Чёрная невеста

На улице совсем уже стемнело. Холодно, очень холодно. Осенний ветер просто до жути сковывал не только тело, но и любое проявление эмоций у каждого проходящего мимо меня человека. Наверное, уже минут 15 стою и жду маршрутку. Такое ощущение, что из-за холода парализовало всё движение. День и так не заладился, если бы возможно было всю мою ненависть собрать воедино и упаковать, то мне бы понадобился не просто пакет, а может даже чемодан или старый сундук, который до сих пор пылится на чердаке у моей бабушки. А теперь ещё и маршрутки нет. Сегодня точно не мой день. С другой стороны, вот уже год, как длится этот самый "не мой день". Единственное, чего мне сейчас хотелось больше всего — приехать домой, залить в глотку бутылку, а может даже две, вина, включить музыку, ту, от которой можно продрогнуть до костей, ту, которая вызывает мурашки по телу и слёзы из глаз. И не видеть, не слышать никого. Надоело. Ублюдки вокруг лишь массовка, от которой тянет блевать всякий раз, когда они проходят мимо и таращатся на тебя. Жуть. — Извините, пожалуйста. Вы не подскажите, как мне добраться до этого места? Ко мне обращался молодой человек и перед лицом размахивал бумажкой, где был указан адрес. Надо же, да это же моя улица. Интересно. Правда дом соседний. — Знаю. Я как раз сама собираюсь туда ехать. Я живу там. — Прекрасно. А Вы не будете так любезны сопровождать меня? Я не местный, не знаю местности совершенно. Чёртов сукин сын, мало того, что не местный, пристал ко мне да ещё просит его провести. — Я готов даже Вас отблагодарить за это. Скажем, бутылочкой какого-нибудь спиртного. Нет, ты посмотри на него, знает на что давить. Наверное, заметил по моему выражению лица, что я готова разорвать его на части как голодная дворняжка. — Не оставлять же тебя в беде. С тебя красное сухое. И ещё одно, обращайся ко мне на ты. Я ещё не переступила рамки бальзаковского возраста. — Как скажешь. Наконец-то подъехала моя маршрутка. Я сказала парню, чтобы следовал за мной. Он покорно кивнул головой и залез в общественный транспорт. На удивление было много свободных мест. Я села у окна и впала в мечтательный и циничный анабиоз. За окном мелькали деревья, пестрили яркими красками вывески магазинов. Скучно. Каждый день один и тот же пейзаж. Тошнит невыносимо от этого. А самое ужасное, что изменить ничего нельзя. Столько недоразвитых лиц вокруг и ни единого рационального поступка или хотя бы слова. От меня ничего не зависит в этой жизни. Если бы не то, чем я живу уже год, то, что меня греет, совсем сошла с ума. Надо будет сегодня наведаться. Маршрутка уже подъезжала к нужной остановке. Я сказала парню, что пора выходить. Он снова как собачонка побежал за мной. Если бы заскулил, цены ему не было. Мы вышли из транспорта. До моего дома идти недалеко. Магазин тоже рядом. Сейчас выбью из этого щенка алкоголь, доведу до подъезда — и напиваться. Как и договаривались, он купил красное сухое. Мне удалось раскрутить его на бутылку подороже, чем то дешёвое пойло, которым я надираюсь чуть ли не каждый вечер. — А ты всегда такая молчаливая? Чёрт возьми, его уже не устраивает, что я молчу. — Да. — Далеко живёшь отсюда? — Нет. Вот мой дом, второй этаж, дверь направо. Тот дом, что нужен тебе, находится рядом с моим. — Ух ты как повезло. — И не говори. Вот честное слово, к чему этот пустой разговор? Неужели он чего-то добьётся этим, хотя...Можно было бы коллекцию пополнить. Ну да ладно. Не сегодня. — Вот. Мы пришли. Тебе в этот подъезд. — Спасибо большое. —Да не за что. Я долго с ним не стала церемониться. Даже не попрощалась. Открыла дверь, включила свет, швырнула сумку куда-подальше, разделась, легла на диван. Ну наконец-то дома, наконец-то тишина. Где штопор? Так, включить компьютер и что-то до боли в горле раздирающее. Только я откупорила бутылку вина, нашла, что послушать, как в дверь кто-то постучался. Кому уже что надо? Нигде нет покоя. Надеюсь, что не милиция с обыском, а то итак по лезвию ножа хожу. Посмотрела в глазок. Нет, ты посмотри на этого неугомонного щенка! Он вернулся. Не надо было ему говорить, где я живу. Что же. Откроем и узнаем, что надо. — Я слушаю. Что произошло? — Вы, точнее, ты представляешь. Дома никого не оказалось. Я как знал, что нужно позвонить. — А. Я подумала, что за вином пришёл. — Мне это...