Знаешь, я так соскучился...

Каждому человеку нужно какое-нибудь хобби — якобы с целью «выйти из стресса», — но ты-то прекрасно понимаешь, что на самом деле люди попросту пытаются выжить и не сойти с ума. Фредерик Бегбедер Это это 2010 года группа запомнила надолго. Парень, чуть младше них, с потухшим взглядом и грустным лицом, но в своём деле профессионал, хороший музыкант и талантливый продюсер, сидел на летней веранде кафе и ждал прихода парней. Это лето выдалось солнечным и тёплым, надо сказать даже жарким. Хельсинки просто утопали в солнечном свете и запахе раскалённого асфальта, который власти города безуспешно пытались остудить, поливая водой. Горожане после полудня прятались по домам и в тени, чтобы хоть как-то спастись от зноя и город вымирали на несколько часов, только машины со скоростью света проносились по дорогам, как будто водители, сидящие в салонах с кондиционерами, боялись что из бампер расплавится. Алекс сидел, смотря в экран телефона, а его чёрные, как смог волосы падали на глаза и закрывали уши. Не очень то этот юноша походил на топового диджея, на работу с которым выстраивались очереди, но так и было. — Какой-то он грустный. — Задумчиво произнёс Йоонас, шагая рядом с другом по улице. — Как думаешь, он согласится на наше предложение или мы получим ответ, типа: — Простите, я слишком занят самолюбованием. Йоэль толкнул друга в бок. — Перестань. Не вещей на людей ярлыки раньше времени. — Это была шутка, успокойся. А вообще, — Парень посмотрел на парня, к которому они приближались с каждой секундой. — Он мне нравится, не знаю даже… Мне кажется, мы найдём с ним общий язык. — Хотелось бы верить. — Вздохнул Йоэль и парни остановились рядом со столиком кафе. — Здравствуй, ты ведь Алекс Маттсон, верно? Мы договаривались встретиться. — Да, здравствуйте. — Тот встал и поздоровался с парнями, после из беседа продолжалась за банками пива, любезно, принесёнными официантом заведения. — Так вот, мы бы хотели с тобой сотрудничать. — Договорил Йоэль делая глоток пива, которое не удалялось жажду на такой погоде, а казалось иссушает ещё больше. — Да, я приму ваше предложение. — Коротко отозвался парень снимая солнечные очки. — Скиньте мне тогда план репетиций и обязанности. Такого быстрого ответа, да ещё и положительного, парни получить не рассчитывали, но были искренне счастливы это слышать. Надо же, человек бьющий рекорды прослушиваний на всех музыкальных площадках, теперь в их группе. Так долго ребята терялись в безрезультатности своих действий, а тут, такой шанс, хоть на небольшой шаг приблизиться к мечте. Много лет они выпускали альбомы, синглы, но всё это не приводило ни к чему большему, чем неделя в пресловутых топах на радио, а дальше всё по новой, но теперь их мечта стояла на пороге. Новый человек, новые идеи, новые планы и новые результаты. Через несколько лет Blind Channel стали ведущей группой Финляндии и с того момента забирали всё награды на Грэмми, которые были в их силах. Они стали семьёй и мечты сбывались. Но кроме этого каждый из группы жил своей жизнью, боясь открыться остальным и боясь того, что за этим последует. Каждый жил своей внутренней жизнью, стараясь не рушить тот великолепный мир, который они создали. — Ребята! — Йоонас прыгал от счастья. — Мы это сделали, не концерт, а пушка! Давайте сегодня оторвёмся не по-детски. — Гитарист поставил свою гитару на стойку, рядом с бас гитарой Олли и посмотрел на друзей. Нико засмеялся. — Да, это было определенно круто и идея мне нравится. — Юху! — Парень подпрыгнул, но не удержался на ногах и плюхнулся в провода от аппаратуры. — Порко! — Раздался крик Сантери откуда-то сбоку. — Видимо парень отключил какое-то устройство своим неожиданным приземлением туда, куда не стоило. — Прости, прости пожалуйста. — Парень