы слабы… Даже несмотря на тренировки, несмотря на полученные умения и объемы чакры… Мы не те, что раньше. Не те, кем должны были стать. Саске не может сражаться в полную меру из-за того, что быстро выдыхается – последствия призыва демона. Я же теперь ходячая угроза всем и вся, даже неизвестно, когда нападут Ооцуцуки… Если бы Обито не было рядом, то это пиздец. От мыслей, вызывающих панику, спасло лишь то, что дорога до зала, в котором находились ключевые фигуры, занимала не больше минуты. Атмосфера в комнате царила, конечно, ваше почтение. Все сидели по углам, на расстоянии друг от друга, и теперь думай, кому достанется блатное место ближе всех к Мадаре, который, прислонившись к стене, чуть ли не дремал от скуки. Сакура продолжала залечивать раны Саске, в основном сосредоточила целительную технику на ее руках. При виде запоздавших гостей девушки одновременно подняли взгляды. На подруге лица не было, сидела угрюмая и покинутая, вероятно, перебирала не менее тревожные мысли, но при виде брата выдавила слабую улыбку. Растеряться на краткий миг Наруто заставил еще один неожиданный персонаж: на ногах у Саске сидел Кумо, тихо мурча от поглаживаний хозяйки. Похоже, ей совсем худо, раз она этот антидепрессант призвала… Обито сидел напротив девушек в другой части зала и, как показалось Наруто, наблюдал за ними с крайним беспокойством. – Вы явно не торопились, – обмолвился Какаши, когда новоприбывшие разместились в зале. – Как обстановка снаружи? – Если ты про толпы людей, шествующих поблизости с вилами и гневными лозунгами, то у меня для тебя хорошие новости – пока люди слишком напуганы, чтобы думать о подобном, – без единого намека на дружелюбие сообщила Цунаде, проигнорировав мрачные взгляды Джирайи и Итачи. Зато сама не постеснялась не с меньшим недовольством посмотреть на Мадару. – Кто тебе дал право вообще здесь появляться? – Цуна!.. – Хм, такова ваша благодарность за спасение? – Благодарность? – недовольно прищурилась Цунаде. – Своим появлением ты подставил всех нас. – Следи за языком, старая кошелка, – высокий голосок, да еще с таким обращением, заставил всех растеряться от удивления и обратить внимание на Саске, а точнее на Кумо. Комментарий питомца никак не тронул девушку. – Если бы Мадара-сан не спас Саске-сама, от Конохи ничего бы не осталось. Он проявил великодушие, хотя мог просто унести ее из-под удара. Если с Саске-сама что-то случится, я натравлю своих ребят на каждого, кто был причастен, и поверьте, смерть от лап кошек-ниндзя мучительная и долгая. Мяу. Такого комментария никто не ожидал, от проявленной дерзости даже Цунаде застыла, с недоумением уставившись на кота, который прожигал ее взглядом желтых глаз. Кошара-извращенец с замашками якудза… Я уж и забываю, что это не декоративное животное, а реальный кот-ниндзя. – Хватит, – устало вздохнув, Саске опустила руку на голову Кумо и почесала его за ухом, вновь обращая в пушистый комочек радости. – Цунаде, если бы Мадара хотел уничтожить Коноху, то сделал бы это давно. По крайней мере попытался бы, потому что я бы встала у него на пути вне зависимости от своего желания. Если здесь никто не забыл, то котоамацуками никто не отменял. Я буду защищать деревню от любой угрозы, рискуя погибнуть, что и произошло сегодня. Давайте уже перейдем к обсуждению настоящей проблемы. Она даже взгляда не подняла. Наруто не рискнула ни поддерживать подругу, не опровергнуть ее слова, потому что и сама пребывала в не менее нервозном состоянии. Над ними нависла реальная угроза вымирания всего человечества, и впервые за долгие годы Наруто ощущала леденящий кровь ужас. Страх перед неизвестностью. Конечно, имелось небольшое представление о противнике, но этой информации недостаточно, чтобы контролировать ситуацию. Похоже, они слишком полагались на воспоминания о будущем, и теперь пожинают плоды своей наивности. – Мы даже не знаем, когда они вновь нападут, – прервала угнетающую паузу Наруто. – Это хуже всего. – Вообще-то знаем, – вдруг обмолвился Какаши, но поспешил уточнить: – точнее, сегодня они точно нападать не будут. По тону голоса и не скажешь, что это хорошая новость. – С чего такая уверенность? – полюбопытствовал Джирайя. – Где-то