***
пьяный костя ходит по квартире и перебирает крашенные рыжие волосы. как он до этого дошел? для чего? где он, блять, свернул не туда?«у меня есть девушка»
снова проеб и полет в никуда. второй раз он разрешает себе влюбиться, и второй раз так сильно ошибается. слезы как-то сами наворачиваются. рука как-то сама находит в ящике бутылку. совсем немножечко выпить, – ну так, чтоб настроение поднять. – никогда не помешает. темнеет в глазах. не совсем привыкший вот так резко и много напиваться, он чуть не ударяется виском об какой-то косяк. а лучше бы ударился, не совершил бы той ошибки, которую предстоит совершить. настроение никак не поднимается. и в голову приходит бредовая идея, как раз вовремя! та же проклятая рука находит страницу маши – её ник он помнит как нельзя хорошо. и снова повторяет попытку написать, поговорить со стенкой, раскопать ту надежду, которая умерла ещё в начале января и была погребена под густым январским снегом. «прости, но это невзаимно» переходит в «пошел ты нахуй» и блок в инстаграме. и все. счастливого рождества, епт. он пишет ей совершенно несвязную чепуху на другом языке, которого даже не знает. и она отвечает ему.«как раз тебя вспоминала недавно»
вспоминала. все-таки не до конца выбросила из головы. помнит, держит в памяти его образ. возможно, он не один такой.«тебе некому написать? или на что-то надеешься?»
написать как раз-таки есть кому. десятки чатов, но ни один так не нужен, как этот. а иначе он писал бы какой-нибудь насте или диане, может, сбросил бы какую-то смешную картинку эрику, но никак не маше.он задает вопрос: «как поживаешь?»
чисто вопрос для связки диалога. он не хочет её терять, терять ту маленькую веточку, за которую можно ухватиться, чтоб окончательно не упасть со скалы в алкогольную пропасть.«курить хочу»
и она отвечает, что бросила. кому же ты врешь? не тому, с кем ты курила одну сигарету на двоих? на следующий день она собирается приехать. срывается все. и её «я бросила», и «пошел ты нахуй», и «я окончательно перестала с ним общаться», с гордой ухмылкой отправленное их общему другу. растерянный и уже более трезвый костя предлагает чай и ягодный ротмонс. он бы и себя предложил, если мог.«хочу крепких»
они обговаривают какие-то детали. маша уже совсем скоро снова окажется в его квартире. прошло пять с половиной месяцев, зачем? зачем это все? снова? стук в дверь. три коротких стука, так только она стучать может, взъерошенный костя открывает дверь. да, он стоял и ждал, как собачонка хозяйку. – привет, – маша. правда маша, не сон, не галлюцинация. внутри переворачивается все. вот они: короткик черные волосы, длинные стрелки, широкие джинсы, полосатый свитер и пара карих глаз, смотрящих куда-то в сторону. и не нужен больше никто, кроме неё. – пустишь или так и будешь смотреть? он оступается, успевает схватиться за край тумбочки и все-таки отходит. они на кухне. дома как всегда никого, маша усаживается на деревянный стул. не поменялось ничего, но хлама стало немного больше. на столешнице криво обрезанные фильтры. костя подает блюдечко с ягодными сигаретами. как же смешно это все выглядит на самом деле. – а зажигалку не подашь? он снова теряется, копошится в карманах, убегает в комнату, коридор. для неё хоть всю пачку. и если не найдет зажигалки, пойдет в магазин в шортах и майке, хотя на улице градусов десять, если не меньше. зажигалка находится в кучке одежды, и маша наконец-то закуривает. костя тоже. «бросила», называется. – ну так, как поживаешь? как твоя девушка? как чувствуешь себя, какие достижения в жизни, что нового? маша немного кашляет, но быстро поправляется и выпрямляет спину. держит лицо. – все хорошо, люблю её. чувствую себя просто прекрасно. и курить бросила, да, – она стряхивает пепел в блюдечко. – а ты как? костя чуть ли не открыто кривится при ней от такой бесстыжей лжи. сквозь опущенные глаза и ком в горле, появившийся то ли от счастья, то ли от злости или зависти, он снова заговаривает с ней. – как я? а я как высоцкий. спасибо, что живой, – в ответ на это, маша выдавливает улыбку. – к сожалению или к счастью? – спрашивает она. умеет поставить вопрос, который не обойдешь и не обыграешь никак. теперь он тоже крепко затягивается. густой клубок дыма стоит в воздухе, и маша открывает форточку. от ветра костя начинает дрожать, но виду не подает. – не знаю я. давай другой вопрос. она знает, что вопрос бессмысленный. они оба знают ответ. ничего ведь не меняется, да? давайте думать так. – как там эрик? – ещё более бессмысленный вопрос, и к тому же, довольно глупый. – хотя судя по тому, что смотрит мои сториз, он тоже живой. – не унывает. по крайней мере, не ноет. все в порядке, да. все у него пучком, – впервые за день костя улыбается. вспомнить что-то хорошее всегда хорошо. они проводят какое-то время в молчании, и закуривают уже по второй. – может выпьем? немного. у меня есть кое-что неплохое. «немного» – понятие растяжимое. и через пол часа в воздухе витает дым и запах алкоголя. и костя снова ошибается. плачет, целует и плачет. целует стрелки, нос, лоб, щеки, и наконец-то, губы. размазывает эти тупые стрелки до ушей и всхлипывает. и наконец-то маша отвечает. быстро и смазанно, будто нехотя. или боясь. – я скучал, маш – она кривится и прячется в свитер. – давай без этого. и да, ни на что не надейся, – и целует его прямо в губы. он и не собирался, по правде говоря. надежда вроде как уже умерла. любовь умрет, когда потухнет последняя его сигарета. а вот из какой именно пачки — неизвестно.***