Твоя младшая сестра...

Мы остаемся наедине с Давидом на огромной кухне. Я не спеша перемешиваю ложкой сахар в кружке с чаем, стараясь не смотреть на своего брата. Руслан не особо хотел оставлять меня одну, зная, как сильно я переживаю по этому поводу. Но мне пришлось упросить его. Все - таки, я не маленькая девочка, которой он привык меня видеть. Мне нужно было выяснить отношения со своим братом самостоятельно. Мой брат сидел напротив меня, скрестив руки на груди. Он то и дело осматривал меня с ног до головы, а потом устремлял взгляд вдаль, в окно. Всматривался в темную Москву, думая о чем - то своем. Он уже не выглядел таким напряженным, но от чего - то мое сердце продолжало биться слишком сильно. Я покусывала нервно свою нижнюю губу, боясь говорить что - то первая. Мне было стыдно за то, что я уехала и ничего не сказала ему, но мне это было нужно. Я не пожалела о том, что сделала, ведь этот поступок расставил все в моей голове по своим местам. Я делаю небольшой глоток чая из кружки, тихонько ставлю ее обратно на стол и вновь смотрю на своего брата. Мы встречаемся взглядами и я пытаюсь даже улыбнуться ему. — Я зол на тебя, — вдруг говорит он таким обиженным голосом, откидываясь на спинку стула. Парень прикрывает глаза на пару секунд, стараясь не показывать своих истинных эмоций мне. — Я знаю, — моя тактика соглашаться с ним во всем и не перечить, пока он говорит, чтобы не разозлить его еще больше. Нужно показать Давиду, что я, действительно, раскаиваюсь за то, что не поставила его в известность. — Не представляешь, как сильно я зол, — вновь проговаривает мой брат. От такого голоса по моей спине бегут мурашки и я тут же ежусь, мечтая сейчас оказаться в кровати с Русланом. Знаю, что темноволосый сейчас вряд ли спит. Скорее ждёт, когда я вернусь в комнату. Пускай, он и не показывал виду, но я знаю, что он, наверняка, переживал за меня. Да и сейчас переживает. Я свыклась с тем, что Тушенцов не всегда может показать свои истинные эмоции, но я научилась видеть их на его лице. Видеть их по его поступкам. Я научилась читать его, как открытую книгу. — Знаю, — вновь отвечаю я, кивая головой на его слова. Я делаю максимально виноватое лицо, а уголки моих губ смотрят вниз. Когда голубые глаза снова смотрят на меня, то я вижу, что взгляд Давида немного теплеет. — Ты… — мой брат пытается подобрать нужные слова, задумываясь на пару секунд, — ты даёшь отчет своим действиям, поросенок? — теперь, на удивление, я слышу в его голосе тепло и заботу. Я сжимаю губы в тонкую линию, утыкаясь взглядом в свою кружку, которую так крепко держу в своих руках. Сжимаю так сильно, что у меня белеют костяшки, - я не хочу запрещать тебе встречаться с Русом, — в следующую секунду Давид пытается оправдать себя, — я обожаю его, сама знаешь, но, блять… — он осекается, недовольно сдвигает брови на своей переносице. Я знаю, что мой брат лишь переживает за мое состояние. Знаю, что не хочет видеть меня той, которой я была пару месяцев назад, когда Руслан бросил меня. Я все это знаю, я стараюсь понять его. Стараюсь не злиться на то, что не может так просто дать мне разрешение, грубо говоря, строить отношения с Тушенцовым, — я не хочу лезть в эти ваши мутки. Мне сложно назвать это отношениями пока, — честно признается Давид, — может Рус и настроен сейчас серьезно… Может в его голове что - то поменялось, но я все равно не могу нормально реагировать на то, что вы вместе, — я сжимаю губы плотнее. Я понимаю, что в этом недоверии со стороны Давида виноваты только мы с Русланом. Если бы мы сразу рассказали ему обо всем, то сейчас этого разговора бы не было. Но нам обоим нужно было разойтись, чтобы понять, что мы оба хотим попытаться еще раз. — Я люблю его, — робко отвечаю я своему брату, стараясь улыбнуться. Я пытаюсь