Sweet Lessons

его маленький нос-кнопочка что-то почувствовал, время от времени принюхиваясь к манящему аромату, медленно проникающему в спальню. куки медленно просыпается от запаха ванили и корицы, и от мягкого приглушенного звона посуды, доносящегося далеко из коридора. его папочка, должно быть, готовит завтрак. куки лежит в постели еще несколько мгновений, прижимая своего розового плюшевого кролика по кличке печенька ближе к своему крошечному телу и, наконец, садится. взлохмаченные пушистые кудри мягко спадают на его лицо, и он трет заспанные, еще сонные, глаза и нехотя вылезает из-под теплого одеяла, волоча за собой печеньку, и бредет по коридору на кухню. пробуждение всегда было трудным для маленького куки, будь то днем ​​или ранним утром, куки всегда встает с немного сварливым поведением. его папочка должен проявлять особую осторожность в это время, мягко уговаривая его проснуться, мягко разговаривая с ним и стараясь никогда не торопить куки. намджун замечает, как куки не удосуживается поприветствовать своего папу с добрым утром, а вместо этого хватает свое маленькое детское кресло и бесцеремонно швыряет его на свое место за столом, и с небольшим усилием в конце концов просыпается. маленькие ножки болтаются в воздухе, и он просто сутулится на своем месте, ожидая, пока папочка обслужит его. намджун не одобряет этот жест, но, тем не менее, продолжает усердно готовить завтрак для куки. намджун приносит завтрак на стол, и в сегодняшнем меню это пушистые блинчики в форме кроликов, кусочки фруктов в форме звездочек и банановое молоко, подаваемое в бутылочке. обычно куки был бы в восторге, но сегодня все не так. намджун с любовью взъерошивает волосы своего маленького кролика, нежно гладит его длинные бархатные ушки и целует куки в макушку — серия небольших действий, которые куки обычно очень нравятся, но сегодня язык его тела говорит об обратном. его уши прижимаются к голове, а маленькие ножки тихо стучат по ножкам стула. намджун слишком хорошо знает эти знаки. его маленький кролик не в настроении. — доброе утро, малыш, — говорит он, занимая место во главе стола. — давай, пожалуйста, поешь. тебе нужна твоя энергия, чтобы позже поиграть с тэхёном. ку просто смотрит на тарелку с пушистыми блинчиками в форме кролика, и низкое, почти незаметное рычание начинает вырываться из его крошечной груди. он думает, что его папочка этого не слышит, но для намджуна это ясно как божий день. куки продолжает пристально смотреть на тарелку с едой. — ...тарелка, — тихо говорит куки. — ты что-то сказал, милый? — …моя тарелка, — чуть громче говорит куки. — блин. он не на моей тарелке. — дорогой. помнишь, вчера поздно вечером ты перекусывал? она сейчас в мойке. так что сегодня ты поешь из твоей тарелки в форме кошечки. — но… я хочу свою тарелку, — говорит ку чуть более резким и акцентированным тоном. куки любит есть из своей тарелки в форме кролика. что-то есть в этой тарелке, в ее мягких тонах и в том, что в ней есть небольшие отделения для разных продуктов, что просто успокаивает его. — дорогой, я знаю, — вздыхает намджун. — но, как я уже сказал, она пока в мойке. пожалуйста, позавтракай. сейчас. куки издает стон, больше похожий на рычание, и тянется за блином, лежащим на чужой тарелке, намеренно игнорируя свою надлежащую посуду, и демонстративно сминает блин в своей маленькой ручке. последующая тишина ощутима. его папочка перестает есть, просто глядя на бедный блинчик, который теперь сочится из чужого маленького кулачка. — чонгук. одно слово — это все, что прерывает тишину. куки слушал своего папочку, прижав уши к голове, но предпочитает не обращать на него внимания и продолжает сжимать блинчик в руке. он знает, что делает неправильно, но не знает, как еще выразить свое недовольство, кроме как уничтожить что-то, сделанное специально для него. это научит его папочку, думает он. он смотрит на свой пластиковый нож, тупой и довольно бесполезный по своему прямому назначению, и делает движение, чтобы проткнуть другой блин в форме кролика. — чон. чонгук. папочка хватает ку за маленькое запястье, и тотчас же мальчик роняет нож и разжимает вторую руку, грязную и липкую от кашеобразного блина. куки пытается увернуться, но папина хватка слишком сильна. намджун молчит и вытирает руку ку. он может видеть, как сжимаются челюсти его папы. верный