Твоя младшая сестра...

Парень встает на месте, но не оборачивается на меня. Он будто бы понимает о чем именно я хочу поговорить, поэтому не решается взглянуть мне в лицо. Я делаю еще пару шагов к нему, хватаю его за локоть, требуя, как ребёнок, чтобы он посмотрел на меня. Руслан недовольно и слишком тяжело вздыхает, а затем оборачивается на меня. Он хмурит свои темные брови, сжимает губы в тонкую линию, а руки убирает в карманы своих спортивных штанов, в которых собирался спать сегодня. Я и сама не уверена, что мне стоит начинать этот разговор сейчас, заметив такое напряжение в его взгляде. Сама не уверена, что не испорчу этим самым все, что мы построили за эти пару - тройку месяцев. Он молчит, не желая говорить, требовательно смотрит на меня, а я мнусь под его взглядом. Я опускаю глаза в пол, на старые грязные сапоги, в которых только гуляю с собакой. Я мнусь, боясь сказать что - то не то. Мнусь, боясь испугать его своим напором. — О чем ты хочешь поговорить? — интересуется он, одергивая свои плечи в тот момент, когда я снова набираюсь смелости посмотреть прямо в эти карие глаза, — ненавижу эту фразу, сразу чувствую себя уебком, который что - то натворил, — темноволосый пытается отшутиться, но мы оба понимаем, что выходит у него это не очень. Я пытаюсь выдавить улыбку, но она получается корявая и неуверенная. — Ты же понимаешь, - говорю я, сморщив свой нос. Я не люблю начинать такие разговоры сама. Страх вдруг становится слишком ощутимым, таким необъятным и большим. — Нет, — тут же отрезает темноволосый, отрицательно махая головой, — я вообще не ебу о чем идет речь, — он вздыхает и его взгляд резко становится таким уставшим, что мне тут же становится неудобно, — мне не нравится выражение твоей мордочки, барби, — Руслан слегка хмурится, а потом делает шаг ко мне на встречу, протягивая руку, — почему ты постоянно хочешь выебать мне мозг? — я вскидываю брови, слыша такие слова. Затем хмурюсь, пытаясь вспомнить, когда это я ебала ему мозг? Но я не успеваю ничего сказать, темноволосый притягивает меня к себе, быстро целуя в лоб. Так он хочет показать мне, что не готов к разговору и я сжимаю губы в тонкую линию, чувствуя очередное разочарование внутри. Я даю ему себя обнять, даю погладить себя по спине в знак утешения, но в голове не укладывается тот факт, что он снова избежал разговора, который мне и самой, если честно, сложно начинать. В какой - то момент к нам подбегает Арчи, утыкаясь своим носом мне в ногу для того, чтобы привлечь внимание, но как только я хочу отойти от Руслана, он сильнее прижимает меня к себе, показывая, что не хочет отпускать меня из объятий. — Дети! — во двор резко распахивается дверь и просовывается голова светловолосой женщины, которая тут же удивляется, заметив то, как мы стоим, — ой! — восклицает следом она. Мама приоткрывает дверь шире, выглядывая еще сильнее. Она пытается спрятать свою довольную улыбку за волосами, прекрасно понимая, что вышла к нам в нужный момент. Руслан усмехается, выпуская меня из своих объятий, а я делаю большой шаг назад, ощущая, что нас поймали с поличным, — я вам помешала? — наигранно удивляется она, хлопая своими длинными ресницами. Следом за ней появляется Давид, который (слава богу) не заметил ничего странного. Арчи, приметив хозяев, бежит со всех лап к ним, перепрыгивая некоторые сугробы. — Чем ты им тут могла помешать? — интересуется мой брат, обводя нас своим пронзительным взглядом. Я пытаюсь скрыть смущение, опуская взгляд вниз на свои руки. — А тебе больше всех знать надо, Давид, — делает замечание своему сыну женщина и я готова поклясться, что сейчас она окидывает его недовольным взглядом, — мы все спать собрались, вы идете? — кидает следом она