найти в его глазах поддержку, но ему тяжело. Тяжело слышать от меня что - то подобное, — я хочу попробовать построить отношения с ним еще раз, — эти слова звучат увереннее, чем те, которые я говорила пару секунд назад. Я стараюсь показать всем своим видом, что пошла на этот шаг осознанно. — Ты уверена в этом? — он морщит свой нос, отворачиваясь от меня. Вглядывается в натяжной белый потолок, делая вид, что очень увлечён этим занятием, — я не буду тебя отговаривать. Не хочу больше этим заниматься. Знаю, что ты у меня уже взрослая. Ты считаешь себя взрослой, но для меня ты еще ребенок. Ребенок по поступкам, по действиям. Я не хочу, чтобы Рус обижал тебя, — я понимаю, что он просто хочет защитить меня. Понимаю, что он знает Руслана лучше, чем я. Но из Тушенцова не нужно делать такого злого абьюзера и врага, ведь он таким не является. Я знаю, что он сложный. Сложный, но именно поэтому меня к нему и тянет. Меня тянет к нему, потому что с ним никогда не может быть все просто. — Давид, — я тяну свою руку к нему через стол, — ты так говоришь, будто Руслан совсем мудак, — я даже стараюсь усмехнуться. От этого моего брату становится легче, — если это ошибка, то я хочу ее совершить. Сейчас я сделала свой выбор осознанно. Я считаю, что мы можем научиться друг у друга многому. Никто не говорит о том, что это любовь до гроба. Ни я, ни Руслан не задумываемся об этом. Мы просто живем настоящим. Просто наслаждаемся тем, что происходит сейчас. Нам хорошо друг с другом, мы выкупаем шутки друг - друга. Все не так просто, но почему бы, блять, нам не попробовать? Ты боишься, что мне будет больно? Но я почему - то уверена, что больше не буду испытывать той дикой боли. Больше тебе скажу, если у нас не получится, мы оба постараемся расстаться красиво, не обижая друг - друга. — А вы так разве умеете? — горько усмехается теперь брат, вопросительно приподнимая одну бровь. Его голубые глаза всматриваются в мои и я вновь плотно сжимаю губы, теряясь, — я видел, как вы умеете «красиво» расставаться, — на слове «красиво» Давид делает кавычки. — Это был мой первый опыт, — пытаюсь оправдаться я. Даже немного возмущаюсь по этому поводу, слегка хмурясь. — Вот именно, мелкая, это был ТВОЙ первый опыт, но не Руса, — он вновь становится слишком серьезным, а в глазах я вижу беспокойство. Да, здесь он прав.. В отличие от Руслана, я никогда еще не расставалась с парнями. В отличие от Тушенцова, у меня не было такого колоссального опыта за плечами, — я знаю, как он расстается с девушками, — и мне не нравится, что наша тема разговора вновь сводится к расставанию. Будто мы оба заведомо знаем, что эти отношения не продержатся слишком долго. — Зачем заглядывать в прошлое? — пытаюсь вновь найти я оправдание, — сейчас все будет по - другому. — Ага, — хмыкает Давид, — мне очень хочется в это верить, — он старается даже улыбнуться, но у него ничего не выходит. — Дай нам шанс, — прошу я своего брата, хватая его за руку. Я готова умолять его, готова выглядеть жалко со стороны, лишь бы он дал добро. — Я дам, — обещает он, кивая головой, — но мне нужно убедиться, что Рус настроен также серьезно, как и ты, — я понимающе киваю головой, когда мой брат крепко сжимает мою руку в своей. — Он хочет с тобой поговорить, — уверяю я Давида, который отмахивается от этого. — Хотел бы так сильно поговорить, нашел бы время и момент, — и… Возможно мой брат прав. Сам Руслан не спешил будто бы говорить с Давидом о том, что между нами происходит. Я тоже это заметила. А может… Тушенцов просто не знал, как лучше подступиться к своему другу? Но это тоже звучит достаточно бредово. Я прикусываю нижнюю губу, опуская глаза на свой чай. — Может он не хочет накосячить? — Может, — неохотно соглашается мой брат, кивая головой, — я хуй знает че у него в