Kensuke Ushio - Judgement
— Пусти меня. Не собираюсь я марать руки в крови! — требовательно произносит Юджи, отбиваясь от рук собственного отца*, который явно не стесняется применять силу на собственном ребенке. И все же брыкания оказываются бесполезными: его силком затаскивают в карету, заставляя упасть на мягкое покрытие сидений. Эта карета всегда вызывает напряжение в Юджи своими роскошными условиями внутри нее. Нервно сглотнув, парень принимает катану из рук родственника и сразу же цепляет ее на свой пояс. — Все будет в порядке, Юджи. Победишь маленького чертенка, вернёшься и станешь настоящим аристократом! Считай это подарком. Не каждому выпадает возможность сразиться с вампиром 4 ранга в твои-то года! — радостно восклицает глава клана Итадори, тормоша розовые волосы ребенка. Юджи впервые отправляют на сражение с нечистью, дают катану в руки и называют ранг вампира. И даже так – Юджи не желает никуда отправляться, несмотря на обширные знания всех основ боевых техник. Четыре года назад старший брат Юджи так и не вернулся в клан обратно, и уезжал он точно под таким же предлогом, что и он сам. Итадори понимал и понимает, что с большой вероятностью его постигнет подобная участь. Точно так же повторится судьба его старшего – буквально на пару минут – брата, теперь уже на его шкуре. Парень в последний раз видит, пусть и не самый приятный, увешанный золотистым орнаментом храм. И родных вместе со слугами он тоже в последний раз видит. Ему давно хотелось убежать от судьбы, которая ожидает любого аристократа этой семьи, но и направляться в неизведанное чертом место тоже не хотелось. — Вампир действительно 4 ранга? Или по какой там схеме уровень сложности нечисти определяется?.. — всхлипывает парень, решаясь переспросить на всякий случай. Ах, будь Су рядом... — Точно, так что не волнуйся – справишься в два счёта. Все, езжайте! — мужчина щёлкает пальцами, давая знак кучеру, что пора двигаться с места и направляться в пункт назначения. Мужчина бьет по земле хлыстом, понукая лошадей. Кони тут же вздрагивают и трогаются с места, увозя обоих в неизвестном направлении. На самом деле, Итадори старший позволял брать церемониальную карету только для того, чтобы несчастный мог добраться куда быстрее до нужного места. Человек ведь намного медленнее, чем лошадь. Для него было важно, чтобы назад вернулся кучер один, но никак не с Юджи. — Отлично, на одну проблему меньше, — глава клана Итадори отряхивает церемониальное кимоно от пыли, что поднялась под копытами лошадей и заклубилась сильнее от колёс кареты. Юджи ехал долго. По ощущениям и не скажешь, что дорога занимает полчаса езды от кланового храма. Несмотря на достаточно стрессовую обстановку, Юджи все равно умудряется заснуть по дороге, сладко сопя в подушечках. Вроде будущий наследник клана, а он все равно так сладко спит, словно дитя. Он действительно все еще ребёнок, унаследовать что-то важное ему не под силу. По пробуждению парень потягивается, хрустя всеми затекшими суставами и зевает, протирая ладонями глаза. Пусть он и спал все то время, но по ощущениям проходит уже более трех часов, а они все еще едут, и самое главное Юджи замечает сразу же – ощущается холод, что пробивает под самую кожу, забираясь глубоко в кости. Особенно холодно становится, если скинуть пушистое одеяло с плеч. Пусть карета закрытого типа, которая предназначена специально для таких долгих и холодных маршрутов, все равно холодновато. И спросить не у кого, куда Юджи направляется, ведь высунуть голову из окна кареты и спросить кучера себе дороже. Замерзнешь, простудишься, там уже и до слабости в теле не далеко, а как с вампиром сражаться будешь-то? Правильно – никак. Юджи скучающе смотрит в окно, пока перед общим пейзажем не начинает появляться непонятная листва, которую после он определяет как сакуру. Если быть точнее, то еще не распустившиеся почки листвы сакуры. Юджи замечает идеально гладкий холм, верхушка которого усыпана нежным слоем снега, и понимает, что перед ним во всей красе проявляется гора Фудзи. Вампиры и впрямь обитают в настолько невероятных местах или они просто проезжают мимо? Юджи задумывается, не шел ли весь холод как раз таки от Фудзи. Там