нам. Я тут же киваю головой в знак согласия, ускоряя свой шаг. Арчи, тем временем, уже стоял у двери, окидывая нас своим взглядом. Мой пес явно ждал, когда я дойду, чтобы пойти в дом, — места на всех, конечно, не хватит, поэтому ты, Руслан, спишь в комнате у Дарины, — я округляю глаза, когда эта женщина говорит эти слова прямо перед братом, который также, как и я, впадает в ступор. Мама быстро подмигивает парню позади меня, а потом запускает собаку в дом. — Он может спать вместе с остальными в гостиной, — вдруг подаёт голос мой брат, скрещивая руки на груди, — что ты задумала, мам? — его взгляд становится недовольным, а лицо очень серьезным. Кажется, что его одного вообще не устраивает это. Светловолосая лишь загадочно пожимает плечами, прикусывая нижнюю губу, что не скрывается от нас всех. — Я ничего не задумала, Давид, — спокойно отвечает она, — пусть спит у нее на полу, всех остальных положим в гостиной, а ты иди спать к Арине, — командует чуть погодя, — что за недовольное лицо? — женщина хмурит свои тонкие брови, всматриваясь в лицо своего сына, — ты не доверяешь своему другу? — я подхожу совсем близко к ним, но не осмеливаюсь проходить дальше, видя в каком напряжении сейчас находится мой брат. — Братан, — сзади меня зовёт Руслан своего друга, — я тоже не особо горю желанием спать в одной комнате с твоей сестрой, — и, честно говоря, меня задевают эти слова. Давно я не слышала что - то подобное от темноволосого. Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы не сказать чего - нибудь лишнего. Кажется, маму не сильно расстроили слова Тушенцова. Она с интересом окинула парня своими зелеными глазами, показывая всем своим видом, что не верит в эту чушь. — Я знаю, — неохотно соглашается Давид, кивая головой, — можешь лечь в гостиной, а Дарина пусть спит с Дианой, — тут же предлагает мой брат другой вариант. — Нет! — отнекивается мама вместо с Руслана, не давая ему даже ответить, — я уже все сказала! Кто хозяйка в этом доме? — требовательно спрашивает женщина, а Давид под ее тяжелым взглядом тут же мнется, вздыхая, — вообще, иди спать! — женщина легонько толкает моего старшего брата обратно в дом, — тебя Арина уже заждалась! — восклицает она следом. Они скрываются за дверью, которая громко хлопает, а я неловко топчусь на месте, не понимая, что вообще происходит. Алкоголь ли так повлиял на мою маму? Или ей так запал в душу Руслан? Тушенцов открывает дверь, окидывает меня взглядом и заходит внутрь, придерживая дверь для того, чтобы и я прошла дальше. Ребята в гостиной лениво оглядывают нас взглядом, помогая моей матери отодвинуть стол для того, чтобы разобрать диван и лечь спать. Давид стоит в стороне, разговаривая с мамой. Судя по его лицу, женщина явно его отчитывает. Я мешкаюсь на доли секунду, наблюдая за ними, а потом меня хватает за локоть Руслан, который, кажется, в этот момент становится таким сонным, что я понимаю его без слов. — Интересно, а спать с тобой на кровати тоже можно? — шепотом интересуется он у меня, обдувая горячим дыханием мою шею. Я кидаю на него свой взгляд, замечая, что его глаза хитро сузились. — Давай не будем рисковать, — также предлагаю я, немного хмурясь. Конечно, мне бы хотелось спать с ним рядом, чувствовать его тепло, чувствовать его руки на своем теле, ощущать его поцелуи на своей шеи. Я на секунду прикрываю глаза, чувствуя, как что - то приятно начинает тянуть где - то снизу живота. Я смотрю на парня, понимая, как хочу его. И мне кажется, что он все понимает. — Без рисков не интересно, барби, — отвечает мне с ухмылкой темноволосый, забавно играя брови. Я усмехаюсь на его фразу и где - то мысленно соглашаюсь с ним, — я соскучился по твоим стонам, — продолжает он, а у меня