Танцы

***

      Очередной день подошел к концу. Солнце подкрадывается к горизонту, чтобы озарить небо нынешнего дня последним красным всплеском и передать свою власть в белесые лапы луны. Джон курит, проходя мимо сидящего за столом Хавьера. Тот точит нож и поглядывает с прищуром на блестящее в свете солнца лезвие. — Hola, брат, — Улыбается Марстону мексиканец, прищуриваясь и берет в руки папиросу, прикуривая, — Как жизнь молодая? — Джон в ответ на это лишь неловким взглядом окидывает сидящую с еще совсем маленьким Джеком Эбигейл. Та ласково улыбается малышу, который пытается подниматься на ноги, что-то лопочет неразборчиво, подражая взрослой речи и стучит игрушкой по полу, задумчиво наблюдая за тем, как предмет в крошечной ручке с деревянным стуком бьется об пол. — Как тебе сказать. Могло быть лучше, — Марстон присаживается напротив и с благодарным кивком принимает рюмку текилы, опрокидывая ее разом и морщась, — Ух, хорошо пошла. — Так что… сегодня мы празднуем удачное ограбление банка. — Да, — Джон прищурился и покивал Хавьеру, прикуривая. Мексиканец немного посидел, подумал, а после вдруг спросил. — Я никогда не видел, чтобы ты приглашал Эбигейл на танец. Она же твоя жена? — Нет, она мне не жена. Я не знаю, — Джон отвернул голову от собеседника, затягиваясь сигаретой, — Я и танцевать-то не умею, — Но эта фраза не опечалила Хавьера, она его раззадорила. — А хочешь, я тебя научу? — Что, танцевать? — Сипло усмехнулся Марстон, качая головой, — Как? Я идиот. — Ну, может и идиот, но тело у тебя хорошо сбалансировано, на лошади держишься будь здоров, компадре! Так давай, я научу тебя танцевать! — Да брось, на кой оно надо? — Порадуй Эбигейл! — В ответ на это Джон опускает голову, пряча глаза за шляпой и хмыкает. Эскуэлла поднимается на ноги и убирает нож в ножны. — Давай, вставай! — Он подходит к граммофону и включает музыку. Марстон отнекивается, но суровый взгляд его визави вынуждает подняться и покорно встать рядом. — Что мне нужно делать? — Для начала, пригласи даму как полагается, — Хавьер подходит к Мери-Бэт и протягивает ей раскрытую ладонь, заведя вторую руку за спину, под поясницу. Слышавшая разговор девушка с улыбкой берет Хавьера за руку и улыбается, принимая приглашение без лишних слов. Она кладет левую руку на крепкое мужское плечо, а правую — на ладонь Хавьера, — Для начала ты должен понимать, что музыка — это не просто набор звуков. Это ритм, страсть, душа! — Эскуэлла закружил Мери-Бэт в танце под гитарные переливы из граммофона, — Ты, как мужчина, должен вести в танце. Пусть твоя партнерша не волнуется ни о чем, ни о количестве шагов, ни о ритме. Все это лежит на твоих плечах. — Звучит как-то сложно, — Наблюдая за Хавьером и Мери-Бэт, Джон затянулся папиросой и выдохнул едкий дым через нос. Но Хавьер проигнорировал его слова, продолжая кружиться в танце с девушкой. Он обхватил нежную женскую руку, покружив ее, а потом отстранился, сбросив куртку на землю и задвигался сам в такт музыке, подбираясь к Мери-Бэт, покачивая бедрами и плечами и казалось, что это не Хавьер подстраивается под музыку, не он считает шаги и ритм, а музыка подстраивается под Хавьера и считает сама его шаги. По окончании танца Хавьер наклонил девушку, продемонстрировав поддержку и выпрямился спустя мгновение, поставив ее на ноги ровно. Откланялся и та, расправив подол платья в стороны, скромно поклонилась в ответ Хавьеру, улыбаясь. Ей очень понравился танец, с ней еще никто так красиво и страстно не танцевал. Как он кружил ее, а как двигался, а как уверенно держал ее в своих руках!.. Ах, она бы написала сама роман о таком уверенном мексиканском мужчине, только бы была возможность. — Все не так сложно, как кажется, только нужно сильно не думать над танцем. Танцевать так, как подсказывает сердце, оно само подстроится под ритм и подскажет как тебе двигаться, — Хавьер поднял свою куртку с земли и отряхнул, положив на стол, — Попробуешь? — А… Ну, Мери-Бэт уже ушла, — Джон указал в сторону, куда удалилась девушка, а мексиканец покачал головой. — Нет-нет-нет, не смей танцевать с другой женщиной, когда у тебя есть