Разложи меня на столе и препарируй

Далёкое-далёкое будущее. Именно такое, как фантазировали люди, ещё заставшие винил и бумажные книги. Всё яркое, блестящее и круглое, обрамленное сияющим металлом. Инопланетные существа спокойно живут вместе с землянами, дом которых стал теперь межпланетным космопортом. Теперь человечество нашло ещё больше пространства для войн, но все-таки старается заключать мир с любой новой расой, попадающей на радары, невзирая на то, какой бы отрицательно настроенной она ни была. Любой захочет получить доступ к центру галактики, коим и стала теперь Земля. Минхо, конечно, весь этот процесс развития пропустил и даже не родился в него. Когда его криокапсулу только разморозили, прошла уже добрая тысяча лет. Ли однозначно отстал от жизни, но это того стоило. Он смог приблизить будущее и спастись от ядерной войны всего-то тысячелетним сном в холодной жиже, которая надёжно сохраняла его тело, пока за пределами их бункера все не устаканилось. Земля была на грани разрушения, поэтому иного выбора не было. Минхо и группа других учёных были теми из немногих, кому дали доступ к технологии заморозки. Остальные эвакуировались в космос, решив потеснить соседей с Марса. И только спустя пять сотен лет они вернулись облагораживать свою родную планету, которая не то что мхом успела покрыться, а даже заполучила парочку паразитов. Вот, собственно, так он и оказался здесь. На совершенно новой Земле, жители которой додумались разморозить их только два года назад, перестав считать их за прикольный экспонат в своём архиве. Пришлось возвращаться к жизни, погружаться в новую культуру и социальный строй. Минхо пытается делать это. Запоминает, что нельзя негативно высказываться об инопланетной принадлежности и без спроса трогать чужие конечности, даже если они сами тянутся к тебе. В принципе всё осталось, как и было раньше. Ли дают возможность изучать местные науки и даже участвовать в исследованиях. Обмен опытом все ещё интересен и актуален у новых землян. Минхо охотно идёт на контакт и становится своего рода знаменитостью. Хотя есть ли в этом что-то хорошее, когда тебя приравнивают к ожившему неандертальцу? Ли особо не парится и наслаждается тем, что получает. В стеклянную пробирку его, слава Солнцу, не помещают. Выделяют квартирку-блок недалеко от научного института в самом эпицентре мегаполиса. Жить с ним увязывается и Хенджин, которого так же разморозили вместе с ним. Вдвоём существовать не так страшно, так что они клянутся, что весь этот трудный путь познания они пройдут вместе. Оказывается так, что вместе они только ищут проблем на свои задницы. Минхо уже сбился со счету, сколько раз он попадал в стычки с различными великанами, людьми-деревьями и даже с мелкой космической живностью, которая вообще-то очень болюче кусается. Именно после одного такого укуса Ли и решает, что хочет заняться изучением новых форм жизни, которые стали теперь их соседями. Ради этого пришлось штурмовать всевозможные источники, архивы и исследования, чтобы наверстать упущенное. В остальное время они с Хенджином и другими ребятами-учёными ходят на тусовки. Вживаются в среду, так сказать. Минхо до сих пор смотрит на это все как на своеобразный эксперимент, который позволит ему лучше познать окружающий мир. Вот только методы, как все уже поняли, у него немного необычные. Именно благодаря им Ли теперь знает, за какие конечности лучше не хвататься. В целом, новый мир не разочаровывает. Архитектура поражает, какой бы величественной или ужасной она ни была. Минхо уже успел побывать в самых современных высотках, где обычно располагаются научные центры, и даже спуститься в трущобы, уходящие глубоко под землю, где нелегалы устраивают целые города, рынки и экономические империи, пока правительство слишком отвлечено космическими делами. Минхо бывает там пару раз в месяц, чтобы развеяться и поглазеть на жителей галактики. Ли отказывается комментировать свой нездоровый интерес к пришельцам, который не угас у него даже спустя несколько лет. Да