«Я стою за дверью. Поговори со мной.» — сообщение от Чонгука.
Сердце начинает биться в разы быстрее, и руки подрагивают, омега подрывается со своего места и быстро идёт к двери. Хватается за ручку, собирается нажать на неё для того, чтобы открыть, но останавливается, замирает. Подождите… Он не готов, он все ещё не готов слышать и видеть его вот так лицом к лицу. За эти шесть лет он слишком много натерпелся, слишком много боли съел в одиночку. Он не может вот так просто продолжить жизнь, которая очень долго и вынужденно стояла на кнопке «пауза». Он должен переварить эти эмоции. Ему нужно ещё совсем немного времени. Ким отпускает дверную ручку, прикрывает щиплющие от подкатывающих слёз глаза, зубы сжимает с силой. Уши хочется крепко прижать ладонями, чтобы не слышать голос Чонгука. Он разворачивается, чтобы уйти, но не находит в себе и капли сил. Прижавшись к тонкой двери, что разделяет их, Тэхён медленно скатывается спиной по двери и мешком падает на пол, роняя на щёки первые горячие, обжигающие слёзы. Не знает, что альфа сидит так же за дверью без единой надежды на то, что ему откроют эту дверь. Обоим дышать так трудно, лёгкие спирает спазмами. Сидя через стенку, пытаются жадно ловить каждый чужой (родной) вздох, шумное дыхание, ведь большего пока позволить себе не могут. — Уходи, Чонгук… — просит, хочет открыть ему дверь, увидеть его прямо сейчас, но не будет этого делать, сдерживается. Как объяснить самому себе такое состояние, не знает. — Уходи, пожалуйста. — Не оставляй меня одного, Тэхён-и, лучик мой, — голос альфы приглушенно слышится из-за двери. — Теперь, когда ты снова появился в моей жизни, мне хочется снова жить, а не существовать, потому что «надо». Все эти годы единственным, что держало меня здесь, были ты и Тиён. Я не прошу тебя простить меня и принять прямо сейчас, но прошу тебя дать мне шанс, Тэхён. Я без тебя не смогу… — Чонгук… Пожалуйста, я умоляю тебя, уходи… Тэхён плачет навзрыд внутри себя, но может себе позволить только задушенно выть от боли в сжатую у рта футболку, увлажнять её своими солёными ручьями слёз. Они так и сидят. Два дурака, влюблённых друг в друга, но с разорванными в клочья сердцами. Могут помочь друг другу склеить всё заново, но один этого себе позволить пока не может, слишком свежа та боль.*****
Тэхён просыпается от звука будильника с затёкшей шеей, спиной да и с окаменевшим телом в целом. Он так и уснул, скрючившись у двери. Когда ушёл Чонгук — омега не знает. А ушёл ли вообще? Тихонько открывает дверь для того, чтобы проверить: за ней никого не оказывается. Не ожидал же он увидеть за дверью Чонгука. Не ожидал ведь, правда? Ким закрывает за собой дверь, собирает оставшиеся вещи в чемодан, принимает душ и переодевается в обычную белую футболку оверсайз и чёрные джинсы. Нужно будет зайти к Сокджину, позавтракать и ехать в аэропорт. Самолёт уже через пять часов. Одевшись, омега забирает телефон и идёт к соседнему номеру. Стучится один раз — тишина, во второй его ждёт то же самое, в третий раз омега громко зовёт мужчину, но не слышит ответа. Тэхён дергает ручку, дверь оказывается не заперта, и идёт по небольшому коридорчику: — Сокджин, с тобой всё в порядке? Я стучусь уже минут пять, — доходит до спальной комнаты. Джин лежит на кровати, наполовину голый, нижняя часть прикрыта одеялом, а рядом с ним лежит парень, которого Ким крепко обнимает. Джин поднимает голову на шум, поворачивает в сторону Тэхёна. Кажется глаза директора никогда не были такими большими, как в этот момент. Тэхён в эту же секунду густо краснеет до кончиков ушей и пулей выбегает из комнаты. — Простите, простите, простите! Если бы я знал, что ты не один! Я просто пришёл тебя разбудить и уже убегаю! — шёпотом верещит, выходя из номера. Ему и стыдно, и так весело. А на душе отчего-то так легко. Тэхён не дал Джину ни единого шанса вставить и словечка, как его след в комнате уже исчез. И как он не заметил чужую обувь на входе? Тэхёну стыдно, что он вот так ворвался в номер к директору, но ещё больше его смущает то, что омегой в постели Кима был Квон Минджэ, тот самый помощник Чон Хосока. Вот так дела… Так