Один день из жизни Хинаты Шоё

Ойкава словно нахохлившийся петух стоял перед уходящей толпой, выпячивая грудь и до жути довольный собой. Ойкава в очередной раз доказал кто здесь достоин звания лучшего семпая. 1:0, Бодрячок-кун! И не важно что только он ведёт счёт. Иваизуми стоял, мученически потирая лоб, словно он Ойкаву никакого и не знает. «Сегодня прощён» говорил его взгляд. Ойкава, готовый лицезреть лицо проигравшего, повернулся к Сугаваре. Светящиеся благодарностью глаза, мягкий изгиб губ в улыбке и эта чёртова родинка под глазом говорили о поражении только Ойкавы. После поклона, он вцепился холодными руками в руку сеттера, прижимая её к себе. Уши Ойкавы загорелись, когда лицо светловолосого оказалось в паре сантиметров от его. — Спасибо вам большое, Ойкава-сан! Вы просто чудо. Что ж 1:1. Уши порозовели, на щеках расцвели розы, в сердце заиграла музыка, в животе взбунтовались бабочки, а перед глазами светящийся образ Сугавара. Стоп. Что? *** — Ива, – позвал Ойкава, всматриваясь в толпу прищуренными глазами и думая, стоит ли продолжать. – Я ведь мог влюбиться? — Только если в отражение, – отшутился Ива, но потом стал серьёзные. – Надеюсь, ты не собираешься мне в любви признаваться. Пресса этого не выдержат. — Причём здесь ты, Ива-чан?! Ты мне как брат, – серьёзно начал Ойкава, а потом драматично положил руку на лоб, закатывая глаза. – Неужели ты бы смог мне отказать и безжалостно разбил бы мне сердце, Ива-чан? — Заканчивай театр одного актёра и говори, что там у тебя произошло, – вернул с небес на землю Ойкаву Иваизуми, раздражаясь. А произошёл Сугавара, который пошёл в кладовку за шваброй. Видите ли, пьяные родители Хинаты наводят шума больше чем тамада, а убирать кроме Суги некому. Иваизуми понял всё без слов, смотря на пускающего слюни Ойкаву. Он быстро взял его за шкирку и повёл к помещению, где прибывал светловолосый. — Иди и поговорим с ним, пока лужу не оставил. Ойкава повернулся на друга, смотря как щенок, получая строгий взгляд и пинок под зад. Дверь за ним закрылась. Стало тихо и темно, как в ужастиках. Не хватало чтобы объект любви оказался демоном из преисподней, который заманивает своих жертв таким образом. Ойкава сделал пару шагов между стеллажами и коробками прислушиваясь и присматриваясь, никого не находя. Обойдя всю комнату, Ойкава был в замешательстве. Ну не сквозь землю же он провалился? Неожиданно свет включился, ослепляя как при смене темы на телефоне. Мгновение, и кто-то прижимает его тело и руку к стене. Ойкава открывает привыкшие к свету глаза и смотрит вниз на хитро улыбающегося Сугавару. Ну точно дьявол. Хотя при такой позе подходит суккуб. Ойкава усмехается такому смелому выпаду. У Суги яйца оказались крепче чем у него. — Почему Вы весь день за мной следите? – хочется опустить официальное с виду обращение, но и продолжить игру тоже. — Есть предположения? Сугавара приблизился к улыбающемуся лицу, привлекая на себя всё внимание, пока его свободная рука проникает в карман чужих штанов и достаёт от туда приглашение. Суга отпрянул, как будто потерял интерес к Ойкаве, и переключился на предмет в руках. С ужасом и возмущением Ойкава понял что его обвели вокруг пальца, а щеки горели то ли от гнева, то ли от смущения. — Так-так. Из-за этой маленькой вещички такой большой переполох. Но почему? – Суга сравнивал пригласительное Ойкавы со своим с таким интересом, что связующий не выдержал и выхватил обе вещи, привлекая на себя внимание. — «Лучший семпай» – раз, «лучший семпай» – два, что непонятного? Сугавара взял их обратно, сравнивая, пока Ойкава скрестил руки и зло топал ногой, смотря куда угодно, только не на него. Коуши начал громко смеяться, заставляя недоумевать человека напротив. Стерев капельки слëз, бывший связующий Карасуно посмотрел на Ойкаву и показал ему на пригласительные. — Моё было написано Хинатой, а ваше – Кагеямой. Это можно понять по тексту: пишут они по-разному. Кагеяма сдержан, как всегда, а Хината может рассмешить даже через строчки. Ещё приглашения от Кагаямы в синем обрамлении, а от Хинаты в оранжевом. Вам не о чем беспокоиться, Кагаяма считает только Вас лучшим семпаем. Поздравляю. Лучший! Глаза Ойкавы засветились, а сам он был до безумия доволен собой, что Суга заметил и снова засмеялся. Ну, – думает Ойкава, смотря на светлую улыбку, – одну проблему решил, пора переходить ко второй. *** Иваизуми стоял, оперевшись о стену, нервно дëргая ногой и часто смотря на часы. Что-то он там задерживается. Хаджиме начал переживать. Приоткрыв дверь и запуская немного света, Иваизуми услышал странные звуки, а потом увидел картину, объясняющую долгое отсутствие друга. Пока в зале, наполненном