час назад мне пришло сообщение из страны Молнии от райкаге… Ооцуцуки напали на них. И забрали восьмихвостого. – Би-сан… – встревоженно обронила имя знакомого Наруто, тут же вспомнив, как они тренировались мужчиной на черепашьем острове. – Господи… Стой, ты сказал забрали. Не убили, а забрали? – Да, именно. Но одно не исключает другого. – Процесс извлечения хвостатого занимает немало времени, так что вполне возможно, что сейчас джинчурики восьмихвостого жив. – По своему опыту судишь? – не удержалась от едкого комментария Цунаде, недовольно глянув на Обито, который со стоическим спокойствием принял удар. – Слабо верится, что они просто по доброте душевной поделились такой новостью. Восьмихвостый остается главным оружием страны Молнии. По факту только деревня Скрытого Облака и Листа остаются лидирующими в этой позиции из-за джинчурики. – Вы серьезно так рассуждаете? – не поверила своим ушам Наруто. – У нас недавно война была, все страны заключили перемирие. – Тем не менее Цунаде-сан права, Наруто, – согласился Итачи, хоть и без радости. – Все хвостатые, кроме девятихвостого и восьмихвостого, сейчас на свободе. Даже если у нас перемирие, это не отметает тот факт, что Облако и Лист являются обладателями такой мощи. Фактическими лидерами на мировой арене. – Ты всерьез говоришь мне, что нас с Би вы рассматриваете, как оружие? – опешила Наруто, переведя раздраженный взгляд на Какаши. – Так? – Наруто… – Значит, действительно, так, – от злости у нее даже зачесались кулаки, сжав которые, девушка оскалилась и с трудом подавила желание повысить голос. – Поверить не могу. – На твоем месте, девочка, я бы расценивал это, как комплемент, – обмолвился Мадара. – Дайте угадаю, Скрытое Облако лишь вам сообщило о нападении Ооцуцуки, так? – К чему ты клонишь? – спросил Какаши. – К тому, что, лишившись джинчурики, Облако моментально ослабло. Вероятно, они надеются на солидарность в вопросе поддержки, что говорит и о том, что Лист сообщил о нападении Ооцуцуки. Вопрос в том, будете ли вы им помогать? – Мы должны, потому что это не вопрос о том, у кого джинчурики больше, – раздраженно заявила Наруто, хотя метафора на языке вертелась куда более острая. – Если мы не остановим Ооцуцуки, там всем пиздец. И не важно, надо запросить помощь и у других каге. Они должны понимать, что враг не оставит ничего и никого живого. – Но враг не будет нападать на них, – в свою очередь подметил Мадара. – Людская природа такова, что пока опасность не будет угрожать напрямую, никто ни к кому не придет на помощь. Сейчас вы действительно можете рассчитывать лишь на помощь ниндзя Облака в борьбе с Ооцуцуки. – А что насчет твоей помощи? Вопрос Итачи заставил собеседников погрузиться в долгое молчание. Учиха сцепились напряженными взглядами, отчего даже Наруто не бралась гадать, каков окажется ответ Мадары. По факту ему не за чем вмешиваться в бои, и тем не менее что ему еще делать? Саске смогла обрисовать для него хоть какую-то цель в жизни. – Вопрос в том, что я получу за это. – Возможность жить не устраивает? И я не про всеобщую охоту ниндзя и враждебное намерение стран, – поспешила добавить Наруто. Говорить такое было трудно и все же, переведя дух, она чуть склонилась и добавила: – Никто этого не сделает, поэтому сделаю я. Я прошу у тебя помощи в борьбе с Ооцуцуки. Не могу ничего обещать взамен, так как не являюсь хокаге, но если тебе потребуется… я стану хокаге, чтобы отплатить тебе в должной мере. Уж не знала Наруто, как отреагируют на ее заявление остальные, однако ей не хотелось думать, что для Конохи она просто оружие. Все, что она желала – это спокойно жить, чтобы дорогие ей люди могли улыбаться и ни о чем не беспокоиться. Два года назад они все стояли на грани того, чтобы исчезнуть с лица земли, а в итоге, когда угроза нависла над ними вновь, все возвращалось на круги своя. Каждый тянул одеяло на себя, не видя от страха реальной картины. И если все же нужно стать хокаге, чтобы прекратить эти теневые игры… я готова это сделать. Видимо, речь ее звучало чересчур напыщенно и дерзко. И все же она вызвала у Мадары смех, тихий и в какой-то степени довольный, словно ему пришлись по душе услышанные