Любовница

      Боруто всегда думал, роль любовницы за спиной у жены — точно его не коснётся. Любовницы — да, не коснётся, он полом для этого не вышел, но почувствовать себя в роли любовника, за спиной у нелюбимой жены — очень даже. Плевать, как посмотрят на это родные. Он любит его, очень любит и хочет верить, что это взаимно, хотя мужчина ему никогда ничего не обещал. Да с таким любимым, как Саске Учиха, вообще нельзя быть ни в чём уверенным. Ведь только он знает, что в его непонятной для любого шиноби голове происходит.       Факт того, что они вынуждены держать свои отношения в тайне, только подогревает огонь, который так ярко разгорелся между ними год назад. Боруто давно был восхищён своим учителем. Он воспринимал его как свой идеал и не заметил, как за желанием подражать, опираться на идеалистичный, созданный им самим в своих глазах образ своего героя, стремясь хоть немного быть похожим, пришли и иные чувства. За много лет следования по пятам за своей путеводной звездой юноша понял, что ему никто и не нужен, кроме того, кто так ярко освещает ему путь с малых лет. И простого следования показалось Узумаки мало, чертовски мало, хотелось большего: обнять, коснуться тёплой кожи, ощутить тонкие губы учителя на своей шее.       В конце переходного возраста захотелось и ещё большего. У Боруто появилась потребность в Учихе, полная зависимость. И жестокое осознание, что никто, кроме хмурого Саске-сана, его не возбуждает. Это стало громом средь ясного неба. Тогда Узумаки окончательно понял, что он пропал. Если он его не добьётся, то навечно останется один. Подросток замечал своё воздействие на неприступного мужчину, поэтому надежда, что рано или поздно у него всё получится, никогда не увядала.       И вот спустя миллионы попыток лёд тронулся…       — Саске-сан, — зовёт Боруто, еле разлепив глаза. Наступает утро, предрассветная дымка ещё вьётся над землёй. Учитель не отзывается, но парень чувствует его присутствие рядом. Повернув голову от себя влево, он натыкается на любимые чёрные глаза, и подростка прошибает пот, он, кусая губы, плавится под этим взглядом.       — Саске-сан, я, — сглатывает, реагируя на вопросительно поднятую бровь. Мальчишка выбирается из спального мешка и на негнущихся ногах направляется к поваленному дереву, на котором сидит учитель. Покорённый в очередной раз молчаливым взглядом, не выражающим никаких эмоций, падает на колени. Если Саске ещё не понял, что от него хотят, то обнажённое и возбуждённое тело теперь точно доходчиво ему расскажет. После всех выходок несносного подростка эта пока самая невинная.       Боруто вскидывает голову и сглатывает, чувствуя, как цепкий взгляд чёрных глаз оценивающе скользит по его изгибам, опускаясь ниже, и на несколько секунд замирает на подрагивающем, налитом кровью члене. Его пресс дёргается, Узумаки словно физически чувствует взгляд учителя на своём теле, и тот нагло и требовательно оглаживает покрывшуюся мурашками кожу, вовсе не от холодной температуры вокруг.       — Саске-сан, я… — Боруто прикрывает глаза, осознавая, что больше он не отступит и в этот раз точно сломает неприступность Учихи. Иначе никак, он без него больше не может. Распахивает очи, приосанивается, поведя плечами, и решительно подаётся вперёд. Пан или пропал. — Мне холодно, вы согреете меня? — шепчет, замирая в сантиметре от желанных тонких губ, едва не касаясь их своими.       Учитель хватает за шею и сжимает пальцы — подросток не шевелится, смотрит в глаза. Ему плевать, что с ним сделает этот мужчина, всё что угодно, он сам отдаётся в его руки. Боруто дрожит от ощущения тёплой ладони, сжимающей его горло, он не боится, смотрит в глаза.       — Вы же и так всегда знали, что у нас нет другого выхода. Что у вас нет другого выхода, Саске-сан. Вы приручили меня, а теперь отвечайте за это. Без вас я пропаду, — подросток наклоняет голову и ждёт.       — Иди оденься и выпей чаю — согреешься, — учитель лаконичен и, как всегда, категоричен.       — Вы же знаете, что согреть моё сердце можете только вы и никакая одежда или жидкость не даст мне того, что дадите вы, — Узумаки поднимает руку и подушечкой пальца касается щеки Саске-сана. Мужчина косит взгляд на его ладонь, лицо Боруто в непозволительной близости от его губ, и мужчина чувствует его дыхание. — Насколько вас ещё хватит, чтобы отказываться от меня? День? Месяц? Год? Я же знаю, как сильно я сам нужен вам, — Боруто кусает губы, он верит в то, что говорит, но не уверен, что верит Саске-сан. Он медленно ведёт рукой ниже, и его сердце замирает, когда подушечка касается обветренных губ, а Саске-сан позволяет гладить желанные губы. Учитель смотрит в его голубые глаза и, видимо, что-то там находит, что-то, что спустя несколько безуспешных долгих лет попыток Узумаки наконец-то ломает неприступную гору, и мужчина сидит, не шевелясь. Боруто, одурманенный дозволенным, пару раз проходится по губам и, сглотнув, давит на них пальцем.       Подросток не успевает опомниться и понять, что вообще произошло. Его сердце заходится в бешеном ритме, а телу становится жарко, и его губы пересыхают. Он нервно облизывает их, задевая своим языком чужие, не сводя глаз со своего проскользнувшего в приоткрытые губы учителя пальца.       — П-пожалуйста, Саске-сан, позвольте… — Боруто вздрагивает, чувствуя, как учитель сам, своим языком, не отрывая от его глаз своего взгляда, касается его подушечки на пальце.       — С-са-аске-са-ан, — очумело тянет подросток, когда учитель отводит от себя его палец и за всё ещё удерживаемое горло притягивает трясущееся тело к себе, впечатывая его в свои губы, и шепчет, касаясь.       — Один раз, Боруто. Я возьму тебя лишь один раз, — произносит негромко Саске, прекрасно осознавая, что это откровенная ложь, лишь в успокоение своего истерично стучащего голоса совести и разума в виде лучшего друга, имеющего его же голос в голове: «Он мой сын! Твой ученик. Он мальчишка, а ты полный идиот».       — Саске-сан, я обещаю, что не создам вам проблем. Никто не узнает от меня ничего. Вы же меня знаете. Я всё для вас сделаю… — лепечет Боруто в ответ, не веря своему счастью, но настойчивые руки, лёгшие на его бёдра и помогающие переместиться на чужие колени, не дают засомневаться в действительности происходящего.       Скажи кто Узумаки пару лет назад, что, смотря в глаза его жене, он будет чувствовать превосходство из-за того, что Саске предпочитает его — мелкого сопляка, которому только-только стукнуло девятнадцать, вместо очаровательной женщины, подарившей Учихе его наследие — дитя, способное продолжить почти уничтоженный род, то он точно посчитал бы его за сумасшедшего. Не может быть такого, чтобы Боруто вообще попал в такую ситуацию, но раз уж попадёт, то, скорее всего, будет испытывать дикий стресс, ведь его нежная душа робкого подростка такой подлости перед женщиной не перенесёт.       По этой причине младший Узумаки первое время, только заметив Сакуру, старался дистанцироваться от неё, чтобы ненароком не выдать себя и не создать проблем любимому. Но время идёт, и с каждой новой встречей с семьёй Учиха Боруто понимает, что не испытывает мучений совести, а лишь обжигающее чувство превосходства. Хоть и понимает, что это неправильно и так быть не должно, что он не в праве лезть в чужую семью, на чужом несчастье своё счастье не построить, но ничего не может с собой поделать. Саске стал для него смыслом жизни. А родные просто подшучивали над их слишком сильной привязанностью, никто и помыслить не мог о настолько близких отношениях.       Боруто содрогается, представляя, как укоризненные глаза матери смотрят на него. В своей фантазии он не раз пытался представить себе, чем это может закончиться, если любимая матушка узнает, или как проявляется ужас в глазах женской половины семьи Учих — Сарада точно будет в шоке, а следом и в ярости, девушка до сих пор, уже лет, наверное, пять-шесть, лелеет надежду на совместное будущее с Узумаки, но какое же её ждёт разочарование. Парень устал ей отказывать, отмалчиваться, уходить от ответа, так хочется ей в лицо прокричать, что он уже влюблён в Учиху, но этот Учиха — не она. Но, опять же, любым неосторожным словом он боится поставить Саске перед сложной ситуацией. А мужчина, кажется, вообще не испытывает никаких проблем.       