действительно настолько холодно, как говорилось в книгах и он слышал из рассказов Сукуны? Итадори никогда не бывал прежде в подобных местах. Он сроду не путешествовал и в целом не покидал границы префектуры. Не имел никакого понятия, что творится снаружи. Все, что он видел, – это стены своего дома и рассказы старшего на пару минут брата о том, насколько прекрасен мир снаружи. И Юджи верил, потому что сидел на домашнем обучении и дальше определённых участков храма его не выпускали. Только учеба, обучение владением катаной и семья. Ну и Су, естественно. Су никогда не слушал наставлений отца, и именно по этой причине старший братец предпочитал находиться далеко от храма, только вот его постоянно ловили за попойки и приводили обратно домой. Юджи же вместо того, чтобы находиться в кругу семьи и их буддийских традиций, предпочел заниматься тренировками и изучением искусства кэндо. Вся семья возлагала на него слишком большие надежды. Но Юджи не желал убивать. Он не хотел мириться с фактом, что любую нечисть он обязан уничтожать с лица земли, без разбора. Убивать кровожадно. Так, словно у них не было ни сердца, ни чувств, ни души. Итадори не мог бы убить просто так, сколько бы ему не доказывали обратное. Сукуна же не мог помочь брату ничем, поскольку закончилось бы это плохо для них обоих. Хотя Сукуна подставлял свою спину. Не раз спасал близнеца от бытия тяжелого мира. Пусть оба редко виделись в храме, Су все равно защищал его, когда мог себе это позволить. Зато Итадори старший часто радовал младшего своими рассказами о своих походах по всей Японии. И книгами, конечно же. От ударивших в голову воспоминаний Юджи и не замечает, как все пространство внутри кареты приобрело яркий запах густого леса, отдаленно напоминающий лес Аокигахара, но это был не он. Карета резко останавливается. Юджи нутром чувствует, что остановка конечная. — Прибыли, — холодный голос как удар под дых, но Юджи послушно выходит, забирая катану с собой. На нем не самая теплая одежда, из-за чего холод неприятно пробегает по всему телу. Странно, в Нара намного теплее, чем здесь... Говорили, что Фудзи холодная, но чтобы настолько да еще и почти под конец марта? Юджи осматривает местечко, пока кучер снова садится на лошадей. Жутко. — Вы же приедете за мной? — голос получается чересчур дрожащим, с нотками тревоги. И его снова подводит тело, несмотря на усердные тренировки: он никогда не сможет вынести столь лютый холод, а снега тут даже и нет, чтобы иметь такую морозную погоду. И внутренний, липкий страх никогда не покинет его. — Дойдешь и узнаешь, — голос кучера не перестает быть холодно резким, мужчина разворачивает карету, делая поворот вокруг Юджи. Ему показалось или лошади уехали слишком быстро, скрывшись в неожиданно накрывшем тумане? Итадори трогает холодную ручку катаны и вынимает ее с поясного чехла. Черная с красным лезвием, заточенная до особенной остроты – все для идеального убийства вампира. Ранг четвертый, значит, с ним будет проще некуда; с этим рангом Юджи уже приходилось сталкиваться, к сожалению. Парень решает не стоять на месте, а начать этот чертов путь. Заблудиться никакого желания нет, поэтому решает идти дальше вглубь, смирившись с тем, что что-то его ждет впереди. Катана с характерным звуком срезает твердый, толстый плющ с деревьев, словно он хотел сжаться в объятиях и слиться в одно целое. Горная почва мешает нормальному передвижению, что приводит парня в бешенство. И чем дальше Юджи идет, тем сильнее ощущает неприятный холод, бегущий по нему, желающий убить его. Парня бросает в озноб, но продолжает путь: он не прогнется под тягостями погоды, будет игнорировать сигналы натренированного тела о зябкости и усталости, двигаться в любом случае надо, если желаешь выжить и поскорее уйти отсюда. Начинает казаться, что лес бесконечный. Повсюду расходится туман, хотя уже позднее утро. Влага чувствуется ощутимее на коже, и приятный запах травы бьет в нос свежестью. Юджи дергает носом и продолжает путь. И, наконец, находит выход из этого дремучего леса и смотрит на холм перед собой. — Твою мать... — тяжело вздыхает Юджи и принимается подниматься по крутому холму. Ладно, он подымется вверх, ведь холм еще даже не был частью самой горы Фудзи, а значит, вампир где-то очень близко. По крайней мере, он хочет верить в то, что вампир рядом.***