гостями, играла музыка, а Иваизуми запивал увиденное алкоголем, в подсобке двое семпаем наслаждались обществом друг друга. *** Кагеяма гнал по шоссе с запредельной скоростью. В любом случае штраф придёт не на его имя, а Хината сам себя из западни не вытащит. Не то чтобы связующий сомневался в нём, просто этот придурок может всякое выкинуть, в этом плане он в Хинате не сомневается. Наконец место, которое назвал ему Осаму, было перед ним, но ничего кроме многочисленных холмов и рисовых полей Тобио не видел. Неужели Осаму и вправду его здесь оставил или наврал в бреду, решил отомстить за отказ сниматься в рекламе? Тобио нахмурился, чувство, что его обманули неприятно осело в груди. Он не хотел чувствовать себя глупо, чтобы там кто не думал. Не просто так же он друзей оставил и ринулся сломя голову к Хинате. «Или ты и вправду тупой» – смеялся в голове Хината над ним. «Заткнись, Шоë, я тут тебя спасти пытаюсь» все-таки хотелось слушать его упрёки и насмешки вживую. Так, Тобио, нужно найти Хинату, понять, куда он пошёл. Чтобы понять, куда делся Шоë, нужно думать как Хината, нужно стать Хинатой. Если он не сможет понять, куда делся его парень, то он и впрямь не достоин его руки и сердца. В рисовые поля он точно не пойдёт, там грязно и он испачкается. Дорога впереди разделялась. Хината всегда думает о еде, а значит он попытается её найти. Кагеяма заприметил впереди по правой дороге магазин и небольшие домики. Вот куда он пошёл. Кагеяма уверенно повернул руль и, как по заказу, он увидел Хинату. Кагеяма протёр глаза, а потом снова посмотрел вперёд. Нет, не каждый день встретишься рыжего в свадебном платье парня, чьи волосы горели как маяк для Тобио даже на таком большом расстоянии. Когда шок прошёл, Кагеяма увидел что Хинате протягивает руку ни кто иной, как... АТСУМУ Беги от него Шоë, спасайся, дождись пока Кагеяма преодолеет расстояние между вами! Давай, врежь ему, – по дьявольски улыбался Тобио, смотрит на них. Но вопреки мыслям Хината кладёт свою руку в руку Атсуму, а потом радостно садится к нему в машину. В красный кабриолет! Тобио не знал как это понимать и поддаётся ли это хоть каким-то объяснениям. В голове начали всплывать слова Атсуму: «Он решил пошутить над тобой: бросить тебя на собственной свадьбе и уехать со мной в закат на красивой машине». Кагеяма отбросил эти мысли. Такого не может быть. Нет. Точно не с ним. Кагеяма набирал скорость, нагоняя красную машину. Он убеждал себя, что Атсуму запугал Хинату. Наверняка он сейчас в ужасе, может даже в слезах умоляет Атсуму вернуть его к нему. Но подъехав ближе, Кагеяма увидел ослепительную, радостную улыбку, что была адресована блондину. Не ему. А страха ни в одном глазу. Да какой там страх, этот рыжеволосый поднялся во весь рост, держась одной рукой за машину, словно девчонка из фильмов. Кагеяма испытал ещё больший страх. А если тот упадёт и разобьётся? Атсуму резко уменьшил скорость, и, Кагеяма уверен, всё для того чтобы поранить Хинату. Страх сменился гневом. Связующий сильнее нажал на газ. Воркующие не замечали, как к ним приближалась машина. Тобио планирует выехать на встречку и перекрыть Атсуму путь, забрать Хинату, поцеловаться с ним на глазах у Мии, основательно так поцеловаться, расписаться с рыжим и никуда от себя его больше не отпускать. Хината садится на сиденье на счастье Тобио, а затем... Атсуму нежно целует Хинату в руку, как это делал сегодня утром Тобио. Ну вот сейчас рыжий точно его ударит, но нет, Хината громко засмеялся. Кагеяма не слышал, но видел как широко открылся его рот. Пустота. Синие глаза широко смотрели на удаляющуюся машину, в которой уезжало его счастье. Нет, уже не его счастье. Он увидел достаточно, чтобы сделать вывод, что Атсуму говорил ему правду. «Хината тебе врал. В лицо. Он не любил тебя. А вот меня – ещё как» Вспомнилось сегодняшнее утро, когда Хината увернулся от его поцелуя, а затем улыбнулся. Теперь он смотрит на многие вещи под другим углом. Мир, который он до этого знал, оказался иллюзией. Человек, ради которого Кагеяма просыпался раньше, чтобы видеть заспанное, умиротворённое лицо, чтобы приготовить завтрак для двоих, сварить любимый кофе и принести его в постель, чтобы увидеть, как казалось, искреннюю улыбку, не чувствовал к нему того же. Кагеяму никто никогда не любил. Он думал что с Хинатой всё изменится. С ним всё всегда было иначе. Нет, солнце не светило ярче, птицы не пели звонче, нет. С ним всё обретало смысл. Имело смысл стараться на матчах, просыпаться утром, учиться улыбаться и общаться с людьми. Сейчас иллюзия счастья разбилось словно зеркало, в осколках которого отражался такой же разбитый Кагеяма. Оказывается он всегда был один.