Сакура-сан же, скорее всего, будет просто в ужасе. Ведь её законный супруг предпочёл не кого-нибудь, не какую-то красотку, более молодую, изящную или просто более иную. Он предпочёл подростка ей. Парня. Узумаки!       Поэтому Боруто старается прятать гаденькую улыбку, ведь он-то точно знает, где именно находится её муж и с кем проводит ночи, находясь в деревне или за пределами её, вместо собственной жены, которая часто и не узнаёт, что муж-то возвращался.       Единственное, что хоть как-то заставляет подростка волноваться, — что будет, если узнает отец. Хотя вряд ли от него стоит ожидать чего-то неординарного, но всё равно парню не по себе, он не хочет расстраивать родителя, с которым вроде только-только наладились хоть какие-то отношения. Остаётся лишь уповать на отсутствие внимательности и чуткости у Наруто.       Боруто не чувствует себя плохо из-за сложившейся ситуации, о нет, ему хорошо, ему слишком хорошо. Даже сидя за обеденным столом на семейном празднике в присутствии двух семей, Учиха и Узумаки, наблюдая, как бедная жена Саске старается привлечь его внимание, парень не может сдержать ухмылку. Ведь сам Учиха занят разговором с его отцом и не видит (парню хочется так думать), каким взглядом одаривает (не)соперницу подросток.       Знать об этой недопустимой близости наследника великого Хокаге и лучшего друга оного не позволено никому, кроме названого брата Узумаки — Каваки. Парень слишком наблюдателен, да и что греха таить, он единственный, кому Боруто смог доверить эту тайну, то есть как «доверить» — брат просто сам ввязался в эту тайну, предоставив в ответ свою…       Отчего-то Боруто не смог рассказать о своих чувствах Мицуки, порывался пару раз, но, смотря в яркие змеиные глаза, которые с неприкрытым восторгом блестят, любуясь «своим солнцем», подросток сразу сникает, понимая, что доверит другу жизнь, но не тайну Учихи.       Единственная, кого не учёл Узумаки, — сестра, несносная семнадцатилетняя девушка, которая и душу из него выбьет, узнав, что её дорогой парень — Каваки — скрывает от неё тайну любимого братика да и сам… таит кое-что внутри. Время течёт, но младшая Узумаки не меняется. И если она пожелает, то своей прозорливостью и проницательностью может захватить мир, но относительно братьев все её способности глухи, или девушка просто не хочет знать, предпочитая неведение знанию.       Химавари, сидящая на диване возле Сарады, о чём-то шепчет подруге. Каваки расположился неподалёку на кресле и незаметно бросал взволнованные взгляды на главу семьи — Боруто до определённого момента подшучивал над братом, ведь ему казалось, что Каваки влюбился в незабываемого, светлого, заботливого и нежного Наруто Узумаки, но, в отличие от него самого, брату с его отцом явно ничего не светило. Только наследник не учёл, что он мог ошибиться в представителях Узумаки.       Сестра же исподлобья поглядывает на брата, который, как ей кажется, слишком расслаблен и невозмутим. Девочка несколько раз видела его при наставнике, и он не бывает таким: обычно он очень напряжён, словно скрывает что-то, а тут слишком подозрительно.       Боруто переводит взгляд на дорогого сердцу мужчину и видит, что Саске продолжает говорить что-то отцу, бросая на парня редкие взгляды. Еле заметно, на долю секунды тянет уголок губ в улыбке, а поняв, что Боруто уловил мимику, тут же становится серьёзнее, продолжая делать внимательный вид, слушая наконец-то расслабившегося друга, свободного от гнёта Хокаге, хотя бы на день.       Саске-сан сидит напротив, слева от него Наруто, справа Сакура; во главе стола, напротив мужа, сидит Хината. Женщина встаёт и просит помощи у подруги, Учиха, мило улыбнувшись, бежит помогать. Боруто, конечно же, пользуется этим.       Саске сидит глубоко на стуле, но это не мешает. Парень вытягивает ногу под столом и сразу же чувствует, как его лодыжку перехватывают знакомые холодные пальцы. Он смотрит в сторону кухни, наблюдает, как мама с варежками на руках вытаскивает из портативной духовки ягодный пирог, любопытное блюдо, наверное, — оно непривычное для Конохи. Скорее всего, кто-то из дружественных стран поделился рецептом.       Боруто вздрагивает, когда холодные пальцы обхватывают щиколотку и несильно сжимают, заставляя подтянуть ногу ближе. Парень садится на самый край, благо большая и тяжёлая скатерть скрывает непозволительные действия их обоих.       Узумаки ощущает под пяткой стул. А когда ощущает чужую одежду, не удерживается и глядит на своего учителя, который невозмутимо продолжает что-то тихо отвечать другу. Боруто закусывает губу, надавливая стопой. Если бы он не отвёл глаза за секунду до того, как Саске глянул на него, — не сдержался бы и покраснел.       Ситуация щекочет нервы, хочется сделать что-то ещё, что-то более недопустимое и не спалиться. Иначе этот милый семейный вечер станет грандиозным скандалом. Парень ухмыляется, облизнув губы, с силой надавливает стопой на чужой пах, ведя пальцами по нему. Саске не смотрит на парня, а Боруто хочется его внимания, хочется осознать, что любимый так же заинтересован в их игре, как и сам парень. Но, зная Учиху, скорее земля разверзнется, чем Саске-сан выдаст себя. Поэтому по губам подростка скользнула ехидная ухмылка, и он несильно потянул ногу на себя, Учиха бросает быстрый взгляд и отпускает холодные пальцы, парень поднимается на ноги, предварительно надев тапочки.       — Я скоро вернусь, — бросает Боруто растерянной маме, которая всё пытается решить, на какое блюдо выложить неизвестное науке яство «пирог с ягодами».       Выйдя из гостиной, парень прижался спиной к стене, скрывая чакру, но даже не удивился, услышав лёгкие, почти неслышимые шаги, идущие вслед за ним, которые Боруто узнает из тысячи. И мужчина, выйдя из гостиной, остановился перед ним. Чёрные глаза смотрели на него, полные желания. Видимо, не у одного подростка срывало голову от непозволительности их действий и столь сильного риска раскрытия их отношений.       Учиха, вслушиваясь в шаги на кухне, слова и чужой смех, с силой прижимал любимое тело к себе — голубые глаза поглощали его, а мольба в них возбуждала ещё сильнее, чем шаловливые руки, скользящие по его телу.       — Как же хочется взять тебя прямо здесь и сейчас, — прошептал Саске-сан в самое ухо. Сердце Узумаки пропустило несколько ударов, а импульс, прошедший по всему телу от этого шёпота, рассказал о его желаниях больше, чем сам Боруто мог бы сказать словами. Саске схватил парня за шею, не отпуская второй рукой его бедро. Ещё немного, и подросток больше не сможет сдерживать рвущийся наружу стон. Учитель чувствует это и глушит его своими губами, вжимая парня в стену своим телом.       — Саске-сан… — Боруто смотрит своими большими голубыми глазами, в которых Учиха видит всё: своё желание, жгучее желание парня, его потребность в себе, и осознаёт, что парень — его. Словно он был рождён специально для него. В подростке идеально всё. От размеров тела, глаз, полосочек на щёчках — до его внутренних глубинных мыслей, помыслов, способностей отогреть то, что греться в принципе не способно.       Парень тянется к его губам вновь, стоит сделать пару вдохов — он больше не может без них. Боруто знает, Саске навечно его. Учиха будто всю жизнь ждал его и, встретив, просто ждал созревания, а дальнейшее было делом времени. Узумаки не смущает вообще ничего: ни то, что они не обсуждали, ни то, что Учиха женат, ни то, что будет, если кто-то рано или поздно узнает о них. Они вообще мало говорят о «них», Боруто старается узнать больше о «нём», том, в ком растворяется, обретая крылья на любые свершения. А рядом с подростком Учиха теплеет; казалось бы, забота — не про него, он даже дочери не в состоянии сказать что-то поддерживающее, тёплое или как-то показать, что она важна для него.       Но, возможно, в этом и кроется истина? Боруто это не нужно. Ему хорошо лишь от того, что Саске-сан рядом, такой, какой есть, злой или добрый, холодный или горячий, ему совершенно неважно, главное — он с ним, а большего подросток не просит. От этого огромное желание заботиться, стараться, защищать своё, принадлежащее лишь ему, — его Узумаки.       