от этой фразы бегут мурашки по всему телу. Я тут же облизываю свои вдруг пересохшие губы, представляя, как может удовлетворить меня Руслан, как может заставить мое тело трястись от наслаждения. — В доме родители, — напоминаю я парню, пытаясь стереть с его лица довольную улыбочку, — а если кто - то услышит? — он недовольно закатывает глаза, а потом цокает языком, намекая на то, что я очень скучная. — Да, ты пиздец как громко стонешь, — соглашается неохотно Тушенцов, кивая головой, — боюсь, что даже если я закрою тебе рот, то все равно будет слышно, — я смущаюсь от этих слов, чувствуя, как мигом краснеют мои щеки. — Держи, — рядом появляется Давид, который серьезно осматривает нас своими голубыми, холодными глазами. Мой брат вручает Руслану подушку и одеяло, — спать будешь на полу у Дарины, — проговаривает он, а темноволосый тут же принимает вещи у брата, — Рус, — следом говорит парень. Он осматривает своего друга, поджимая губы, — ты же помнишь, что я пиздец тебе доверяю? — и я вижу, как у Тушенцова меняется лицо в этот момент. Он невольно напрягается всем своим телом, а потом также кивает головой. — Да, братан, — проговаривает кареглазый, — твоя сестра мне тоже, как сестра, не забывай, что я помню ее еще той пиздючкой, — после этих слов Давид расслабляется, кидает на меня быстрый взгляд, а потом разворачивается и уходит обратно к ребятам. Мы с Русланом молча идем в мою комнату и каждый из нас думает о своем. Я лишь думаю о том, как беспокоится мой брат и как боится даже представить то, что нас с Тушенцовым что - то может связывать. В комнате я жду, пока зайдёт парень и плотно закрываю дверь, оставаясь с ним наедине в родительском доме. Я осматриваю его с ног до головы, но тот даже не обращает на меня внимание, укладывая подушку и одеяло на полу. Мне хочется ему что - то сказать, но я не нахожу нужных слов, поэтому медленно подхожу к кровати и сажусь на нее. Я смотрю, как Руслан поправляет подушку, а потом также садится на пол, кидая на меня свой взгляд, — умеет твой брат испортить весь настрой, — пытается пошутить он, скрывая истинные эмоции за маской. Я вижу, что он озадачен и задумчив, но пытаюсь сделать вид, что не замечаю таких очевидных вещей. Я не спешу ложиться, желая прикоснуться своими губами к его, почувствовать вкус его мягких и теплых губ. Он, кажется, не замечает моего пристального взгляда, ложиться на полу, накрывая себя теплым одеялом. И мне ничего не остаётся, как сделать тоже самое. Я ложусь на удобную и такую родную кровать, утыкаясь взглядом в потолок. Сон, как назло, пропал, а в голове куча мыслей. Я поворачиваюсь на бок, чтобы лучше видеть Руслана и замечаю, что он тоже смотрит на меня. — Мне не хочется спать, — признаюсь я шепотом, надувая для пущей убедительности свои губы. Темноволосый тут же усмехается, прикрывая на пару секунд глаза. — Мне тоже, — признается он. Парень приоткрывает один глаз, прищуриваясь, — и что ты предлагаешь? — я не сдерживаю улыбки, когда он задаёт такой очевидный вопрос. Я тут же сажусь на кровати, рукой приглашая к себе. И знаете, в любых фильмах парень бы тут же бросился в объятия своей желанной девушки, но он… карие глаза тут же распахиваются, а затем темноволосый недовольно хмурит брови, — я тебе псина что ли сутулая, чтобы ты меня так звала? Еще бы сказала «Руслан, ко мне», — затем он обратно откидывается на подушку, закрывая глаза. А я впадаю в ступор. Я и забыла за эти пару дней, как у него скачет настроение. Я тяжело вздыхаю, плюхаюсь обратно на свою кровать и накрываюсь одеялом. Я поворачиваюсь на другой бок, чтобы не видеть вредного Тушенцова. Внутри меня бушует негодование, что он не решился даже поцеловать меня. Я стараюсь успокоить свою