голове, Дарин, — парень устало вздыхает, — но Коля… — и, когда я слышу это имя, я вздрагиваю. Я тут же кидаю слишком серьезный взгляд на своего брата, показывая всем видом, что не желаю об этом говорить сейчас. Не хочу говорить о Лиде. Когда - нибудь я наберусь смелости и сама подойду к нему, но не сейчас. Чуть позже, — понял, — тут же осекается мой брат, виновато улыбаясь, — ты уверена, что этот долбаеб сможет сделать тебя счастливой? — Да, — я, не задумываясь, киваю головой. Выгляжу слишком уверенной, это не скрывается от глаз моего проницательного брата. — Верится, конечно, с трудом… — бормочет он с легкой улыбкой на губах, — но сделаю вид, что поверил, — и я благодарна ему за это. Затем Давид сильнее сжимает мою руку в своей, — обещай мне, что теперь ты не будешь от меня ничего скрывать. Я хочу знать, если ты собираешься улетать куда - то вслед за этим придурком, — слово «придурок» он говорит с нежностью в голосе, — я не хочу узнавать все последний. Больше всего в этой ситуации, меня обидело именно это. Знали все, даже, блять, Серафим, а я не знал, — я чувствую укол вины где - то в душе. Теперь мне вновь не по себе. Да, я определено виновата перед своим братом, что не рассказала ему все тогда. Сейчас я лишь могу пообещать ему, что это больше не повторится. — Обещаю, — честно говорю я Давиду, — прости меня за это, — и этого достаточного, чтобы окончательно растопить сердце моего брата. Он улыбается своей теплой улыбкой, кивая головой. — Я просто люблю тебя, поросенок, — оправдывает он свои переживания этими словами, — и Руса тоже обожаю. Вы оба не подведите меня, — и теперь моя очередь расплываться в улыбке. Я вскакиваю со своего места, чтобы обнять своего брата. Давид это понимает, поэтому сам тут же встает. Я кидаюсь в объятия своему брату, утыкаясь носом в его плечо. Я крепко сжимаю его (насколько мне позволяют мои силы). — Спасибо тебе, — благодарю я Давида, — большое спасибо. — Хватит этих нежностей, — просит он, посмеиваясь, — а то я уже подумываю, что это не моя настоящая сестра, — я цокаю недовольно языком на эти слова, но все равно не сдерживаю своей счастливой улыбки, — передай этому мудиле, что ему все равно не отвертеться от серьезного разговора со мной, — и я мигом киваю головой. *** Я приоткрываю дверь в комнату, в которой мы будем спать ближайшие пару дней с Русланом. Парень лежит на кровати, уткнувшись носом в свой телефон. Как только я появляюсь в поле его зрения, карие глаза тут же внимательно смотрят на меня. Я улыбаюсь ему уголками губ, заходя ближе. Я прикрываю за собой дверь, делая шаг в сторону Тушенцова. Он лениво садится на кровати, блокируя свой мобильный. — Ну че? Все заебись? — спрашивает у меня темноволосый. Я киваю легонько головой в знак согласия, подходя ближе к парню. Я сажусь на свою сторону кровати, выдыхая. — Все не так плохо, — признаюсь я, не смотря на Тушенцова. Сейчас я спокойна. Мне нужен был разговор с моим братом, чтобы все окончательно расставить по местам в своей голове. Я потираю свою шею руками. Вдруг понимаю, что совсем устала за сегодняшний день, — его больше волнует тот факт, что ты с ним так и не поговорил, — следом говорю я свои мысли. Парень недовольно вздыхает на мою реплику, а потом я чувствую, как он двигается ближе ко мне. Его горячие руки хватают меня за плечи, притягивая к себе. Я охотно поддаюсь ему, разворачиваюсь в его сторону и смотрю прямо ему в глаза. Карие глаза с теплом смотрят на меня. От этого взгляда по моей спине бегут мурашки. Я улыбаюсь, закидывая свои руки ему на плечи. Рядом с ним я не чувствую себя в полной безопастности, но тем не менее, я постоянно охотно иду к нему, надеясь на то, что когда - нибудь я почувствую себя «дома», когда буду с ним. — Я поговорю с ним, — вновь обещает мне Тушенцов, неохотно