Учиха нехотя отпускает парня, но оторваться от его губ — выше его сил. Боруто целует жадно, влажно, совершенно не претендуя на роль ведущего. Его совершенно устраивает вариант идти туда, куда ведёт его учитель. Быть его спутником и второй рукой. Быть тем, в кого Саске верит. И парень сделает всё — лишь бы не разочаровать. Ни в чём.       Сладкие губы парня отстраняются, он с горящими глазами смотрит в чёрный омут, закусывая губы, откинув голову на стену, Учиха сильно сжимает его ягодицу в руке, чувствуя власть над парнем в своих руках, над его сердцем, над душой.       Боруто откидывается на стену, потираясь членом о чужие бёдра. Опускает свои руки учителю на ягодицы, сжимает в ответ. Парень давно перестал бояться отвечать тем, чего он хочет. Но трепет перед Саске-саном никогда не растворится. Это выше, больше и значимее, чем парень может себе представить. Он всегда будет преклоняться перед тем, кого безоговорочно уважает и любит.       — Боруто, остановись, или я действительно тебя прямо тут возьму, — угрожает Саске. Угроза так себе — они оба этого хотят. Они, распалённые, понимают, что за стенкой столько людей, а они даже не в закрытом помещении, в коридоре, который отделяется от гостиной лишь аркой.       — Хочу тебя, — голубые глаза блестят. Боруто переходит на «ты» лишь в постели, но только тогда, когда хочет показать их близость, слияние, единство, не возвысить себя над Учихой, а лишь приравнять.       Учиху всегда ведёт, когда этот наглый ребёнок обращается на «ты» с такими словами — это не злит, с ним не злит. Тяжело воспринимать равным себе того, кто настолько младше. Но Саске в безумные моменты похоти — может. Боруто не ведёт себя как ребёнок, иногда ведёт сам, чем просто заставляет дуреть, казалось бы, неприступного и несгибаемого мужчину. Когда такое произошло впервые, всё, что мог Учиха — давиться слюной и выть от перевозбуждения, малыш довёл его до края. А следом сразу отдал поводья и сам покорно оказался под ним, вкушая плоды своего творения.       Саске резко дёргается — кто-то в гостиной встал. Отстраняется от Боруто, но Узумаки не отходит, а заходит ему за спину.       — Саске? — удивляется Наруто, вышедший из гостиной.       — М?       — А я думал, ты за Боруто пошёл, — Узумаки-старший округляет глаза в непонимании. Младший кашляет, выглядывая из-за плеча учителя.       — А, — только и произносит Наруто, — идите кушать пирог, а я в туалет.       Лицо Саске непроницаемо, поэтому Наруто никогда не узнает, что в этот самый момент его сын тёрся членом о крепкие ягодицы учителя. Саске еле держится, пока Наруто не уходит, резко разворачивается и смотрит с яростью в смеющиеся глаза. Он хватает парня за член, заставляя задохнуться, мнёт грубо, властно. Боруто хватает ртом воздух, пальцами вцепляясь в крепкие плечи.       — Ты думал, тебе сойдёт такая шалость с рук? — рычит Учиха, сжимая член в руке.       Подросток ответить не может: кричит, широко распахнув рот, в холостую. Беззвучно. Саске хватает за шкирку и тащит на лестницу, а пройдя до спален, проталкивает парня в его комнату. Он знает, что ему нужно и откуда взять. Под блестящим взглядом голубых глаз мужчина достаёт коробку из шкафа, которую сам же и подарил мелкому. Копается в ней, быстро решая, какая именно игрушка подойдёт для его целей сейчас.       — На колени, — холодный, приказной тон. Боруто его знает прекрасно — подчиняется, опускаясь на колени подле учителя, севшего на край его кровати. Парень кусает губы, глотает стоны, заставляя себя расслабиться, а не податься бёдрами вперёд, потеревшись об опустившуюся на его пах руку. Учиха хмыкает, поднимая ладони на ремень, и расстёгивает его да спускает штаны с бельём. Узумаки переступает коленями на месте по ковру, несильно разводя их. Вертит головой и, закусывая нижнюю губу, наблюдает, как мужчина, выловив тюбик со смазкой из взятой коробки, раскручивает крышку, подцепляя на пальцы плотную прозрачную субстанцию, и тянет уголок губы, замечая, что любопытный подросток наблюдает за его руками безотрывно.       Боруто не сдерживает стон, ощущая, как холодные пальцы прижимают тугие мышцы сфинктера и проникают внутрь, он гнёт спину, подставляется под любимые руки. Проталкивая пальцы глубже, Саске не дарит ему ласку, а лишь готовит мышцы принять игрушку меньше размера его члена, но из-за того, что Боруто и так сильно возбуждён, каждое его движение внутри приносит приятные ощущения, стягивая нити возбуждения внутри. Подростку очень хочется водить по члену самому, в такт движениям учителя, и насаживаться на длинные пальцы глубже да ещё резче, именно так, как любит брать его Учиха, но он знает — нельзя — Саске-сан хочет другого.       Учиха в последний раз давит пальцами на переднюю стенку, ждёт, пока парень громко выдохнет, и вытаскивает пальцы. Плотным слоем покрывает плаг лубрикантом и медленно вкручивает его в сходящего с ума Узумаки, который подаётся бёдрами назад, и пробка полностью занимает своё место, сильнее вжимающаяся внутрь давящими на ограничитель пальцами учителя. Мужчина перехватывает рукой бёдра, несильно тянет на себя, впиваясь ладонью в них, подросток подаётся, и его прошибает волной спазма, прошедшей через всё его тело, в чувстве будто ещё чуть-чуть — и его натянут на себя. Ожидание первого контакта, входа члена в его тугие мышцы, прошибает возбуждением, гораздо сильнее, чем любые фрикции, разница лишь в том, что фрикции постепенно приводят к разрядке, а эти острые волны разовые, но очень яркие.       Мужчина, сглотнув и справившись с желанием овладеть своим Узумаки прямо сейчас, возвращает боксеры и штаны парня на место, подхватывает его под живот, сажая на свои колени. Боруто запрокидывает голову, ёрзает, прижимаясь, чувствуя ягодицами налитой член учителя под собой, прикрывает глаза. Учиха кладёт руку ему на пах, ведёт вверх и, опускаясь ладонью вниз, сжимает основание члена, заставляя мальчишку рвано выдохнуть.       — О нет, ты кончишь только тогда, когда я этого пожелаю, — обманчиво ласково шепчет Учиха в пунцовое ухо. Довольный послушанием и беспрекословным подчинением, мужчина кусает за острое плечико через футболку и, отодвинувшись, оглаживает рукой крепкие ягодицы.       — Ну что, мальчишка, готов вернуться за стол? — ехидно интересуется, второй рукой сжав член в ладони, вырвав из парня скулёж — его ведёт. Он слабо представляет, как досидит этот вечер. Но покорно встаёт, когда Учиха бьёт его ладонью по бедру, заставляя закусить губу — пробка сдвигается и давит внутри, заполняя собой. Парень оборачивается и, не шевелясь, ждёт, пытаясь свыкнуться с новыми ощущениями внутри и приливающей краской к щекам, его возбуждение и ранее было на грани, а теперь общий фон состояния не даёт вообще справиться с собой. Мужчина кладёт лубрикант в карман, а коробку, закрыв, прячет обратно. Из комнаты он выходит первым, не спешит, позволяет парню свыкнуться с этим безумием, попытаться подготовиться. Каждый шаг заставляет Боруто прикладывать усилия, чтобы вести себя тихо.       Учиха сам дышит тяжело. Осознание того, что он делает со своим Боруто, как заставляет себя чувствовать, лишая возможности нормально кончить — лишь мучаться и терпеть, ждать дозволения, заставляет мужчину испытывать излюбленные эмоции полного контроля и подчинения себе другого человека, добровольное подчинение, но на других людей всё равно, так сильно заводит его подчинение лишь одного ниндзя. Саске поглядывает на парня, который вернул себе способность контролировать свои эмоции, но стоит дойти до лестницы — Учиха вынужден остановиться, подросток хватает его за плечи, вжимаясь телом и тихо рыча, уткнувшись влажным лбом в его спину.       — Эй, Саске! Боруто! Ну где вы там? Остывает же!       Боруто вздрагивает — отец вышел на их поиски, а Саске издевательски молчит.       — Мы, — Боруто облизывает губы, повысив голос, — мы идём, бать!       — Давайте, где вы ходите-то? — пробормотал Наруто и скрылся в арке гостиной.       