Кукла

— Ты чего глазки то закрыл, куколка?— тихо смеется Намджун, искренне не понимая происходящее,— Или ты уже спишь? Омега медленно и неуверенно открывает глаза, глядя на альфу, который совсем близко оказался. Следом чувствует, как теплая ладонь его ложится на мягкое бедро, и Пак задерживает дыхание. Волнение и страх окутали сознание, создавая повод для паники из ничего. — В-вы не собираетесь меня.. — продолжать мысль крайне смущает Чимина, и он замолкает. — Что тебя? Он издевается что-ли ? — Ну.. я омега, а Вы альфа..— неужели не понятно, Ким Намджун? — Буду ли я заставлять тебя заниматься со мной сексом? — взгляд альфы немного пугает,— Нет конечно, котёнок. Я ведь говорил , что не дам тебя в обиду, и тем более не собираюсь причинять тебе боль собственноручно. Ким ведет ладонью чуть выше, поглаживая дрожащую ножку и пытаясь тем самым успокоить куколку. Чимин заливается краской по уши, сглатывая густую слюну, что накопилась от страха и смущения. — Давай ложиться, малыш, — Намджун располагается на кровати, забираясь под пуховое одеяло, — Ты так и будешь сидеть, куколка? — Даа, сейчас — мямлит омега и робко забирается под одеяло. Ким тянет руки к сжавшемуся Чимину и притягивает к себе, нежно поглаживая чужие волосы. В его сладком зефирном запахе альфа теряет голову, погружаясь в мир иной. Пак, утыкаясь носом вплотную к горячему телу, тихонько поскуливает и поджимает ножки. Лежать вот так рядом с альфой дико смущает, и заснуть, кажется, невозможно. — Ты чего скулишь, кроха? Тебе холодно? — Намджун поправляет одеяло на плечах Чимина и целует невесомо его в лоб. — Я стесняюсь,— жалобно выдавливает Пак, — Вы слишком.. — не хочет длить ветвь мыслей и, снова краснея, прячет лицо в самой груди хёна. —Слишком какой? А, малыш? — Ким дарит размеренную ласку, ведя большой ладонью по спинке омеги. Слишком горячий и сексуальный— отвечает мысленно младший, но эти мысли пугают его самого. Еще утром он продумывал план, как сбежать отсюда, а сейчас нежится в одной постели с альфой— ну не безумие? Но как бы Пак не старался, отстраниться от массивной груди у него не выходит: пахнет приятно и слегка успокаивающе, сильные руки обнимают юное тельце куклы, а постоянные ласковые поцелуи пробуждают давно умерших бабочек в животе. Сказка, не иначе. Альфа действует на него, как дурман, не позволяя Чимину ни о чем думать. Вдруг Пак чувствует, как одна рука Джуна спустилась плавно к ягодице, и алеет. Далее тот ведет ладонью по бедру к подколенной ямке, а затем поднимает легкую ножку себе на бок, и тут омега проваливается сквозь землю. Приглушенный свет и тишина дарят особенно интимную атмосферу: оба слышат дыхание друг друга, находясь в непозволительной близости. Лежать в такой позе кажется омеге очень откровенным, но тут альфа перемещается на спину, уклыдывая куколку себе на грудь, и тогда смятению уже нет предела. Чимин отчетливо слышит ритмичное альфье сердцебиение; чувствует, как медленно вздымается его грудь, набирая воздух в легкие и как тепло выдыхает он. — У тебя так колотится сердечко, — с доброй улыбкой замечает Джун,— Ты нервничаешь? Заметил все-таки. Скрыть волнение у омеги не получилось. — Немного. Намджун бережно берет в свои руки давно покрасневшее личико Чимина и тянется за поцелуем. Сквозь пока воздушный и легкий поцелуй улыбается, чувствуя своим телом, как забарабанило омежье сердце. Медленные и в то же время смелые движения альфы расслабляли Чимина. Ким целует уверенно, с напором, делая из куклы вату. Влажные звуки поцелуев рассеиваются по комнате, и это сводит омегу с ума. Он не думал, что просто вот так целоваться с альфой может дико возбуждать. Но пока еще контролирует себя: нельзя отдаться во власть искушения, ведь кто знает, может это и есть хитрый план Кима. Спустя время становится реально не по себе: Намджун берет Чимина за ягодицы и подтягивает их вверх, проходясь по всему большому телу. Омега чувствует достаточно хорошо выраженный стояк сквозь альфьи боксеры, и тогда волнение выливается наружу в виде учащенного дыхания и дрожащей жилки на