и как тут устоять, когда перед тобой такое многообразие, живущее своими жизнями, которое тоже любит вкусно поесть, поиграть в видеоигры и пощеголять своим внешним видом. Нынешняя мода ушла далеко за пределы логического. Хотя, будучи ученым, Минхо всегда был далек от нее. В прошлом такое назвали бы безумием, тебя бы осудили, а шмотки бы в клочья разодрали. Сейчас же всем все равно: если есть лишние и запасные конечности, то только ты вправе решать — прикрывать их или нет. Можешь спокойно носить вторую кожу, которая представляет из себя синтетическое волокно, создающее ощущение, что существо ходит в чем мать родила. Удобство ценится превыше всего. Про гендерное деление вообще нет смысла говорить, когда видов гениталий стало больше, чем интерсекс вариаций. Не важно, что у тебя между ног: щупальца, влагалище или член — носи все, что душе или искусственному интеллекту угодно. Именно эта черта этого времени очень нравится Минхо. Музыка, атмосфера, сами существа — все это его завораживает. Яркие неоновые цвета манят его, заставляя щуриться. Даже в будущем клубы и тусовки не утратили своей актуальности, за что Минхо несказанно благодарен. Сейчас они находятся в какой-то высотке, вокруг слишком много мягких поверхностей, живущих будто своей жизнью и обволакивающих тебя полностью, как только ты садишься на них. Воздух заполнен невесомыми светящимися пузырьками, которые переплетаются с голубым светом, освещая все вокруг. Ощущение, будто плаваешь в огромном шумном аквариуме. Именно плаваешь, потому что Минхо не в состоянии объяснить ту легкость, которую испытывает его тело. Хенджин давно отчалил охмурять марсианок и марсиан, проводя вечер под лозунгом «Зеленая кожа — мой фетиш». Ли же остается в главном зале, не рискуя соваться в вип комнаты и другие интересные места для развлечений. В его ладони пока что зажат кривоватый бокал с чем-то ядерно-зеленым и шипучим. Он растягивает напиток и пялится на разномастную толпу, пытаясь выцепить что-нибудь интересное. Во имя науки, конечно же. Взгляд продолжает цепляться за цвета и различного рода свечение. И Минхо наконец застревает, способный только наблюдать за чужими движениями, которые сопровождают собой легкое, совсем робкое, свечение. С первого взгляда от человека его даже не отличишь. Но если подойти поближе, сесть прямо вплотную, чтобы улучшить обзор, как и делает Минхо, то можно заметить существенные отличия. Ли удивляется, как он мог упустить такую жемчужину. В буквальном смысле жемчужину! С длинными ногами, из-за которых молодой инопланетянин, наверно, достигает метра два ростом. Чужая кожа голубовато-розового оттенка и переливается перламутром. А иссиня-синие волосы будто состоят из тонких блестящих нитей, которые светятся в темноте. Минхо интересно: от природы ли они такие, или парень красит их, чтобы усилить вау-эффект от своей инопланетной внешности. В нынешние времена трудно выделяться, особенно когда все собираются вместе с разных концов галактики. Проще не выделяться, что повышает твои шансы быть увиденным. Минхо отлично этим пользуется. Что может быть неприметнее человека, чья популяция и чистокровность сократилась в разы за последние годы? Та часть людей, которая осталась, уже больше походит на киборгов, с чем отлично помогло развитие протезирования. Минхо же пока цел и у него даже своя работающая печень. Алкоголь, к слову, до сих пор не научились делать более безопасным для здоровья, и Ли пользуется этим, пока может, чувствуя весь спектр последствий, который накатывает на его человеческую голову. Одной из побочек алкоголя является желание найти на свою задницу приключения, которое у Минхо обостренно по жизни. Сегодня он видит свои приключения в одном блестящем инопланетянине, который бликует на танцполе под светом софитов. Ли слишком хочется проверить, насколько у него длинные ноги и, желательно, лично пощупать их. Поэтому, ловя головокружение, Минхо покидает удобный пуфик и двигается прямо в толпу, покачивая бёдрами в такт музыке. Стакан совершенно