смеялся. — Вылезай оттуда. — Томми посмотрел на друга, но помогать другу не собирался. — Не поможешь? — М-м, нет. — Барабанщик хитро улыбнулся. — Ах, ты… Я до тебя доберусь! — Гитарист смеялся, пытаясь встать. — Что тут… — Йоэль посмотрел на друзей. — Так, я даже спрашивать не буду, как ты туда попал, но по крику Сантери, сейчас будет сцена из «Техасской резни бензопилой». Йоонас засмеялся. — И я по-видимому нахожусь на смертном одре, потому что вытаскивать меня не собираются. — Блондин протянул руку другу. — Держись. Через секунду гитарист стоял рядом со всеми, отряхиваясь. — Merci. — А я погляжу, вы француз. — Сказал Олли, улыбаясь. — А то. — Йоонас опять засмеялся. — Амур-тужур, ёпт. Ребята рассмеялись. — Эй, Алекс, — Окликнул друга Томми. — Ты чего в телефоне, давай сюда иди. Перкуссионист поднял на него глаза. — Простите парни, у меня дела сегодня, вам придётся без меня. — Всё хорошо? — Поинтересовался Йоэль. Парень давно заметил, что с другом что-то не так. Алекс давно с ним поделился, что плохо спит, но вот насколько плохо, об этом вокалист мог только догадываться. — Ага. — Легко сказал парень. — Просто родителям помочь надо, попросили приехать. Что-то срочное, даже не знаю. — Мы не в обиде. — Поддержал его Нико. — Жаль конечно, но если надо, то езжай. — Спасибо. — Вам, всё ещё снятся сны, Алекс? — Спросил доктор, внимательно смотря на парня, как будто пытался разглядеть его ложь, но вместо неё видел только неподдельную усталось и тоску в глазах парня. Конечно, он не поехал к родителям, но и сказать, что едет в больницу он не мог. Алекс подумал и неуверенно пробубнил, — Снятся. — хотя до последнего был не уверен, стоит об этом говорить Ральфу или нет. — Тогда у меня к вам следующий вопрос. Это когерентные сны? — Заметив непонимание в глазах парня тот пояснил. — Это сны, которые состоят из так или иначе последовательных событий. Мы сейчас не говорим об их адекватности, если вас это пугает. — Тот улыбнулся. — Мы говорим о самой сути. Или же, это оборванные картинки, которые нельзя сложить в единый пазл? Стало страшно. Каждый раз, когда Алекс закрывал глаза, видел «его» и не мог этого контролировать. Он сходил с ума и чувствовал это, но для парня, лечь в психушку, отказавшись от музыки было подобно смерти. — Алекс, вы ещё тут? — Поинтересовался врач, после долгой паузы. — Д… Да тут. — Перкуссионист смотрел в одну точку. — Вы о чём-то переживаете. — Тихо продолжил врач, но я не смогу вам помочь, если вы мне не расскажете. — Тот вздохнул и посмотрел на парня мягким взглядом. — У меня частые сны, о которых никому не расскажешь, потому что меня сочтут сумасшедшим. Сны это зачастую отражение того, что нас тревожит и чего мы боимся, образы, которые всплывают в нашей голове в такие моменты, лишь часть нашего морального и физического здоровья. — Как бы не так, — Отозвался голос в голове Алекса. — Этот идиот даже представить себе не может, насколько всё по-настоящему. — Алекс. — Врач опять понял, что его не слушают. — А. — парень поднял на мужчину голубые глаза. — Д. Да, я вижу сон и он вполне может считаться полной историей… — И чего ты так боишься? — Ральф смотрел на трясущиеся руки парня. — Алекс, мы с тобой работаем больше двух лет и я тебе помочь хочу уже не как пациенту, а как другу. Я вижу, что тебе плохо и понимаю, что тебе страшно рассказать, всё как есть, но пожалуйста. Парень помолчал. — Каждый раз, когда я закрываю глаза, вижу темноту, потом появляется туманная улица, на которой нет ни людей, ни машин, ни конца ни края, ни поворотов. Дорога по сторонам которой дома, где не горит свет. Я пытался бежать в одну сторону и в другую, но приходил на тоже место, около горящего фонаря. — Парень опустил глаза, пытаясь унять дрожь в руках. — И когда я выбирают из сил из темноты