кивая головой. Сам парень устал уже об этом мне говорить, он показывает это всем своим видом. Его лицо выглядит замученным. Может это из - за вечных перелетов. В последние пару дней мы совсем мало спали. У нас даже не было времени на отдых. Мы постоянно были на концертах, постоянно в разъездах. Это, действительно, утомляет. Хотя, признаюсь, что я получала от этого тура определенный кайф. — Я хочу верить тебе, — говорю я чуть тише, когда нос парня зарывается в мои волосы. Я прикрываю глаза на пару секунд, когда оказываюсь в его объятиях. Кажется, что не одна я нуждаюсь в этом. Не одна я нуждаюсь в его прикосновениях. Крепкие руки сжимают меня сильнее, не давая и шанса выбраться из этих цепких объятий. Я наслаждаюсь тем, что происходит сейчас. Я люблю те моменты, когда мы остаемся вдвоем наедине друг с другом. В эти моменты мы можем быть до конца честными и искренними. — Я тут подумал, — чуть погодя, говорит он, вглядываясь в мое лицо, — не хочешь стать моделью моего нового мерча? — я удивляюсь, когда слышу что - то подобное и Руслан это замечает. Я вскидываю брови вверх, не ожидая такого предложения от Тушенцова. — Барби, не тупи, — просит раздраженно он, — это нормальный шанс, если ты хочешь стать моделью, — и темноволосый прав. Я, действительно, задумываюсь над тем, чтобы попробовать себя в роли модели. Наверное, мне не стоит отказываться. — Мне не нужны твои подачки, — выдавливаю из себя я, недовольно прищуриваясь. И пускай в мыслях у меня совсем другое. Пускай, я с удовольствием бы попробовала себя в этой роли, но я не хочу, чтобы все считали, что это именно Руслан помог мне. Парень усмехается, слыша подобное от меня. — Хуя, как ты заговорила, — замечает темноволосый, продолжая нагло зарываться своими горячими руками мне под кофту. Его прикосновения обжигают мое холодное тело, а по спине сразу же бегут мурашки, — я предлагаю один раз, — предупреждает он меня. Его руки нагло расстегивают мой бюстгальтер и, кажется, что его совсем не смущает то, что в этой квартире есть люди. — Потом будут пиздеть, что я через постель это сделала, — тихо смеюсь я, стараясь унять сердцебиение. Руслан снимает с меня толстовку вместе с лифчиком. Он рассматривает мое тело в темноте, дотрагиваясь своей рукой до татуировки, которую, кажется, раньше старался не замечать. Он наклоняется ближе, рассматривая ее в темноте, а от такой близости мои соски уже затвердели. — А это разве не так? — с легкой усмешкой, спрашивает темноволосый. Его язык дотрагивается до моего соска, от чего я тут же прикусываю свою нижнюю губу. Ему нравится видеть то, как я теряюсь от его прикосновений. Он обхватывает губами мой сосок, грубо посасывая его, — м? — Руслан ждет от меня ответа. Явно издевается надо мной сейчас. В то время его рука оказывается у меня уже в штанах, парень знает, что делает. Он касается моего интимного места и я интуитивно раздвигаю ноги, чтобы он продолжил делать мне приятно. — Нет, — говорю я уже дрожащим голосом. Могу поспорить, что Тушенцов сейчас улыбается, слыша эти слова. Его пальцы дотрагиваются до моего клитора, а я откидываю голову назад, стараясь медленно дышать. — Да ну? — я слышу насмешку в его голосе, — а мне кажется, что все именно так, — бормочет он уже хриплым голосом. Он ласкает мой клитор своими пальцами, а губы перемещаются с одной груди на другую. Он кусается, дразня меня, а я глотаю побольше воздуха, чтобы не застонать. — Не так, — вновь стараюсь ответить я ему, пускай выходит немного сбивчиво и непонятно. Парень хохочет, тихо хохочет, чтобы никто из наших соседей не слышал этого. Его пальцы входят в меня так резко и неожиданно, поэтому я не сдерживаю громкого оха. Этот звук наполняет нашу комнату. — Не так… — отрываясь от моей груди, соглашается со мной Руслан, — нравится