слова. – Нравится мне твоя женщина, с характером. Это… комплемент вообще? – И что в итоге имеем? – отпустив улыбку и даже не обратив внимание на раздраженный прищур Итачи, продолжил Мадара. – Против Ооцуцуки вы можете в должной мере противопоставить лишь меня, Учиха Итачи и джинчурики девятихвостого, да и то… учитывая ее положение, можно рассчитывать разве что на поддержку чакрой. Медики – ты, Сенджу, и эта девушка, – бегло он глянул на Сакуру, а затем, словно делая великое одолжение, посмотрел в другую часть комнаты: – Ну и ты, Обито. От остальных, уж простите, пользы практически никакой. Не сразу Наруто сообразила, что ее смутило, и только по тому, сколь внезапно исчез в облаке пара Кумо, она заметила как помрачнела Саске. Оставалось надеяться, что она не сдавила хвост коту с такой силой, что это заставило его отменить призыв. – Меня что ли вообще в расчет не берешь? – процедила сквозь зубы Саске, с трудом удержав эмоции на коротком поводке и посмотрев на мужчину. – Я не могу отвлекаться на тебя, если нужно вести полноценный бой. Сегодня ты показала, что не способна постоять за себя в одиночку. Если умрешь, то фактически подпишешь всем смертный приговор. Сколько себя помнила Наруто, она считала Саске одной из сильнейших личностей, да и воинов, которых встречала за всю жизнь. Услышать столь резкие слова для нее наверняка невероятно больно. Но, к сожалению, в чем-то Мадара прав. С Ооцуцуки в текущем положении мог справиться либо он, либо Итачи. Да и то для последнего полноценная битва грозила обернуться смертью. – Понятно, – холодно отозвалась девушка, поднимаясь с пола, – тогда мое присутствие здесь вообще не требуется. Проследив за подругой, Наруто потянулась к ней, но так и не нашла походящих слов, которые помогли бы успокоить ее. Закрыв за собой дверь, Саске оставила собеседников в молчаливом напряжении. Воспользовавшись этим, девушка осмотрела присутствующих, и ее слегка удивила реакция Итачи, потому что он хоть немного, но выглядел удовлетворенным. И в то же время опечаленным. Саске чуть не погибла сегодня… наверное, он рад, что ее придется держать подальше от поля боя. Но это так странно, что она столь быстро приняла условия и не взорвалась возражениями. Обычно на уши всех поднимала. Хотя, пойди, поспорь с Мадарой… наверное, это бесполезно, раз она даже не рискнула начинать. И это… печалит. – Даже если мы объединимся со Скрытым Облаком в борьбе с Ооцуцуки, не все так просто, – возобновил беседу Какаши. – Как вы уже поняли, тут вся деревня стоит на ушах из-за твоего появления. Если Облако заметит и тебя на поле боя, то они, наверное, захотят напасть, несмотря на другую угрозу и наши предупреждения. – И что ты предлагаешь? – Заманить врага туда, где и союзник нам не вонзит нож в спину, – рассудил Какаши, а затем перевел задумчивый взгляд на одного из присутствующих, – и как нельзя лучше карту сможем разыграть только мы с тобой, Обито.***
Тишина. Жаль, что дождь перестал, хоть что-то бы помогло сконцентрироваться, отвлечься от мыслей, которые тараканами разбегались в голове. Саске чувствовала себя робинзоном, застрявшем на необитаемом острове отчаяния. Чтобы ее вышвыривали за борт, окрестив бесполезным балластом, – такое с ней происходило впервые. Даже сил злиться не осталось. Просто смирение и уныние, ничего больше. В принципе, понятно, почему никто не заступился за меня. Сейчас от Мадары все зависит, и сколь бы я сильна не была, мне не стать сильнее него. А, значит, я тот риск, на который они пойти не могут. Хоть и понимаю это, но менее обидно не становится. Подпирая стену, Саске сидела на полу, вытянув ноги на татами, и сонными глазами посматривала на футон, который так и лежал с самого утра. С утра, которое не предвещало никаких бед. Время летело катастрофически быстро, половина свечи успела истлеть, значит, собрание важных людей должно было закончиться. Об этом подсказал и скрип половиц под чьими-то приближающимися шагами. Хотя, как, «чьими-то»? Чакру-то девушка чувствовала превосходно, особенно ту, у которой пожизненно оказалась на привязи. Ни стука, ни разрешения войти. Все как обычно: личные границы для Мадары оставались чем-то мифическим. Так что, не став