ночевать негде. Хм. По-моему, сама судьба кричит мне, что пора пополнить коллекцию. — Заходи тогда. У меня переночуешь. — Спасибо большое. Только подожди, в благодарность я схожу ещё за тремя бутылками вина. Пойдёт? — Ещё и спрашиваешь. Конечно пойдёт. Через пару минут он вернулся. Я включила музыку, откупорила вторую бутылку вина — понеслась. Мы долго о чём-то разговаривали. Если честно, не придавала значения его словам, я думала только о деле и как приятно на вкус это вино. Не дешёвое пойло, конечно. Незаметно для нас обоих через наши глотки пролились четыре бутылки красного сухого. Парень изрядно охмелел. Как полагается настоящему мужчине, полез ко мне целоваться. На этом церемония не закончилась. Его рука плавно скользила по моему телу. Он страстно целовал меня, а я чувствовала, как бунтует в нём похоть и желание иметь меня здесь и сейчас. Только меня уже утомили его слюни. В голове прокручивался вопрос: когда уже ты хотя бы руку ко мне в трусики опустишь? Внезапно даже для меня его рука опустилась ниже, ещё немного и он уже орудовал пальцами в моём лоне. Он играл с моим клитором так, будто это скрипка, а он— бедный мальчик-скрипач, который готов работать за гроши, но делать любимое дело. Дальше последовала игра пальцами во влагалище. Я сама уже пылала. Всеми своими стонами и движениями я хотела сказать ему только одно: возьми же меня, делай со мной всё, что хочешь, сегодня я твоя полностью. Он расстегнул мне лифчик, содрал кофту. Я оторвалась от игры с его членом, содрала с него пижонскую белую рубашку, полезла снимать штаны. Ещё немного — и мы голые извивались под звуки депрессивной альтернативы. Он со звериным желанием расставил мои ноги и языком стал ублажать меня и моё лоно. Стоны, агрессия, необузданное желание, — с меня лилось это всё. Секс — то дело, благодаря которому я чувствую себя хоть кем-то, я нуждаюсь в нём, я люблю его. Лишь его. Наконец-то он покончил с кунилингусом и с диким неистовым рвением вошёл в меня. Я томно застонала. Мне хотелось, чтобы меня кусали, били, ублажали. Ему это удавалось превосходно. Мне даже стало его жаль. С другой стороны, сам пришёл. Вот, он переворачивает меня на живот, засовывает снова член и начинает стонать вместе со мной. Мы вместе наслаждаемся сексом, вместе дышим, вместе двигаемся. Только секс способен показать кто мы и чего хотим на самом деле. Возбудившись вконец, мы решили, что пора бы мне дать бразды правления в руки. Он лёг на спину. Я сначала ласкала мочку его уха, потом начала языком ласкать его тело, пока не опустилась к члену. Немного размяв его своими руками, я взяла в рот и стала демонстрировать навыки минета. Он дышал так часто, стонал так красиво, что я чувствовала себя не просто кем-то, а всем. Да, я обожаю, когда меня хотят. Ещё чуть-чуть — с минетом покончено. Приступаем к делу. Я залезла на него и стала извиваться как змея. Мне нравится быть сверху, я им управляю. Иногда останавливаюсь, чтобы укусить его за губу. Кровь. Приятный бонус. Я чувствую, что он вот-вот дойдёт до предела. Пора действовать. Я немного нагнулась вперёд, из-под подушки достала кинжал. Облизала его. Глаза парня сначала выказали полное недоумение, а потом страх. Я отложила кинжал в сторону. Надо достать наручники, иначе брыкаться будет точно конь. Пристегнув его к кровати, решила немного успокоить его поцелуями. А сама тянулась к кинжалу. После этого я выпрямилась, поднесла кинжал кверху и сильным размашистым движением воткнула его прямо в сердце. Он заорал от неописуемой боли. Всё ещё просил не делать этого и отпустить его. — Ты сам пришёл ко мне. Сам выбрал свою судьбу. Я вытащила кинжал, а потом начала кромсать им же его тело. Во мне проснулось столько желания и жажды крови и боли, что я даже не контролировала себя. Я просто на части рвала его грудную клетку. Во мне бушевало столько силы и восторга, что я совсем не могла остановиться. Он уже давно не кричал, не просил о пощаде. Он уже не дышал. А мне было мало, я не останавливалась ни на секунду. Я хочу изуродовать это тело так же, как изуродовали мою душу. Я хочу насытиться физической болью, потому что другие насыщались моей душевной. Во мне не было ни капли жалости, а ведь он был так галантен. Диван был полностью в крови, а его тело стало отдалённо напоминать что-то человеческое. Наконец я остановилась. Посмотрела на его тело, сейчас я — художник, который наслаждается своей проделанной работой. Дело сделано. Под диваном лежал огромный пакет. Ему как раз хватит места в нём. Я засунула всё, что осталось от парня в пакет. Тяжёлый, чёрт возьми. Все вы тяжелые. Потащила его к другой комнате, оставляя кровавый шлейф на полу. Открыла дверь комнаты. Почувствовала холод. Стоило бы одеться. В комнате стояло несколько холодильных камер. Тех самых камер, которые стоят в моргах. Температура в помещении была низкая. Мне ни к чему лишний запах. Вроде ещё есть несколько пустых отделов. Засунуть его в нижний. Я протащила его ещё немного, открыла отдел и положила его туда. Тщательно закрыла камеру. Отошла немного в сторону, чтобы посмотреть на свою коллекцию. Да, это смысл моего существования. Это то, что позволяет мне дышать, но в то же время то, что способно убить меня. Я одна. Мне ничего не изменить, поэтому приходится укреплять своё "я" этими мерзкими душами, насыщаясь их телесной болью. Я не хочу ничего менять. Слишком много боли за слишком малую цену. Слишком много сделала ужасающего, чтобы так просто бросить дело. Две вещи, которые я люблю, которые мне не заменит ни один человек — секс и убийство. Если бы этого у меня не было, тогда давно не было меня.