Один день из жизни Хинаты Шоё

— Ой, да не ссыте. Сейчас дядя Куроо во всём разберётся. Разобрался блин. — АААААА У МЕНЯ УЖЕ ГОРЛО БОЛИТ НА ТЕБЯ ОРАТЬ. Машина была почти перпендикулярна земле, а задняя её часть уже падала в глубокую яму. Приехали. Кенма орет на Куроо, тот же кричит на него. Бокуто плачет в плечо Акааши, Акааши успокаивает его. Блять. А мне поорать даже не на кого. Шоё, мой Шоё... Спасение идёт совсем не по плану, а нам самим требуется помощь. Хотя, какая уже помощь. Мы двумя ногами, точнее колесами падаем в самую бездну. Куда ещё хуже? Ой, наверное нужно поведать, как мы оказались в таком положении. Уверенный в себе Куроо сделал красивый манёвр и проскочил в маленьком проходе между двумя смыкающимися бульдозерами. Успели. Только ковш одного тяжеловеса задел машину Куроо, из-за чего тот сжал руки на руле до скрипа. — Прости меня, моя ласточка, больше такого не повторится, – шептал бывший капитан Некомы, в следующий миг поглаживая руль. — А на меня тебе совсем плевать? Из-за твоих выкрутасов я головой ударился! – демонстративно почесал макушку Кенма. Я не мог с ним не согласиться, ведь я тоже прилетел головой об стекло. Пристегнув ремень безопасности, я руками вцепился в него. Кто знает, что в эту дурную кошачью голову снова взбредёт. Но он нас спас, за это я ему благодарен. — Рано радуетесь. Нас так просто в покое не оставят, – напомнил об опасности Акааши. Машины оперативно развернулись и снова начали нас преследовать. Гонка по территории стройки была опасной и болезненной. Казалось Куроо находит в этом кайф, да и Кенма представлял себя героем видеоигр. А мне хочется проблеваться от этих резких поворотов. То дорога неровная, то яма или гора песка возникнет, то... — Грузовик! Да сколько их тут?! Куроо снова резко повернул вправо, из-за чего мы выехали на очень узкую дорогу. Здесь не разъехаться и не угнаться. Нужно только доехать до конца и всё будет... — Очень-очень плохо! – этого ещё не хватало. Огромные трубы были поставлены большой горой друг на друга. А по бокам поставлены деревянные доски. Вся эта конструкция напоминала трамплин. Куроо неожиданно начал набирать скорость. — Куроо, ты что делаешь? — Мы же разобьёмся! — Ой, да не ссыте. Сейчас дядя Куроо во всём разберётся. Машина набрала максимальную скорость. Меня буквально вжало в сиденье. Вперёд смотреть было страшно. И вот под нами заскрипело дерево. Время как будто остановилось. Мы изменили курс и теперь буквально летели по воздуху. Я подлетел со своего места. Благо я крепко держался за ремень. Мне это напомнило американские горки, на которые мы с Шоё любили ходи...Ой, блин. Только сейчас мне грустных мыслей не хватало. Я посмотрел в окно на землю. И понял, что- НИКАКОЙ ЗЕМЛИ ТО ПОД НАМИ НЕТ Одна большая яма, которую мы вряд ли перелетим. Куроо, давай, пожалуйста. И вот я вижу как тень от машины падает на землю, как и мы между прочим тоже. Посадка будет жёстко, я это уже понимал. Бабах! От встряски я случайно прикусил губу и почувствовал каплю крови. В машине была тишина. Все приходили в себя после такого приземления. Но блин, Боже, как же стало страшно и как все быстро пришли в себя, когда машина начала падать назад! Куроо вцепился в руль и со всей силой нажал на газ. Машина цеплялась колесами о стены ямы, но полноценно выехать не могла, только буксовала. Как говорят: сделай один шаг назад и два шага вперёд. А здесь скорее наоборот. Чуть-чуть поднимались наверх и ещё сильнее падали назад. Куроо продолжал давить на газ, на лбу его выступил пот, мускулы напряглись, глаза были полны злости и безысходности, на губах злой оскал. — Куроо, прошу тебя, сделай что-нибудь, – голос Кенмы дрогнул, а его дрожащие руки ухватились за пиджак Куроо. Тот стал злиться ещё сильнее. На себя, за то что не может помочь, защитить, уберечь, спасти. Как же я его понимаю. — Ака́ши, я не хочу умереть...но если рядом будешь ты, я на всё готов, – слышалось сквозь шум тихое признание Бокуто. Его слова трудно было разобрать из-за рева и плеча, в которое он это говорил. — Бокуто-сан, – не мог составить мысли в предложение Акааши. Но он вцепился в Котаро, что было важнее всяких слов. Я вспомнил как мы обнимались с Шоё сегодня утром, когда я выловил его на фотосессии. Я чувствовал его тепло, запах одеколона, теплоту его тело. Он стоял рядом со мной и почти принадлежал мне. Я почти сделал его своей жизнью официально. Но формально он и есть моя жизнь. Очень больно осознавать, что я умру так рано среди сборища этих недоумков-близких друзей Шоё, но не увидев его самого, не сказав ему в сотый раз о своих чувствах. Я хочу чтобы он знал! Знал, даже если уже не любит меня, даже если мёртв, даже если забудет моё имя, хочу, чтобы он знал о моей любви к нему. Машина наклонилась перпендикулярно земле. Мы уже были почти мертвы. И тут ко мне в голову пришла идеальная идея о решении своей душевной проблемы. Я достал телефон и открыл последний диалог. Нервное клацанье пальцев по клавиатуре, на шее и лбу появился пот, пальцы задёргались. Наконец сообщение написано, я пробежался по нему взглядом. Такое короткое оно выражает всю мою любовь. Я прикусил от смущения губу, лицо покрылось румянцем. Чувствую себя как на первом свидании, когда впервые признался ему в любви. Только сейчас я признаюсь в последний, Хах. Дрожащими пальцами нажимаю «отправить». Со спокойной душой откидываю голову и чувствую, как падаю в бездну. Milk.king: передай Шоё, что я его любил.