даже удостаивать незваного гостя вниманием, Саске спросила: – Когда ты уже… Несмотря на обиду, рефлексы сработали моментально: девушка в последний миг успела перехватить что-то, едва не влетевшее ей в голову. – Ты нормальный вообще? – зашипела она, когда мужчина, проигнорировав возмущение, просто закрыл за собой дверь и вошел внутрь. – Что это? В ее руке оказался свиток, причем довольно старый, если не сказать древний. Его уже раскрывали, и не раз, о чем свидетельствовали потертые уголки, однако не сразу Саске сообразила, что ее смущало в письменах на обложке. – Это я нашел в лунном храме, когда мы разделились. Там были другие книги и свитки, но взять я успел только это, – сообщил мужчина, присаживаясь рядом. – Можешь прочесть? От столь внезапной смены обстановки Саске не сразу нашлось, что сказать, она озадаченно осмотрела свиток и, раскрыв его, растерялась не меньше. Письмена выглядели незнакомо, но пробегаясь по ним взглядом, она словно понимала, о чем идет речь. – Это… ну, вроде да, но как?.. Я не понимаю, я вижу впервые эту письменность. Она, конечно, похожа на нашу… – Риннеган. – А-а. Сухой ответ Мадары заставил Саске почувствовать себя глупо. – Ну так что, сможешь? – Ну… да, – несколько сконфуженно пробормотала девушка, интереса ради прикрыв ладонью правый глаз, чтобы увидеть текст лишь риннеганом. – Хорошо. Уделив внимание свитку, Саске постаралась сосредоточиться для начала на обложке, но концентрация моментально исчезла, когда мужчина лег рядом, опустив голову ей на колени. Сказать, что девушка опешила, это ничего не сказать. Замерев, будто ей на плечо опустился страшный таракан, она на грани удерживалась от того, чтобы не закричать. После сумасбродного дня столь нелогичный поступок, да еще с видом человека, для которого это будничный жест, оказался добивающим ударом. – Ты нормальный вообще? – повторилась Саске, опустив взгляд к Мадаре, который даже не потрудился глаза открыть. Словно спать собрался. – Ты что делаешь? – Читай. Если это попытка удержать ее на месте до тех пор, пока не проштудирует свиток, то стоит признать – ход действенный. Саске не то что пошевелиться теперь, дышать боялась. Но сосредоточить внимание на письменах оказалось невероятно трудно из-за близости мужчины. Спасибо, что, развернув свиток, можно было спрятать свое лицо от его взгляда. Надеюсь, это не очередная провокация. Ладно, соберись. На удивление, любопытство пересилило нервозность, и через пару минут Саске погрузилась в изучение текста. Странно, конечно, читать то, что мозг воспринимал впервые, и в то же время частично понимал. Бумажное полотно прекрасно сохранилось, как и чернила, даже не скажешь, что свитку больше нескольких десятков лет. Но судя по тому, о чем шла речь, возраст послания насчитывал столетия. – Это… не понимаю, это похоже на перепись. Речь идет о людях, их способностях и… это про Ооцуцуки? Некоторые моменты я не понимаю. – Если пролистаешь до конца, то увидишь нечто, напоминающее родословное древо. Или иерархию. Последовав совету, Саске до конца раскрутила свиток и обнаружила нужный момент, однако это слабо напоминало иерархию, скорее, простой список, в котором имена были разнесены в хаотичном порядке. И одно из них она узнала – расположенное в самом низу. – «Мать», это Кагуя, от нее две ветви – Хагоромо и Хамура, а остальные… От количества имен у Саске чуть глаза на лоб не полезли. Трудно расшифровать письмена, даже не поймешь, как объединить их в имена, но по меньшей мере она насчитала с десяток отдельно взятых личностей. От испытанного шока, осознания, что Ооцуцуки куда более большая семейка, чем они себе представляли, чуть свиток из рук не выпал. Заставило собраться лишь понимание, что ронять свиток на лицо Мадаре плохая идея. – Из того, что я смог прочитать, остальные являются частью клана Ооцуцуки, это было написано с заметок Хамуры Ооцуцуки. Но каким образом он это понял – из редких слов матери, или же наблюдая вместе с последователями за другими мирами – остается загадкой. Возможно, большая часть из списка мертвы. – А, может, и нет, – невесело заключила Саске, отложив свиток. – Зачем ты мне дал это? Хочешь, чтобы я занялась расшифровкой, пока вы