мифическим образом исчезает из его рук, и парень позволяет себе разойтись. Он подбирается чуть ближе к своей сегодняшней жертве, на ходу придумывая все больше танцевальных движений. Минхо ведёт руками от бёдер до головы, покачиваясь из стороны в сторону, и иногда оборачиваясь вокруг своей оси. Его немного заносит, но ноги все ещё держат его. Он тянется руками к потолку, проваливаясь сквозь лучи света и пропуская их сквозь пальцы. Минхо забывается и пускает в ход свои чары. Приманивает, как это делают дикие животные. Пропускает через себя вибрации и двигается наощупь. Он знает со стопроцентной точностью, куда ему нужно повернуться, чтобы попасть прямо в цель. Минхо сливается с толпой, позволяет ей управлять собой, он движется по ней, будто на волнах, которые приятно укачивают его, вводя в транс. Но даже волнам суждено разбиваться о скалы. Минхо и разбивается. Вдребезги. О нежно-голубые скалы, которые не ранят его, а нежно ловят за предплечья, прижимая к себе. Это отрезвляет. Минхо улыбается, но не открывает глаза, поддаваясь течению. Некоторые живут ради формулы острых ощущений, а Минхо живёт ради удовольствия. — Эй, с тобой все в порядке? — ну же, ответь ему. Скажи, что не все в порядке, что тебе снова хочется поразвлечься. — Ой, извини, — Минхо наконец-то ловит пол под ногами и нехотя вырывается из чужих объятий. Приходится перекрикивать музыку, и это совершенно рушит момент. — Ничего, человек, все в порядке, — Ли на секунду хочется треснуть этому неземному красавчику, но он лишь мило скалит зубы в ответ. — Недавно здесь? Тебе кто-нибудь говорил, что неприлично называть персону, указывая на её расу? — Минхо и не такое проглотит. За несколько лет, проведённых на Новой Земле, его называли вещами и пострашнее. Великан перед ним немного смущается, и Минхо может поклясться, что перламутр, которым покрыта чужая кожа, заблестел сильнее. Ли это завораживает. — Вау! — восхищенно лепечет он в ответ. Хочется снова прикоснуться. — Ага. Ты тоже «вау», — Минхо отмирает и вопросительно играет бровями, немного удивившись открытому флирту после всех этих неловкостей. — Знаешь, обычно мне говорят это только после койки, если, конечно, успевают застать меня после, — он идет ва-банк. Сегодня он пришел повеселиться, да и грех отставать от Хенджина. Тем более, Минхо также движет чисто научный интерес. Блестяшка сглатывает и пару раз хлопает глазами, видимо смаргивая все оставшиеся подкаты, которые он тщательно продумывал за все неловкие паузы. Минхо в принципе все-равно на дальнейшие разговорчики — он уже захлопнул ловушку. Дело остается за малым: за непринужденностью и рассудительностью. Поэтому Ли позволяет себе еще пару раз крутануть бедрами и невзначай потрогать чужие. — Меня, кстати, Хан Джисон зовут. Я прибыл с Андромеды, — пришелец смелеет, оказывается за спиной, проговаривая слова куда-то в район виска. Он немного путает буквы, но Минхо отлично понимает его, прижимаясь ближе. — Андромеда большая. С какой планеты? — Минхо легко выворачивается в чужих объятиях. Это происходит настолько грациозно, что Хан теряется, когда парень обнимает его за шею. — В вашем языке нет таких звуков, чтобы повторить название. Он слишком примитивен, — Ли пытается сделать вид, что даже почти не оскорбился. — Может, тогда попытаемся общаться без слов? Раз ты так считаешь. Джисон сначала не понимает, что он имеет в виду. Трудностей коммуникации все равно не избежать. Когда до него все-таки доходит, Минхо уже хватается за его ладонь и тащит его из толпы. Пока они неловко флиртовали, гостей поумножилось, поэтому случайных фрикций не избежать. Они снова прижаты друг к другу. Повсюду чужая голая кожа, латекс, острые пайетки и пластик. Бесконечный коридор тел и форм, из которых не так-то просто выбраться. Духота и двоящийся перед глазами танцпол затормаживают, но Минхо приходит в себя с помощью ледяной ладони, зажатой в его собственной. Они оказываются в довольно странном месте. Понятие о вип-зонах в будущем тоже довольно извращенное. Они