Причмокивание пальцев стало уже некой традицией после потрошения жертв. Очередной, жалкий и уродливый аристократ был подан ему под дверь. За определённую сумму, конечно же. Жадно слизав последние потеки крови с пальцев, вампир принимается избавляться от тела. Доски на полу впитывают кровь от образовавшейся темной лужи под мертвым телом. Как хорошо, что кровь этого человека была более, чем вкусной. Не четвертая группа, но и не первая. Третья, может быть? Годжо не волнует, какая группа крови была у мужчины, ему важен сам вкус и деньги, которые ему заплатили за убийство. Отряхиваясь от грязного пола, вампир поднимается и выглядывает в окно. Разглядывает с высоты уже надоевший лес Аокигахара. Надо бы в следующий раз проверить его на наличие тел самоубийц, но он так далеко, а использовать телепортацию не хочет – ни желания, ни сил. Ему стоит прямо сейчас отделить мясо от костей, сжечь останки и... стоит вампиру отвлечься от реального мира, как запах человечины с ног до головы окружает его. Точно кровь с живым объектом, и аромат исходит вовсе не от недоразумения-будуще-бывшего-наставника-клана. На одного идиота меньше, как говорится, но и на один труп неизвестного больше. — Чтоб тебя... — Годжо не нравится резкий запах крови. Человек находится в трех километрах от его дома. И кто это пожаловал на его территорию без всякого предупреждения? На него накатывает волна ненависти столь же резко, как появился этот чертовский запах. Кровь начинает набирать обороты в организме, заставляя эмоции вспыхивать. Нужно избавиться от трупа как можно скорее, пока не поздно. Нежданных гостей следует удивлять, а не шокировать – это кредо клана Годжо. Сатору не думает и сразу же поднимает мертвое тело на руки, из которого так и норовят выпасть органы. Боже, будь он каннибалом – было бы куда проще. К счастью или сожалению, он пьет исключительно кровь. В слишком больших количествах. — Черт, да за что мне это! — вымученно стонет Сатору. Мужчина присаживается на корточки, чертит пальцем вокруг себя печать, используя небольшое количество проклятой энергии и складывает руки вместе. Один хлопок руками, и мужчина телепортируется прямо за дом. На ноге лежит обмякший труп, растекаясь по ней. Вампир пинает то, что осталось от человека. Может, к черту пытаться распылять кости в пыль? Проще достать канистру бензина и сжечь жертву. Крематорий был бы получше, естественно, но кто в здравом уме примет заявку, в которой написано, что причина смерти – Сатору Годжо, заявитель? План по очистке пола откладывается до лучших времен, сейчас главное избавиться от тела, а уже потом думать о комнате в храме и как ее очистить от пятен на стенах. Все равно дерево, из которого изготавливался храм, спустя столько веков стало прогнившим и трухлявым, можно просто помыть пол химикатами и все. Хотя он все еще не понимает: это обычное японское дерево или канадский дуб.***
Через кровь, пот, слезы и страдания Юджи наконец добирается до желанного места. Тяжело дыша и кряхтя словно дед, поднимается последние метра-два и застает перед собой высокий дом. Храм, если точнее. Длинный и при этом широкий храм какого-то клана. И как в этой дряни можно было жить? Либо жители уже давно умерли, либо покинули это место. Если судить по восьмому этажу, где отчасти просела крыша, то неудивительно, что место давно оставили. Сам храм не традиционно красной расцветки, как храм Итадори, а в темно-фиолетовом окрасе. Когда-то давно ходил миф, что нечистые силы живут в кланах без красной расцветки и золотистой оправы узоров. Юджи не знает, правда это или нет, но вот у храма золотая оправа есть. Не нравится ему это все... Юджи жмурится из-за неприятных мыслей, интуиция кричит бежать отсюда к чертям, от чего голова начинает реветь от боли. Парень потирает колено, случайно ободранное, – упал во время восхождения на холм, и так удачно ветка хлестнула его, сдирая кусок кожи и царапая колено в кровь. Наверное, стоит перевязать чем-то рану, но под рукой, кроме родной катаны, нет ровным счетом ничего. Благо дополнительная ткань одежды под кимоно