жизнями будете рисковать? На вопрос Мадара не спешил отвечать, да и задала его девушка проформы ради, прекрасно понимая, что риторично прозвучало. От того, сколь долго молчал мужчина, она уже подумала, что ее вновь проигнорировали. В чем-то она действительно не прогадала. – Почему ты соврала им насчет защиты деревни? – подняв на девушку серьезный взгляд, с неожиданным холодом уточнил Мадара. – Я ведь смог заблокировать действие котоамацуками. Да, с помощью очередного гендзюцу. Не сразу Саске нашла, что сказать. На ней уже применили столько всевозможных техник, что она чувствовала себя дающей течь трубой, которую пытались починить изолентой. Слой за слоем, все больше и больше новых заплаток на ее истерзанной душе и разуме. – Скажи я, что котоамацуками не действует, это означало бы, что, если ты обернешься против Конохи, я не буду защищать деревню до самой смерти. Очередное недоверие, страх, манипуляции. – А не боишься, что я действительно нападу? – Делай уже, что хочешь, – раздраженно бросила Саске, зажав переносицу от подступившей головной боли. – Нападай, не нападай, только оставь меня в покое, хватит изводить. – Кто же виноват, что ты себя ведешь так? – Так? Знаешь что!.. Искра злости, которая, казалось, могла распылить в ней огонь, внезапно потухла, оставив напоследок лишь усталость и смирение. Холодное раздражение. – Что? – ощущалось, что мужчина едва сдерживал усмешку, смотря на девушку так, словно это она находилась внизу. – Говори, раз начала. Я весь внимание, никуда не спешу, как видишь. – У меня есть два варианта, – встречаться с собеседником взглядом стало бы для Саске пыткой, поэтому, решив, что лучше расставить все точки над «и», она высказалась на одном дыхании. – Либо ты действительно ненавидишь меня, тебя коробит от малейшей мысли, что мне, какой-то девушке, удалось ослабить тебя на войне, да еще и стать слабым местом. И, не в силах смириться с таким унижением, ты только и способен что вымещать на мне злость. Либо за минувшее время ты привязался ко мне, но не можешь себе этого признать, поэтому прячешь свои настоящие чувства за бестактным поведением. Я не знаю, какой из вариантов верный, но я устала терпеть твое обращение ко мне, эти издевки и грубость на ровном месте. И… я скажу больше, – все же рискнула добавить Саске. Помирать, так с музыкой. – Я восхищаюсь тобой, ты… я пытаюсь не раздражать тебя, выражать уважение, оправдывать ожидания, стремиться к тому, чтобы не быть обузой. Я не знаю уже, либо ты мне скажешь, что тебя не устраивает и мы постараемся это обсудить, либо… хер знает, разойдемся как в море корабли, потому что это уже невыносимо. Откинувшись назад, Саске облокотилась затылком о стену и тяжко вздохнула. На душе копилась невероятная тяжесть, и что-то подсказывало, легче сейчас вообще не будет. Не говоря ни слова, Мадара поднялся и замер, оставшись сидеть к ней спиной. От угнетающего молчания становилось жутко. – Это мне-то что-то объяснять надо? – с подчеркнутым недовольством полюбопытствовал мужчина, и от услышанного Саске чуть не опешила. – Ты… – у нее просто слов не нашлось. – Почему я так себя веду? – в вопросе послышалась жесткая усмешка. – Это мне надо спросить, что за чертовщина происходит. Думаешь, я не замечаю на себе твой взгляд? С восхищением, как на выдающуюся личность… Ты смотришь на меня, как голодный пес смотрит на кусок мяса. Как на очередное твое развлечение, вот что меня бесит. Такого поворота, конечно, Саске не ожидала, и даже несмотря на раздраженный взгляд, которым одарил ее Мадара, она не потеряла самообладание. Потому что пребывала в недоумении. Но такое заявление вызвало не столько чувство вины, девушка невольно обеспокоилась тем, что понятия не имела, как в принципе выглядела со стороны, когда смотрела на кого-то с тем или иным намерением. – То… то… то есть, подожди, – попытавшись собрать мысли воедино, Саске нахмурилась и уточнила: – ты меня месяцами изводил только из-за этого? Серье?.. Серьезно? Тебе просто не нравился мой взгляд? Что я просто на тебя посмотрела не так? – Не так? – сконфуженно повторил Мадара, полностью обернувшись к собеседнице. Задержав на ней недовольный взгляд, он раздраженно усмехнулся