Is it really you?

      Роджерс с самого начала знал, что эта затея не увенчается успехом. Разговоры были лишними, особенно в том случае, когда собеседники не намерены слушать и слышать друг друга. Такое в их команде – редкость, но все они, в той или иной степени, были простыми людьми: а людям, как принято говорить, свойственны простые, человеческие пороки. Подобного рода поведение можно было отнести как раз к такому роду пороков, когда мнение, эмоции, желания другого человека несут для тебя ровным счетом ничего. Когда чужая жизнь волнует тебя в последнюю очередь. Это грубо, но вполне объяснимо, даже если попытаться уместить это в простое понятие «инстинкт». Мы руководствуемся тем, что природа создавала веками, и мы едва в состоянии контролировать это. А о каком контроле вообще может идти речь, когда ты на пике своего эмоционального состояния – ты готов рушить, сеять хаос и властвовать.       - Ты не пойдешь туда одна, Наташа, - Роджерс сидел на диване в гостиной, постукивая пальцем по подлокотнику. – Не уверен в том, что другие были бы столь настойчивы, но думаю, что они согласились бы со мной. Это слишком опасно для того, чтобы идти туда без прикрытия.       - Правда? Мне казалось, что самым важным для нас остается элемент секретности, разве нет? Одна я смогу проникнуть на их базу без особых проблем, у меня нет времени следить за кем-то, Стив, - Наташа стояла перед ним в спортивной форме: она только что закончила тренировку, думая лишь о том, как хочет оказаться в душе и смыть с себя весь пот и грязь.       - Я не собираюсь спорить, ты просто пойдешь туда с напарником, - Роджерс порой был тем самым занудой, мистером «Всегда и во всем прав», образцом прилежного послушания для того, чтобы записать его в книгу вымирающих видов: порой это удивляло и даже казалось милым, но со временем лишь раздражало. – В тебе так много от ребенка, ты не замечала? Любишь спорить, не слушаешь тех, кто желает тебе добра, излишне рискуешь, потому что не в состоянии оценить масштаб. Порой мне кажется, что я обзавелся детьми слишком рано, нужно было пролежать во льдах чуть дольше.       - Я просто не вижу смысла в излишней опеке, только и того, Стив. А ты начинаешь гнуть линию правильного парня. Старая школа хороша там, где все просто и понятно, но не в этой ситуации. Ты – мой друг, но порой этого недостаточно для того, чтобы быть согласным с твоим мнением. А эти споры лишь подчеркивают то, что некогда озвучивал Старк: какая из нас команда, когда каждый пытается взять бразды правления в свои руки, - Романофф не любила долгие разговоры, не любила повторять одно и тоже и надеяться на то, что это будет сказано не зря.       - Ты пойдешь с Максимофф, ее способности будут кстати, ты ведь не станешь это отрицать, верно? Я не прощу себя, если с тобой что-то случится, - чуть погодя дополняет Стив, поднимаясь с дивана. – Или ты ей не доверяешь?       - Скорее не доверяю себе, - чуть тише отвечает Наташа. – И чувствую себя загнанной – мне не нравится это чувство.       Ванда была полноценным членом команды, никто не станет этого отрицать, но в Романофф не было сострадания в том самом виде, когда ты готов слепо брать на себя ответственность за чью-то жизнь. А могла ли она со сто процентной гарантией говорить о том, что ничего не произойдет во время вылазки? Что Ванду не убьют, не покалечат, что они смогут добыть то, ради чего все и затевалось? В случае появления напарника всегда настает тот самый момент, когда появляется тысяча «но», огромный список пунктов и подпунктов, на которое стоит обратить внимание. И если хотя бы один пункт будет нарушен, это повлечет за собой огромную череду проблем, разгребать которые нет ни времени, ни сил, ни желания.       - Может ты попробуешь подыграть мне, Ванда? – Наташа проверяла снаряжение, которое рассчитывала взять с собой. – Не то чтобы я против тебя, просто не уверена, что смогу обеспечить тебе безопасность.       - Думаешь, что мне нужна опека? – Ванда стояла перед ней в большой и вытянутой пижаме, поскольку этой ночью она тренировалась, а сон был ей необходим. – У меня достаточно навыков, Наташа, я могу внушить любому, что мир грезит только им.       - Хочешь свести с ума охрану? – Романофф старалась вести себя отчужденно, привязанность не приносила ей особого удовольствия, она лишь усложняла жизнь и заставляла девушку чувствовать себя максимально неловко.       - Я не стану врать Стиву, - словно бы не замечая колкого вопроса в свой адрес, Максимофф была намерена добиться авторитета в глазах шпионки. – Я не хочу, чтобы ты погибла там, я хочу, чтобы ты вернулась на базу живой. Глупо рисковать всем ради идеи, - Ванда не уверена в том, что последние слова не заденут девушку, но уже ничего нельзя было изменить.       - Ради идеи? Будешь упрекать меня в этом, Максимофф? Ты сама жила идеей возмездия, пока не осознала сколь губительны порой идеологии, живущие в массе. Я не собираюсь нянчиться с тобой, я не хочу, чтобы мои мысли были заняты одной тобой, - эта фраза звучала не совсем профессионально, но Романофф не могла отрицать факт того, что ей не была безразлична Ванда, она действительно переживала за ее сохранность, поскольку в ее глазах Максимофф была скорее едва сформировавшимся подростком, несмотря на наличие силы, чей потенциал еще не был до конца раскрыт.       - Ты не даешь мне и шанса доказать тебе, что я не такая хрупкая, - Ванда чувствует, как внутри все закипает, и как сложно это контролировать. – Я понимаю, что ты видишь во мне лишь балласт, но не ты ли говорила о том, как важно верить в чужие начинания?       - У вас с Роджерсом общий план? Стараетесь тронуть меня своей болтовней? – Наташа затянула покрепче ремни на правом бедре, после чего погрузила в пластиковый кожух нож. – У тебя двадцать минут, Ванда, не больше, я буду ждать тебя внизу, и если ты опоздаешь, я уеду без тебя, ясно?       - Но план рабочий, как видишь, - Максимофф улыбается и выбегает из комнаты.       Их задача была максимально проста и понятна, но требовала слаженной работы, когда никто не забивает себе голову лишними переживаниями, а делает то, что делает хорошо и без особых проблем. Еще неделю назад Старк получил подтверждение: в нескольких сотнях километров от жилой зоны есть заброшенный бункер, построенный ВМФ США еще в начале 30-ых. Считалось, да и в документах, которые мистеру «Могу найти все и везде» не составило труда поднять из засекреченного архива, что этот бункер давно был засыпан в целях безопасности и уже не использовался по назначению почти шестьдесят лет. Но, как выяснилось, бункер переделали под лабораторию, и как оказалось, убить Гидру действительно сложно, порой даже казалось, что это невозможно.       Их вылазка была нацелена на то, чтобы извлечь как можно больше информации, не привлекая к себе внимания. Украсть документы, проникнуть в лабораторию и взять несколько образцов для дальнейшего анализа, попытаться взломать компьютеры и изучить их базу – все то, что обычно и делает профессиональный шпион. Помощь Ванды Романофф не была нужна, она объективно понимала, что при всем уважении, намного быстрее справилась бы одна. Но так было спокойнее, нет, не ей, другим. И Максимофф могла отвлечься, вовлекаясь во всю эту игру. Ее талант проникать в разум и внушать удобную правду мог бы быть полезен. Но скорее это бы стало тем самым камнем преткновения, выдав их местоположение.       