еще более менее согревает, остальное не так уж и важно, раз уж это последний день его жизни. Юджи осматривает храм издалека, никак не решаясь подойти к нему. С виду старый, словно заброшенный. Парень не удивится, если внутри никого не окажется. Это был бы самый логичный и счастливый исход. Тяжело вдыхая полной грудью, Юджи направляется к храму, чтобы узнать, что это за место такое. Подходя ближе к зданию, парень читает иероглифы на большой золотистой табличке сверху двери, что ведет прямо в дом. — Клан Годжо... — что-то такое Итадори уже не раз слышал. Слышал колкости отца о том, насколько ничтожен и ужасен этот клан был. Но ведь сам клан находился в Токио, никак не на Фудзи... Ладно, Юджи не должна волновать эта деталь. Он решает прислушаться к звукам внутри, подносит ухо к двери и ничего за ней не слышит. Ладно, все, просто зайди уже! Юджи пытается дернуть за ручку, но у него не получается, рука только висит на ней, никак не дергая. В груди уже разросся страх перед неизвестным. А вдруг нападут ни с того ни с сего? Но отец всегда твердил, что его сын уж точно справится с четвёртым рангом, и ведь Юджи действительно уже сталкивался с такой нечистью. И все же, парень абсолютно не понимал распределение нечисти по рангам, просто решил, что с самого низа легкие, и чем выше, тем сложнее. Так же и должно быть, да? Итадори снова разочарованно вздыхает и не замечает, как открывает дверь, неприятный скрип двери отпечатывается и прокручивается в голове, словно пленка, отдается в ушах. Вот так сильно страх захватывает его разум. Так боязно, что рука сама дернулась. Юджи проходит дальше в храм, в некоторых частях которого виднеются серебряные нити паутины, сам дом внутри практически полностью черный, словно сгоревший. Где-то виднеются картины или фотографии, плесень в уголках, мимо пробегает мышь, от которой Юджи дергается и вскрикивает. В храме пахнет горелым, словно недавно что-то жгли. От испуга парень шагает назад и проваливается в дыру в полу, раздирая колено щепками еще сильнее. Нет на свете везучее идиота, чем Итадори Юджи. — Черт! — вымученно шипит парень, начиная проклинать это место всевозможными проклятиями из японского фольклора. Жгучая боль, рана саднит, глаза начинают слезиться. Парень встает и замечает пару заноз прямо в ране, ну заебись. Он отряхивается и решает осмотреть весь храм. Насколько можно назвать последние секунды жизни нормальными, когда попадаешь в подобное место? Стоит ему выпрямиться во весь рост, как глаза ухватывают два огонька в глубине дома. Прямо на лестнице тень смешивается с силуэтом в одно единое, лишь два голубых огонька горят ярким огнем, сжирающим взглядом. Юджи не понимает данное существо и едва хочет отойти от странного силуэта куда подальше, как зрачки исчезают в ту же секунду. Парень вертит головой туда-сюда, но не находит ровным счетом ничего. Замечает лишь то, что в помещении слишком темно. — А?! — восклицает Юджи и осматривает весь храм в надежде найти противника, но попытка проваливается неудачей. Рефлекторно рука опускается на рукоять катаны, крепко сжимая ее. Он готов, он должен разобраться с врагом. В горле встает тяжелый ком, не позволяющий сглотнуть слюну. Струйка крови из колена, свертываясь, постепенно перестает щекотать и раздражать кожу и волоски на ноге. — Кто? — раздается в самое ухо, крупная ладонь ложится на тонкие плечи парня, когтистый палец обводит очертания юношеских плеч. Юджи чувствовал, что так все и будет. Он за долю секунды высовывает катану, ему не нужно тратить время на разворот лицом к лицу – одним движением отсекает закрытыми глазами то, что представил себе, в надежде поранить вампира, которого ему и поручили убить. Главное разрезать, сделать хоть что-то и защитить себя, не поддаться внутреннему страху. Юджи с осторожностью открывает глаза, осматривается, не видит никого и ничего, что лежало бы отрезанной конечностью на полу, отсвечивая алыми каплями или лужей крови. Невозможно! Он же не мог не попасть в цель, делал все так, как его учил отец. Парень тут же понимает, что его техника еще не столь сильна, раз от нее успели уклониться, а значит... это не четвертый ранг. Неясный силуэт начинает крутиться вокруг в