Коля? — чуть погодя, спрашивает он, продолжая делать все то, от чего я схожу с ума. Этот вопрос ставит меня в тупик, но парень сильнее входит в меня своими пальцами, заставляя задрожать все мое тело. — Нет, — отвечаю я так покорно ему. Я прикусываю нижнюю губу, когда его пальцы вновь теребят мой клитор. Я уже намокла, уже хочу его. Его губы оказываются на моей шеи, горячее дыхание обдает мою нежную кожу. — Нет? — переспрашивает нагло он. Его сильные руки укладывают меня на кровать. А я охотно поддаюсь ему. — Нет, — вновь отвечаю ему я. Он целует мою шею. Не ласково, грубо, прикусывая кожицу, на которой могут остаться следы. — Точно? — я даже могу представить в голове, как недоверчиво темноволосый щурит сейчас взгляд. — Точно, — я даже стараюсь кивнуть головой для пущей убедительности. Он неспешно ласкает меня, его губы оставляют отпечатки на моей нежной коже, не давая мне и шанса выбраться из этих чар. — Мне не понравилось то, как ты вела себя рядом с ним, — вдруг признаются Руслан, а я удивляюсь. Удивляюсь, когда слышу что - то подобное, — ты же знаешь, что я все замечаю? — Знаю, — теперь это наслаждение больше похоже на пытку. Больше похоже на какое - то наказание. Он делает все медленно и видимо, не собирается оказаться внутри меня. Его пальцы раздвигают мои половые губы, дотрагиваясь вновь до клитора, который и так набух. Я облизываю свои пересохшие губы, цепляясь ногтями в простыню. — Не дай мне усомниться в тебе, барби, — жесткий голос вырывает меня из этого дурмана. Тушенцов бегло целует меня в щеку, а потом просто ложится рядом, убирая свои наглые руки с моего тела. Я распахиваю удивленно глаза, немного возмущенная тем, что я не чувствую продолжения. — Это что такое было? — недовольно спрашиваю я, поворачивая голову на темноволосого. Парень прикрывает глаза, показывая всем своим видом, что собирается спать и ему больше не интересно играть со мной. — Наказание, — слишком спокойно отвечает он, — наказание, — чуть тише повторяет Руслан, а его уголки губ летят вверх в подобие усмешки. *** Я стою за сценой, слушая очередной трек Руслана. Рядом со мной стоит Давид, который уже выступил в качестве гостя на этом мероприятии. Я улыбаюсь, потому что мне нравится ощущать то, что происходит сейчас. Тушенцов сегодня выглядит слишком бодрым и позитивным, что удивляет всю нашу компанию. Мукка (этот человек вообще когда - нибудь перестает пить?) уже подвыпивший. Он буквально не расстается со стаканчиком. Бережет его сильнее, чем отношения с Дианой. Но мне хочется похвалить рыжеволосую, которая усердно делает вид, что не замечает степень опьянения своего парня. Возможно, у нее даже уже появился иммунитет на такое поведение Серафима. Она подпевает строчкам Руслана, то и дело выглядывая из - за сцены, чтобы посмотреть на фанатов. Даже я удивлена от такого количества людей, честно говоря. Это предпоследний концерт в этом туре. Завтра мы уже отправляемся домой. Эта мысль греет меня. Мне даже хочется вернуться в ту рутину. Я устала, но не от Тушенцова, а от постоянных разъездов. Сейчас мне хотелось снова почувствовать себя обычной девушкой, которая уделяет время учебе, гуляет с собакой в лесу и ложится спать у себя в кровати. Я смотрю на спину своего (?) парня, который что - то говорит залу. Потом он отворачивается для того, чтобы взять бутылку воды и вновь устремляет свой взгляд на людей, которые собрались на его концерте. Я ловлю невероятный вайб с этой атмосферы. Коля не пришел. Не пришел на концерт своего друга, сказав, что заболел. Странно, ведь вчера с ним все было хорошо. Я не хотела думать, что это из - за меня, но не скрою и того факта, что такие мысли закрадывались у меня в голове. Я чувствовала себя виноватой из - за всего того, что произошло, но понимала головой, что