Наташа ждала ее внизу, нервно постукивая пальцами по капоту машины. Их путь займет примерно четыре часа, а затем еще километров десять они пройдут пешком, чтобы не привлекать внимание шумом. Романофф не была уверена в том, что все пройдет гладко. И нет, в ней не говорил тот пессимизм, о котором обычно говорят, когда подводят к тому, что перед ними человек, страдающий хронической депрессией, просто она понимала, что так много аспектов, о которых нужно помнить. А человеческая память – штука с придурью, если можно так выразиться. Еще больше ее волновал вопрос о том, чем себя занять все это время, пока они будут добираться до места. Нет, Нат понимала, что через час ее мобильный будет разрываться от звонков, и что в конечном счете она устанет повторять одно и тоже сначала Роджерсу, затем Клинту, после Старку и Беннеру; последний, в свою очередь, будет чувствовать себя максимально неловко.       Но все идет не по плану, да, даже сейчас, когда проста исполнения примитивна и понятна даже ребенку. Ванда рассказывает Наташе сюжет фильма «Тутси», после переключается на музыку, и еще примерно полчаса посвящает Наташу в мир диско. Порой Романофф кажется, что несмотря на все то, через что им пришлось пройти, только подобного рода вещи помогли им не сойти с ума. И если Наташа старалась не посвящать всех о том, как любила проводить досуг и какой фильм пересматривала каждый год, запасаясь бумажными полотенцами, чтобы вытирать слезы, то Ванда могла с легкостью составить список всего, что любила.       - Пообещай мне кое-что, пока мы еще можем это обсудить, - Романофф за рулем смотрелась максимально горячо: она чувствовала дорогу и машину и могла вписаться в любо поворот даже с закрытыми глазами.       - Что? – Ванда отправила в рот яркое драже, смотря в окно.       - Если что-то пойдет не по плану, ты уйдешь, - голос Наташи звучал сухо, грозно и так, что хотелось сильнее вжаться в сидение автомобиля. – Ты покинешь бункер и доберешься до машины, а после поедешь на базу. Ты не станешь лезть в драку или рисковать своей жизнью, ясно?       - Ты серьезно хочешь почитать мне нотации на тему «Что можно Ванде Максимофф, а что нет»? Я сражалась с Альтроном, если ты не забыла, я была там вместе с тобой, у меня есть опыт, и я явно не из тех, кто бежит в страхе при виде опасности.       - Это не тот случай, Ванда, и у меня нет ни времени, ни сил, ни желания спорить с тобой. Я согласилась взять тебя с собой, но я не хочу брать ответственность за твою жизнь, - машина тихо урчала, пока в салоне начинался спор.       - Давай я буду сама решать то, что буду делать, хорошо, - Максимофф положила пакетик с драже на колени и повернулась к Наташе лицом. – Да, это опасная игра, но…       - Без «но». Ты пытаешься добиться авторитета, но не понимаешь, насколько рискуешь.       - Романофф, - голос Ванды стал холодным, в нем звучали металлические нотки. – Мы – команда, или ты забыла, что это значит? Не думаю, что ты бы бросила кого-то из нас, если бы мы сказали тебе об этом. Так почему я должна подчиняться этому правилу? Потому что младше, потому что кажусь неопытной, глупой и наивной? Это то, что помогает мне справляться с болью, это то, что отвлекает меня от дурных мыслей. Ты сама сбегаешь от проблем, пытаешься заняться любой, подходящей для тебя работой, разве нет? Разве я не права, Наташа?       - Занудство тебе не к лицу, - Наташа улыбается, но мысленно соглашается со словами Ванды: она тоже имеет привычку сбегать от проблем, окунаясь с головой в работу, и уже тем более она не стала бы бросать друзей в беде.       - Не я начала все это, - пожимает плечами Максимофф, вновь запуская руку в пакетик с драже. – Так что оставь это для кого-то другого, я приняла решение, и ты, как мой друг, - Ванда осеклась, ощущая, как резко кровь прилила к голове, - ты должна уважать мое решение.       - Как друг, что же, хорошо.       Они были на месте тогда, когда сумерки опустились на землю. Машину они оставили у кромки леса, а затем шли пешком, периодически включая фонари, чтобы убедиться, что не сбились с курса. Темнота была им только на руку, передвигаться становилось в разы проще. Наташа в очередной раз повторила план, убедилась в том, что у Ванды не дрожат руки при виде пистолета, после чего протянула ей его, умело прокручивая на указательном пальце через петлю.       - Не уверена, что он тебе понадобится, но мне так будет спокойнее, - тихо шепчет Романофф, поправляя все навесное. – У нас примерно час или чуть больше, находиться дольше просто нецелесообразно.       - Наташа… - Ванда смотрела на нее и пыталась понять, что именно хочет сказать, найти нужные слова было так сложно. – С той минуты, как ты спросила, как меня зовут… - ей хотелось сказать все правильно, даже с учетом того, что она не ожидала ответной реакции, да и сама едва понимала все те чувства, что взрывались фейерверком у нее внутри. – Я знаю, что это опасная игра, но… Да, из-за тебя я теряю свою голову.       - Ты пытаешься сказать мне о том, что влюблена? – Наташа не была удивлена, но смущена явно. – Прямо сейчас?       - Кто знает, может быть другой возможности уже не будет, - Ванда не смотрела на нее, она рассматривала то, что находилось у нее под ногами, точнее сказать, она пыталась это рассмотреть.       - Поэтому попросила Роджерса поддержать твою идею? – Романофф сложила руки на груди. – Поэтому так отстаивала свое право поехать со мной?       - Я не хочу, чтобы ты пострадала, - тихо протягивает Ванда. – Мы можем продолжить этот разговор позже, пожалуйста? Я понимаю, что сама его начала, но все же… У нас есть задание, а я и так чувствую себя очень неловко, когда говорю тебе все это… Я правда не знаю, зачем вообще решила тебе это сказать, это ведь так глупо.       - Мы обсудим это сейчас, - Наташа кладет свою руку ей на плечо. – Знаешь, это изрядно мешает нормально мыслить, особенно в стрессовых ситуациях.       - У меня больший стресс от того, что я сказала это сейчас. Я теряю свою голову, когда вижу тебя, когда слышу твой голос, когда знаю, что сегодня у нас будет совместная тренировка…       - Так, Покахонтас, тише, - Наташа сильнее сжимает ее плечо. – Сделай вдох и постарайся расслабиться. Ты ведь не будешь говорить о том, что чувства – это не норма? Мне бы не хотелось проводить с тобой лекцию на эту тему, времени и правда не так уж много. Просто держи у себя в голове одно, хорошо?       - Что? – Ванда сжимает край куртки.       - Что ты еще должна услышать мой ответ, а теперь пошли, - Романофф так же легко отпускает девушку, направляясь в сторону вентиляционной шахты.       Каждый подземный бункер был оснащен мощной системой вентиляционных шахт, позволяющих поддерживать комфортную для обитателей температуру. Их обычно было три или четыре, и они, постепенно расширяясь по мере продвижения вниз, в конечном счете больше напоминали собой шахту лифта. Наташа планировала спуститься вниз по одной из них, поскольку в ней, в случае чего, можно было и переждать, она уже это знала. Единственное, что ее волновало, так это шум. Звук в подобного рода конструкциях очень быстро разносится на довольно внушительные расстояния. А Ванда, явно не прошедшая столь суровую подготовку, не могла пообещать Романофф, что все пройдет гладко.       Спуск занял примерно пятнадцать минут. Точную глубину вентиляционного короба было сложно определить, но чувствовалось, что воздух в ней становился более влажным и холодным. И даже неудачное начало, когда кроссовки Ванды соскользнули, подняв шум, не помешало им проникнуть на базу без происшествий. Каждая помнила о том, что время ограничено, каждая знала план и прекрасно ориентировалась в этих коридорах. Наташа взяла на себя компьютеры, Ванде нужно было проверить несколько кабинетов, а затем они должны были встретиться возле хранилища, за которых и находилась лаборатория. Все казалось довольно простым и понятным: главное выполнять все аккуратно и без особой спешки, поскольку она скорее вредит всему, нежели способствует результату.       