злость, которая так неожиданно проснулась, с силой закусывая нижнюю губу. За дверью я слышу шаги и тихий шепот, что означало то, что все расходятся спать. К нам стучатся, а я уже даже знаю кто это. — Да? — спрашиваю я, тут же садясь на кровати. В проеме появляется голова Давида, который осматривает нашу комнату. Я недовольно хмурю брови, кидая на брата злой взгляд. Под таким взглядом он тут же чувствует себя неловко, натягивая дружелюбную улыбку на лицо. — Просто проверил как вы, — оправдывается он, обнажая свои белоснежные зубы. — Ага, — тут же отвечает Руслан, который даже глаза не открыл, чтобы посмотреть на человека, — иди спать, заебал, — и я мысленно соглашаюсь с этой фразой. — Спокойной ночи, Давид, — говорю я, а он еще раз окидывает нас своим взглядом, отмечает, что Тушенцов действительно лежит на полу, успокаивается и уходит, — заебал, — чуть тише добавляю я, когда дверь за ним тихо закрывается. — Обиделась на меня? — вдруг интересуется темноволосый. Он садится на своем спальном месте, откидывая одеяло к ногам. Его глаза внимательно всматриваются в мое недовольное лицо, — я не хотел тебя обидеть, ты же знаешь, — и я киваю головой на эти слова. Он всегда так извиняется. Не может сказать этого просто слова, поэтому оправдывается. Я поджимаю губы, уводя от него взгляд, потому что тут же плавлюсь, когда он с такой заботой смотрит на меня, — иди сюда, — чуть тише просит он меня, но я не реагирую. Я смотрю куда угодно, но не на него. Смотрю на обои, на часы, на фотографии, игнорируя его просьбу, — барби, — зовёт он меня более требовательным голосом и я, не сдерживаясь, поворачиваю свою голову к нему. Под таким пристальным взглядом я становлюсь маленькой виноватой девочкой, которой тут же хочется угодить в объятия, уткнуться носом и забыть обо всем. Когда Руслан встречается своим взглядом с моим, он тут же натягивает невинную улыбку на лицо, за которую я готова все ему простить, — иди сюда, — еще раз, более ласково, просит он, а я сдаюсь. Я мысленно матерю себя за то, что не могу показать характер в нужный момент. Но иду к нему, когда темноволосый раскидывает свои руки. Я отчитываю себя, что не могу высказать ему все, что думаю, но сажусь рядом. Его сильные руки тут же подхватывают меня, усаживая к себе. Без спроса, как мужчина, он резко целует меня в губы, заставляя мое тело покрыться мурашками. Я ругаю себя за то, что так глупо поддаюсь на этот поцелуй. Ругаю себя за то, что тут же таю в его объятиях. Ругаю за то, что эта обида уже так быстро забывается. Он знает, что имеет власть надо мной и умело этим пользуется. Его требовательный поцелуй напоминает мне то, что я так слаба перед ним. Его руки с силой прижимают меня к себе, не давая и малейшего шанса сбежать. Но я и не хочу бежать. Мысленно я понимаю, что сама знала на что иду. Сама знала, что он за мужчина. Я знала, что будет не просто, но меня это никогда не останавливало. Своим поцелуем он будто бы ищет прощение с моей стороны. Он будто боится, что я могу взять и уйти, поэтому становится еще более настойчивым, замечая, что я по - прежнему напряжена. Этот человек знает мое тело наизусть, знает меня так хорошо, что понимает все без слов. Его ладонь бережно обхватывает мою шею, двигая меня запредельно близко. Будто бы хочет, чтобы я была с ним одним целым. Я не сразу закидываю свои руки на его плечи, не сразу выключаю свои мысли, не сразу показываю ему, что он в очередной раз выиграл. Его губы сминают мои с таким желанием, что я вспыхиваю. Вспыхиваю, забывая о том, что в этом доме есть люди, которым не стоит знать чем мы сейчас занимаемся. Вспыхиваю так, что мой мозг окончательно выключается, когда я чувствую твердый стояк между его ног. Мне вдруг захотелось