признак того, что он недоволен. и, по произнесённому папой его полного имени, куки сразу понимает, что поступил неправильно. его папуля никогда не использует его полное имя, если он действительно не расстроен. и папочка огорчен из-за него и это разбивает маленькое сердце куки. его ушки опустились, выражая то, что он не может выразить словами, а глаза широко раскрыты, похожие на два блюдца, наполненные невысказанным сожалением. намджун отпускает маленькую ручку ку, откидывается на спинку стула и говорит: — иди сюда. сейчас же. куки нервно соскакивает со своего стульчика и не торопясь идет к намджуну, который терпеливо его ждет. — пододвинь свой стул, чонгук. помни о своих манерах в этом доме, — официально инструктирует намджун. в его голосе не чувствуется никаких эмоций. и маленький куки делает то, что ему говорят, без сопротивления. его губки надуваются. тихий скрип стула о пол разбивает тишину комнаты. он не осмеливается взглянуть на своего папочку, потому что знает, что развалится под его взглядом. когда куки наконец встает перед намджуном, он заводит руки за спину, нервно играя пальцами, и пристально смотрит в пол, в маленькое пространство между ними. он позволяет своим длинным пушистым кудрям закрывать глаза, которые уже начинают наполняться свежими слезами. — ты знаешь, что мы собираемся сделать, чонгук? — спрашивает намджун, беря чужой маленький подбородок в свои гораздо большие руки, эффективно заставляя куки смотреть ему в глаза. куки хмурит брови, но изо всех сил старается встретиться взглядом с папой и застенчиво кивает, подсознательно прикусывая нижнюю губу. — слова, пожалуйста, чонгук. — ...д-да ...да... — говорит куки самым тихим голосом, шепелявя. — да? и что, чонгук? — м... я... буду наказан. — это верно, чонгук. и знаешь почему? куки продолжает кусать нижнюю губу, пряча глазки за длинными кудрями и слегка постукивая по полу своими маленькими ножками. — ...потому что... би... эм... м... блинчик... — голос затих, его маленькая головка все еще покоилась на больших руках намджуна. — нет, чонгук, — вздыхает намджун, когда куки ерзает в папиных руках, пытаясь скрыть слезы. — это потому, что ты не уважал усилия, которые я, твой папочка, приложил, чтобы приготовить тебе завтрак. ты знал, что твоя тарелка грязная, но ты продолжал неуважительно относиться к моим усилиям о заботе к тебе. и куки убит горем. нет ничего хуже, чем разочаровать своего папочку. — так ты знаешь, что мы сейчас будем делать? — спрашивает намджун. куки кивает и тихо говорит «да». — хорошо. теперь принеси свой стульчик и поставь к изголовью этого стола, где я стою. и я хочу, чтобы ты ускорился. куки быстро делает то, что ему говорят, встает на маленькую табуретку и нервно ждет следующих указаний папы. — сними пижамные штаны, — инструктирует намджун. — встань лицом к концу стола. наклонись. руки за спину. куки немедленно подчиняется, стягивает штаны и занимает позицию, приподнявшись на цыпочки, чтобы как следует наклониться над столом. куки нервно ожидает своего наказания, издавая немного испуганный стон, когда он чувствует нежную ласку на своих кудрях и другую руку, лежащую на его пояснице. куки осторожно хватает папу за запястье. его папа наклоняется и мягко успокаивает куки: — я люблю тебя, ку. ку. прекрасное имя, которым его называет папочка. эта небольшая доля нежности дает ку достаточно уверенности, чтобы он выдержал свое наказание. — я тоже тебя люблю, папуля. намджун мычит, гладя длинные бархатистые ушки чонгука и крепко сжимая их, оттягивая назад ровно настолько, чтобы голова маленького кролика смотрела вперед. — мне не нравится наказывать тебя, чонгук, но как твой папочка, я обязан заботиться о твоем благополучии, и это включает в себя исправление тебя, когда ты плохо себя ведешь. теперь ты должен удерживать позицию и считать каждый шлепок. если ты остановишься, это только продлит твое наказание. ты понимаешь? — д-да, папочка, — тихо говорит чонгук. и без малейшего промедления, намджун нежно ласкает пухлую, гладкую, маленькую попку куки, по очереди обхватывая рукой каждую половинку и слегка массируя. это успокаивающее прикосновение, казалось, длилось вечно, пока чонгук не почувствовал, как рука его папы убралась. и сердце куки остановилось, а дыхание перехватило в горле. небольшой шлепок приземлился прямо на зад куки, резко звеня