себе под нос, и отодвинулся к стене. – Мне противно, что ты ставишь меня на один уровень со своими любовниками, постоянно игнорируешь мои замечания относительно своего поведения и манер. Несмотря на свой психологический возраст, ведешь себя, как глупый бунтующий подросток. Вот что меня бесит. Саске уже думала, что ее разорвет от злости, но обдумав слова Мадары в опустившейся тишине, да еще понаблюдав за тем, сколь недовольно он смотрел на нее, ей пришлось сдержать свою реакцию. Потому что, похоже, за всеохватывающим негодованием мужчина не заметил одной немаловажной детали. – Подожди, – прочистив горло в попытке спрятать неуместно рвущуюся ухмылку, Саске вздохнула и уточнила: – ты меня ревнуешь что ли? В ответ только тишина, причем еще более угнетающая и тяжелая, чем была пару секунд назад. Мадара не изменился в лице после ее слов, только нахмурился, отчего стал выглядеть мрачнее. Он сидел достаточно близко, чтобы в какой-то миг сорваться и выбить дурь из ее головы. Но шутки-шутками, а настрой мужчины из-за затянувшегося молчания уже начал нервировать и беспокоить девушку. – Ох, ладно… – подняв руки в знак капитуляции, Саске все же не нашла в себе силы сопротивляться пристальному взгляду Мадары. – Прости, если смущала тебя своим взглядом. Да, ты прав, ты мне нравишься, и раз это тебе претит, мне ничего не остается, как извиниться за доставленные неудобства. Но… не говори, пожалуйста, как мне жить и… – Подойди. Просьба, или, скорее, приказной тон ничуть не обрадовали Саске. Мадара даже не смотрел в ее сторону, глядел перед собой, но смутило девушку другое. Дед, я в полушаге от тебя, куда еще идти? Эта запутанная игра вызывала уже не столько злость, сколько усталость, и если Саске в очередной раз подумает одно, а в итоге это будет подразумевать другое, у нее навернется последняя нервная клетка. Тем не менее прятать за безразличием нервозность оказалось чертовски сложно, как бы ее ни раздражал Мадара, химия чувств заставляла биться сердце сильнее. Единственное, что она рассчитала сделать безопасным, это подползти к нему еще ближе, едва касаясь коленями его бедра. Ситуация фаталити, как… ай, блять! От того, сколь внезапно Мадара подхватил ее за талию и толкнул в сторону, девушка едва сдержала ругательства на языке. Единственное, от чего она удержалась, это от того, чтобы не упасть на пол, интуитивно схватившись за плечи мужчины и переступив через его ноги. Колено, конечно, не скажет спасибо от резкой посадки. Но с неприятной боли чувства моментально переключились на ощущение горячих ладоней, лежащих у нее на задней стороне бедер. В ступоре Саске находилась не больше секунды, хотя от пристального взгляда Мадары она ощутила легкую растерянность. Тем не менее, как бы она ни волновалось, она заставила взять себя в руки. Чуть нахмурившись и успокоив себя, что такой ход можно расценивать зеленым светом, девушка подалась чуть ближе и, прикоснувшись к щеке мужчины, поцеловала его. Миг спустя Саске захотелось провалиться от стыда под землю, потому что она почувствовала, что Мадара никак не отреагировал. Это было настолько обидно, что лишь чувство собственного достоинства не позволило девушке выплеснуть эмоции, но резь в глазах оказалось особо сложно контролировать. Чуть отстранившись, она даже глаза не хотела открывать, только раздраженно усмехнулась. – И что, блять, это тогда было?.. Завершить фразу она не успела. Отпустив ее бедра, мужчина резко притянул ее к себе за талию, заставив опуститься на колени. Прильнув к ее губам в поцелуе со страстным порывом, он, скорее, испугал Саске, но не позволил отстраниться, крепко придерживая за спину. Попытка отпрянуть не принесла результатов, и не только потому, что девушка не могла оттолкнуться. От близости Мадары, от жара, который вспыхнул в ее груди, с фатальным треском сгорали остатки гордости и самообладания. Оторвавшись от ее губ, мужчина стал покрывать ее шею влажными поцелуями, обжигая кожу горячим дыханием. Поняв, что девушка уже не собиралась сопротивляться, он спустил руки ниже и грубо сжал ее ягодицы, заставив сдавленно перевести дыхание. – Посмотри на меня, – отстранившись, тихо произнес Мадара, хотя его шепот обжигал не