приходит он… — Кто? — Врач внимательно слушал. — И теплоты появляюсь я… — ЧЁРТОВ ТРУС! — По ушам ударил крик. — ТОЛЬКО ПОПРОБУЙ РАССКАЗАТЬ ЕМУ! Парень схватился за голову, пытаясь не слушать его слова, а от страха слезы потекли по щекам. — Алекс. — Врач взял стул и сел рядом с парнем, пытаясь его успокоить. — Всё будет хорошо, мы обязательно с этим разберёмся, он говорит с тобой? Скажи да или нет? — Говорит… — Прошептал парень. — Ублюдок! — Голос в голове метался, громя и разбрасывая мысли, как тарелки по кухне. — Нас сочтут за сумасшедшего! Хочешь в больницу? — Сейчас тоже? — Мужчина потряс парня за плечо. — Говори, Алекс! — Д. Да! — Громко сказал перкуссионист и голос в голове испарился, как будто его и не было. — О Боже… — Мужчина вздохнул и насладился несколькими секундами тишины. — Сейчас он ушёл, верно? После того, как ты сказал мне правду? — Тот кивнул. — Значит, ты периодически теряешь связь осознания того, что ты спишь, с тем, что происходит у тебя в голове? — Да, я, я часто закрываю глаза, а потом приходит он и я ничего не помню. — Он… А как этот твой он выглядит? — Точно такой же как я, но… В его глазах ненависть и злоба… Скажите, — Парень поднял заплаканные глаза на Ральфа. — Я схожу с ума? Я не хочу. Мне страшно, что его злость меня поглотит. Он говорит, что и он часть меня, что мне просто надо его принять и и тогда он уйдёт, становясь со мной одним целым… Я не хочу… — Слезы опять потекли по его щекам. — Я не хотел никогда никому мстить, не хотел убивать. В ее смерти виновата болезнь! А я лишь хочу спать, и каждый раз приходит он, говоря, что отомстит за Марту, но как, скажите мне, как можно отомстить всему миру? — Я, — Ральф тяжело посмотрел на парня. — Я не знаю, но мы с этим справимся, обещаю. Алекс шёл домой с тяжёлой, раскалывающейся на части головой и с рюкзаком, полным лекарств и инструкций по применению. Всё, что ему хотелось, это спать. Сон — это скромный и тихий, но незаменимый и единственный Доктор, которого может позволить себе бедняк. Почему же парню не суждено было получить хотя бы такую помощь, он не понимал. В жизни есть вещи, за которые мужчины, да впрочем и женщины ведут борьбу. И речь идёт не о тех высокопарных словах, которые можно вычитать в книгах, начиная от романов и заканчивая учебниками по социологии, а вполне о самых обыденных вещах. Всё, что пишут в таких произведениях литературы с претензией на научную работу это бред. Вспоминая самые простые вещи, это крыша над головой, питание три раза в день, постель, нормальная сексуальная жизнь и сон. Сон, которого его безумно не хватало. Девушки из его постели, как и из жизни ушли вместе с Мартой, но это не было самой главной проблемой, хотя иногда парень задумывался об этом. Недостаток сна и сил на концертах высасывали из него жизнь с каждым днём. Перкуссионист постоянно верил в то, что если выложиться на концерте по полной, а затем лечь в постель, он проспит дольше, но… Каждый месяц, подъем в 5.32, потом в 5.31, затем в 5.18, прошло полгода и парень просыпался в 3.47. Четыре часа для сна не казались бы адом, но его сны, а точнее один и тот же сон выматывал, становясь настоящим адом. Алекс зашёл домой и разложил всё свои лекарства на столе в прихожей. Где-то семь коробочек с разным действием, было достаточно скверно читать на них инструкции, которые казались, длиннее, чем вся его описанная жизнь. Дочитав последнюю бумажку, парень открыл пузырёк и выпил одну таблетку, запив её водой, умылся и пошёл в комнату, думая, что сейчас посмотрит хоккейный матч, а потом ляжет в свою ненавистную постель. — Зря стараешься. — Голос в голове оглушил на секунду м парень, не в силах справиться со страхом остановился в коридоре, смотря в зеркало. — Ч… Что? — Тихо спросил он, когда казалось, больше ничего не