Депортация

      Да, я ужасная страна, и как хан я не молодец, Осман много раз набивал мне шишки, я отправился к Российской империи, потому что я трус, но разве я заслуживаю этого? Крымско-татарское войско в составе СС было для меня спасением, я был оккупирован и сломлен убит... Да, я был партизаном, но я был и пленником, и что же вы прикажите делать? "Ни шагу назад"? Ещё в гражданскую я был для всех цитаделью зла, а сейчас...       – Двигайся, нацист! – дуло автомата упиралось прямо в спину, жаркий май казался тогда морознее января, я шёл практически голым, без документов и капли воды во рту.       Вдруг я услышал выстрел и был готов упасть на землю мёртвым грузом, но это упал мужчина, он уже не мог идти и красноармеец облегчил его ношу. Сердце обливалось кровью, каким бы безжалостным монстром я не выступал, народ для меня не последнее слово. Они – моя семья, которой я рано лишился, они – моя опора, дающая надежда на спасение. Крымцы! Крымчане! Крымские татары! О, Алла, за что? Ещё один выстрел. Упал маленький ребёнок, я прошёл мимо плачущей матери, что смотрела на меня и молила, чтобы я остановил это всё, остановил смерти и убийства, но я не мог... Не имел права пойти против Верховного Главнокомандующего.       Прости меня народ, я трус и предатель. Я предал не СССР, я предал не советский народ и не Родину, я предал вас, я пошёл на поводу у тех, кто обещал мне жизнь, но меня ведут на эшафот. Ещё один выстрел, падали уже толпами, что он ран, а кто от бессилия.       – Бухар... Бухар... – я стонал и из последних сил уже бежал в юношеские объятия, – аға... – слёзы текли из глаз, и я прижимался к тёплым рукам, что аккуратно гладили меня по макушки, – Бухар, – я всё повторял и родное имя, родное слово, что так приятно отдавалось в сердце. Я упал на колени, хватаясь за чужие руки, нежные, детские, они прошлись по моему исхудавшему лицу, откуда выпирали скулы, – аға... Помоги мне... – мой взгляд встретил другой, полного слёз и скорби. Теперь это мой дом, мой дядя, моя семья и друзья. Плачущий Бухар поднял глаза и смотрел мне в спину, на полную крови дорогу трупов нацистов. Полную крови дорогу трупов моего народа. Полную крови дорогу трупов крымских татар. Моих татар.       Да, я ужасная страна, и как председатель я не молодец, я быстро сдался Рейху, потому что я трус, но разве я заслуживаю этого...       Бухар поднял меня и ввёл в избу, еле перебирая ногами, я шёл рядом, стараясь не упасть и не опозориться хотя бы перед ним.

В ушах прозвенел ещё один выстрел. Надеюсь, в меня.