бешеном темпе, от чего голова, словно за фигурой, раскручивается, как земной шар, он теряет контроль и ощущение "быть в моменте здесь и сейчас". Не к добру это. Два голубых огонька кружатся в безумном ритме, смешивая воздух с каким-то едва ощутимым острым азартом вокруг Юджи. Парень ничего не понимает, голова воет от боли, разрывая швы в черепной коробке. В храме плюсом ко всему слишком тускло, мрачно, невозможно разглядеть уже ничего, солнце беспощадно опускается за горизонт, оставляя парня без надежды на золотой луч в своей жизни. Юноша бессильно падает на пол, жмурясь от боли в колене и кружащейся голове, что норовит вот-вот взорваться к чертям. Силуэт перестает двигаться, неизвестный человек – или же нечисть? У нечисти ведь тоже есть чувства, – в один момент заканчивает мерзкую манипуляцию и встает в полный рост, показывая свое величие. Юджи поднимает глаза, и стоит ему вдохнуть глоточек свежего воздуха, как на него кидаются с хваткой, подобно дикому зверю. Они снова кружатся в танце прямо на полу, желая вскрыть глотки друг другу. Юджи бьет по лицу соперника, которое никак не мог разглядеть, и пытается ударить так, чтобы кровь хлестнула. Но и его не бьют так, чтобы шла кровь, лишь пинают и душат. Катану как на зло откинули в сторону. У Юджи нет других способов, кроме как начать сжимать своими тонкими руками чужую шею, пытаясь задушить неизвестного. Теперь он убежден, что это ни черта не человек – это нечисть. Она сжимает его за плечи, перекатывая на себя и переворачивая, кладя лопатками прямо на жесткий пол. Юджи садится на чужие бедра и проворачивает ту же схему, уклоняясь от ударов. Его валят, со всей силой ударяя по боку. Юджи сжимается в комочек, словно избитый щенок, и начинает выть от боли. У него тело ни фига не мускулинное, больно ведь! — Убью, убью, убью! — беспощадно твердит низкий голос над ним. Юджи весь сжимается на месте, словно подпольная мышь, и мог лишь пищать, больше не пытаясь задушить противника, которому вообще до чертиков на мелкие дрожащие руки, пытающиеся сделать хоть что-то, что якобы могло бы парня уберечь от смерти. Они заканчивают страстный танец смерти в руках Будды. Его обездвиживают, на него кричат и только сейчас Юджи может разобрать хоть что-то, боль в запястьях и боку никуда не исчезает – лишь усиливается. Над собой видит лишь два безумных зрачка, в которых так и плещется желание прикончить его на ровном месте. Ожидаемо, и в то же время Юджи не готов к этому. — Не слышишь, что ли?! Спрашиваю, кем ты являешься, раз смеешь ступить на мою территорию! — грозно повторяет вампир, наклоняясь к пацану, ударяя своим лбом по чужому. Парнишка загнанно дышит, видимо, до смерти перепугавшись его. Сразу видно, он узнает самого прославленного легендами вампира, видимо никак не ожидал встретить его лично. Хотя на вид туповат, может, даже и не понял, с кем связался. Мужчина хищно улыбается, скалится и рычит, облизывая пересохшие губы. Он опускает взгляд на одежду парня и замечает стекающую по колену кровь с порванных джинсов. Ясно, по какой причине острый запах крови так хорошо ощущался за пару километров до дома. Он чувствует все, что было поблизости, особенно, запах свежей крови. — Итадори Юджи, — быстро лепечет парень, ощущая тяжелое напряжение между ними. Теперь уже незнакомец удивлённо вскидывает брови, но хватку на тонких кистях не ослабляет, а лишь сдавливает. — Клан Итадори... — задумчиво повторяет. Да, это был тот самый клан Итадори, проповедник которого все это время ошибался в сказаниях Будды, а все глупые людишки только и делали, что поклонялись ему. А еще ему три раза слали письмо с одним и тем же содержанием от их фамилии: примите мое чадо на растерзание. И ничего больше. Вампир принимал письма не на свой адрес в Фудзи, естественно. Он отвечал на них и принимал заказы в Нагоя через анонимный адрес, имя и фамилию. За крупную сумму вампир высасывал всю кровь из очередного неудавшегося аристократа. Но в этот раз ему пришло письмо с содержанием, где хотели избавиться от дитя. Три месяца назад он получил первое письмо о том, что срочно требуется избавиться от ребенка. Вампир никогда не принимал заказы с детьми и даже на секретной доске