Боруто делает аккуратную попытку спуститься на ступеньку, на которой стоит Саске, — громко ахает. Пробка приходит в движение, заставляя сипло выдохнуть. Учиха понимает, что это будет для пацана слишком, и, развернувшись, перекидывает его через плечо, быстро спустившись, опускает парня рядом. Подросток благодарно выдыхает. В гостиную Саске-сан входит первым — скрывая парня своей широкой спиной, позволяя тому сдерживать лицо и аккуратно сесть. Учиха обходит стол и садится напротив. Сакура, заметив наконец-то вернувшегося мужа, прильнула к его плечу, совершенно игнорируя хмурый взгляд, которым её одаривал Саске.       — Я так соскучилась. Ты чего так долго? — интересуется она.       Саске смотрит на Боруто, взяв в руку пиалу с саке, парень в ответ смотрит в глаза, прячась за стаканом с соком. Показательно ёрзает на стуле под собственническим взглядом, прикрывает глаза, закусив губу, когда пробка, сдвинувшись, давит. В животе давно всё ходуном ходит, бельё мокрое — с члена сочится предэякулят. Силы на исходе. А под этими чёрными глазами, которые знают, что с ним происходит, член перенапрягается. Но Боруто держится.       — Так нужно было, — холодно отвечает жене Саске и отстраняет её от себя. Она бросает обидчивый взгляд, но помалкивает.       Боруто поймал её взгляд. «Знает, она знает», — стучит в голове как заведённое, а он может лишь очередной раз держаться, её нахождение здесь возбуждает так сильно, что парню почти не хватает выдержки. Он кусает пирог — странная штука, — скрывая за ним свои истинные эмоции, которые вспыхивают — стоит поднять глаза и наткнуться на изучающий взгляд.       Поёрзав на стуле в очередной раз, Боруто пересаживается ближе к столу — Саске понимает, сам садится ближе, накрывая бёдра скатертью, и ловит ногу вновь. Узумаки тихо пискнул, ощутив, как холодные пальцы коснулись перевозбуждённого тела.       — Боруто? Ты в порядке? — интересуется отец, озадаченный непонятным полувздохом-полувсхлипом сына.       Парень выдыхает, прежде чем заговорить, и голос не дрожит:       — Язык прикусил, — состроив грустные глазки, делится мальчишка.       — Чудо! Ну как же ты? Аккуратнее, — с нежностью отвечает Наруто.        Саске гладит ногу пальцами, запуская их вверх по щиколотке под штанину, пробует пирог, но чуть не давится, когда вздыхает и крошки попадают не в то горло — Боруто прижал стопу к его ноющему члену и провёл ногой, жуя и смотря в сторону брата.       Каваки с интересом наблюдал за ним. Ему одному было видно, что его названый братец творил. Но он лишь хмыкнул — привык к его выходкам.       Он давно прознал. Просто завалился к брату в комнату, когда тот дрочил и шептал имя учителя. Что самое интересное, Каваки тогда никуда не ушёл, лишь закрыл дверь изнутри. Остался в комнате, смотрел Боруто в глаза, подошёл близко-близко. Опустился на колени перед сидящим на кровати парнем. Узумаки остановился, но Каваки перехватил его запястье, заставляя возобновить движения. Сам водил рукой брата по его члену, поднял серые глаза и поймал взгляд голубых, озадаченный, но уже сдающий позиции — приятно.       Боруто выпустил член из пальцев, положил свою руку поверх чужой ладони, и парень, поняв, что от него хотят, сам продолжил. Узумаки отклонился, взяв опору на руки, и, прикрыв глаза, доверился брату.       С губ младшего сорвался стон, и он резко распахнул глаза, пытаясь осознать, что происходит, что за странное чувство он ощутил: влагу и горячую узость. Оказалось, наглый братишка, не останавливая движения ладони, обхватил головку члена губами и водил по ней языком во рту.       Шокированный Боруто попытался было вырваться — дёрнулся, но передумал и замер, — Каваки сильно сжал свои губы на половом органе. Сжав зубы, Узумаки просто откинулся на кровать.       — Ты доверяешь мне?       Боруто кусает губы и кивает, наблюдая, как брат отстраняется, встаёт на ноги и, сняв с себя домашние шорты с футболкой, делает странный жест рукой, но Узумаки понимает его — поднимается на кровати выше, и Каваки лезет обратно к нему, оказываясь нависшим сверху. Его стоящий член касается живота младшего, а серые глаза прикованы к его лицу.       Брат касается влажным поцелуем шеи, ведёт рукой по щеке и садится сверху, упираясь ямочкой между ягодиц в член.       Боруто задыхается, начиная осознавать, что происходит и чего добивается Каваки.       — Но я… думал, что… — бормочет Узумаки, брат не даёт закончить, хватает его член и подставляет к себе.       — Нет, — Каваки невесело улыбается, — я же знаю, что ты любишь его. Поэтому оставь себя — ему, — парень всхлипывает, когда пытается насадиться. — Я всё равно тебе не нужен. Но мне нужен ты.       Боруто, округлив глаза, перехватывает брата за бёдра, мешая тому заниматься мазохизмом. И спихивает его с себя, оказавшись сверху, недовольно ворчит, долбанув Каваки спиной о кровать.       — Если ты хочешь, чтобы я трахнул тебя, то я это сделаю лишь по своим правилам, идиот.       Каваки сжимает челюсть и отворачивается. Боруто слезает с него, вытянув руку, дотягивается до упавшего с кровати тюбика с лубрикантом и выдавливает достаточно много на свои пальцы, откинув тюбик обратно на пол, подлезает меж разведённых ног брата.       — Эй, посмотри на меня. Каваки, ну, — зовёт, опуская пальцы на внешний покрасневший сфинктер. Он осторожными движениями продавливает его, входя во внутрь, оглаживая нежные стенки. Боруто от напряжения и восторга высунул язык. Серые глаза, которые сначала от стыда не могли смотреть на сосредоточенного парня, сейчас поедали его глазами, сводя ноги и силясь сильнее задрать их вверх, чтобы открыть больше доступа к себе маленьким осторожным ладоням.       Боруто усмехнулся, заметив тяжёлое дыхание брата, его дрожь, его желание подставиться и помочь хоть как-то. Узумаки знал, что делает, ведь давным-давно понял — быть ему под Учихой, поэтому много изучал и пробовал: как подготовиться к анальному сексу, как не навредить, как правильно растягивать, разрабатывать непривыкшие мышцы. Поэтому его мышцы давным-давно, как и он сам, были готовы к сексу. Проблема лишь заключалась в несгибаемом Саске-сане, но и с этой проблемой он справится спустя пару лет.       Каваки взвыл на особо высокой ноте и попытался поймать ласкающие пальцы внутри.       — Боруто… войди уже, пожалуйста, — прикрыв глаза рукой, произносит Каваки.       — Хочешь сам? — прошептал Узумаки, оглаживая ладонями его бëдра. Парень убрал руку от лица и, заглядывая в голубые глаза, задумчиво кивнул. — Тогда садись на меня, — призывает Боруто, выловив с ковра лубрикант, и, впихнув его в руки Каваки, растянулся на спине рядом. Парень выдавил смазку в ладонь и пару раз провёл по чужому члену, распределяя её. Старший оседлал его бёдра и повторил свои попытки насадиться, но Узумаки пальцами фиксировал его бëдра, не позволяя сесть резко, заставляя ощущать каждый сантиметр заполняющей его длины. Парень кусал губы, тая во внимательных, озабоченных голубых глазах. С губ Боруто сорвался глухой выдох.       Узумаки улыбается тёплому воспоминанию прошлых лет, глядя в серые глаза Каваки — уверен, что они думают об одном, — брат закусывает губу и отводит взгляд. Боруто хмыкает, но возвращает глаза на любимого учителя.       Саске приподнимает бровь, ему не нравится взгляд мальчишки, он какой-то всепоглощающе нежный и добрый, смотрящий не на него, а словно сквозь. Мужчина сжимает пальцы на лодыжке, привлекая внимание. Подросток вздрагивает и фокусирует взгляд на нём.       — Чёрт, ну не-ет, — неожиданно произносит Наруто, заставляя вздрогнуть всю семью. — Простите, мои хорошие, я вынужден отлучиться на пару часов — работа, — извиняюще улыбается он, грустными глазами обводя родных людей. — Я постараюсь вернуться как можно скорее, — откладывает приборы и встаёт с места. Мужчина резко оборачивается, минуту молчит, обдумывая что-то, и всё же просит.       — Саске, пожалуйста, дождись меня, я хочу спросить тебя кое о чём, — и, не дожидаясь ответа, Наруто выходит из комнаты. Из коридора слышны его поспешные движения, мужчина даже не переодевается и не идёт за плащом хокаге, лишь торопливо выскальзывает за дверь — видимо, оставленный на работе клон рассеялся и передал не самые приятные новости.       Саске-сан откидывает ногу мальца со своих колен и спешит последовать за другом, пока близкие люди не опомнились.       — Мы тоже уходим, — отчётливо произносит Учиха, ничего не поясняя, встаёт и движется в коридор. Не слыша за собой шагов, зовёт: — Боруто?       