хуже огня. Взяв девушку за подбородок и заставив заглянуть себе в глаза, он добавил: – Не смей отводить взгляд. Ты поняла? От его требовательного тона у Саске руки задрожали, сердце обволокло болью. Но это была приятная боль, тяжелая и липкая, которая существовала на грани удовольствия. Она послушно кивнула. – Скажи, если поняла. – Поняла. – Хорошо, – прошептал мужчина, выдавив из себя подобие удовлетворенной улыбки. – Хорошо… Правда, улыбка недолго задержалась на его лице, он вновь стал серьезным, в какой-то степени мрачным. Но об этом Саске не пришлось волноваться, ее мысли моментально развеялись от остроты ощущений, когда она почувствовала сквозь ткань шорт требовательное прикосновение между ног. Уронив голову и с трудом сдержав тихий стон за зубами, девушка с каким-то отчаянием поняла, что ей по факту даже колени не свести вместе. – Я же сказал, смотри на меня, – напомнил Мадара, оставаясь неподвижным до тех пор, пока Саске не подняла на него взгляд. Если это одна из вариаций пытки, то у мужчины неплохо удавалось морально уничтожать Саске. Сохранять зрительный контакт, наблюдать за тем, как выражение его лица оставалось спокойным, и только глаза становились темнее от удовлетворения, оказалось очень сложно. Как и с тщетностью пытаться сдерживаться. Саске было не по себе от того, что он с такой легкостью овладел ею. Как и от роли безучастной марионетки, которую дергали за ниточки, пусть эта позиция подчинения сносила голову. – Стой… – прошептала девушка, с трудом заставляя себя смотреть в глаза Мадаре. – Может… я смогу что-то сделать для тебя? Помедлив с ответом, он все же прекратил ласкать девушку и напряженно уточнил: – Что-то? – внимательно присмотревшись к собеседнице, он не без легкого пренебрежения усмехнулся: – Хм, ну, можешь попробовать. С таким подходом, сказать честно, желание поубавилось, и все же это заставило Саске быть решительнее и напомнить себе, что пребывать в роли жертвы она не намеривалась. Хотя, обманывать себя не стала, от волнения у нее сердце едва ребра не прошибало, потому что идти на попятную уже нельзя. Гордость не позволяет идти на попятную, но минет ему сделать – это ладно… блять. Волноваться-таки было из-за чего, как минимум в этой жизни она еще не доходила до таких сексуальных практик, и боялась облажаться во всем. Но мысль о том, чтобы заставить Мадару хотя бы измениться в лице, стать на мгновение уязвимее, неплохо мотивировала. А учитывая, в сколь возбужденном состоянии она находилась, отвращения Саске практически не испытала. Ее также заставило слегка удивиться, приятно удивиться, что мужчина тоже был возбужден. Когда она принялась ублажать его ртом, то ощущала, как член с каждым прикосновением и сжатием в руке становился тверже. Стараясь улавливать в каждом вздохе Мадары хоть намек на то, что ему приятны такие манипуляции, Саске мысленно усмехалась. Это было даже забавно до того момента, пока мужчина вдруг не накрыл ее голову рукой. Медленно стянув ее волосы пальцами, он притянул девушку ближе, но с недовольным рычание сдержал порыв полностью погрузить свой член ей в глотку. При таком раскладе Саске не постеснялась бы завершить весь спектакль, несмотря на возбуждение. Свою меру она знала. И тем не менее что-то заставило Мадару отстранить от себя девушку, вынудив подняться на четвереньки. Саске испытывала двоякое ощущение от того, что смотрела на мужчину, словно преданный пес на обожаемого хозяина. У нее весь подбородок был влажным от слюны и смазки, хотелось и пристреляться от стыда, и в то же время стать еще более грязной. Смотря на нее уже с едва скрываемым желанием, Мадара помедлил и, чуть задрав ее голову, аккуратно вытер лицо тыльной стороной руки. А затем хитро усмехнулся. – Не плохо, – подавшись вперед, он притянул к себе девушку и порывисто поцеловал ее, сквозь ухмылку добавив: – но и не хорошо. Видимо, нужно больше практики. Не оценив юмора, Саске чуть отстранилась и в недоумении изогнула бровь. – И ты меня еще отвратительной называешь? В ответ он лишь тихо и с каким-то снисхождением засмеялся. Шумно вздохнув, он убрал улыбку с лица и, накрыв щеку Саске ладонью, произнес: – А теперь сними шорты и развернись. – Что? – от