шее. — Хё-он, не надо— отрываясь, просит омега шёпотом, едва не умоляя. Ким лишь расплывается в улыбке, гладя спину куколки. — Я не собираюсь ничего делать, малыш, — аккуратно поправляет нежные волосики омеги, — Не волнуйся, Чимин-и. Альфа коротко целует младшего на последок и укладывает его голову на себя, продолжая массировать макушку. — Приятных снов, прелесть. И выключает свет. * * * * Утро было солнечным. Лучи пробивались сквозь окно в комнату, создавая тепло. Выходные пролетели незаметно, кажется, их вовсе не было. Но воскресенье было отнюдь замечательным, когда Ким познакомился с этим прекрасным омегой. Куколка открывает глазки, пару раз хлопая ресницами и тут же вскакивая. Глазам предстал спящий альфа, безумно завораживающий и такой.. сексуальный. Что? Нет, не нужно так думать. Нужно валить отсюда, пока не поздно, пока он не проснулся. Омега осторожно поднимается с теплого тела, еще на пару мгновений потупив взгляд на аккуратных кубиках пресса, и встает с кровати. Босиком, в одной альфьей футболке и нижнем белье холодновато идти по паркету, ловя на коже легкий апрельский ветер. Пак быстро находит свою одежду и выходит в коридор. Но он же собирается скитаться в одиночку, а где взять еды? Возвращается на кухню. Со столешницы хватает пару сухих тостов, яблоко и идет к входной двери. Так, остался один шаг и кукла на свободе. Повернув щеколду, дверь открывается и Чимин выбегает в подъезд. Пахнет сыростью: видать, уборщики мыли полы с утра, оставив высыхающие влажные следы на плитке. Накинув сверху футболки плюшевую кофточку и кое как натянув шортики, Пак вызывает лифт. В ожидании кусает губы и оглядывается в сторону квартиры Намджуна, барабаня по полу. Потратив две минуты, омега замечает, что табло не работает, как и сам лифт. Ударив маленькой ручонкой по стене, Пак срывается на бег по лестнице. Несется сломя голову все двадцать пять этажей, и на последнем лестничном пролете спотыкается, больно ударяясь о ступеньки. Черт бы побрал эти лестницы. Шипит от изнывающей боли и недовольно мычит, продолжая свой путь. Раны саднит, ушибы ноют с каждым движением все сильнее, а в голове уже все идет кругом. Наконец добирается до ресепшена и, минуя охрану, бежит к выходу. — Ух, куда несешься так, кроха? — выдает альфа, которого сбил на бегу Чимин. Омега поднимает голову выше и встречается взглядом с долговязым темноволосым мужчиной в строгом костюме; по видимому, работает он тоже в весьма крупной компании и живет в этих дорогих апартаментах. — Чего молчим, милашка? Откуда ты убежал то? — незнакомец протягивает руку, чтобы погладить куклу по голове, но убирает, как только тот уворачивается. Тут альфа уверенно тянется к футболке, надетой на омеге, и ведет по ней носом. — Темный шоколад.. Ты от Намджуна? Ты его омега?— Хосок, как оказалось его зовут, судя по именному бейджику, удивленно разглядывает Чимина,— Когда он успел обзавестись омегой? Только вчера он- — Я не его омега, — перебивает смутившийся Пак, — Он меня зака- Не дает ответить внезапно появившийся сзади Ким, что положил свои руки на талию парня. Не успел. Если бы не этот Хосок, у Чимина были бы все шансы сбежать! — Он мой мальчик, Хо, я тебе еще не рассказывал и пока не собирался,— альфа притягивает омегу ближе ,— Ты что-то хотел? Чей мальчик? Что этот альфа себе позволяет вообще? — Воу, а я и не знал, — расплывается в улыбке Хо, — Как его зовут? —Чимин,— отрезает Ким, — Так для чего ты шел ко мне? —Хотел пригласить тебя в бар, — усмешка, — Но, видать, зайду позже. Пожав руку Намджуну, альфа удаляется. Ким подхватывает легкую куколку на руки и несет ко второму лифту, грузовому. Тут был второй лифт.. Пак мог сэкономить время и не покалечиться. Осознание раздражает омегу, и он с силой впивается пальцами в уютную кофту Намджуна. — Почему ты убежал, малыш? — гладит тельце альфа, нажимая на кнопку двадцать пятого этажа, — И почему ты весь в ранах и ссадинах? В ответ тишина и тихие всхлипы Чимина, спрятавшего личико в плече хёна. А альфа в глубине сознания понимает, почему Пак сбежать захотел. Бедняжка