нужно жить. Нужно идти дальше. Когда - нибудь он поймет меня окончательно и мы обязательно поговорим. Руслан объявляет последнюю песню на сегодня и приглашает на сцену Серафима. Парень, слыша свое имя, вручает стакан с алкоголем своей девушке, быстро целует ее в щеку, а затем вылетает к своему другу. — Надеюсь, что он наебнется, — бормочет рыжеволосая, но когда мы все оборачиваемся на нее с усмешками, она виновато улыбается. — У тебя пиздец какое терпение, — замечает Давид, покачивая головой в разные стороны, — я бы на твоем месте уже давно бросил его, — отчасти мой брат был прав. Я и сама иногда не понимала, как моя такая неспокойная подруга может терпеть все причуды этого челкастого. — Он вообще трезвым бывает? — следом интересуюсь я, выгибая вопросительно одну бровь. Девушка тут же кивает головой, строя недовольную мордочку. — Дома он не так часто пьет, — пытается защитить она своего парня, а меня это даже умиляет. Я улыбаюсь, понимая, что каким бы тяжелым не был Серафим, она все равно принимает его таким, какой он есть, — и вообще, тут три девушки и все они выбрали очень сложных парней, — и с этим я тоже согласна. Арина сдерживает свою улыбку, когда Давид кидает на нее взгляд. Кажется, что темноволосая согласна с высказыванием нашей подруги. — Я не сложный, — пытается оправдаться мой брат, недовольно нахмурившись. — Ага, — с явным сарказмом в голосе отвечаю я, кидая насмешливый взгляд на Давида. Тот понимает, что спорить с нами бесполезно, поэтому предпочитает промолчать. Диана права. Давид - очень тяжелый, он вечно недоволен и любит держать все под контролем. Руслан… Тут я думаю, что и так все понятно. С ним ты будто на пороховой бочке, никогда не знаешь, когда она взорвется. Поэтому, если сравнивать этих троих… Серафим еще, на удивление, кажется самым адекватным. Никогда не думала, что я скажу что - то подобное. — Диана, я тебя люблю, — за разговорами мы не сразу слышим эту фразу, сказанную пьяным Муккой. Но когда слышим, удивляемся. Серафим старается сказать эти слова четче, чтобы никто из зала не подумал, что он в говно. Я кидаю заинтересованный взгляд на Диану, которая (ого!!!) покраснела, услышав это. Она замирает, сжимая стакан в своих руках. А мне так приятно, что ее парень может так открыто признаться в подобных чувствах на аудиторию, не стесняясь ничего. Я тут же хватаю свою подругу, притягиваю к себе. Она глупо хлопает глазами, переваривая услышанное. — Это так мило, что меня сейчас блеванет, — бурчит в очередной раз мой брат, но темноволосая, которая стоит рядом с ним, недовольно пихает его в бок, пытаясь показать всем своим видом, что сейчас не то время, когда нужно говорить что - то подобное. — Короче, если че, меня заставили, — дальше я слышу голос Руслана. Я выглядываю из - за шторки, наблюдая за тем, как Мукка буквально сует микрофон в руки Тушенцову. Я напрягаюсь, сама того не замечая. Наблюдаю за тем, как Руслан чувствует себя неуютно, хоть и пытается скрыть это, — бля. Я не люблю говорить об этом, тем более вот так, я же не пиздолиз, — я усмехаясь, когда слышу это. Ты, Тушенцов, не пиздолиз? Ну - ну, — многие и так уже все знают, но скажу это еще раз. У меня появилась девушка, — я буквально врастаю ногами в пол. Кажется, теперь моя очередь удивляться. Сердце предательски быстро забилось, а по спине побежали мурашки. Я глотаю ком в горле и даже перестаю дышать. Руслан оборачивается на меня, подмигивая, — скажите деду Давиду, что я не мудила, а то он не верит, — зал взрывается, орет «Руслан - не мудила». Я кидаю взгляд на своего брата, который, видимо, тоже не ожидал подобной выходки от своего друга. Арина весело смеется, хлопая в ладоши, а меня греют слова «у меня появилась девушка». Руслан сделал свой шаг. Кажется, что он взял за меня ответственность.