Минет и немного политики

Морвран невзлюбил Вызиму едва ли не с первого взгляда. Грязный, неказистый, заморенный войной и болезнями город не шел ни в какое сравнение с богатыми жемчужинами империи, воздух даже во дворце пах смрадом, гнилью и квашеной капустой, а лица людей исказила до неузнаваемости маска лишений и страданий. Совсем не похоже на столицу. Эмгыр вар Эмрейс был о Вызиме иного мнения. По его же собственным словам город напоминал ему о Цинтре, которую Морвран никогда не видел; он застал разве что полуразрушенные остовы башень и уже истлевшие следы отчаянного сопротивления цинтрийцев, настолько отчаянного, что можно было только поражаться беспощадной и бессмысленной храбрости павших. Именно в Вызиме император впервые с начала войны потребовал безграничного внимания Морврана к своей персоне. В малый тронный зал он теперь приходил чаще, чем иные советники, но только в то время, когда ни о каких внезапных просителях и речи быть не могло. В полутьме — целую залу освещали не больше двух-трех дюжин свечей, — лицо императора тоже напоминало маску. — Подойди. Полуночные визиты, что уже успели стать для них обоих обыденностью, не требовали соблюдения приветственного этикета, и тем не менее, когда император ткнул указательным пальцем в пол точно промеж своих ног и приказал: — На колени, — это задело самолюбие Морврана. Лишь чудом почтительная полуулыбка на его лице не превратилась в кривую усмешку. Оставалось только надеяться, что плохое освещение и хорошая пудра прямиком из Города Золотых Башень защитили его от взгляда Эмгыра, не дали ему как следует рассмотреть красноту щек, легко вспыхнувших от приступа раздражения. — Если того хочет ваше императорское величество. Стоять на коленях перед Эмгыром теперь было больше неудобно, чем стыдно: нужно смотреть ему в лицо при любом раскладе, таковы правила, да и фигурно нарезанный камень мгновенно и ощутимо впивался своими художественными узорами в колени. Последнюю проблему Морвран будто бы решил с помощью высоких сапог с удобными кожаными наколенниками, которые изнутри были тайно обиты тканью с мягкой подкладкой, но даже ему порой не хватало выдержки удерживать взгляд на лице Эмгыра, особенно когда его член тыкался так глубоко в глотку, что дышать становилось нечем. А что до совести, приговаривавшей об их дальнем родстве и принадлежности к одному полу... ее голос Морвран задушил поразительно легко и почти сразу. Дальние родственники? Он не девица, бояться приплода ему бессмысленно, да и сам Эмгыр редко пользовал другое его отверстие. Тем более, кровосмешение никогда не было под настоящим запретом для знати, даже более близкое, чем троюродные брат и сестра, история знала примеры, когда дяди женились на своих племянницах и наоборот. Они оба мужчины? И пусть, между ними никогда не было глубокой эмоциональной связи, а то, что происходило, строилось не на удовлетворении плоти. Все ночные визиты от первого и до последнего были не более чем упражнением в верности, абсолютной верности без нелепых вопросов и отказов. Отец рассказывал Морврану, что случалось и с теми, кто задавал нелепые вопросы, и с теми, кто отказывался. Подкладки спасали, пол под ногами на этот раз никак не ощущался. Морвран пообещал себе щедро отсыпать золота сапожнику — за работу и за молчание. Эмгыр протянул руку и коснулся его обнаженной шеи. — Вижу, воротник с цепью снял и меч оставил, как я и просил. Хорошо. Большой палец провел по нижней губе, мазнул по щеке, дотронулся до волос. Морвран не отводил взгляда, и на мгновение ему показалось, будто каменное лицо Эмгыра стало мягче, но скорее всему виной был свет. — Я сделаю все, что прикажете, ваше императорское величество. — Ты похож на отца, — едва слышно пробормотал себе под нос Эмгыр. — Лягушачий рот, родинки на лице, ранние морщины... И у тебя, и у него цель оправдывает средства. Это семейная черта, не так ли? Морвран тактично сделал вид, что ничего не расслышал. Он мало что помнил о неудавшемся перевороте, потому что тогда гостил в родовом замке далеко на юге, но знал, что аристократы, захотевшие стать узурпаторами, планировали