двигаются по зеркальному коридору, подсвеченному глубоким фиолетовым светом, а с потолка, где бы он ни начинался, свисает множество голографических лент. Их настолько много, что через них приходится продираться, чудом не сталкиваясь с другими гостями вечеринки. Минхо это кажется совсем не смущает, и он уверенно тянет Джисона за собой, еле успевая прочищать себе путь. Хан же особо этому не способствует, распуская свои руки и вполне уверенно прижимаясь к Минхо со спины. Ли в какой-то момент даже сбивается с пути, не переставая думать о чужом теле, которое находится слишком близко. От Хана веет все тем же холодом, а Минхо только и может думать о приближающемся стояке и чужом теплообмене. Наука не покидает его голову даже в такие моменты. Он чертов гик, который возбуждается только при одной мысли о работе. Обычно этим Минхо все и портит. — Не переносишь жар? Ты холоднее ядерной зимы, — они замирают у очередной развилки и чуть не впечатываются в зеркальную стену, которой не видно за свисающими конфетти. Минхо ловит момент, чтобы уткнуться в чужие губы, передать им свое тепло. Парень еле дотягивается, сжимает ладонью чужую шею, призывая Хана нагнуться пониже. Ответ так и повисает между ртами. Минхо целует глубоко, цепляясь за нижнюю губу Джисона, проводя по ней языком и оставляя мокрый след на подбородке. Хан стремительно отвечает, примыкает к лицу Минхо все плотнее, пытаясь повторить его движения. Ли дает ему пару секунд форы, раскрывая губы шире и позволяя облизнуть уголок рта, после чего вновь берет все на себя, прикусывая нижнюю губу Джисона. Поцелуй разрывается внезапно и искрометно, когда в них врезается такая же увлеченная парочка. — Твое тепло ничуть не приносит мне неудобств. Это даже приятно, — Хан смотрит снизу вверх, а Минхо не может перестать пялиться на его синеватые губы, чуть припухшие от поцелуя. Они вваливаются в приватный зал. В место с кучей перламутровых куполов, в которых можно уединиться. Когда Минхо увидел подобное в первый раз, он подумал, что его пытаются заманить в гнездо какой-нибудь инопланетной жути. Но все оказалось куда приятнее. Мягкая поверхность кровати обволакивает. Джисон пытается опереться на нее локтем, но все время проваливается в ее глубину. Минхо ловко балансирует на его бедрах, пытаясь держаться за тело инопланетянина. Стенки купола переливаются слабым свечением, которое заставляет перламутр на коже Хана блестеть. Хочется провести по нему языком, слизнуть каждый сантиметр кожи, каждое пятнышко. Человеческая одежда лишь портит этот внеземной вид, что огорчает. Минхо сам себе обещал не быть напористым, поэтому он решает немного повеселиться. Под бедрами отчетливо чувствуются тазовые косточки Джисона, и Минхо не стесняется плотнее к ним прижаться, стягивая с себя сетчатую футболку. Он распрямляет спину, пытается сделать все как можно медленнее, видя через прорези ожидающее лицо Хана. В крови бурлит нетерпение, хотя внешне парень пытается это не показывать. Минхо специально затормаживает, когда майка оказывается где-то на уровне локтей, скрывая его лицо. Но все происходит куда быстрее, чем он ожидал. Что-то инородное тянет футболку вверх, заставляя ее соскользнуть с его тела. Растрепанный Минхо, наконец-то голый по пояс, чуть не теряет дар речи и вовсе чуть не сваливается с Джисона, успев опереться о его живот ладонью. Легкий холодок пробегается по затылку. Он замирает, чувствуя на своей талии что-то необычайно сильное и такое же прохладное. И это точно не длинные руки Хана. Минхо смотрит на Джисона, который вот-вот уже готов что-то сказать, а потом что-то резко ему подсказывает задрать голову к потолку. Щупальце. Гребанное щупальце, на котором висит его футболка, размеренно покачивается в пространстве. Джисон испуганно смотрит, то на Минхо, то на этот отросток. Кажется, обоим до жути неловко. — Извини, такое иногда случается. На нашей планете без лишней пары… Рук? Щупалец. Не обойдешься, — Ли может почувствовать смущение парня по тому, как конечность сильнее сжимается