произойдёт. Отражение в зеркале улыбнулось ему, стоя ровно и смотря тому в глаза. Парень закрыл рот ладонями и в ужасе отшатнувшись к стене сполз на пол, смотря на двойника, всё так же стоявшем в зеркале. Тень опустила на него голову. — Думаешь, таблетки тебе помогут от меня избавиться? — Уходи. — Прошептал Алекс. — Так просто это не работает. — Тень вздохнула. — Я думал ты умнее и поймёшь, что мы одно целое, что я никуда не денусь, но тебе надо всё разжевывать, ты начинаешь меня раздражать. — Я… Я… — Парень схватился за уши. — Не слышу тебя, не слышу. — Все эти коробочки только для того, чтобы из таких как ты деньги вытрясти. Даже грустно за тебя, как-то. — Заткнись, я не хочу! Ты не часть меня! — Ошибаешься. — Тень с презрением смотрела на плачущего парня. — Посмотри, во что ты превратился, мне то на тебя смотреть тошно, не то что другим. Плачущий мальчик, загнанный в угол. Прими меня и я помогу тебе справиться с той ненавистью, которая сидит глубоко в тебе. — Я не хочу никому зла. — Хочешь. — Нет, нет нет! — Парень парень поднялся и с силой ударил по зеркалу. Звон падающего стекла на мгновение оглушил, а парень остался стоять, смотря в осколки, не упавшего на пол зеркала. — Марта… Как же я соскучился… Его заплаканное лицо, отражалось в трещинах на зеркале, а с руки на пол капала кровь. — Как думаешь, с ним всё хорошо? — Спросил Йоэль у Нико, когда они остались сидеть в баре одни, а остальные парни ушли играть в бильярд. — М? — Я про Алекса. — Блондин вздохнул. — Он очень уставший, работает постоянно, плохо спит, на концертах играет на износ. Из него как будто бы сама жизнь утекает с каждой секундой. — Ты знаешь, он всё ещё не может смириться со смертью Марты. — Тихо сказал Нико. — Да, но… Всё мы тут кого-то потеряли. Но почему-то пытаемся с этим и дальше жить. — Тот задумался. — Он от нас отличается. Как-будто, пытается что-то скрыть. Что-то очень плохое. — Пытаемся с этим как-то жить? — Переспросил Нико, на секунду замирая. — Да, может ты прав. Не знаю, он и правда выглядит нездоровым. Олли мне уже говорил по этому поводу. Алекс с каждым днём всё тише и тише, меньше говорит, меньше смеётся. Ты упоминал, что он плохо спит, — Парень поднял глаза на друга. — А ты не знаешь, насколько плохо? — Даже не догадываюсь. — Йоэль хмыкнул. — Он не говорит на эту тему. Может, с родителями что-то? Вон как он подорвался к ним. Они не такие уж и старые люди, но вспоминая… Сложно всё это. — Йоэль! — Окликнул того Олли. — Пошли покурим? Парни закурили, смотря на безлюдную улицу Хельсинки. — Что ты думаешь по поводу состояния Алекса? — Не знаю, ему плохо, это я точно понимаю. — Да, — Отозвался парень. — Мы заметили. — А почему ты мне это говоришь? — Потому что мальчик важен для тебя. — Спокойно отозвался Олли, вдыхая дым сигареты. — Перестань, а… — Нет, это ты перестань. — Фыркнул Олли. — Давай начистоту, Йоэль. Он тебе дорог и это видно, даже если ни я, ни парни тебе об этом не говорят. Даже, если Алекс этого не замечает, а ты отказываешься верить. Мне незачем тебе врать и так же незачем подталкивать тебя на новые отношения, зная как вам всем непросто. — Тот вздохнул. — Но может, это то, что спасёт вас обоих? — Прости, Олли, но это бред. — Тихо отозвался блондин. — Ладно, он мне дорог. Но отношения с ним это… — Почему? — Поинтересовался басист. — А ты как думаешь? Посмотри на себя, Олли. У тебя не было отношений дольше моего, дольше нас всех. Почему ты их не ищешь, а мне говоришь, что это меня спасёт? — Парень посмотрел на друга. — Я не понимаю. — Потому что мне они не нужны, а вы в них нуждаетесь. — Олли улыбнулся. — Каждый из вас пережил отношения, которые закончились грустно, — Тот помолчал. — И это печально. Но постарайся понять, я плохого тебе не желаю и никому из вас. Мальчику нужна