Маленький принц

У Хенджина девчонки все - одна краше другой. А девчонок у него было много, так что Феликсу есть из чего делать выводы. У них лица кукольные, словно их лепили боги, волосы длинные, шелковистые, Хенджин любит запускать в них ладони, а фигуры... фигуры точёные, изящные. Они такие хрупкие, их и касаться то страшно. Феликс этим девчонкам страшно завидует. Больше даже не красоте, наверное, а тому, как Хенджин смотрит на них, как целует в коридоре школы, обнимает за талию, прижимая к себе. Вот этому, Феликс, если честно, и завидует. Хван Хенджин для него несбыточная мечта, синоним слова «искусство», потому что красивый настолько, что руки трясутся и колени подгибаются. И будь Феликс девчонкой, возможно, у него были бы хоть какие-то шансы. Но Феликс не девчонка и шансов у него никогда не было. Ни одного процентика. И от этого не то, что больно делается, от этого выть хочется и кожу заживо сдирать, потому что невыносимо. Невыносимо со стороны смотреть на то, как твои мечты забирает кто-то другой. Но он смотрит, терпит и глотает свою любовь как отраву, не обращая внимания, что душа, вообще-то, уже сгнивает. Хенджин Феликса любит. И веснушчатому искренне жаль, что он оказался гребаным эгоистом, но ему этой любви мало, он другую любовь получить желает. Они дружат с самого детства. Их мамы познакомились на детской площадке и как-то быстро сдружились, также как сдружились и сами парни. После этого они росли плечом к плечу, Хенджин откровенно оберегал младшего, потому что был на год старше и значительно сильнее, а Феликс, несмотря на свой маленький рост и щуплое тело, хулиганил и вечно нарывался на проблемы все младшие классы, потому что знал: если на него кто-либо даже просто посмотрит косо, придёт его Хенджин и защитит. Его Хенджин. Эта формулировка в отношении друга постепенно меняла смысл, как и менялся сам Феликс. Он рос и все больше тонул в своём друге. Потому что Хван Хенджин - его. И плевать, что думают другие. Поначалу, конечно, Феликса пугала какая-то странная тяга в сторону друга детства. Он не мог понять, что за незнакомое чувство возникает в животе каждый раз, когда он смотрит в тёмные, как бездна, глаза. И когда Хван начал с девчонками гулять, отменяя вечерние прогулки с Феликсом, в душе творился страшный хаос, его выворачивало от одной только мысли, что Хенджин с этими девчонками не только гулять ходит. Тогда то и растеклось по венам обжигающее чувство, которое он никогда не должен был к другу испытать. Но сердцу было наплевать как правильно, сердце выло и мечтало отдаться в руки Хенджина. Любовь для него оказалась страшным ядом и постепенно она губила юную душу, не оставляя ни единого шанса на спасение. А Феликс будто и спасаться вовсе не хотел. Ему нравилось любить Хенджина хоть как, даже если в грудной клетке с каждым днём все сильнее разрасталась пустота, даже если больно становилось настолько, что хотелось задохнуться. Феликс упивался этой болью, потому что считал, что заслужил. А Хенджин изменений в поведении друга будто и не замечал. И, наверное, так даже лучше. Феликс молча хранил в себе все свои чувства, выжигая их под кожей глубокими шрамами, и делал вид, что живот не скручивает от погибающих в нем бабочек. Одна за другой они рассыпались, оседая на лёгких мелкой пылью каждый раз, когда Хенджин писал, что вечером идёт с какой-то девчонкой на свидание. Феликс со слезами на глазах это принимал и ни разу ничего в ответ не написал. Потому что девчонки у Хенджина действительно великолепные, не будь веснушчатый таким идиотом, тоже на них любовался бы. И он молчал, осознавая, что он на их месте никогда не окажется, он с ними никогда не сравнится, а если и попытаться сравнить, то Феликс всегда был бы в проигрыше. Феликс постепенно зеркала в своей спальне завешивает тонкими простынями, чтобы себя никогда больше в отражениях не видеть. Он ходячий изъян, в нем нет совершенно ничего из того, что есть у тех девчонок. И Феликс себя за это ненавидит. А Хенджина любит, потому что он не виноват в том, что Феликс влюблённый в него некрасивый мальчишка. Мама однажды, убираясь, заглянула в его спальню и ахнула, увидев завешанные зеркала и разорванные фотографии своего сына в мусорном ведре. У них тогда был долгий разговор на кухне, но Феликс отмахнулся и сказал, что завесил их, потому что фильм страшный посмотрел. Вот и все. А фотографии разорвал... просто настроение ни к чёрту было. Обязательно сделает новые. Мама отговорки ребёнка приняла, но волнение из груди никуда не исчезло. Феликс все больше стал закрываться в себе. Пустота разъедала душу и в ней постепенно разрасталась