в тихой комнате, заставив его немного отскочить вперед, только для того, чтобы напомнить, что он стал неподвижным из-за крепкой хватки папы на его ушках. рука его папочки задержалась там на мгновение, а затем он помассировал половинку. хотя это был не сильный удар, шок от предвкушения гудел во всем теле маленького кролика. — чонгук. число. он так потерялся в моменте, что забыл считать! — од-од-один! один! — тут же ответил куки. — один, папочка! намджун растирает попку маленького кролика так, что на нем расцветает розовый цвет, сжимая и лаская половинки и, наконец, слегка проводя пальцами по чувствительной коже. — чонгук. мы здесь, потому что... шлеп! шлеп! — два, три! — говорит чонгук. слезы наворачиваются на его глаза, но он не позволяет им пролиться, потому что он большой мальчик. а шлепки за спиной крепчают с каждым разом. — …ты проявил неуважение к моим усилиям позаботиться о тебе, чонгук, — продолжил его папа, крепко сжимая ушки своего маленького кролика. — я разочарован в тебе... шлеп! — четыре! — заскулил чонгук, чувствуя, как слезы достигли своего предела, когда четвертый шлепок причинил боль сильнее, чем предыдущие три. сладкий румянец теперь припудривал его круглые половинки. шлеп! на этот раз его папочка напрягся и сжал руку, удаляя прикосновение от плюшевого зада кролика так же быстро, как и приложил до этого. это вызвало менее глубокое ощущение удара, но оставило жар, распространяющийся по всему телу кролика, который его папа мог видеть. о, как восхитительно было видеть, как попка его маленького зайчика подпрыгивает при каждом шлепке. — п-п-пять! чонгук сейчас открыто рыдает, не в силах сдержать слезы. теперь он едва может стоять на цыпочках. колени начинают подгибаться. но его папа не хотел этого и нежно напоминает маленькому кролику, мягко потянув его за уши. — теперь, чонгук, ты знаешь мои правила. стой. чонгук хнычет и старается изо всех сил принять правильную позу, поэтому его папа очень любезно помогает ему, осторожно потянув вверх за его маленький хлопковый хвостик, обнажая чужую маленькую дырочку и приподнимая его круглую розовую попку с отпечатками руки. — с-спасибо, папочка, — тихо отвечает чонгук между всхлипами и небольшой икотой. он закрывает глаза, ожидая следующего шлепка. но ничего не происходит в течении следующих трех минут. несмотря на то, что куки был благодарен за перерыв, эти три минуты показались ему вечностью. намджун, с другой стороны, поглащал хныканье своего маленького кролика, сдавленные рыдания и эти слезы. о, эти слезы. они сверкают на его жемчужной коже, когда солнечный свет попадает прямо на его лицо. они украшают его похожее на херувима лицо, как сверкающие маленькие бриллианты. его маленький мальчик такой красивый. — итак, на чем мы остановились, чонгуки? — п-пять, папочка. шлеп! шлеп! шлеп! — благодарю, чонгук. цифра? — ш-шесть! семь! в-восемь! мне так жаль, папочка! мне жаль! мне так жаль! — кричит чонгук сквозь слезы, заливающие его драгоценное личико, и каждая капля падает на стол. хотя это не самые тяжелые удары, которые мог нанести намджун, он знает, что его маленький кролик никогда не был хорош в выдержке. почти готово. обнаженная попка маленького кролика окрашена в восхитительный оттенок красного с легким блеском пота, как блестящее вкусное конфетное яблоко, ожидающее, когда его укусят. полные мольбы рыдания куки громко и отчетливо раздаются в тишине столовой. чудесная смесь рыданий и маленьких «мне так жаль, папочка». — я разочарован твоим вопиющим неуважением к своему... шлеп! — ах! девять! — ...папочке и к еде, которую я готовлю, чтобы ты был здоров. но теперь, дорогой чонгук, — намджун наклоняется, чтобы говорить тихо, медленно и прямо в бархатные ушки своего маленького кролика, — я думаю, ты дважды подумаешь, прежде чем уничтожать свою еду. и глаза маленького куки расширяются, похожие на два блюдца. шлеп! намджун шлепнул самую пухлую попку куки в последний раз и ягодички подпрыгнули от удара. хлопковый хвостик встал по стойке смирно. красивые оттенки розового и розово-красного теперь украшают кожу здесь. доказательство того, что куки понял свой урок. — д-десять, папочка, десять! десять, десять! извини! извини, папочка, извини! прежде чем куки смог закончить свое предложение, намджун притянул своего маленького кролика в свои теплые объятия, поцеловал его