такой просьбы, которая больше напоминала требование, девушка аж отпрянула. В ней говорил не особо приятный первый опыт с Орочимару, да и последующие разы, отчего стоять на коленях для нее стало еще менее радостно. – А-а… а может… Слушай, я… – Тихо, – мягко шикнув на нее и заставив умолкнуть, Мадара поцеловал девушку и, чтобы подавить сопротивление, углубил поцелуй. С неохотой заставив себя оторваться, лишь почувствовав, когда Саске подалась навстречу, он добавил: – Доверься мне. Я не сделаю тебе больно. Ну и как тут скажешь «нет»? Освобождая себя от шорт, Саске также наблюдала и за мужчиной, как он стягивал с себя верхнюю одежду. Ей становилось не по себе, и в то же время, когда Мадара приблизился к ней и, расстегивая пуговицу за пуговицей, снял с нее рубашку, а затем и топ, у девушки от головокружения чуть обморок не случился. У нее ноги дрожали от слабости, и в какой-то степени опуститься на четвереньки оказалось верным решением. Прикосновение его рук, скользящих по изгибам обнаженного тела, поцелуи, от которых становилось щекотно. Склоняясь над девушкой и прижимаясь к ней, заставляя прогибаться и нервно вздрагивать от удовольствия, Мадара заставил ее чуть шире расставить ноги. Почувствовав, как он входит в нее, Саске уронила голову и, царапая татами, не удержала стон. – Тише, – хитро ухмыльнувшись, прошептал у нее над ухом мужчина и поцеловал в плечо. – Ты же не хочешь, чтобы здесь все сбежались на твои крики. Мои… блять! Как-то не вовремя Саске вспомнила, что они находились в доме ее брата, где звукоизоляция ограничивалась деревянными стенами. Но запаниковать она не успела, вновь чуть не упустила громкий стон, когда Мадара вошел в нее глубже и начал двигать бедрами. Судорожно переводя дыхание, девушка не знала, чем занять руки, от удовольствия ей хотелось царапать пол, сжать что-то. Это напоминало какую-то пытку, она ненавидела это беспомощное положение. То ли заметив ее поведение, то ли почувствовав это на интуитивном уровне, Мадара подался вперед и перехватил ее левую руку, придавив к полу. От того, что он навалился на девушку, он практически полностью вошел в нее, что заставило ее чуть ли не волком взвыть. – Обернись, посмотри на меня, – дрожащий от напряжения голос подчеркивал, что мужчина с трудом сдерживался от переполняющего его желания. Как и проскользнувшая нотка грубости. – Посмотри. Чуть приподнявшись на локтях и исполнив просьбу, Саске уже была готова сделать что угодно, лишь бы он перестал ее мучать и томить в ожидании. Пусть целует, пусть жадно сдавливает руку и требовательно хватает за подбородок. Но что-то заставило Мадару остудить пыл. Разорвав поцелуй, он напряженно выдохнул и, не разрывая зрительный контакт, прошептал: – Если кто-то тебя коснется, если хоть кто-то на тебя посмотрит… я убью его. Если посмеешь предать меня… На то, что последует за предательством, мужчина будто и не знал, что сказать. Угроза расправы чревата лишь тем, что он фактически себя же и убьет, однако его требовательный тон ни сколь не обидел Саске. Даже наоборот. Поэтому, усмехнувшись, она воспользовалась заминкой и сказала: – Ты же понимаешь, что это не действует в одну сторону?.. Я не буду, конечно, никого убивать… Но, если воспользуешься мной или решишь обмануть… я разобью остатки твоего сердца на мельчайшие осколки. Вспыхнувшая злость в его глазах пришлась девушке по душе. Она была готова вставать на колени перед этим мужчиной только во время секса, но не больше. Попробовав единожды продать свою душу и тело, отдать себя, как марионетку, Саске едва не пожалела об этом. Ведь у нее также от сердца практически ничего не осталось, еще один удар предательства не оставит в ней уже ничего живого. Пусть трахает, пусть ставит на колени и доминирует над ней, заставляя изгибаться и дрожать от острых ощущений. К сожалению, Саске навязала себе сквозь боль и обиды обожание этим человеком. Была готова закрепить это чувство, взрастить на неблагодарной почве в нечто большее. И чем бы все это не закончилось, Мадара станет для нее последней ошибкой. Вне зависимости от исхода. Вопрос лишь в том, когда настанет пора расплачиваться за эту ошибку. И лучше бы она не наставала никогда.