огромная дыра. Хенджин в школе все чаще с девчонками закрывался в туалете, умоляя Феликса постоять на шухере. И Феликс ведь стоял, впитывая каждый стон, каждый шёпот и шлепок кожи об кожу. Он убеждал себя, что так даже лучше, так боль заглушает все остальные чувства и притупляет его ненормальную любовь. Феликс осознавал, что умирает изнутри, но отказаться от всего этого просто не мог. Стоя здесь, под дверью туалета, размазывая по щекам дрожащими ладонями горячие слёзы, он ощущал, как внутри разбивается абсолютно все, но он терпел, сжимая кулаки до побелевших костяшек и заставлял себя впитывать все. Раньше в столовой на обедах Хенджин всегда ждал Феликса с двумя подносами в руках, выбирая исключительно те блюда, которые нравились младшему, потому что знал его наизусть. Раньше. Сейчас же Феликс в столовую не ходит от слова совсем, оставаясь сидеть на ступеньках, потому что Хенджин больше с подносами его не ждёт, ему девчонки приносят обед, купленный в лучших ресторанах или заботливо приготовленный их мамами. И Феликсу есть больше совсем не хочется, а вот похудеть, чтобы стать хотя бы на капельку похожим на них - хочется. Хенджин его отсутствия впрочем уже давно не замечает, пока учителя не подзывают его к себе и не спрашивают, почему его друг уже месяц не приходит на обеды, да и в принципе бледненький какой-то стал. Хенджин на это плечами пожимает, но Феликса все же находит, усаживаясь рядом на холодные ступени. - Ты устроил какой-то бунт или что за фигня? - играясь с серьгой на ухе веснушчатого спрашивает Хван, про себя отмечая то, как сильно похудел его друг. - Ликс-и, прекращай, ты так однажды сдохнешь. Феликс на это заявление давит в себе смешок и смотрит в тёмные глаза напротив, замечая искреннее беспокойство. Оставшиеся в живых бабочки бьются крыльями об стенки живота, пытаясь вырваться наружу, потому что Хван Хенджин, их истинный создатель, сидит так близко, смотрит с чистой любовью, совсем как раньше. Феликс хочет сказать все честно, наконец-то признаться в том, что губит его, но проглатывает каждое важное слово, потому что Хенджину все это совершенно не нужно. И нет, Феликс его в этом не винит, как не винил и раньше. Феликс не девчонка с изящной фигурой, чтобы вообще открывать рот в его сторону. Поэтому он отрицательно машет головой, сжимая губы в тонкую полоску, и опуская взгляд в пол выдавливает из себя хоть что-то. - У меня все под контролем, Хенджин, клянусь тебе, - откровенная ложь. - Не переживай, я не сдохну, пока не увижу на какой из девчонок ты остановишься. Феликс выдавливает из себя кривую улыбку и кажется, Хенджин ему верит, потому что поднимается на ноги, смотрит сверху вниз нечитаемым взглядом и касается своими длинными, тонкими пальцами шелковистых волос веснушчатого, медленно перебирая пряди. - Ты же знаешь, что я люблю тебя? - чуть охрипшим голосом шепчет старший, рассматривая россыпь веснушек на чужих щеках. - Знаю. - почти беззвучно отвечает Феликс, сжевывая собственные губы до мелких ранок. Рука Хенджина застывает в его волосах, он смотрит так, будто ждёт чего-то ещё, а после мягко улыбается и машет рукой, исчезая в пустых школьных коридорах. Кожу разъедают обжигающие слёзы, а внутри все жжет и саднит. Феликс ненавидит себя за слабость, ненавидит за чувства, которые не успел вовремя остановить и за раны, которые уже даже не залечить. Но Феликс упорно клеит на них пластыри, чтобы хотя бы не так сильно болело, чтобы можно было терпеть, пока остаются силы, а потом приходит искусство по имени Хван Хенджин и все пластыри безжалостно срывает, вынуждая раны кровоточить. У Хенджина наконец-то появляется одна единственная девчонка. И Феликс его выбор полностью признаёт. Она ведь такая....боже, ее будто создавал какой-то великий скульптор. У неё улыбка с ямочками, и главное искренняя. Глаза кошачьи, хитрые и манящие. Скулы точёные, об них и порезаться можно. А фигура как почерк маэстро, как в самых лучших мечтах любой девчонки. Да и в Феликса, если честно, тоже. За такую девчонку любой бы руки в кровь разбивал, а досталась она именно Хенджину. Потому что Хенджин тоже невероятный. И вместе они смотрятся так, будто были созданы друг для друга. Феликс, каждый раз проходя мимо них по школьным коридорам, смотрит с чистой завистью и старается не думать о том, как бы он смотрелся на ее месте. Потому что Феликс такого как Хенджин даже не заслуживает. У Феликса дома больше нет зеркал. Феликс уже даже не помнит, как он выглядит. Знает только, что веснушки эти уродливые никуда не исчезли и фигура у него все ещё совсем не похожа на фигуры всех этих изумительных девчонок. Ему бы похудеть ещё килограмм так на пять, а того и десять, может хоть тошнить от себя перестанет. Если и этого будет мало, то можно и на все пятнадцать. Хуже уже точно не будет. Феликс уже даже не помнит, как он выглядит, но каждое утро наблюдает потухший взгляд матери и слушает крики отца о том, что ему надо лечить голову. Феликсу и вправду надо лечиться, только не в голове дело, а в одной единственной болезни, которая уже несколько лет беспощадно губит его: болезнь по имени Хван Хенджин. Да, Феликс знает, что он болен. Он своей болезни давно дал название, принял ее с распростертыми объятиями и добивает себя каждый день, наблюдая как его болезнь счастлива с той невероятной девчонкой. Феликс осознанно ковыряется в незаживающих ранах, когда прокручивает в голове каждый момент, когда Хенджин гулял только с ним, в столовке сидел рядом с ним и никому больше не давал присесть за столик. Когда провожал до дома, боясь, что веснушчатому кто-либо может навредить и смотрел с теплотой и любовью, с какой не смотрел ни на одну из всех тех девчонок. Но сейчас Феликс вновь видит тот самый взгляд, только обращён он больше не к нему. А ещё у Феликса в шкатулке хранится кулон с героем из сказки «маленький принц», который Хенджин подарил ему на пятнадцатилетие. Он тогда сказал, что этот принц - он сам, и если вдруг однажды его не окажется рядом, если Феликсу вдруг будет его не хватать, чтобы он обязательно носил его на своей шее и тогда Хенджин всегда будет с ним. Он, конечно, говорил, что этого никогда не случится и он, несмотря ни на что, всегда будет рядом, а кулон всего лишь подарок, чтобы Феликс знал, как тот ему дорог. И Феликс верил. Поэтому кулон всегда лежал в шкатулке. Феликс правда ему верил. Сейчас он вешает кулон на шею и тихо всхлипывает, потому что верить больше нечему. А ещё у Феликса уже несколько месяцев почти ни на что не хватает сил. У него боли в животе нескончаемые и холодно даже под пятью одеялами. Вчера он проснулся и увидел, что на подушке осталось несколько толстых прядей волос. Мама каждый день плачет и смотрит с такой невообразимой жалостью. Феликс правда не понимает, в чем дело. Феликс правда не понимает в чем дело, когда у него больше нет сил ходить в школу, потому что от сильного головокружения он порой теряет сознание. Феликс не понимает в чем дело, когда у него возникают проблемы с памятью. Феликс правда не понимает в чем дело. Зачем к нему постоянно приходят эти врачи и от чего они пытаются его лечить он тоже не понимает. Неужели учёные разработали лекарство от любви? Или от самого Хван Хенджина? В любом случае, Феликс ни за что не принял бы его. Феликс ничего не понимает, когда его увозят на скорой. Он не понимает, почему в глазах родителей и врачей такой ужас. Он устал ничего не понимать. В палате рядом с кроватью на полу лежит перевёрнутое зеркало, которое его родители свесили по его же просьбе. Феликс тянет к нему дрожащие руки и чувствует, как силы почти покидают его тело. Ему трудно дышать, но он, правда, старается. Подхватив зеркало кончиками пальцев он подносит его к своему лицу и зажмуривается. Смотреть почему-то невероятно страшно. Интересно, за все это время, он смог хотя бы на миллиметр приблизиться к красоте тех девчонок? Открывая глаза, Феликс видит расплывчатое пятно и пытается сфокусироваться. Постепенно отражение становится все более четким. И он наконец-то видит себя. Или то, что от него осталось. Феликс плачет взахлеб, не понимая, почему даже сейчас он выглядит так отвратительно. Вроде и скулы появились, не такие конечно как у той девчонки Хенджина, но хоть какие-то. Ключицы чуть выпирают, хотя хотелось бы намного больше. Веснушки, кстати, почти исчезли, потому что побледнели как и вся кожа. Феликс все ещё некрасивый. Он все ещё не заслуживает Хенджина.

****

Хенджина дома ждёт жена и маленький сын. Он сидит на сухой земле и смотрит на выгравированные глаза парня, которого он любил, и будет любить до конца своих дней. Он ненавидит себя за то, что испугался, пытался сбежать от чувств и не успел спасти своего веснушчатого принца. У Хенджина с шеи свисает кулон и обжигает грудь. Он дарил его Феликсу как символ того, что он всегда будет рядом. Он обещал, что Феликсу никогда не придётся его надеть. И он ему верил. Феликс покинул этот мир с кулоном, крепко сжатым в руке и теперь это единственное, что осталось Хенджину от него. Хенджина дома ждёт жена и маленький сын. Он искренне любит их, несмотря на то, что часть его сердца умерла вместе с маленьким принцем. Под кожей навсегда выжжены слова: я не сдохну, пока не увижу, на какой из девчонок ты остановишься.