Сердцевина

      Ди-Си не принадлежал Югу ровно столько же, сколько он не принадлежал Северу. Он всегда находился — и до сих пор находится — между двумя. Он брал от Юга лучшее, что, возможно, не мог ему дать Север и наоборот. Впрочем, после и во время Гражданской он придерживался Севера — такова уж особенность его аболиционистской и столичной натуры, которая не может предать свою страну в трудную минуту. И, наверное, так будет всегда, по крайней мере, пока они живы. Правда в последнее время сильнее и страшнее мысль появляется, что кто-нибудь из них да умрёт. Ещё сильней гнетёт это Ди-Си, потому что ему мало что угрожает, а вот США — много чего и вполне… Одну из причин возможной внезапной они знают лично.       Кроме того, в последнее время Вашингтону жизнь кажется мрачной сатирической шуткой ввиду обстоятельств. Они его пугают и даже чем-то пленяют, смешат. А дела вот какие непростые: слева снизу Вирджиния, что на стороне Юга, вместе с ней Ричмонд с его елейными произведениями литературы; справа Мэриленд, он же Мерил, который в войне почти не участвует, а перед его лицом сидит США, следя за работой Ди-Си, тщетно пытавшийся себя хоть этим успокоить от накопившейся тревоги. Правда это не помогало, и он стал гладить внутреннюю часть пальцев левой руки большим пальцем правой, что не прошло незамеченным. Ди-Си резко обернулся, забыв о присутствии США и испугавшись. — Как долго… ты здесь? — спросил он после минуты неловкого молчания. Вашингтон даже и не заметил, что Штаты нервный. — Около часа, — сказал США шёпотом, после чего приглушённо вздохнул, уставившись на Ди-Си и его стол. Хоть и это выглядело так, будто он смотрел с укором на выполненную работу, что её недостаточно, но на самом деле он был полностью поглощён мыслью о том, что Вашингтону неплохо было бы поменять диван в кабинете, а то он совсем неуютный.       И, знаете ли вы, но он пообещал себе мысленно, что непременно сделает это, если они выберутся из войны живыми… Проблема вся состояла как раз-таки в том, что это было практически невозможным: смерть таки и витала в воздухе, в особенности рядом с США. Быть может, что это и не смерть его вовсе, а смерть р-режима, идеалов или… Вашингтона? Ну, если быть честными, то Вашингтон, который Джордж, уже давно умер, так что ему ничего не грозит, разве что надругательство, да и то вряд ли — всё-таки слишком уважительная у него фигура для любого американца того времени, чтобы надругаться над ним потому, что он перестал быть работорговцем. А если говорить о Ди-Си, то… насколько это позволительно? США даже представить себе такое не мог и, по правде говоря, не хотел. Уж слишком было тяжко им двоим думать о предстоящей потере кого-то из своих, тем более одного из них. Исключительно тяжелее это приходилось им из-за внезапно возникшей близости, которую они перенесли в этот период. Их дружба укрепилась сильнее, они всё чаще и чаще доверяли друг другу то, что может быть, США не сказал бы никогда ни одному из Тринадцати штатов, а Ди-Си — Мэриленду и Вирджинии. Очень хорошо помогали такому развитию отношений их беседы, нередко проводившиеся до вечера в этом душном кабинете. Они рассказывали обо всём, например… О, например, о том, что рассказывалось дальше в этой беседе. — Это достаточно долго, США. В прошлый раз ты сидел здесь всего 10 минут, — монотонно проговорил Ди-Си. Кажется, он слишком устал, чтобы говорить, но отказывать США в «последних» минутах наслаждения не будет. — А мне кажется, что я сидел столько же, сколько и сегодня, — с неким раздражением сказал он, — Мм, Ди-Си, это не важно, ты же знаешь… — продолжил он далее нервно, что было необычно, настолько, что так же и злило. — Ладно, пожалуй, я не буду тебе мешать. Мне нужно отправиться по делам ближе к линии, — он заволновался пуще прежнего, но попытался это скрыть. У него это не получилось, но Ди-Си уже не стал спрашивать банальное «Что случилось?». И зря.

***

      Оказывается, ситуация на войне может очень быстро меняться, за час можно и потерять прежнюю позицию, и вернуть, и получить. Что уж там о людях? какое до них дело в такой ситуации, что происходит с ними? с матерями, их сыновьями? А что происходит со странами, штатами, в конце концов, городами?..       Ответ вас вряд ли утешит или тем более уж обрадует: разное. Совершенно разное может случиться в такое время. Быть может, ваша сторона выйдет как победитель, в худшем случае — проигравшим, а может быть и относительная ничья, где обе стороны остались в разрухе, нищете и проблемах. Но всё это вне зависимости от победы грустно и тошно.       Особенно тогда, когда у вас случай — худший из тех, что есть. Вкратце — США остался ни с чем на этот раз, погибнув из-за «внезапного» нападения. Тело было хорошо припрятано, поэтому его нашли только через 10 дней, как раз такого времени, которого хватило южанам на быструю победу. Всё оно было исцарапано, в особенности — лицо, левый глаз был выколот, а рядом находился шрам. Этот шрам — был наибóльшим из всех, он как бы делил лицо на две неравные части: более уродливую и менее. В остальном же тело нож не трогал, исключая сердца, которого как раз-таки и не было — забрали как медаль.       Данная новость повергла Ди-Си в шок, грубость этого поступка показалось ему непростительной, и он даже знал, кто это сделал. Он долгими днями думал о случившемся и его «причине». Он пытался не предавать ему сильное значение, думая, что сможет в любом случае преодолеть его. Но в итоге злость быстрее одолела Ди-Си, чем Вашингтон КША, и он начал готовить свою месть. Долгими годами, мелкими шагами он придумывал план, как это совершить. И вскоре он это сделал, причём неожиданно.