Мальчишка вскакивает, вздрагивает, но удерживается, чтобы не закатить глаза, чувствуя, как пробка сместилась, потеревшись о простату. Он, шустро передвигая ногами, бросает через плечо:       — Простите, учитель зовёт, я должен идти, — бормочет, обращая свои слова к озадаченной матери. Женщина провожает сына хмурым взглядом.       В коридоре подросток, не нагибаясь, суёт ноги в обувь, тяжело выдыхая; никто больше на него не смотрит, а скрывать эмоции от Саске-сана — самая глупая идея. Не дожидаясь, пока Боруто накинет ветровку, Учиха вышел из дома. Никуда парень от него не денется, нагонит.       — Саске-сан, вы хотите ещё сильнее поиздеваться надо мной и заставить тренироваться в этом состоянии? — рвано выдыхая, спрашивает подросток.       — Интересная идея, а ты хочешь? — уголки его рта ехидно разъезжаются в разные стороны. Боруто выдыхает стон — темп ходьбы быстрый, а ему приходится его держать, если он хочет идти рядом. Учиха бросает на поскуливающего парня взгляд и всё же откидывает идею поиздеваться над ним ещё больше, сворачивая в иную сторону от тренировочного поля.       Боруто понимает, но ничего не говорит. Молчит до самого конца улицы, где в неосвещённом тупике Саске останавливается и выжидательно смотрит на него. Мальчишка улыбается, когда мужчина хватает его за руку и прижимает к стене, наклоняется к нему и, не сдержавшись, прикусывает тонкую шею, всасывая кожу, и, отодвинувшись, самодовольно наблюдает, как на бархатной коже его мальчика расцветает ярко-красная метка.       — Саске, вы хотите взять меня прямо здесь? В подворотне в двух шагах от родительского дома? Когда вы стали настолько неосмотрительны? — несмотря на слова, Боруто очень охотно подставляется под любимые губы.       — Карма, Боруто, — отстраняясь, с выдохом требует учитель. Пояснять парню ничего не приходится. Мальчишка мгновенно призывает её, прикрывает глаза на секунду и тут же открывает их, оказываясь уже в другом мире, чувствуя, как Саске-сан, втащивший его в портал, продолжает тянуть за руку в сторону их домика — небольшого бревенчатого сруба посреди леса, парень расплывается в улыбке, предвкушая скорую долгожданную развязку томившегося напряжения всего своего тела.       Мужчина вскрывает дверь, разоружая печати да ловушки, и вталкивает парня внутрь, запирая дверь. В домике, за неделю их отсутствия, без отопления в помещениях надёжно поселился холод. Но времени на разведение огня и прогрева нет, Боруто столько не выдержит. Свёрнутые футоны, лежащие у стены, — ледяные, но мужчина всё равно разворачивает один, пока Боруто, кусая губы от желания и холода, включает котацу, ведь понимает, что околеет после, пока Саске будет заниматься прогревом помещения.       — Ко мне, — приказывает учитель. Боруто улыбается, внутренне радуясь «наконец-то», медленно подходит и опускается на колени к сидящему на футоне учителю. Парень подползает к нему и замирает над чужими бёдрами. Саске-сан, ехидно улыбаясь, кладёт ладонь на его голову, впутывая пальцы в мягкие светлые волосы, надавливая рукой сверху, заставляя подростка прогнуться, прижавшись щекой к паху.       Боруто чуть не урчит, когда Саске трёт его лицом о свой член сквозь одежду. Мужчина рычит — нежности сейчас абсолютно лишние, хочется грубо, резко и быстро. Он и не осознаёт, насколько сильно его возбуждает покорный и послушный его мальчишка, как он смотрит своими полными восхищения и похоти голубыми глазами, облизывая взглядом. А понимание полной и безграничной власти над подростком завораживает, ведь он всегда покорно и беспрекословно исполняет то, что он — Саске-сан — от него хочет. И ни разу не пискнул слово против, хотя мужчина видел, насколько в этот раз ему было сложно держать лицо перед семьёй.       — Боруто, хватит паясничать, делай, — наблюдая за довольной моськой перед собой, рычит Учиха. Мальчишка, издеваясь, трётся щеками, елозит губами по грубой ткани между разведённых ног, сам выгибается, дрожит; чувствуется, как сильно напряжено его тело от желания. Под злое и предупреждающее рычание Боруто боязливо ведёт плечами и наконец-то тянет руки к чужому ремню, лязгает бляхой. Чиркает молния, и Саске приподнимается, позволяя спустить с себя штаны сразу с бельём. Как только изнывающий толстый член с влажной головкой высвобожден из плена, мужчина перехватывает чужие волосы ладонью и прижимает чужие пухлые губы к нему.       — Не миндальничай, бери полностью, — злится Учиха. Стоит Боруто коснуться языком, мужчина давит на затылок, заставляя пропустить член в напряжённые пухлые губки. Мальчишка прикрывает глаза от наслаждения, оттопыривая задницу, разводя коленки и пригибаясь грудью к полу. Он прикрывает глаза, позволяя грубо вталкивать пульсирующий орган себе в горло, и замирает, прислушиваясь к громкому выдоху над собой. Сильнее вжимается губами в пах, чувствуя, как чёрные лобковые волоски щекотят его нос и щёки, но ему плевать, он счастлив в этот момент — сливается с любимым учителем, растворяясь в чувстве полного контроля над собой, потихоньку проваливаясь в себя в своей асфиксии. Парень не дышит, и каждый удар его сердца стучит в висках, заставляя ощущать время по иному, будто бы этот момент замер, а он и его учитель — всё, что существует сейчас в этом мире.       Гендзюцу?       Боруто знает, что нет. Под руками любимые бёдра, которые он знает как свою кожу. Впивается в них пальцами, не жалея, чувствуя, как ногти встречают сопротивление кожи, и новый оглушивший выдох Учихи заставляет вернуться в реальность. Рука его повелителя перестаёт давить, но парню не хочется лишаться этого мига: он вцепляется сильнее, но ослабившая хватку рука Саске хватает его волосы под другим углом и сдёргивает с члена, отпихивая в сторону.       Лёгкие обжигает, когда подросток с жадностью вдыхает кислород в себя. Дышит неровно, загнанно, но не успевает отдышаться, когда его вновь хватают за волосы и тянут к себе, поднимая голову, и, не склоняясь, а гордо прищурив глаза, шепчут на ухо «разденься» и вновь отталкивают от себя.       Боруто, лёжа на полу, переворачивается на спину, запрокидывает голову, заглядывая в блестящую чёрную бездну одержимых глаз. И, не разрывая контакта, вслепую разбирается со своим ремнём, штанами и бельём. Воздух вокруг холодный, но это не останавливает мальчишку раздеться полностью, откинув одежду в сторону. Он любит, когда учитель поедает его голое возбуждённое тело взглядом. Ему нравится чувствовать себя слабым и обнажённым перед сильнейшим шиноби мира.       Подросток продолжает лежать, ожидая дальнейших приказов. Что на сегодня в пожеланиях у Учихи? Наручники? Ошейник? Папочка? Господин? Порка? Или желание без игр вытащить из него пробку, подмять под себя да жестоко втрахать в футон или пол, совершенно не жалея его? А может, и ещё миллион иных вариантов. Поэтому он просто ждёт, пока Саске укажет, как их секс будет происходить сегодня.       Мужчина знает, о чём думает этот испорченный ребёнок и что ожидание, его Учихи, приказов заводит его больше всего.       — Ты ж моя маленькая блядливая сука, — довольно щурит глаза он, замечая, как Боруто вздрагивает от его слов, продолжая наблюдать за ним. Он лежит перед Саске с запрокинутой головой, а поймав его взгляд, разводит ноги и скользит рукой, очерчивая свои бёдра, но ладонь замирает на границе с паховой зоной.       — Развернись и покажи мне, — рычит Учиха, стараясь полностью игнорировать болезненное возбуждение.       Боруто шумно выдыхает. Встаёт на колени, подползает к нему на расстояние вытянутой руки да вновь ложится на спину. Он закусывает губу и, чувствуя себя просто кошмарно стыдливо, разводит ноги, позволяя Саске беспрепятственно смотреть, что он с собой делает.       Мальчишка отворачивает лицо в сторону, опустив одну руку на свой член, второй давит на пробку и, откинув голову, закусывает губу, чувствуя, как от этого сжирающего взгляда сенсея его ведёт окончательно, парню кажется, что он готов кончить без фрикций, но голос заставляет вздрогнуть.       — Боруто, смотри мне в глаза, — мальчишка не смеет перечить, приподнимает голову и смотрит, — руку с члена убери, — командует Учиха.       — Но я…       — Ты не кончишь, пока я этого не захочу, — хмыкает Учиха, понимая волнение подростка.       