вокруг него, становясь склизкой и более прохладной. Минхо надо просто взять себя в руки. Он видел и не такое, да и не сказать, что наличие инопланетных тентаклей с ним в одной постели как-то приуменьшило возбуждение. Он на секунду представляет, что эта штука может оказаться в нем, и ловит очередную волну возбуждения. Сердце колотится, как бешеное. Еще никогда не поздно стать полным извращенцем, особенно в мире, где уже возможно скрещивание почти всех видов. — Не волнуйся, — он тяжело сглатывает, чуть поглаживая гладкое щупальце, сжимающее его где-то над пупком. Это ощущается довольно приятно, — Это будет просто плюсиком в мои научные исследования. Размножением других видов я тоже интересуюсь. Теперь время пугаться наступает для Джисона. На их планете к выбору пары для так называемого «размножения» обычно подходят слишком ответственно. Что-то вроде местного: «обрюхатил — теперь женись». Джисон видит Минхо первый раз в его жизни, но он был бы не против закрепить с ним брачный союз. — О чем ты все время думаешь с таким сложным лицом? — ученый успевает выпутаться из чужого захвата и слезть с чужих бедер. Минхо осторожно балансирует на плавучей поверхности кровати, чтобы подобраться к ширинке Джисона, которая уже внушительно топорщится. Ли тянет за язычок молнии, предвкушая сюрпризы, которые могут его ожидать. Латекс поддается с трудом, скрипит и почти не тянется, но Минхо удается резко дернуть штаны, моментально оголяя парня. Похоже, инопланетные создания не особо подозревают о существовании нижнего белья. Джисон тоже входит в их число. Но Минхо совершенно не против — так он хотя бы быстрее сталкивается с тем, что он желал, как только увидел Хана. Член. Необычный член. Голубоватый, подстать коже, с тёмной головкой и широким основанием, которое Минхо сразу же обхватывает пальцами. На нем нет крайней плоти, и Ли с интересом изучает его. Руки дрожат и потеют от нетерпения. Прикасается языком к стволу, неотрывно наблюдая за Джисоном, который готов вот-вот взорваться, Ли может поклясться, что заметил на чужом лице подобие смущения. Минхо двигается по всей длине, очерчивая каждую голубоватую прожилку. Он старается делать все как можно медленнее, совершенно не подавая виду, что нервно пытается расстегнуть собственную ширинку. Минхо на какой-то момент настолько увлекается чужим членом, что не замечает, как одно щупальце опускается на его собственный, бесстыдно пробираясь холодной и липкой субстанцией за резинку боксеров. Парень вздрагивает и резко выдыхает, отвлекаясь от минета. Вот он и попался. Он помогает конечности стянуть с себя остатки одежды, и опускается обратно к бедрам Джисона, как только щупальце в несколько витков оборачивается вокруг его возбуждения. Минхо не может сосредоточиться. Холодный тентакль медленно движется по всему стволу, немного сильнее пережимая его у основания. Самый его кончик осторожно потирается об основание головки, словно ластясь, и задевает уретру. Минхо из последних сил сдерживается, чтобы не проронить стоны. Для этого ещё слишком рано. Холод контрастирует с распаленной кожей, вызывая головокружение. Его ослабшие губы еле находят головку члена Хана. Парень осторожно опускается на неё ртом, повторяя все движения точь в точь за щупальцем, пригревшимся на его члене. Джисон под ним слегка дёргается, запрокидывая голову на спинку кровати. Его ладонь оказывается в волосах Минхо, немного направляя. Ли старается заглотить как можно глубже, но чуть не давится, когда чувствует знакомый холод прямо у щеки. Скользкий «паразит» подстраивается к головке члена Джисона, невзначай проскальзывая между губ Минхо. На вкус он практически никакой, гладкий и пульсирующий, нахально подкатывающий к горлу. Щупальце толкается Минхо в одну щеку, пока вторая занята членом. И парня это чертовски устраивает. Ему нравится это чувство беспомощности, а отсутствие кислорода немного вскруживает голову. Джисон под ним продолжает извиваться, а тентакль ощутимо начинает подрагивать, заставляя Минхо отвлечься от