вот, значит, куда Джин отлучался так часто? На свидания? Через десять минут в номер Тэхёна заходит краснющий альфа: — Эм, я как бы… Понимаешь, это… — невнятно бормочет альфа и чешет затылок. — Прости, что так получилось. Не подумай ничего, просто… Ничего не было, после свидания мы просто приехали в мой ном… — Пойдём завтракать? Я очень голоден, — Тэхён переводит тему, чтобы ещё больше не смущать директора. Выйдя из номера, видит такого же покрасневшего от стыда Минджэ, который сгибается в быстром поклоне, Тэхён улыбается. Такое тепло исходит от этих двоих. Молодой омега заботливо поправляет Джину воротник синей рубашки, смущаясь от внимательного взгляда мужчины на себе. — Вы хорошо смотритесь вместе. Я очень за вас рад, — обращая внимание на себя, толкает директора локтем и говорит вполголоса. — Да? С-спасибо, — ого, Джин… смущается! Как мило, Боже. Да, Тэхён очень рад, что Сокджин нашёл того человека, с которым захотел и смог разделить своё огромное сердце. Ещё один груз с души омеги падает, даря собой облегчение. Оба выезжают в аэропорт, а омега, как обычно, рассматривает быстро мелькающие улицы Токио за окном автомобиля. Проезжают несколько кварталов, останавливаются на светофоре, и Тэхён замечает своё любимое кафе. Единственное, в котором готовили самый любимый десерт омеги, — Исфахан. — Джин? У нас ведь есть минут десять в запасе? Хочу зайти в это кафе, — омега указывает пальцем на противоположную сторону улицы. — Конечно, попрошу остановиться. Водитель останавливается недалеко от входа, Тэхён из машины выходит один. В этом кафе Чонгук всегда покупал для него его любимую сладость, хоть и жили они совсем в другом районе, а добираться сюда нужно было полтора часа. И снова мысли уплыли к альфе. Не город, а одна сплошная открытая кровоточащая рана. Тэхён заходит внутрь. Здесь всё, конечно же, изменилось за прошедшие годы; новые диванчики и столики, витрины со сладостями, но атмосфера всё та же, очень тёплая и уютная — здесь пахнет ванилью и крепким кофе. — Здравствуйте, мне два миндальных рафа и коробочку Исфахана, — омега проходит к барной стойке и совершает заказ. В ожидании кофе, преждевременно получив сладости, омега не может удержаться и не попробовать пирожное прямо здесь. Вытаскивает одну сладость из коробочки и откусывает. На языке он чувствует отчётливый вкус ванили, в голове бурей проносятся воспоминания. Тэхён хоть и очень любит эту сладость, но каждый раз, когда ел ее, выл Чонгуку о том, что здесь просто непременно должна быть именно ваниль. Альфа специально просил каждый раз добавить кондитера именно эту пряность хоть бы для его заказа, но тот упорно отказывался, говоря о том, что какой-то там чудесный крем получится совсем не той текстуры, какой должен быть именно для этого пирожного. Чонгук обещал однажды выкупить для него это кафе и вынудить кондитеров готовить этот десерт именно с ванилью, именно так, как любит его омега. Тэхён снова подходит к стойке и интересуется у бариста: — Извините, рецептура Исфахана изменилась? Раньше он был другим, туда ведь нельзя добавлять ваниль? — Да, Вам не понравилось? Мы уже три года добавляем в него ваниль. Видимо, Вы давно у нас не были, но могу заверить, что все остальные десерты остались такими же, как были. Новый директор изменил только лишь рецепт Исфахана, — бариста протирает кружку салфеткой и улыбается мужчине. — Новый директор? Можно узнать его имя? — Конечно, Чон Чонгук. Тэхён удивляется совсем немного, благодарит работника и спешно выходит из заведения с коробочкой сладостей и подстаканником для кофе. Чон Чонгук купил это заведение, а единственным изменением стало только лишь добавление ванили в пирожное, именно так, как любит его омега. Тэхён соврёт, если скажет, что сердце не сделало маленький такой кульбит от этого поступка. Получается ли, что Чонгук всё-таки надеялся, что Ким когда-нибудь снова окажется в Токио, вспомнит об их кондитерской и обязательно всё поймёт. И Тэхён понял. Сидит в машине с глупой улыбкой, а рядом Сокджин с такой же улыбочкой, но уже о совершенно другом человеке. Эх, влюблённые голубки…*****
Три недели спустя.