Боруто медлит, и Саске бьёт его по руке, перехватывая пальцами основание члена, сильнее нажимая второй рукой на ладонь Узумаки, лежащей на пробке, и парня выгибает в дугу. Мужчина поверх его запястья хватает ограничитель и дёргает на себя, но отпускает, всё-таки желая наблюдать за пунцовыми щеками и будоражащими пошлыми действиями его личного, раскинутого на полу, сводящего с ума фетиша с голубыми глазами.       Мальчишка резким движением вгоняет пробку обратно и протяжно стонет, прикрыв веки, но вздрагивает и распахивает их, впиваясь в поддёрнутые пеленой исступления чёрные глаза.       — Блядь, какой же ты охуенный, — рычит Учиха, не выдерживая, и, переведя опору на колени, склоняется над распластавшимся парнем, опускаясь к нему, и вгрызается в его нежную шею. Отстранившись, утробно рычит, осознавая, что не просто прикусил, а оставил наливаться след.       — Как только я решу, что достаточно насмотрелся, я вытрахаю тебя прямо здесь, на пыльном и холодном полу. А когда захочу кончить, сделаю это на твои пухлые губы, — прорычал Саске, прижимаясь к чужим губам, но не целуя, а лишь дразня своей близостью. — Боруто, я не давал тебе разрешения останавливаться.       Подросток вообще не осознаёт, что происходит, лишь чувствует, как его прошибают всё новые и новые импульсы, сводящие с ума. Он вновь хватается за ограничитель плага и несильно тянет. Учиха рычит, не даёт аккуратничать, вытягивает пробку и откидывает её в сторону. Садится на свои ноги, приподнимает бёдра мальчишки и тянет их на себя. Боруто вскидывает голову, прикрыв глаза, ожидая, томясь и желая всем телом скорейшего и нестерпимого чувства ощущения его внутри.       Но проходит несколько секунд, а долгожданное наполнение не происходит. Боруто открывает глаза и непонимающе смотрит на ехидно усмехнувшегося мужчину. Саске, поймав обиженный взгляд, хмыкает и слитным движением проталкивается внутрь, заставляя Узумаки закричать, получая то, о чём он так давно мечтал. Мальчишка приятно узкий, горячий и желанный.       — Саске-са-ан, — стонет подросток, подаваясь ближе к мужчине, — ещё, пожалуйста, ещё, — бормочет себе под нос Боруто и двигается сам, насаживаясь и отстраняясь. Саске придерживает его за бёдра, не позволяя полностью соскользнуть с члена.       Эта неспешность и медленный темп не устраивают. Учиха толкается вперёд, натягивая Боруто на себя руками. Несколько рваных, резких фрикций, и Саске выскальзывает да отпихивает от себя парня. Подросток лежит и не понимает, чего от него хотят, но настойчивое давление на его бедре способствует осознанию. Он переворачивается и встаёт на колени, но почти сразу же плюхается на пол под тяжестью тела мужчины, который, схватив его за волосы, тянет на себя, заставляя выгнуться и поднять голову, пока он втрахивает его в пол.       Боруто хочется кричать, рассказывая Учихе, насколько ему охуенно, насколько он счастлив и насколько то, что с ним делают, для него желанно, но всё, что вырывается из его горла, — это язык. На каждый толчок парень лишь вздрагивает с широко раскрытым ртом и расширяет глаза, но всё равно ничего не видит перед собой — всё как в тумане. Реальны лишь чувства, которыми его наполняет Саске-сан.       Мужчина глухо дышит, чувствуя, как подходит оргазм, и еле успевает перехватить свой член и не позволить себе излиться внутрь подростка, ведь он обещал мальчишке, что кончит по-другому. А Учиха привык исполнять данные им слова, даже если это просто ничего не значащие мелочи.       — Боруто, — зовёт тяжело дышащего парня перед собой.       — Пожалуйста, я не… — Узумаки не хватает дыхания договорить, он втягивает воздух, подставляет под плечи руки в попытке приподнять корпус, но терпит неудачу. Саске недовольно щурит глаза, но, больно сжав ягодицу подростка, разжимает пальцы и ударяет с размаху по тому же месту.       Боруто вскрикивает, но тут же подскакивает в сидячее положение, а попытавшись лечь обратно, оказывается схваченным за бедро и подтянутым к учителю, который недовольно поднялся на ноги. Узумаки уселся на задницу, подняв руки и схватившись за бёдра мужчины, потёрся щекой о руку с зажатым в ней членом Саске-сана. Подняв глаза выше, с восхищением заглядывает в потемневшие зрачки.       — Какой же ты властный, мой господин, — промурлыкал Боруто, потираясь лицом о чужой пах, бёдра и член, размазывая по себе смазку, а услыхав сдержанный выдох сквозь зубы, провёл языком под членом, не касаясь его, но желая взять в рот. Однако, побоявшись, что сделает что-то не то, чего бы хотел учитель, отстранился и, сев на пятки, поднял верные глаза в ожидании.       По лбу Учихи пролегла морщинка, когда он схватил подростка за волосы, притянув к своему члену, и с усилием потёрся им по чужим сомкнутым губам.       — Планы меняются, — процедил Саске. Голубые, покорные, блядские глаза сощурились, ожидая пояснений, но их не последовало. Учиха, перехватив подростка за горло, обошёл его, оказавшись за спиной, и, нагнувшись, продавил ему поясницу, заставляя встать на колени и взять опору на руки на холодном и пыльном деревянном полу. Сам тоже опустился на колени, вталкивая свой до неприятного болящий член в горячее нутро. Подтягивает Боруто за горло к себе, заставляя его отпустить руки от пола и перевести вес на одни колени.       — Я кончу в тебя, моя ручная зверушка, — прошипел Учиха, прижимая к своей груди чужую голову, лишая Узумаки возможности дышать, думать и находиться в реальности.       Парень распахивает рот, ощущая удушливость, стучащую кровь в ушах и рваные, быстрые толчки, обмякая в чужих руках. Спустя несколько томительных секунд учитель отпускает его, и парень еле успевает выставить вперёд руки, чтобы не поздороваться носом с полом. Саске, не сдержавшись, склоняется к напряжённой спине мальчишки и лижет основание шеи, ощущая на языке солоноватый пот, не прекращая натягивать его бёдра на себя.       Чувствуя повторное приближение оргазма Учиха напрягается, пытаясь принять решение: поддаться желанию и кончить, как и сказал, в мальчишку или же быть внимательным к подростку и кончить в руку. У Боруто иммунитет крепкий, но посреди чужого мира душ не предусмотрен; воду, так уж и быть, подросток призовёт — используя печати или техники, можно подогреть, но в доме холодно, на улице тоже нежарко, а подросток истекает потом, после секса его бы скорее согреть да приласкать, но… чёрт, как же хочется сделать это в него. Уверен, что его мальчишка без раздумий выберет этот же вариант.       Но.       За пару минут до наступления оргазма Учиха толкается более резко и грубо, склонившись, перехватывает мальчишке горло, кусая в голое плечо, с силой сжимая челюсти. Он прикрывает глаза, сдерживая себя, чтобы не вспороть ему плоть.       — Давай же, я хочу, чтобы ты кончил. Сейчас, — рычит Саске, ощущая, как его всего сжимают внутри. Боруто, как хорошая и послушная собака, сжался, получив приказ-разрешение, и на следующем же толчке Учихи кончил, пачкая под собой пол, и сам, ослабев, попытался плюхнуться на доски, но был перехвачен мужчиной под бёдра и удержан на коленях.       Учитель, уже почти исполнив своё желание, дёрнулся из парня, и капли спермы сорвались на промежность. Удерживал одной рукой почти что безвольное тело Узумаки, а второй, перепачканной в собственной сперме, ладонью придерживал член, глазами обшаривая пространство вокруг в поисках чего-то, что могло быть ему полезным.       — Саске-сан, я… спасибо, — приходя в себя, прошептал подросток. Оказался придвинутым к сильной груди, блаженно прижался к ней, используя, как опору, но, чувствуя тепло настолько родного и дорогого тела, Боруто счастливо улыбнулся. — Я так счастлив, что вы со мной.       Мужчина зарылся носом в его пахнущие карамелью и сексом волосы, скрывая тёплую улыбку, и еле слышно шепнул в его макушку:       — Я тебя не отпущу.       Он бы так и стоял на коленях, прижимая подростка к груди, получая в ответ не менее плотное прижатие тёплого тела, но Учиха отчётливо ощутил, как по мальчишке побежали мурашки, и, отпустив его, сел рядом.       