члена. Он смело обсасывает гладкий кончик щупальца, подстраиваясь под его движения, позволяя трахать свой рот, проходиться по нёбу и языку. А Хан просто смотрит на то, как закатываются чужие глаза и красным горят губы. Он плавно обхватывает пальцами талию Минхо, вновь сажая его на себя, чувствуя, как обстановка накаляется из-за его внезапной уверенности. Возбуждение упирается парню прямо между ягодиц, он неосознанно отклоняется на него, заставляя Джисона выронить стон. Щупальце во рту Минхо резко перестает извиваться, проскальзывая к самой глотке и замирая. Ли вздрагивает всем телом, когда по горлу растекается теплая субстанция. Мерзко. Но так прохладно и приятно. Возбуждает само ощущение неправильности. Расслабленный тентакль осторожно выбирается наружу, скользя по распаленным губам Минхо. Тот так и не может открыть глаз, нервно сглатывает слюну. Его член по-прежнему в напряжении, но другое щупальце не позволяет своим холодом ему кончить, немного замедляя процесс. — У нас на планете особи размножаются немного иным способом. — Я уже догадался, — Минхо подтирает смазку, чертову перламутровую смазку, с подбородка и тянется к Джисону, утягивая его в очередной поцелуй. Немного грязный, но до жути горячий. Ли даже не пытается быть аккуратным, вылизывая чужой рот. Их губы сталкиваются хаотично, Минхо облизывает каждый уголок, влажно скользя языком по чужим деснам и кромке зубов. Член Джисона все еще упирается ему в поясницу, марая ее смазкой. Щупальца непроизвольно покачиваются в воздухе, снова постепенно набухая. Одно из них мягко оседает на плечо Ли, и тот осторожно прикасается к нему кончиками пальцев, наблюдая за переменами на лице Джисона. Тот тает, придушенно выпускает из себя вздох, не размыкая ресниц. Минхо трепетно продолжает поглаживания, старается уловить баланс и тянется свободной ладонью за спину, ощупывая рельефный ствол. Головка все еще скользкая и влажная, парень оглаживает ее большим пальцем, растирая жидкость. Джисон под ним выныривает из своей неги, пытаясь попрепятствовать более резким ласкам, но оказывается в ловушке. У него не хватает сил даже чтобы задействовать свои щупальца и наконец пригвоздить ими Минхо к этой жуткой плавучей кровати. В этот раз доминирует явно не он. Ли как-то слишком хищно улыбается, перестаёт ласкать конечности Джисона и чуть приподнимается, освобождая чужие бедра. Финально проводит кончиками пальцев по плоскому животу, прямо под тазовыми косточками. По голубой коже пробегаются еле видные мурашки, которые Минхо ловко ловит ладонью, проводя по тому же месту ещё раз. Член пришельца потирается между его ягодиц, и Ли активно подмахивает, чуть подразнивая. Он чувствует, как тентакли за его спиной вновь оживают, притаиваются, чтобы облепить его талию со всех сторон. Джисон пытается взять верх. Но конечно же Минхо не позволит ему этого сделать. Его ладонь снова скользит за спину, охватывая член за основание так, чтобы парень совершенно беспрепятственно мог приставить его ко входу. Минхо делает это все так же мучительно медленно, неотрывно следя за бликами в глазах Джисона. Он позволяет себе издать стон, когда головка оказывается наполовину внутри. Минхо насаживается все ниже, чувствуя, как постепенно теряет контроль. Он понимает, что опускается не сам: ловкие щупальца, обнявшие его, проталкивают его все ниже и ниже. Приятный холод растекается по нутру, стирая все неприятные ощущения. Его дырочка постепенно расширяется, с лёгкостью пуская чужой член. Джисон под ним испытывает не меньше удовольствия, подаваясь бедрами вперед. Кожа на его щеках переливается легким блеском, исходящим будто изнутри. Пришелец закусывает нижнюю губу и откидывается на подушку, плавно совершая вдох за вдохом. Вся концентрация уходит на управление щупальцами, которые порой при излишнем возбуждении начинают жить своей жизнью. Джисон чувствует конечностями тепло, исходящее от Минхо, посильнее сжимается вокруг его талии, желая склеиться с ним, пригвоздить к себе и не отпускать. Минхо пытается привыкнуть