Романофф могла лишь догадываться, что именно происходило в соседнем крыле, когда она вслушивалась в звук шагов и прикидывала, куда именно направляется человек. Она так же не знала, получилось ли у Ванды проникнуть в кабинет, но рассчитывала на то, что ей повезет. В любом случае ей действительно не хотелось, чтобы девушка пострадала. Взлом системы у Наташи занял примерно пять минут, программа Старка отрабатывала без проблем, но единственное, что настораживало – отсутствие людей. Нет, люди здесь были, но их было меньше, чем Романофф рассчитывала изначально, и это толкало ее на мысли о том, что это может быть запланировано заранее. А если это действительно было так, будет довольно проблемно выбираться отсюда.       Скачав все необходимое и то, что Романофф показалось важным, она отключила питание, убедилась в том, что не оставила после себя следов и вышла в коридор. В коридоре стояло несколько парней, они явно выполняли роль охраны, но не вызывали страха у шпионки. Возможно работа под землей расслабляла не хуже горячего душа и крепкого алкоголя, и в какой-то момент времени эти рослые парни посчитали, что никто не проникнет на базу, а тем более по вентиляции, рискуя быть раскрытым намного раньше того момента, когда окажется в помещении. В любом случае, Наташа убедилась, что может пересечь расстояние до следующей развилки, не привлекая к себе внимание, после чего выполнила несколько акробатических упражнений, оказываясь у нужной стены. В какой-то момент ее жизни, ее начала раздражать эта пластичность, эта гибкость и мышечная память, заставляющая ее во многом совершать лишние, как ей порой казалось, телодвижения. Пройдя примерно пятьдесят метров, Романофф услышала шум, словно что-то тяжелое упало на пол, и замерла. До хранилища оставалось примерно триста метров по извилистым и узким коридорам, но она не могла думать об этом, скорее она прикидывала у себя в голове все возможные варианты и надеялась, что те парни окажутся еще и глухими и не решат проверить, что там за шум.       Когда Наташа, сжимая в руке нож, прошла дальше, она не ожидала увидеть перед собой тело мужчины, которому явно уже было в районе пятидесяти, об этом говорила седина и крупные морщины на его лице.       - Боже, Ванда! – Романофф увидела Ванду, стоящую в пяти метрах от тела. – Что произошло?       - Он неожиданно вышел, когда я шла к хранилищу. Я, я, – Ванда не понимала, ругает ли ее Наташа или просто пытается понять, что случилось.       - Выдохни, - Нат медленно опустилась на корточки перед телом, проверяя пульс. – Живой, - чуть тише протягивает она. – Идем, у нас осталось примерно десять минут, повезет, если они не найдут его раньше, - она перешагивает тело, подходит к Ванде и берет под руку, ведя дальше по коридору. – Что ты сделала?       - Перегрузила его мозг, - Ванда не готова к тому, чтобы увидеть во взгляде Наташи осуждение. – Я испугалась, что он поднимет тревогу.       - Ты молодец, - по голосу можно понять, что Романофф улыбается. – Выбираться будем через другую шахту. В лаборатории из соображений безопасности вентиляция еще более мощная, так что вылезти будет проще, если не брать в расчет то, что придется подниматься на верх примерно двадцать минут. Что ты нашла?       - Несколько папок, они здесь, - Ванда похлопала по кожаной сумке, перекинутой через плечо. – А ты?       - Много того, что не понравится нам всем.       Лаборатория представляла собой большой ангар, разделенный на несколько секций. Здесь явно проводились сотни и тысячи экспериментов различного уровня жестокости. Здесь явно калечили не только животных, но и людей. Здесь находилась даже небольшая газовая камера, а чуть дальше что-то вроде пыточной, в которой оказывались такие же простые люди. Наташа не церемонилась, она отдавала Ванде все, что могло вызвать интерес: образцы в чашках петри и на предметных стеклах, склянки и ампулы, несколько шприцов, растворов, скорее всего являющиеся буферами, срезы тканей, сухие вещества и несколько журналов с записями. Лишь в ту самую секунду, когда Романофф готова была поклясться, что все ее страхи были напрасны, она услышала крик, а после звуки выстрелов и чьи-то шаги.       