Боруто оглядел задумчивого мужчину и вздрогнул, сообразив. Он поднялся на негнущиеся ноги и прошёл до своей брошенной на пол куртки, доставая из кармана парочку очищающих печатей и салфеток. Вернувшись к Саске, передал половину ему, сам поёжился, потонув в чёрных глазах. В них до сих пор оставалось желание, требование, веление.       Мужчина, очистив себя и вернув одежду на место, занялся вялым подростком, присев рядом с ним на корточки. После завершения очистки позволил ему податься к себе лицом и ненавязчиво коснуться своих губ на несколько секунд. Встряхнув Боруто за плечи и заставив его одеться, учитель скептически оглядел два красных следа от собственных губ на его шее.       В теории, в этом нет ничего странного — молодой парень развлекался с явно страстной девушкой, а может, и не с одной. Но интуиция говорила Учихе, что лучше бы он этого не делал или, по крайней мере, не сегодня. Саске привык отвечать за свои поступки, потому просто был готов: либо что-то пойдёт не так, либо он просто слишком параноит.       Тащить засыпающего подростка обратно мужчине не хотелось. Да и когда вернётся Наруто — неизвестно. Поэтому дать малышу поспать хотя бы пару часов он может себе позволить. Оглянувшись и убедившись, что котацу включена, Саске расстелил рядом с лежащим на полу футоном ещё один и, подняв столик, поставил сверху, сам залез под него и недовольно уставился на подростка.       — Мне долго тебя ждать?       Боруто вздрогнул и подполз к Саске-сану, забрался под тканевую часть столика, свисающую со всех сторон для удержания тепла, и лёг рядом, блаженно улыбнувшись, когда мужчина, обхватив его за спину, прижал к себе, позволяя уткнуться носом в свою грудь и сладко задремать им обоим.       — Боруто, подъём, нужно идти, — позвал хмурый учитель, когда мальчишка недовольно разлепил глаза, потянувшись, выполз из-под, как оказалось, уже выключенного котацу и поднялся на ноги, разминая тело, а Саске-сан, подняв свой плащ, накинул его ему на плечи.       — Но, Саске-сан, может быть, мы всё-таки останемся здесь? Вдвоём?       — Боруто, ты слышал отца. Он просил его дождаться, — Саске самому жутко не хотелось никуда уходить, хотелось провести остаток вечера и ночь в компании этого шумного мальчишки, а не тащиться куда-то и уж тем более — отпускать его от себя. Тогда точно все опасения были бы напрасны, спасибо регенерации Узумаки, все следы сойдут с тела Боруто к утру.       Но.       Нужно идти. Наруто никогда ничего не просит просто так. И нехотя мальчишка подчиняется. Кутаясь в плащ, выходит из домика следом за учителем и дожидается, пока тот не закроет их укрытие на замок и печати, в чём было несильно много смысла, ведь вряд ли в мир, созданный Боруто, сможет войти кто-то, кроме Отсутсуки, но всё-таки Учиха есть Учиха, и его осторожность, которой он всегда учил мальчишку, шла впереди него — привычки, отточенные до автоматизма.       Вернувшись в Коноху через карму, они в молчании направились обратно, в дом Узумаки. Открыв дверь и пройдя на порог, мужчины скинули обувь и верхнюю одежду, но стоило Боруто развернуться, он вздрогнул: отец стоит у стены.       — Папа? — сглотнув, обратился мальчишка. Учиха не дёрнулся, он, в отличие от Боруто, знал о присутствии Наруто. Мужчина молчал, задумчиво скользя взглядом по фигуре лучшего друга.       — Отец, — Боруто взял себя в руки, и голос его стал увереннее. Старший вздрогнул, словно только что его заметил.       — Привет, Боруто, — он перевёл взгляд на друга. — Пойдём в гостиную, — позвал Наруто и сам первым отлепился от стены, прошёл в комнату. — И ты, Боруто, тоже, — послышался голос из соседнего помещения.       Мальчишка бросил удивлённый взгляд на учителя, поймав чужую ладонь. Мужчина сжал его пальцы и отпустил, подталкивая к арке, за которой скрылся Наруто. Оглядев пространство, Боруто наткнулся взглядом на кусающего губы и тут же отводящего от него взгляд брата. Это понравилось подростку ещё меньше.       — Саске, я не хочу ходить вокруг до около, — послышался голос старшего Узумаки. — Я отправил женщин погулять, а теперь хочу понять, что происходит в ваших головах, — он окинул недовольным взглядом друга и жмущегося к нему сына. Но стоило Боруто увидеть глаза, и он, справившись со страхом разочаровать отца, который был гораздо слабее нежелания подвести учителя, расправил плечи и вскинул голову, спокойно встречая взгляд родителя, всё равно не отходя от Саске, словно пытался защитить, хотя отчётливо осознавал, что этому мужчине ничья защита в мире не нужна.       — Не хотите мне сами рассказать?       — О чём? — уточнил Боруто, а Учиха повёл плечом.       — Например, о том, как давно ты ложишься под Саске, Боруто, — хмуро ответил ему отец, скрещивая руки на груди.       — Это не твоё дело, — огрызнулся мальчишка.       — Хорошо, что ты хотя бы не отрицаешь. Это было бы бесполезно. И ты ошибаешься, мой сын. Это очень сильно касается меня. Возможно, если бы вы смогли сохранить это в тайне и дальше, я бы… — Наруто перевёл дыхание, было видно, как ему сложно говорить об этом. И он бы действительно, наверное, и дальше закрывал на это глаза, но больше не мог. — Вас, идиотов, видела Сарада. Спасибо, что хоть не Сакура. Вообще не представляю, о чём ты думаешь, Саске. Он же мой сын.       Учиха молчал. Он знал, что рано или поздно это случится. Но ему было всё равно. Да, не хотелось, чтобы что-то менялось, и официально разводиться с Сакурой ему тоже не хотелось. Пока в деревне у него официально были жена и дочь, жители молчали, но всё-таки страх перед ужасным Учихой Саске с проклятой кровью навсегда поселился в Конохе. А из-за потери «сдерживающего» фактора вероятность спятившего Учиха, по мнению жителей, слишком велика.       И ему-то плевать, но Узумаки…       — Чего? Погоди, — Боруто похлопал глазами. — Что ты хочешь этим сказать? А он тут тогда причём? — бросил взгляд на брата.       — А ты думал, Сарада ко мне побежала? — хмыкнул отец.       Боруто нахмурился.       — Она пришла ко мне месяц назад, — тихо начал Каваки, — и была странной, спрашивала какие-то туманные вещи из разряда: не замечал ли я на тебе засосов или как часто ты уходишь с Саске-саном. Видимо, тогда она лишь что-то заподозрила, но у неё не было доказательств. Тогда она поделилась этим с Химавари, но Химавари… сказала мне это лишь тогда, когда вы ушли сегодня, ей Сарада напрямую высказалась о подозрениях. Когда вы ушли, Сарада выскользнула сразу за вами, но я этого не заметил, иначе бы что-то придумал, а вернувшись, она утащила Химавари к тебе в комнату, я пошёл следом. Она попыталась меня выгнать, но я упёрся, а её выдержка была уже и так на пределе. Она рассказала, как увидела, что её отец прижимает её парня к стене и кусает его шею. Слова она не разобрала, но отметила, что голос был возбуждённый. Она орала и рыдала. Химавари обнимала её, а я просто не знал, что придумать. И единственной идеей было, чтобы вы, Саске-сан, использовали гендзюцу. Но я-то не умею, — он потёр виски руками, — а потом её словно осенило, и она, ехидно улыбнувшись, поставила меня в тупик. Но в этот момент зашёл Наруто-сан, — Каваки замолчал, покосившись на мужчину рядом с собой.       — Сарада спрашивала его: как ему то, что тот, кого он любит, спит с её отцом, — со вздохом повторил Наруто услышанные от девушки слова.       — Ты ей сказал? — с укоризной спросил Каваки брата.       — Ты идиот? Конечно же нет! Я ей ничего не говорил! Каваки! На кой оно мне нужно было бы?       — Не знаю.       — Так, стоп. По фактам: Сарада видела что? — Боруто почесал голову, обернувшись на учителя рядом.       — Видимо, то, когда ты мне напомнил про неосторожность, — парень не ожидал, что Саске-сан ответит ему.       — Похоже на то. Но из этого нельзя было сделать того вывода, который она сделала. Можно проверить её память, заменить воспоминание? Стереть? Да и, не делая этого, можно гнуть, что она чушь придумала, — задумчиво протянул парень, а потом поднял глаза на отца, и осенило уже его. — А ты почему такой спокойный, словно тебе всё равно? Раз ты говоришь, что это твоё дело?       — У меня было несколько лет, сын мой, чтобы смириться. С того самого момента, когда ты влетел в мой кабинет посреди ночи и стал кричать, что я ничего не понимаю и почему я сижу ровно на месте, ведь нужно срочно спасать твоего учителя, ибо он задерживается на неделю, — Боруто стыдливо опустил глаза и почесал шею в попытке скрыть эмоции; парню казалось, что он идеально держит себя в руках, а на деле — вот так? — Это и заставило обращать внимание на твоё поведение. А при наблюдении у тебя на лице всё было написано. Но чего я не знал, так это то, что ты сделал с братом, — укорил его отец.       — Ничего он со мной не делал такого, чего я бы не хотел! — заупрямился Каваки. Боруто потёр виски.       — А что я по-твоему должен был сделать, отец? Послать его нахер? Он прекрасно знает и всегда знал, что я дорожу им, но дать ему ничего не могу. Или я должен был запретить ему думать о себе?       — Я вовсе не это…       — Или как?       — Да хватит вам, я здесь вообще-то! И это мне больно! — вскрикнул Каваки и умолк. Молчание затягивалось.       — Боруто? — парень вздрогнул, ощутив сжатие пальцев на собственном плече.       — Простите, Саске-сан. Я объяснюсь, но позже, — ответил его мальчишка, кусая губы.       — Я могу уйти, Наруто, — тихо озвучил Учиха выход спустя несколько минут вновь повисшей тишины.       — Нет! — вскрикнул в панике Боруто. Саске на него даже не глянул, но плечо не отпустил.       — И увести моего сына за собой? — хмыкнул Наруто. — Ты же знаешь, что он, бросив всё, сбежит из деревни за тобой. Так же, как сделал ты когда-то в поисках… силы. Ты — его сила, и ты же воспитал его, Саске. Он поступает, как поступил бы ты. Но он Узумаки и поступает «как ты» с пометкой на этот фактор, — Наруто с силой выдохнул воздух из лёгких, слова дались ему тяжело. — Эх, а твоя дочь любит моего оболтуса, у нас могли быть общие внуки, — продолжил он отстранённо-печальным голосом, потерянно смотря в сторону.       — Могли быть, — повторил Учиха, задумчиво. — Не могли бы, ты же знаешь о рисках смешения кеккей генкая.       — Что вы собираетесь делать теперь? Саске, Сакура не заслужила такого отношения, она жизнь положила, любя тебя, — Наруто испытывал обиду за подругу, девушка всегда была для него слишком близкой, родной.       — Я её об этом не просил. И не обещал ничего, — раздражённо отреагировал Учиха. Эта женщина всегда его раздражала, но она была хорошим вариантом для продолжения клана.       — А моего сына ты тоже бросишь, когда тебе надоест, уничтожив его?       Боруто поджал губы, он и так знал, что является лишь любовной утехой взрослого мужчины. Но раньше его это не парило.       — Нет, — мальчишка вздрогнул от неожиданного ответа Учихи, он ожидал противоположного, — ему я обещал, — Боруто резко обернулся на Саске-сана и с расширенными глазами вперился в его лицо, а тот по-прежнему игнорировал его присутствие. Мальчишка ощутил, как пальцы на его плече почти невесомо сжались.       — Да? И что же? И почему-то мне кажется, что Боруто не в курсе.       — Я обещал никогда не оставлять его.       Боруто как парализовало, он вспомнил, что действительно слышал эти слова от Учихи, но не воспринял их тогда, ведь был одурманен счастьем. И не слышал его голос, но сейчас слова всплыли в голове: «не отпущу» — ну, что же, из уст Учихи это, действительно, было признанием.       — Каваки, — обратился Учиха. — Сарада… она пробудила глаза?       — А? — не понял парень. Саске активировал мангëко шаринган, и его глаз налился красным.       — Похоже на то… Но у неё другой рисунок, не, как раньше, тройное томое, и не как ваш, а… м-м, — попытался вспомнить, — спираль?       Саске удовлетворённо кивнул.       — Хорошо, значит получилось, — туманно проговорил Саске и повернулся к лучшему другу. — Отвечу, Наруто, на твой вопрос. Если ты не хочешь, чтобы я ушёл…       — Я не хочу, чтобы уходили вы оба, Саске. Ты знаешь, что мой сын сорвётся за тобой, и всё равно говоришь про это? — недовольно перебил его старший Узумаки.       — Если ты не хочешь, чтобы мы ушли, — голос Учихи стал более выразительным и глубоким, он злился, — то просто закрывай глаза и дальше.       — А Сакура? Сарада? А моя семья, в конце концов? Он мой сын, добе!       — Сакура со мной разводиться не станет. Я объяснился с ней ещё год назад. А Сарада получила глаза, и дальше от меня ничего не зависит. Пусть ищет того, кто ей будет подстать — она Учиха. А со своими сам разбирайся.       — Отлично, прекрасно. И как я должен Хинате про это сказать? Про всё это? — Наруто обвёл сыновей взглядом. Боруто принял его взгляд, а старший отвёл глаза. — А тебе ещё с моей дочерью объясняться, — обратился он к Каваки.       — Химавари всё знает обо мне. Она любит меня так же, как я люблю его, — поймав непонимающий взгляд брата, пояснил свою реплику Каваки. — Я старался держать её подальше от себя, но, когда со временем ничего не менялось, понял, что если её чувства настолько же сильные, как мои, то вряд ли она сможет избавиться от них моим игнорированием, она обещала не приставать ко мне, а я в свою очередь — поддерживать и быть рядом, — почесал нос и со вздохом добавил: — значит, она сказала Сараде.       — Я, — Боруто поджал губы, — не знаю, что и сказать. Прости?       — О чём ты? Ты же знаешь, что я всегда прекрасно знал, что ты любишь его, — Каваки кивнул на стоящего по левую руку, вплотную к брату, мужчину.       — Ну, да… Я помню, — Боруто, подняв локоть, виновато почесал затылок. И развернулся к учителю, кусая губы. — Я спал с ним, — не поднимая глаз, сообщил его мальчишка. На лице Учихи не дёрнулся ни один мускул, но его рука сжала сильнее, — последний раз за три месяца до нашего первого раза.       — И? — хватка руки ослабла, но, так и не повернувшись к стоящему рядом подростку, поинтересовался Саске-сан.       — Я просто посчитал, что должен признаться. Меня грызло это, будто я изменяю вам задолго до того, как вы обратили на меня своё внимание, — Боруто поджал губы, говорить на столь личные тему об их отношениях с учителем при отце и брате не хотелось, но хотелось открыть душу сейчас, чтобы больше не ощущать этой сосущей и омрачающей его пустоты да неприятных ощущений.       — Я тебя услышал, Боруто, — учитель повернулся к нему, еле заметно дёрнув уголком губ.       — Вы… — подросток закусил губу, набираясь смелости. Он поймал взгляд чёрных глаз, — вы не злитесь на меня?       — А должен? — Учиха сощурился.       — Нет. Спасибо, Саске-сан, — Боруто нестерпимо захотелось обнять любимого мужчину, но он осознавал, что легко за это может лишиться рук, сделав что-то такое при ком-то. Поэтому просто улыбнулся. И был крайне удивлён, когда лежавшая на его плече рука несильно прижала его к тёплому боку учителя. Мальчишка поражённо моргнул глазами, стоя столбом, но его несильно ткнули в шею. Он, довольный, обвил мужчину руками и потёрся щекой об учиховскую грудь, глупо улыбаясь.       — Эх вы, влюблённые голубки, — хихикнул Наруто, успокоившись да расслабившись. — Ну так уж и быть, но постарайтесь больше никому не спалиться. Матери сам скажешь? — Боруто, отлепив лицо от Саске-сана, повернул голову к отцу с ужасом в расширившихся глазах и замотал головой. Наруто хмыкнул. — Ладно, герой-любовник, я поговорю с ней сам. Но вот Сарада тогда на тебя.       Подросток обречённо вздохнул.       — Каваки, я люблю всех своих детей. Всех трёх, — Наруто прижал грустного парня к себе, потрепав его по волосам. — И если моя дочь действительно понимает и знает то, что лежит у тебя на сердце, то исполни обещанное ей. Я люблю и тебя, и её и не хочу, чтобы мои дети страдали, — парень неуверенно глянул на доброжелательную улыбку мужчины в ответ, и страх, много лет грызущий его внутри, рассеялся, позволяя понять, что из-за его «неправильных» чувств его не выкинут и никуда не выгонят. Он, оттаяв, счастливо улыбнулся отцу.       — Собственно, это всё, о чём я хотел поговорить. Рад, что наконец-то мы полюбовно всё решили, — Наруто улыбнулся, хоть и принять всю эту ситуацию было сложно, но он рад, что дал себе время и принял её такой, какая она есть. Это стоило счастливой улыбки его сыновей и тихого хмыка его любимого друга. Осталось дело за малым. Как пояснять всё это Хинате?! И что делать, если вся его любимая семейка решит выставить их дурдом на всеобщее обозрение? Да Наруто устанет отбиваться от журналюг. Но тем веселее. Мужчина улыбнулся своим мыслям, наконец-то улыбаясь без груза на сердце.