к члену внутри себя: он поглаживает себя по животу чуть ниже обхвативших его тентаклей. Кажется, будто он ладонью ощущает у себя на коже холод, просачивающийся изнутри. Мысли в голове затуманиваются только от одного осознания того, что внутри Ли что-то такое инородно-необычное. Помимо нарастающей прохлады, изнутри Минхо распирает бурлящий восторг, из-за которого он немного  наращивает темп, совершая волнообразные кульбиты бедрами. Пальцы Джисона на его бёдрах нагреваются от тепла его кожи, впиваясь все глубже в нежные покровы. Движения Минхо смазываются из-за скорости. Желание поскорее получить удовольствие находится где-то на грани с дискомфортом. Джисон под ним снова изгибается и шипит из-за рваных толчков, а его щупальца сильнее смыкаются на Ли, выделяя ещё больше смазки. Минхо буквально весь в ней, ему скользко и забавно. Он пачкает ладонь в слизи и опирается ею о торс Джисона, вырисовывая только понятные ему одному рисунки. Чужая кожа мерцает под пальцами. Но долго прикасаться к телу пришельца не удаётся. В какой-то момент Минхо чувствует себя безвольной куклой: его руки внезапно оказываются раскинуты в обе стороны. Щупальца удерживают Ли против его воли, плотно обмотавшись вокруг его предплечий. Парень даже пытается ради приличия побрыкаться и попробовать выбраться, но хватка только усиливается. Он в отместку сильнее сжимает коленями бока Джисона, пока тот с прикрытыми от неги глазами улыбается, поцарапывая чужие бедра. Минхо соглашается на эту игру и позволяет щупальцам взять все на себя. Он прикрывает глаза и пытается сосредоточиться на ощущении того, как его раз за разом медленно опускают на член, восстанавливая темп. Сопротивление сходит на нет: несколько щупалец поддерживают расслабленное тело Минхо, а остальные осторожно потираются об него, задевают соски, проскальзывают выше к губам, оставляя влажные следы. Ли позволяет себе откинуть голову и наслаждаться, пока тентакли обвивают его шею. Холод мурашками растекается по всему телу и обездвиживает. Джисон принимает вертикальное положение, заменяя своими потеплевшими ладонями щупальце, обвившее талию Минхо. Пришелец оставляет на его губах лёгкий поцелуй, смахивает каплю пота с виска и  мажет губами куда-то в район подбородка. Ли отмирает и с нежеланием выныривает из состояния эйфории. В какой-то момент ему даже кажется, что тентакли интересуют его куда больше, чем мужчины. Но Джисон и без своих склизких друзей хорош. Вроде как. Хан плавно подаётся тазом вперёд, расставляя акценты каждым толчком. Матрас под ними опасно раскачивается, будто на волнах. И Минхо пытается пропустить эти медленные вибрации через себя, пока Джисон выцеловывает его шею, оставляя холодные отметины. — М-мне кажется, я сейчас кончу, — голос надламывается в тот момент, когда Джисон делает особо глубокий толчок, попадающий прямо по простате. Пришелец решает не мелочиться: раз Ли хочет кончить, то он сделает это. Ещё один тентакль тайком пробирается куда-то за спину Минхо, скользит вдоль позвоночника, заныривая в ложбинку между ягодиц. Кончик щупальца осторожно ласкает вход, растянутый членом, оставляя смазку. Оно осторожно проникает вовнутрь, растягивая напряжённые стенки. Минхо резко вырывается из наслаждения, чувствствуя, как что-то изнутри распирает его, совершая неравномерные фрикции. Он ощущает всем нутром, как член Джисона толкается вместе с щупальцем: они трутся друг о друга, скользя внутри влажности. Хан позволяет ему двигаться самостоятельно, ослабляет хватку на руках и талии так, что Минхо буквально валится на пришельца, опрокидывая того на спину, что заставляет Ли опуститься на член до самого его основания. Это выбивает из него протяжный стон, переходящий в вой. В нутре будто что-то лопается, разливая холод от головы до кончиков пальцев. В глазах темно, кожа липнет к коже. Хочется отдышаться, но воздух будто не может заполнить лёгкие. — Можно мы ещё пару раз проведём эксперимент? Мне недостаточно базы для исследования. — Что, прости? — Запиши мой личный код.