миссис Робертс! Давай. Представь, что я женщина. И потанцуй со мной. — Хавьер с готовностью подошел к нему, расставляя руки и улыбаясь с хитрым, но очаровательным прищуром. — Да не буду я этого делать! — Джон бросил окурок на землю и притоптал его ногой, насупившись. — Танцуй, я сказал, — Хавьер нахмурился и уставился прямо в глаза Джона. Тот помялся немного, но все же в итоге вздохнул, закатил глаза и подошел к Хавьеру, положив неуверенно руку ему на ребра. Но мексиканец уверенно переложил его руку себе на талию, а сам приобнял за плечо и взял Джона за руку, — Давай. Не стесняйся! Танцуй. Ты же слышишь музыку? Давай. — Кхм… Ну, поехали, — Джон старался изо всех сил, кружил Хавьера в танце, как кружил бы Эбигейл. Пару раз наступил на ногу Хавьеру, за что получил легкую оплеуху по лицу. И все же продолжал танцевать с ним. Хавьер подсказывал ему как ставить ноги, как двигать торсом и бедрами. Джон даже слегка вспотел от напряжения. Было неловко и ему казалось, что ничего не получается. Отчасти так и было. Но Хавьер не терял веры в Марстона и они прогоняли танец раз 20, уже стемнело, уже люди ужинали, со смехом наблюдая за танцем Хавьера и Джона. Самое ужасное для Джона было появление Артура в поле зрения. Он увидел их и едва сдерживал смех и подколы, закрыв рот рукой. — Из тебя вышла отличная дама, мисс Эскуэлла, — Со сдавленным смехом отметил Артур, щурясь. А мексиканец нисколько не смутился, лишь улыбнулся ему и прищурился. — Оу, спасибо, мистер Морган, — И они вдвоем засмеялись, пока Джон смущенно стоял рядом, устало дыша после настолько долгих танцев. Хавьер одобрительно похлопал Джона по плечу и улыбнулся. — Не волнуйся, справишься. О, кажется начинается самое интересное, — Хавьер услышал, как зазвенели бутылки и стаканы, как загоготали мужские голоса у костра, как радостно крикнула кто-то из девушек, поднимая тост. Хавьер, придерживая самбреро, быстрым шагом удалился к компании, доставая гитару, чем вызвал волну восторженных криков и просьб сыграть что-нибудь веселое. Из грамофона до сих пор играла музыка. Датч уже пригласил Молли на танец. Они только недавно начали отношения, им очень нравилось вместе танцевать, наслаждаться музыкой и друг другом. Джон неловко курил в стороне, глядя на то, как умело Датч ведет в вальсе. Затем взглянул на Эбигейл, что сидела рядом с Тилли и о чем-то разговаривала, мило улыбаясь, а Джек уже спал в палатке. Марстон нервозно оглядывается и вздыхает напряженно, затягиваясь сигаретой вновь. Но затем бросает ее на землю, притаптывая мыском сапога. Подходит смущенно к Эбигейл. Та поднимает глаза на Джона, очень недовольные глаза. — Что? — Напряженно спрашивает девушка, уже ожидая, что начнется очередная ссора. Но Джон смущенно прячет глаза за полями шляпы. Потирая затылок рукой. — Хочешь потанцевать? — Он уже представляет, как Эбигейл потеплеет, улыбнется своей обворожительной улыбкой, мило наморщит нос и согласится. Уже сам своим мыслям слегка улыбнулся, взглянув на девушку. Она не поменялась во взгляде. — Нет. — Но почему? — Раздраженно хмурится Джон, непонимающе задрав нос. Эбигейл качает головой, отводя взгляд вбок. — Не хочу. — И это все, леди? — Да. Это все, — Эбигейл отпивает из бутылки пива и Джон раздраженно закатывает глаза, кивая головой. — Ясно, — Он сжимает кулаки оскорбленно и уходит за палатки, на край лагеря. Тилли немного смущенно опускает глаза. — Все еще ругаетесь? — Сегодня утром опять поругались и он хочет потанцевать. Идиот, честное слово. Я еще не сменила гнев на милость, какого черта он хочет от меня, — Робертс раздраженно качает головой, — Пойдем к ребятам у костра? Послушаем песни Хавьера. — Пошли, — Тилли кивает с готовностью, улыбается, ловко подхватывая свою бутылку с собой и вместе они отправляются к лагерному костру. Но Хавьер как раз отлучился куда-то. И пока его нет, у костра разгораются интересные разговоры, горячие споры, шутки, истории.       