почувствовать его внутри себя, вспомнить все те эмоции и ощущения. Вспомнить то, насколько на самом деле мы с ним близки. Я цепляюсь за этот порыв, хватаю его футболку с надеждой стянуть ее с него, но темноволосый останавливается. Он сам разрывает наш поцелуй, недовольно морща свой нос. — Что? — обиженно спрашиваю я, хлопая своими длинными ресницами. — Блять, не верю, что я говорю эту хуйню… Малышка, давай не будем творить сейчас глупости, — я закатываю глаза на его фразу, чувствуя легкое разочарование внутри себя. Не люблю, когда мы останавливаемся. Не люблю, когда я не получаю то, что хочу. Я сжимаю губы в тонкую линию, тяжело вздыхая, а руки темноволосого нежно сжимают мою талию в качестве извинения за этот соблазн. — Сам начал и сам же остановился, — бурчу я, утыкаясь своим носом в его шею. Я прикрываю на пару секунд глаза, вдыхая запах мандаринов и все того же горького шоколада. На душе становится легче, когда я чувствую себя в его руках. Он хрипло смеется, утыкаясь своими губами мне куда - то в ключицу, а я невольно улыбаюсь. Так тепло. Так по - домашнему тепло. Мы какое - то время молчим, находясь в объятиях друг - друга. Молчим, наслаждаясь этим временем, когда мы наедине. И мне кажется, что я даже начала засыпать, чувствуя себя под защитой. — Барби, — вдруг подает голос парень, а я тут же приоткрываю один глаз и поднимаю на него свое лицо, — я редко такую хуйню говорю, но, блять, я в ахуе как ты меня терпишь. Иногда сам понимаю, что слишком тяжелый человек. Сам понимаю, что пиздец обижаю тебя, а ты все равно не отворачиваешься и находишься рядом. Я удивлен, что ты еще не сбежала, — я вижу по его лицу, что ему тяжело дается эта исповедь. Он корчит болезную рожу, когда говорит об этом и прячет свои глаза, но меня все равно трогают его слова. Трогают до глубины души. Я искренне улыбаюсь, понимая, что хоть мы и не говорим о наших чувствах, но я все равно понимаю, что не одна я по уши в дерьме. Ему тяжело это признавать, но он тоже влип, как и я. И мы оба боимся этого, — хуй знает зачем и почему ты меня все еще терпишь, — добавляет следом Руслан, — а теперь спать, — он целует меня бегло в лоб, отпуская из своих теплых объятий. А мне так не хочется никуда уходить. Не хочется ложиться без него в кровать. Парень скрывает свое лицо, терпеливо ждёт, когда я слезу с него, а затем тут же ложится, утыкаясь лицом в подушку. Я, недолго думая, хватаю подушку с кровати, кидаю рядом с ним и укладываюсь, закидывая свою руку ему на спину, — нет, барби, спать ты будешь на кровати, — серьезным голосом произносит он, даже не глядя на меня. — Пошли вместе на кровать, — предлагаю я, прижимаясь еще ближе к нему. Темноволосый никак не реагирует своим телом на то, что я рядом, а меня это обижает, — пошли, — я приподнимаюсь на локтях, приближаясь своими губами к его уху, — на кровать. — Нет, — тут же отрезает он, дергая плечами. Руслан вздыхает, поднимает свое замученное лицо на меня, а я недовольно морщусь, — иди на кровать. Мне, блять, тяжело держать себя в руках. Я хочу тебя трахнуть, Дарин, — и когда он говорит «Дарин», я понимаю, что он крайне серьезен. И с ним в эти моменты лучше не спорить. Я обиженно киваю ему головой, обиженно надуваю щеки, беру подушку и укладываюсь на свою кровать. — Никакого тепла от тебя, — бурчу я тихонько, но прекрасно знаю, что он это услышит. — Иди нахуй, — отзывается он, усмехаясь, — я тебе итак дохуя сказал. Спи, пиздючка. *** Спала я слишком сладко. Наверное из - за того, что в моей комнате был Руслан и я ощущала его присутствие. Я не слышала шагов, разговоров, когда ребята по одному стали просыпаться после обеда. Мне не хотелось вставать. Я не проснулась и тогда, когда в комнату заглядывала