напуган до сих пор, не видел любви он и не принимает пока что Кима, не подпускает к себе. Сложно крохе поверить в добро, сложно начать доверять людям, и потому бежит от кажущейся ему опасности. Альфа осознает все это и терпит, не хочет давить, наоборот, хочет завоевать доверие омеги. Все усилия приложит для этого. Та же квартира. Та же ванная комната, в которой сидит Чимин на мягком пуфе. Ким принес аптечку; ставит ее на стиральную машину, открывает и выуживает оттуда бинты и различные пахучие, как заметил омега, мази. —Сейчас будет немного больно,— Джун проходится по оголенному бедру Чимина ладонью, — Потерпи, малыш. Свирепая боль бьет омегу током, когда Ким наносит и распределяет лечебную мазь на ранее промытые ссадины. —Тише, малыш, не дергай ножку, — альфа бережно дует на пострадавший участок кожи, — Сейчас пройдет. Кладет кусочек смоченной в перекиси водорода ваты на ранку и забинтовывает. Омега смотрит на альфу, успокаиваясь. Его забота и желание оберегать заставляют задуматься и переосмыслить все происходящее. Может то, что он попал к этому мужчине и есть судьба; может, именно этот альфа готов жизнь отдать ради него и действительно не допустит того, чтобы Пак страдал. Но несмотря на все это, Чимину нужно еще привыкнуть, присмотреться получше и, само собой, нужно самому влюбиться. Без любви он не собирается строить жизнь, каким бы хорошим этот Намджун ни был. Закончив процедуры, Ким целует заплаканное личико омеги и осторожно поднимает на руки. — Я заказал нам вкусный завтрак, — укладывает Чимина на постель, — Венские вафли с черникой, любишь вафли? Альфа садится рядом, гладя Пака по полюбившимся волосам. О каких вафлях идет речь? Чимин в жизни из разнообразия пробовал лишь клубнику в стекле, которую первый раз ел в детстве, когда не было забот о будущем; когда родители были живы и могли обеспечивать своего сыночка, балуя разными вкусностями и отдавая последнее, что у них было. — Никогда их не ел— сухо отвечает омега; видимо, горло пересохло. — Правда? Значит, попробуешь. Я уверен, тебе понравится— Нам улыбается теплой улыбкой, заглядывая в самые глазки омеги. Он готов кормить куколку вкусной едой всю жизнь, лишь бы тот был сыт и счастлив. В дверь позвонили, и альфа, вставая с постели, идет открывать. Приехала доставка. — Спасибо большое — с этими словами Ким закрывает за курьером дверь и несет завтрак в спальню. Джун раскладывает приборы и тарелки на прикроватной тумбочке, усаживаясь по-турецки рядом с омегой на кровати. Приятный медовый аромат льется по комнате, перемешиваясь с запахом свежих лесных ягод черники. Вафли украшены сиропом, кусочком сливочного масла, ягодами и мёдом. — Открой ротик, котёнок, — альфа отрезает кусочек и накалывает на вилку, поднося к губкам омеги, — Вкусно? Чимин тщательно пережевывает съестное и чувствует приятную сладость. Такое объедение он сроду не пробовал, а зря: кажется, ему очень нравятся вафли. — Очень вкусно, — кивает Пак, проглатывая еду, — А можно еще?— последний вопрос звучит робко и тихо; кажется, что Чимин не хочет, чтобы его вообще услышали. Намджун, что уже начал есть вместе с омегой, округляет глаза. — Почему ты спрашиваешь, малыш,— обеспокоенно спросил альфа, откладывая вилку, — Я же нам обоим заказал. Ты можешь кушать все, что есть в этой квартире. Хорошо, прелесть? — руку кладет на бедро омеги. — Хорошо, — сипло выдыхает Пак и тянется за второй вилкой. — Вот молодец, — ведет ладонью по забинтованной ножке, — Болит, котёнок? Пак несильно дергается, но виду не подает. Альфа кивает и убирает теплую руку, но Чимин возвращает ее обратно. Что-то новенькое. Ким взор устремляет на куколку, а тот избегает зрительного контакта, явно смущаясь со своих действий. Когда двое закончили трапезу, Ким унес пластиковые вилки и тарелки в мусор. — Поедем в центр, Чимин-и, купим тебе одежды— ставит перед фактом омегу и подходит к гардеробу. Утро выдалось суматошным. Ким надеется, что разбавить эмоции омеги получится новыми покупками, а заодно и попробовать разговорить его: не сильно он общительный кроха.