На них было наставлено порядка десяти пистолетов, доносились крики и ругань. Это было тем самым, простым и понятным: они позволили им оказаться здесь, чтобы после расстрелять, словно тех, кто был осужден без суда и следствия. Романофф ненавидела себя в эти самые секунды, поскольку понимала, что в ее случае это означало лишь одно – профессиональную непригодность. Она подставила не только себя, но и Ванду, пусть и готовую на многое и уверенную в том, что со всем справится, но и ждущую то, что Наташа о ней позаботится.       - Может быть самое время сказать мне свой ответ? – Ванда нервно смеется, пытаясь выцепить слабое звено среди всех них.       - Так хочется? – Наташа сжимает в руке карбоновую рукоять пистолета, готовая к тому, что так просто не позволит им себя убить.       - Не уверена, что будет другой момент, - Ванда сводит вместе средний и безымянный пальцы, формируя шар из красной дымки.       - Я тоже влюблена, Ванда. С того самого момента, как увидела тебя в своей куртке, с того самого момента, как поняла, что ты - другая, - для Романофф признать свои чувства реальными, именно что реальными, настоящими и живыми – уже победа. – Если выберемся, я позволю тебе поцеловать меня прямо на первом свидании, - Наташа прикидывает в голове, сколько человек она сможет обезвредить раньше, чем ее смогут ранить.       - Приглашаешь на свидание? – Ванда смотрит прямо на нее, словно нет этих несчастных секунд, которые тянутся, словно вечность.       - Если выживем, - Романофф резким движением руки снимает пистолет с предохранителя и делает шесть выстрелов, пока Ванда отправляет шар в сторону еще одного мужчины.       - Звучит, как отличная мотивация, - смеется Ванда, поднимая от земли следующего, пока Романофф простреливает какому-то бедолаге колено. – Мне это даже нравится.       Ванда лишь на секунду сомневается, когда замечает капли крови на полу, когда видит Наташу, слегка пошатнувшуюся, но все еще стоящую на ногах. Ей хватает нескольких секунд, чтобы отбросить всех, кто находился в этом помещении. Максимофф довольно быстро оказывается рядом, чтобы подхватить Романофф и просто ждать, пока та посмотрит на нее.       - Ты как? – Ванда напугана, поскольку не уверена в том, что ранение не несет угрозы.       - На вылет, задеты только мягкие ткани, - сквозь зубы протягивает Наташа, прижимая руку к правому боку. – Нужно найти кусок металла и что-то вроде спиртовки, давай.       - Зачем? – растерянность Максимофф лишь раздражает в этой ситуации, за что Наташа мысленно себя корит.       - Прижечь рану, чтобы остановить кровь, - Наташа знает, что времени слишком мало, что высока вероятность того, что на поверхности их уже ждет отряд, но она не хотела умирать здесь, в этой ужасной лаборатории.       Романофф зажимает рукав зубами, когда Ванда подносит пластину к ране. Она делала так несколько раз, но все еще не привыкла к боли. Они выбираются быстро, уже не заботясь о том, чтобы не создавать шум. Сирена все еще слышна, когда Романофф замечает привычную решетку, выполняющую защитную роль. Еще пять минут, и решетка оказывается выбитой, пока Романофф подтягивается, чтобы окончательно выбраться. Да, она замечает как минимум пятерых: они держатся на расстоянии и выжидают. Видимо команды стрелять на поражение еще не было, значит они были им нужны. Что ж, открытая местность позволяла Наташе больше вольностей, самое время убедиться в том, что Старк не забыл, какое оружие нужно и можно производить. Осколочная граната с задержкой всего в две секунды, срабатывающая от удара об поверхность – он обещал убойный заряд позитива. Романофф не нравилось убивать, но это было частью ее работы.       - Сейчас будет громко, - кричит Наташа, кидая гранату, после чего прикрывает глаза рукой.       Они бегут по лесу примерно двадцать минут, периодически останавливаясь и прислушиваясь. В такие перерывы Ванда интересуется ее состоянием, на что Романофф раздраженно повторяет «в порядке», после чего они вновь бегут. Такой забег не входил в их планы, но одно радовало – они остались живы, и даже готовы были пошутить над глупостью тех, кого поставили охранять данный объект. Лишь позже станет ясно, что этот бункер не был основным штабом и выполнял скорее резервную функцию. Но даже то, что они смогли там найти, позволило понять, к чему именно стремила Гидра, по крайней мере найти зачаток здравой мысли во всем этом. Но сейчас они просто продолжали идти, вслушиваясь в звуки и надеясь на то, что смогут избежать нотаций от остальных по возвращению.       Лишь в машине, трогаясь с места и слегка пробуксовывая, они смогли выдохнуть.       - Ты точно в порядке? – Ванда касается ее бедра.       - Боишься, что я отменю свидание ввиду собственной кончины? – Наташа поворачивается к ней и улыбается. – Все в порядке, на базе меня подлатают, а до нее я доберусь без проблем.       - Но ты ведь не шутила? – Ванда вновь одергивает себя, поскольку не понимает, зачем вообще начинает все эти расспросы.       - Нет, Ванда, я не шутила, - Романофф резко поворачивает, в следующую секунду выкручивая руль в другую сторону. – Срежем здесь, не хочу давать им хоть малейший шанс найти нас.       - Это было безумием, - Ванда откидывается на спинку сидения и закрывает глаза. – Боже…       - Ты отлично справилась, так что можешь записать в свой список добрых дел еще одно. А пока я предлагаю тебе отдохнуть, - Наташа включила обогрев, чтобы унять дрожь. – И да, я не сбегу, можешь отпустить меня, - она едва покачала ногой из стороны в сторону.       - Ой, - лишь краснея протягивает Ванда, убирая руку.       Они добираются до базы примерно за три с половиной часа, рассчитывая на долгий разговор. Машина тормозит по гальке, пока Роджерс, Старк и Вижн стоят на парковке, словно невольные родители, готовые отругать свое чадо за очередной проступок.       - Приехали, - Наташа несильно трясет Ванду за плечо, после чего выходит из машины. – Вся семейка в сборе, - смеется она, пока Ванда, такая заспанная и милая, выходит из машины. – Никаких расспросов, нотаций и высказываний на тему «что, если». У меня нет на это сил и времени, ясно? Мне нужно, чтобы меня залатали и к вечеру я была в форме, у меня свидание.       - Свидание? – Старк в своей привычной манере изображает гримасу озадаченности. – Кому мне после скидываться на венок, Вдова?       - Очень смешно, Старк, - Наташа обходит машину и тянет лямку сумки, как бы намекая Ванде, что ее нужно снять. – Но не уверена, что венок понадобится. Это Ванда.       - Максимофф? – Вижн смотрит на Стива, после чего делает несколько шагов вперед. – Мой анализ говорит о том, что вы едва совместимы.       - Можешь сделать это сейчас, - Наташа принимает сумку из рук Ванды, ставя ее на капот машины.       - Что? – Ванда вновь понимает, что покраснела от смущения, и ее это безумно злит.       - Поцеловать меня, - Наташа улыбается. – Как-то вот так, - она притягивает девушку к себе и целует, не напирая и не давая той поводов усомниться, словно все и было задумано так.       - Ты должен мне двадцатку, капитан Мораль, - Старк тычет Роджерса в бок. – Я ведь сразу сказал, что девчонка не зря так настойчиво просилась с ней. Как этим самым чувствовал, - Старк сдержал смешок. – Пошли, а то мы, как та самая парочка извращенцев, пусть люди снимут стресс.