объявлений, доступной только определённым людям, писал, что заказы на детей не берет. Второе письмо он получил спустя меньше, чем неделю от первого письма. Тот же адресат, тот же отправитель, та же просьба. Ничего не поменялось. Он отказал грубее, надавив на человека еще тем, что если пришлет хоть одно письмо подобного рода, то он заблокирует адресат, на который поступают письма специально для него. После получения третьего письма Сатору затягивался никотином следующие недели три, по одной пачке в день. И как люди могут быть настолько идиотами, чтобы не понимать прямых отказов? Это письмо он даже не стал открывать, просто сжег и забыл к чертям. У вампира и без того было полно забот, ему не нужны были лишние хлопоты. Тем более детей он в жизни не стал бы потрошить, сколько бы денег не предлагали. — Назови свой возраст, — все в том же тоне требует Сатору. Они остаются в той же позе, один навис над другим. И что ему делать с этим мальчишкой? Вампира раздражает тишина, которая нависает в помещении. — Тебе есть двадцать один? — хищно облизывается вампир, смотря безумными глазами в испуганные "кроличьи" напротив. — Нет! — честно отвечает Юджи, загнанно дыша из-за вампира, который явно готов был вот-вот сожрать его. — Вообще, какая тебе разница, сколько мне?! — Смеешь дерзить... — вампир готов убить его уже сейчас, но, нет, даже самых идиотов он не посмеет выпить до дна. — Будешь наказан. Юджи кричит во все горло, когда вампир до синяков сжимает запястья, чтобы тот не брыкался, в крепкой хватке. Слезы мгновенно подступают, стоит мужчине прислониться к шее и обнажить свои зверские клыки. — Нет! Стой, прошу, не надо! Я дам тебе свой ученический айди, и сам все узнаешь! — пищит парень, пытаясь ударить вампира коленом в живот, но его обездвижили окончательно. Когда парень перестает брыкаться, он слышит томный смех. Вампир... смеется над ним? Нечисть прислоняет голову к тонкой шее, но никак не приступает к действию. Он не собирался пить кровь, а пытался лишь напугать?! Что же, напугал он его знатно... — Сопляк. Я у детей не пью, — огрызается вампир, поднимаясь с грязного пола. Оба в пыли, местами перемазались в грязи. У парня и вовсе проступают багровые отметины на руках. Ну, теперь Юджи выучит урок. Сатору роется в кармане штанов и достает оттуда зиппо зажигалку с сигаретами. С пачки высовывает любимую сигарету Мальборо с вишневым привкусом, зажимает меж губ и прикуривает. Нужно расслабиться. — Может, перестанешь пялиться на меня как рыба и дашь карту? Без нее тебя не пустили бы на Фудзи, — Годжо наблюдает за смешной реакцией мальчишки, что сморщил свой нос, когда Сатору закурил. Не нравится ему, сразу видно. Вампир лишь ухмыляется и вспоминает что, вообще-то, он не представился. — Зови меня Годжо Сатору. Еще лучше – просто Сатору. Не люблю я эту клановую дрянь. Парень хлопает глазами и смотрит на мужчину над ним, мирно покуривающего свою никотиновую хрень. А сам Годжо получает райское наслаждение, затягиваясь дымом в самые легкие, отравляя их. По телу расползается приятное ощущение успокоения. Хотя всегда твердили, что сигареты вызывают только еще больший стресс. Юджи, все же порывшись в карманах штанов, находит свой держатель для карточек с двумя картами внутри и протягивает его Сатору. Внутри – банковская и айди карта. Сатору нервно выхватывает карту и осматривает ее, пока сам Юджи отмечает, что ногти у вампира окрашены в черный цвет. На карте вампир сразу замечает дату – 1975 год. Отлично, значит, он еще не взрослый. Так же в глаза бросается дата рождения: 20 марта. Сегодня. — Ого, да у тебя днюха сегодня! — комментирует вампир и отдает карты обратно, вытирая руку об одежду так, словно он потрогал что-то противное, а не простую человеческую вещь. Юджи неловко чешет затылок, немного вздрагивая от холода. Бой знатно согрел его, но ненадолго. Все же... может быть, у Сатору где-то глубоко в душе еще присутствует сочувствие к слабым людям. Он видит, что парню неловко попасть к нему именно в такой день, да и весь дрожит от холода. Тяжело вздохнув, вампир решается на благородный поступок, коих у него было минимальное количество. Мужчина докуривает сигарету и тушит сгоревший бычок о плащ. Плащ Сатору не мог сгореть, поскольку был выполнен из специальной ткани на заказ. Денег это обошлось ему почти что продажей почки. Благо, за людишек ему платят хорошо. Он отряхивает место, о которое потушил сигарету, и снимает с себя плащ, присаживаясь на корточки возле дрожащего подростка. — М-м? Боишься? — уже более нежно спрашивает вампир, накидывая на дрожащего парня нагретый плащ. Такая погода вампирам ни по чем, а вот простым людям до тряски холодно. Годжо смотрит на рану. Он... он не мог держать себя под контролем, когда такая сладость падает прямо в руки. Годжо тяжело вздыхает. Ладно, плюс еще одна особенность Сатору, которую сегодня узнает Юджи. Вампир ехидно ухмыляется и резко хватает парня за ногу, таща ее прямо на себя. Парень пугается, брыкается и крепкой хваткой держится за плащ, смотря на вампира напуганными глазами. Таращится, как вампир снова обнажает свои острые клыки. — Ты... — не дают парню договорить, как он широко открывает рот и наблюдает, как вампир слизывает его кровь. Зверской хваткой цепляется нечисть в его ногу, с голодом во взгляде. Его зрачки расширяются от удовольствия, а сам мужчина чуть ли не мурлычет от вкуса багровой жидкости. Его любимая группа крови – первая. После каждого облизывания рана на глазах Юджи зарастает, чему парень еще больше поражается. Он... он умеет залечивать?.. — С-Сатору-сама... Вы умеете залечи..вать?.. — шепотом спрашивает мальчишка надломленным голосом, взгляд вампира буквально пожирает его, в нем видно удовольствие от чужого страха, от этой картины глухого отчаяния и вожделение чего-то большего с примесью крови и мучений. — Да, умею, — мужчина поднимается с пола и рассматривает свое творение – ни единого размытого пятнышка крови не осталось, как и хоть какого-либо намека на поврежденный участок кожи. Он со зверским удовольствием слизал абсолютно все. Вампир снова отряхивает свои штаны от грязи и пыли. Недовольно фыркает в сторону застывшего на месте парня и не знает, куда ему себя деть. Все же он понятия не имеет, что ему делать с Юджи. — И что посоветуешь делать с тобой? За тобой никто не вернется уже, — злорадно интересуется Годжо, выходя из раздумий о том, куда ему деть этого пацана. Юджи ежится и сильнее укутывается в плащ, не зная, что ответить. Он сам не понимает, что ему делать. Сатору бесит эта ситуация. Бесит то, что ему буквально подкинули ребенка, и, несмотря на всю свою большую любовь к детям, сейчас Годжо зол и раздражен до ужаса. Видно, что Итадори тоже не знает, что предпринять. Понимает, что не заберут его отсюда. "А он смышленый пацан", – отмечает про себя вампир, снова разглядывая парня с ног до головы. Ему кажется, что тот слишком зажат, словно его били в семье. Но Сатору решает не уделять этому особое внимание. — Знаешь... — начинает Юджи и наконец поднимается с пола. Он не догадывается, как бы верно высказать предложение так, чтобы его не убили прямо на этом месте. Судя по длинным, острым ногтям вампира – убить он может за долю секунды. Интересно, у него всегда они черного цвета? Чуть поежившись от все еще хорошо ощутимого запаха горелого, Итадори решает преодолеть свой страх. Ну или же прощается с собой, так, на всякий случай. — Т-ты умеешь преподавать боевые искусства? — Юджи сжимается на месте. Ему стыдно просить об этом: он ведь столько тренировался, столько учился держать крепко катану в руках, оттачивал свою технику до идеала, но он все равно оказался каким-то слабым. — Боевые искусства... — задумчиво повторяет Годжо, отступая от парня подальше. — Какое именно? — Иайдо. И кэндо. Понимаете, у нас всегда были катаны вместо бамбуковых мечей... — Юджи, переборов страх, отрывает глаза от пола и находит во взгляде напротив спокойствие вперемежку со злостью и пониманием. Наверное, он все-таки останется живым. — Такого не бывает. — В нашем клане возможно всё, — усмехается Юджи и вместе с тем Сатору тоже выдавливает из себя смешок. — Ну... так что? — переспрашивает Юджи в надежде на положительный ответ. Ему действительно хочется стать сильнее: обучаться искусствам на катане, совершенствуя свою технику. В первую очередь, чтобы побороть свои страхи. Во вторую, чтобы сразиться с этим вампиром. — Я согласен.