в макушку и, прижав к себе, нежно покачивал их взад и вперед, мягко потирая маленькие круги на его чувствительной попке. внезапная перемена к такой теплоте и доброте вызвала новые неконтролируемые рыдания, которые вызвали дрожь во всем его маленьком теле и небольшую икоту, из-за которой куки задыхался от своих извинений. урок наконец-то закончился. по прошествии нескольких минут рыдания куки утихли, а его небольшая икота стала реже, и промежутки между ними стали больше. куки нежно положил свою маленькую ручонку на лицо своего папочки и посмотрел ему в глаза – маленький жест, который, как он надеялся, полностью выразит его печаль. — мне так жаль, папочка, я не хотел этого, — тихо ответил куки между всхлипами. слезы, которые еще не высохли, украшают его щечки, как утренние капли росы, а некоторые все еще находятся в его больших оленьих глазах, что делает их еще более блестящими и милыми. боже, его маленький кролик был таким чертовски милым, особенно когда он плакал. — я знаю, куки, — ворковал намджун, откидывая в сторону чужие мягкие кудри и целуя своего маленького кролика в лоб. — я знаю. протянув руку, чтобы обхватить мягкое лицо гибрида и смахнуть свежую слезу, намджун продолжил: — но урок уже закончен. ты понимаешь, почему я сделал то, что должен был? — ...да... — тихо ответил куки, осторожно поглядывая на мужчину. — почему, куки? — ...потому что я должен уважать своего папу и его усилия по заботе о моем здоровье. и я не должен был так поступать со своей едой. — правильно, куки, — ответил намджун с мягким смешком и нежным поцелуем в щечку своего кролика. — такой хороший мальчик. мой хороший, хороший мальчик. куки заскулил от похвалы. если бы он был хорошим мальчиком, он мог бы получать эту похвалу все время. и, как будто папочка услышал его мысли, намджун сказал: — совершать ошибки – это нормально, куки. тебе позволено. мы все их делаем. просто знай, что будут наказания. но они делаются только для того, чтобы исправить неподобающее поведение. дело не в самом наказании тебя. ты понимаешь разницу, куки? после нескольких минут раздумий куки отвечает: — ммм, да, папочка. наказания предназначены для исправления поведения, а не для того, чтобы навредить мне лично. — очень хороший куки, — отвечает намджун с улыбкой с ямочками на щеках. — мой маленький кролик такой умный! и теперь, когда наказание закончилось, мы не будем больше зацикливаться на этом, хорошо? а теперь давай позаботимся о твоей маленькой попке. куки и его папочка осторожно подходят к ближайшему дивану. маленькая ручка в большой руке, и куки послушно ложится на колени намджуна, обнажая свою маленькую попку, все еще очень розовую и красную, и все еще очень больную от предыдущей порки. — ты так хорошо принял свое наказание, куки. папочка очень гордится тобой. намджун тянется к ящику крайнего столика и достает маленькую баночку с любимым кремом для ухода за кожей куки – кремом с ароматом ванильного торта ко дню рождения, который всегда быстро и эффективно успокаивал и заживлял его кожу. он зачерпывает небольшое количество крема и очень нежно втирает ее в нежную кожу кролика. хлопковый хвостик куки дергается вверх при первом прикосновении, но вскоре расслабляется, потому что он тает под мягкими прикосновениями своего папочки. куки остается в таком положении еще несколько минут, наслаждаясь множеством способов, которыми его папа тщательно массирует оставшиеся участки с жжением на попе, обеспечивая при этом уход за его нежной кожей. нежные руки его папы начинают вызывать теплые ощущения, которые медленно разливаются по всему телу кролика, и он начинает чувствовать, что его веки становятся тяжелыми. почувствовав это, его папа нежно заканчивает массировать маленькую пухлую попку своего кролика и снова натягивает на него штанишки. он перекладывается со своим кроликом так, что теперь они удобно лежат на диване, и он помещает своего сонного маленького кролика прямо себе на грудь, прямо над сердцем. это любимый успокаивающий звук его маленького кролика – сердцебиение его папочки, которое убаюкивает его. маленький кролик инстинктивно подносит большой палец ко рту, чтобы пососать, и намджун целует его в макушку, шепча: — ты навсегда мой хороший мальчик. куки подсознательно издает тихое гудение. и вместе они уплывают в страну снов. намджун может помыть посуду позже. 🐰🥞💕