За прошедшее время во внешнем виде Тэхёна изменилось немногое, но всё же есть очень заметное: он перекрасил волосы в светло-русый цвет, сделал ещё один прокол на хрящике уха и набил свою первую и единственную татуировку под грудью в виде дракона Хаку — хозяина янтарной реки из картины Хаяо Миядзаки. Пошёл по стопам Чонгука, глушил душевную боль физической, но безуспешно. Не смог, слишком живы переживания и мысли в голове. Да, за прошедшие три недели Тэхён так и не нашёл сил принять свои чувства и поговорить с Чонгуком. Не вините его в слабости. Ким возвращается с работы вечером самого обычного буднего дня. День сурка. Сегодняшний день как две капли воды похож на вчерашний, и так каждый день. Ему срочно нужен отдых, настоящий, без всплывающих в голове болезненных воспоминаний из-за удушающих чувств, ему нужно море, солнце и пляж. Омега заходит в квартиру, снимает обувь, аккуратно кладя её на полку для обуви, вешает синее кашемировое пальто на вешалку, ключи — на маленький крючок в прихожей. Проходит в гостиную, кидает телефон и папку с портфолио моделей на диван, идёт на кухню. Занимается своими делами, принимает душ, переодевается в домашнюю одежду, простую чёрную футболку и такие же свободные домашние шорты. На ужин готовит что побыстрее — токпокки с сыром, всё просто и обычно. Ест, загружает посуду в посудомойку, после чего заходит в гостиную в поисках телефона. Поднимая его, в первой строке уведомлений видит тринадцать пропущенных от Намджуна… Сердце Тэхёна пропускает удар, после начиная биться болезненно и своим гулом закладывая уши. Мысли одна за одной проносятся в голове, но ни одна из них не веет радостью. Намджун никогда не стал бы просто так звонить столько раз. Ким сразу же набирает номер альфы и напряжённо слушает долгие гудки. Намджун поднимает телефон с шестого гудка, Тэхён слышит его частое, запыхавшееся дыхание, будто бы от бега, и взволнованный голос: — Тэхён, слава Богу! Почему ты не поднимал? С тобой все в порядке? — альфа говорит очень быстро. — Да, Намджун, что случилось? Что с голосом? — его не отпускает напряжение. — Тэхён, тут… Чонгук, он…*****
Днем ранее. Кабинет Мин Тэмана.
Ян, помощник Мина-старшего, стучит в дверь кабинета и ждёт ответа. Услышав приглушенное «войдите», мужчина входит в кабинет и плотно закрывает за собой дверь: — Господин Мин, есть новая информация по поводу Чон Чонгука, — альфа стоит перед своим начальником и держит руки за спиной. Тэман усмехается и коротко кивает, как знак, чтобы помощник продолжал говорить: — Чон Чонгук два часа назад приземлился в Сеуле, аэропорт Инчхон. Нам вести слежку дальше? Тэман откидывается на спинку кресла, поднимает взгляд на потолок и вздыхает: — Вот сучонок, не оставляет ведь мне выбора, — альфа сидит так несколько минут. Помощник также молча стоит и ждёт ответа. Мин встаёт с кресла, поднимает со стола ключи от машины и направляется к выходу из кабинета. Перед тем как выйти, останавливается недалеко от начальника охраны и слегка поворачивает голову в его сторону: — Действуйте. Коротко и ясно для Яна. Тэман, довольный собой, выходит из компании и направляется домой.