посадить на пустой трон или его отца, или его самого. Под пытками они наверняка сознались в этом и Эмгыру, но тот ничего Воорхисам не сделал, даже наоборот — с тех пор Морвран все время, свободное от командования и сотрудничества с гильдией, проводил очень близко к императору. "Опасно близко", — как сказала потом мать. Мудрая женщина. — Ваше величество? Знакомо зашуршала ткань завязок. — Ты знаешь, что делать. Член Эмгыра всегда был чист, никакого вкуса, никакого запаха, и Морвран был ему за это благодарен, потому что знал, как могли вонять мужские гениталии после долгого дня даже в самых легких брэ из тех, которые шили из зерриканских тканей. Читал он и трактат "О болезнях мужеских", и был несказанно рад, что даже в силу возраста его император не был подвержен ни одной из упоминавшихся там зараз. Морвран взял в рот мягкий, но горячий член до основания, уткнулся носом в темные с проседью завитки волос на лобке, начал водить языком по всему стволу, зная, что это возбудит Эмгыра быстрее всего. Руками пользоваться было запрещено, поэтому он положил их себе на колени. Это был лучший выбор из возможных; в случае, если великодушное равнодушие Эмгыра сменится на жестокость, можно будет вцепиться в края наколенников. Углы там были прямые, недостаточно острые, чтобы порезать, но достаточно, чтобы отрезвить свой разум и удержать себя от какой-нибудь глупости. Член во рту предсказуемо увеличивался, и Морвран чуть подавался назад, продолжая ласкать теперь уже только головку. Он старался уделить внимание и самой нежной верхней части, и постепенно открывающимся боковым сторонам. Эмгыр приободряюще погладил его по щеке. Или подстегивающе. Морвран взял член поглубже, но под углом, чтобы головка уткнулась в щеку, и на секунду чуть сжал зубы, чтобы новые умелые движения языком чувствовались ярче. Эмгыр взял его за удобный хвост на затылке и перенаправил так, как ему нравилось больше всего. Морвран снова уткнулся носом в лобковые волосы, но на этот раз это было слегка неприятно, как и любой глубокий минет. Он считал секунды, и только на двадцать пятой, когда лицо перед глазами стало откровенно расплываться, Эмгыр дал возможность снова нормально дышать. Горло сжал спазм, и Морвран закашлялся. Ему хватило времени, чтобы прикрыть рот, иначе слюна разлетелась бы во все стороны. — Ну все, хватит. Не изображай неопытность. — Да, ваше императорское величество, — выдавил Морвран в ответ. Теперь красноту его лица почти наверняка не могли скрыть ни свет, ни пудра. К счастью для себя, он знал, что дальше будет проще и быстрее, потому что Эмгыр всегда брал его рот по одному и тому же сценарию. Рукой он жестко, но не жестоко снова взял его за волосы, чтобы потом в ровном темпе насаживать ртом на член. К этому Морвран привык быстро, главное было научиться вдыхать и выдыхать в подходящие моменты и не забывать двигать языком, когда головка почти выходила наружу. Осталось только дождаться и перетерпеть скользкий и мучительный финал, полный похабных звуков абсолютной верности. Кончая, Эмгыр снова вставил ему на всю длину, ткнувшись головкой в горло с особенным остервенением. Морвран ощутил пульсацию и почувствовал, как вязкая жидкость выплескивается в него. Он еще не мог ощутить вкуса, но текстура и ощущение чего-то инородного в пищеводе всегда вызывали у него особое отвращение. Морвран впился в края наколенников своих сапог и понял, что не прогадал, легкое покалывание и правда отрезвило его, помогло не дернуться назад, как он делал дюжины раз до этого. — Хорошо, очень хорошо, — похвалил Эмгыр. На прощанье он мазнул головкой ему по щеке, оставив почти незаметный след из смеси слюны и спермы. — Можешь встать. Ему хотелось уйти в свои покои как можно скорее, чтобы прополоскать горло заранее подготовленным снадобьем — еще не хватало потерять голос, — но Морвран вынужден был ждать. — Спасибо, ваше императорское величество. Эмгыр поднялся со своего трона и неспешно направился к ближайшему канделябру. Он предпочитал гасить свечи самостоятельно. — Завтра ты отправишься в Новиград. Нужно в кратчайшие сроки решить одну очень деликатную