Джон сидит на еще теплой земле за дальними палатками и попивает виски. Разумеется, он расстроен. Но думать долго об этом не хочет. Любуется ночной степью и лагерными лошадьми, что щиплют мягкими губами жухлую траву. Слышит сзади шаги, но не оборачивается. — В чем дело, компадре? — Хавьер присаживается рядом и хлопает Джона по плечу. Тот качает головой. — Да ни в чем. Она отказала мне в танце, — Марстон не глядит на товарища, отпивает виски и облизывает губы. Хавьер качает головой. — Ох. Ну… По крайней мере, ты чему-то научился. В другой раз, брат. Не вешай нос раньше времени, — Хавьер почесывает подбородок и Джон слабо ухмыляется, качая головой. — Ага. Кто знает, будет ли другой раз. — Да брось ты, глупостей не говори. Будет, конечно, — Хавьер поднимается на ноги и крепко хлопает Джона по плечу, уходя обратно. И на мгновение останавливается, — Пойдем со мной, повеселимся. — Не. Я один посижу. — Как скажешь, — Хавьер продолжает свой путь к компании остальных ребят, а Джон так и остается сидеть один. Молча пьет виски и периодически курит.       Снова шаги. Марстон вздыхает. Подумал, это Артур. — Не пойду я никуда. Отстань, — Сипло огрызается Марстон. Но человек сзади молчит. Он оборачивается и видит Эбигейл. Неловко тут же отводит глаза и хмурится, — Чего? Девушка подходит ближе и садится рядом с Джоном, вздыхая тяжело. Не глядит на него. Марстон молча протягивает ей бутылку и та, нехотя, принимает ее, делая маленький глоток и тут же морщась. Всучивает ему бутыль обратно и поднимает глаза на Марстона. — Ты не сильно расстроен? Я была зла на тебя. Джон молчит, встретившись взглядом с Эбигейл. Глядит своими черными, как смоль, глазами в ее светлые, небесно-голубые. Затем медлено тянется ближе, прикрывая глаза. Эбигейл принимает поцелуй с нежностью, обнимает Джона за шею, жмурит глаза. От такого нежного поцелуя у нее перехватывает дыхание, девушка запускает тонкие пальцы в смоляные волосы Марстона на затылке. Сминает своими губами его губы, уколовшись пару раз о чужую щетину нежной кожей щек и губ. Марстон бросает почти пустую бутылку виски куда-то в сторону, тянется ближе к Эбигейл, обхватывает ее талию руками и осторожно, положив на ее затылок ладонь, уваливает на землю, нависая сверху. Поцелуев не прекращает, лишь перемещает губы на лебединую нежную шею девушки. Руками поддевая подол платья. Эбигейл смеется, обнимая парня за плечи, жмурится. — Колешься! — Грубая щетина неприятно покалывает чувствительную кожу шеи и ключиц. Марстон в ответ лишь сипло посмеивается, уже откровенно задирая чужую юбку и касаясь руками бедер Эбигейл. В один момент Марстон жмет ее ближе к себе, рывком подтягивая ближе, от чего Робертс издала невольный вскрик, затем тихо снова смеется. Ее тихий, смущенный смех никто не слышит, но зато Артур услышал крик. Быстрым шагом идет к источнику звука и уже заведомо знает, кого нет в общей компании. — МАРСТОН! — Артур рассержено подходит к палаткам, из-за которых звучал вскрик, огибает их и видит эту картину. Видит голые щиколотки Эбигейл, даже колени. Даже бедра. И то, как она лежит под Джоном, смеясь. Морган сразу изумленно вскрикивает, отворачиваясь, — Господи Боже! Какого черта?! — Морган! — Джон тут же одергивает юбку Эбигейл, закрывая ее ноги тканью и хмурится, глядя на мужчину. Тот смущенно не смотрит в их сторону. — Простите, я ж не думал… Я думал ты ее ударил! А ты тут… Аа, к черту! — Морган быстро уходит вглубь лагеря, до жути смущенный и красный от ушей. Эбигейл молча отстраняется от Джона. Опирается на его руку, чтобы подняться и отряхивается от пыли. Она хотела что-то сказать, но засмущалась и опустила глаза. — Пойду спать, — Девушка уходит, провожаемая взглядом Марстона. Это было настолько неожидано, приятно, тепло и нежно… Так не хотелось останавливаться… И это случилось на улице, не в палатке… Почти у всех на виду! Кто угодно мог зайти в эту часть лагеря, как это сделал Артур. Кто угодно мог увидеть их в таком положении! Какой стыд, как неприлично… Марстон краснеет от этих мыслей, потирает шею и стеснительно кашляет в кулак. — Черт побери, — Он качает головой, уходит в свою палатку, глянув мельком на палатку, где улеглась рядом с Джеком спать Эбигейл. Может… Им стоило бы почаще вот так… Мириться? Какие к черту танцы, если есть способ надежнее?