мама, которая недовольно поджала губы, увидев, что темноволосый спит на полу. Не проснулась и тогда, когда следом через пару часов в комнату заглянул Давид и еще раз выдохнул, увидев, что мы спим раздельно. Мой организм отказывался пробуждаться. Наверное, я бы могла проспать сутки, если бы сам Тушенцов не проснулся. Как бы сладко я не спала, но я всегда чувствую, когда темноволосый просыпается раньше меня. Так произошло сейчас. Как только он открыл свои сонные глаза, оглядел лениво комнату и сел, потянувшись, я проснулась вместе с ним, прям как по будильнику. Я повернула голову в его сторону и мы пересеклись взглядами. Парень, как и всегда, после пробуждения был не в особо хорошем настроении. Он недовольно поморщил свой нос, а потом зевнул. — Доброе утро, — тихонько говорю я, поворачиваюсь в его сторону и, кутаясь в одеяло сильнее. Мне вдруг стало слишком холодно, не было никакого желания покидать эту теплую кровать. — Угу, — кивает Руслан головой. Потом он берет свой телефон, кидая взгляд на время, — шесть вечера, — хрипло проговаривает он следом и вздыхает. Он кладет телефон обратно, следом потирает свою спину, выглядя еще больше недовольным, чем раньше, — я не могу больше здесь лежать, — я виновато улыбаюсь, хлопая ладонью на свободное место рядом с собой, но он никак не реагирует на мое предложение. Видимо он боится, что в комнату кто - то зайдёт и увидит нас вместе. За дверью я слышу веселые голоса и смех, что означало одно: все, кроме нас, уже давно бодрствовали. И я бы предпочла не вставать, а провести весь оставшийся вечер в кровати с темноволосым в обнимку, но у него, кажется, другие планы. Парень через пару секунд встает с места, разминает свое тело, а потом кидает на меня взгляд своих карих глаз, — хорош валяться, пошли ко всем, — я лениво потягиваюсь, скидывая с себя одеяло. Затем я сажусь на кровати и зеваю, прикрывая рот ладонью. — Когда вы улетаете? — интересуюсь я, вставая с кровати. Я окидываю себя быстрым взглядом в зеркале, замечая, что выгляжу я довольной и выспавшейся, хотя такой себя не особо ощущаю. — Думаю, что завтра утром, — кидает мне темноволосый, открывая дверь. Мы выходим вдвоем, замечая всех ребят за столом на кухне. Давид, как обычно, что - то сосредоточено пишет в ноутбуке, изредка отрывая от монитора взгляд, осматривая ребят. Рядом с ним расположилась Арина, которая держит на руках Арчи и нежно чешет его за ушком. Напротив уместились Серафим, Диана и Коля. Все втроём пили кофе и кушали домашние пирожки, приготовленные моей мамой день назад. Они даже не успевают заметить нас, когда я спрашиваю интересующий вопрос, — а где Саша? — все тут же устремляют взгляды на нас. Арчи, увидев меня, спрыгивает с рук девушки и бежит ко мне, заранее готовясь к прыжку. — Ему плохо, спит у нас в комнате, — отвечает Давид, закатывая глаза, — но никто же этому не удивлен? — я усмехаюсь, понимающе киваю голову и тут же хватаю свою собаку, сжимая в своих объятиях. — Даже Серафим не нахуярился так, как Саша, — кидает сонно Руслан, усаживаясь на свободное место, — кажется, что Саня не учится на своих ошибках. — А мама с папой где? — следом спрашиваю я. Я глажу собаку, потом выпрямляюсь и иду к чайнику, чтобы заварить себе и Руслану кофе. — Уехали в магазин, когда узнали, что ребята еще остаются на ночь, — отвечает мне на вопрос уже Арина. Я киваю головой ее словам, заваривая напиток в двух чашках. — Мне две ложки без молока, — просит Тушенцов. — Я знаю, — без лишний мысли отвечаю я и тут же вздрагиваю, когда понимаю, какую глупость я сказала. Я чувствую взгляд Давида на себе. Хотя кому я вру? Не только Давида, а всех присутствующих. — Знает она, — тихо бормочет себе под нос мой брат, — откуда?