задачу. Морвран хорошо умел складывать два и два. — Ла Валетт? — Если все пойдет так, как задумано, и Радовид проиграет, нам нужен будет законный престолонаследник Темерии. О несчастных бастардах Фольтеста уже вовсю слагали баллады менестрели, хотя мало кто знал наверняка, остались ли они в живых. Разведка доложила, что мальчик, Бусси, был убит, но девочка, Анаис, оказалась спасена в последний момент. — И в чем заключается моя задача? — Убедить мать, что ее ребенок будет в безопасности под нашим покровительством, что получит гораздо больше, чем может получить сейчас. — Только в этом?.. Эмгыр вздохнул. — И ничего-то от тебя не утаить... Меня беспокоит ведьмак. В том числе из-за того, что мы никогда с ним не были в хороших отношениях. "Я наслышан", — подумал Морвран. — Боитесь, что попытается вас обмануть? — Среди прочего. Новиград — большой портовый город, если он соберется бежать с Цириллой, то поедет именно туда. Город, конечно, и правда большой, но недостаточно, чтобы там могли бесследно потеряться ведьмак и ведьмачка. Их заметят, и я хочу, чтобы ты был одним из первых, кто об этом узнает и сообщит лично мне. — Все будет сделано в лучшем виде, ваше императорское величество. — Морвран поклонился. — Можете на меня рассчитывать. Эмгыр смерил его совершенно нечитаемым взглядом и чуть поднял руку. Этот жест значил, что теперь Морвран мог, наконец, сбежать. Напряжение и подавленные эмоции вернулись к нему неожиданно быстро, настигли едва ли не сразу на выходе из малого тронного зала, точно у прохода к саду. Резко заболели ноги от колен и ниже, да так, что и шагу ступить без чудовищной боли было нельзя. "Это что, старость? — подумал Морвран и не смог сдержать горькой улыбки. — Подумать только, а я ведь лишь немногим старше будущей императрицы". Морвран отогнал непрошенные мысли и со вздохом прислонился к одной из колонн. Он знал, что, если несколько минут так постоять, опираясь поочередно то на одну, то на другую ногу, то боль пройдет и можно будет спокойно продолжить путь до покоев. — Болят ноги, генерал? Ему хватило выдержки, чтобы не вздрогнуть. — Ничего страшного, я всего лишь чересчур рьяно молился. Рад снова видеть вас, милсдарь ведьмак. Дежурная улыбка не казалось фальшивой даже ему самому; Морврану нравился Геральт еще задолго до их первой встречи. О легендарном ведьмаке уже очень и очень давно ходили слухи, подпитываемые менестрелями и некоторыми магичками. — И вам приятного вечера, генерал. Будь я на месте императора, то запретил бы вам так усердствовать. Подобные боли — это не шутка, по себе знаю. Он не знал, не мог знать, но на лице его играла ухмылочка, такая "я догадываюсь о том, кому и как именно ты молился" ухмылочка. — На одно короткое мгновение мне возжелалось арестовать вас за такое святотатство. Геральт хмыкнул, сложил руки на груди. Без оружия он все еще смотрелся странно, хотя не так странно, как в одном полотенце с намыленным пеной лицом. — Это шутка или угроза? — По настроению. Прогуливаетесь перед сном, милсдарь ведьмак? — Готовлюсь к отъезду. А что касается болей в ногах, то могу дать кое-что из своих запасов. Подействует как болеутоляющее и снотворное. Он отвел взгляд, а, значит, совершенно точно догадался. Морвран вспомнил, что у ведьмаков отменные слух и зрение. Он мог проходить мимо и... Какая нелепая случайность. — Мне не нужны северные травы и декокты, Геральт из Ривии. Нильфгаардская медицина сильно продвинулась за последние годы и может — практически буквально, — творить чудеса. — Отрубленные конечности она тоже умеет лечить? Или, может, проткнутые мечом животы? — Не такие большие чудеса. К сожалению. Они говорили еще. Немного, так, несколько ничего не значащих фраз, что-то о Предназначении, о ведьмачьих эликсирах и об алкоголе. Морвран пригласил Геральта посетить его замок как-нибудь в начале зимы, когда листва на деревьях становится кроваво-красной, а на далеких горах уже появляется снежная шапка. Боль потихоньку уходила, мысли об абсолютной верности стремительно испарялись из головы Морврана, а Вызима отчего-то стала казаться ему не такой удушающе отвратительной.