помощь и ты ему можешь помочь. Я не знаю что с ним происходит, но всё в группе видят, что что-то не так. Подумай об этом. — Парень похлопал друга по плечу и ушёл в бар, оставляя Йоэля наедине со своими мыслями. Блондин закурил ещё одну сигарету, погружаясь в воспоминания. С тех пор как умерла Эли он не любил ходить на причал, потому что всё, что его там окружало, напоминало о ней. Он вертел в руках её подвеску, вспоминая все радостные моменты жизни с девушкой и осознавая, что сейчас он стал совершенно другим человеком. Он не задумывался об отношениях с того момента, сейчас стало воспринимать произошедшее легче, но его сердце всё ещё было разбито и то, что сказал Олли заставило блондина глубоко задуматься. Он никогда не смотрел на Алекса, как на человека, который может стать ему парой, только как на друга, хотя, сейчас он и был уже в этом не уверен. — Нет. Мы с ним друзья и ничего больше. — Сказал вокалист сам себе. — Я о нём забочусь, потому что он мой друг, а друзей в беде не бросают. Мне важно его здоровье, потому что так бы сделал каждый, кото хоть немного ценит дружбу и на этом всё. — Парень потушил окурок и пошёл к остальным. Группа расходилась в ночи и попрощавшись парни пошли по домам. Нико брёл по пустынной улице, вдоль которой, по проезжей части, которая в такое время вполне могла сойти за «пешеходную зону не для слабонервных», проносились автомобили, спешащие по неотложным делам. Луна освещала землю, задалось, что если бы всё фонари вдоль улицы выключить, то будет светло. Звёзд было практически не видно из-за освещения города, но теперь чуть видно мерцали на небосводе, напоминая о своём существовании. Под ногами было сухо, лишь иногда до слуха доносились обёртки мусора, гонимого слабыми ветром в неизвестном направлении и до ближайшего препятствия. Нико домой не спешил. Он устал возвращаться в спальню и видеть перед собой одну и ту же картину. Вокалист подумал и посмотрев на дом, что стоял правее, пошёл прямо, куда-то, где в лунном свете мерцала окантовка храма. Внутри было пусто, но спокойно. Величие этого места, высокий потолок, расписанный мастером, колонны, уходящие вверх, должны были вселять торжественное спокойствие, но парень его не ощущал. Сев на одну из лавочек, тот погрузился в свои мысли, изучая лики и статуи перед собой. — И опять ты пришёл. — Тихий голос со спины и несколько приближающихся шагов. — Я всё ещё не вижу пути. — Отозвался Нико, даже не подняв глаза на собеседника. — Я думал, забыть дорогу в церковь, но не находя тут ответов, я возвращаюсь снова и так по кругу, и снова я здесь, говорю с вами. — Нико, походы сюда не спасут твою жизнь, а направят на истинный путь, подскажут… — А если, они не подсказывают?! — Его вопрос эхом разлетелся по сводам храма, а священник, к которому он ни раз ходил исповедоваться, так же спокойно продолжил стоять, глядя на парня. — Что если, я не нахожу и не вижу истинного пути? Я не могу забыть её, не могу перестать думать об этом. Я возвращаюсь домой, захожу в спальню и вижу её там, в воспоминаниях. — Нико помолчал. — Я хочу к ней. — В смерти истины ты не найдешь и ответов не получишь. В ней нет ничего хорошего и нет правды. — Но я ведь и не правду ищу… — Надежду убивает одиночество, Нико. — Но как я найду ещё кого-то? — На этот вопрос я ответить тебе не смогу. Это то, на что ты должен сам ответить. — Но если я не хочу? — Душе человека хорошо в покое. — Отозвался мужчина. — Ты боишься и твой страх понятен, но пока ты не победишь страх, ты не обретёшь покой. К сожалению, — Священник вздохнул. — Эти вещи связаны, но истина проста. Ты найдешь ответы, но тебе придётся пройти через то, что тебя пугает до глубины души. Она бы не хотела твоих страданий. Парень вспомнил Мэри и тяжело вздохнул. — Я так соскучился… — Эй, Олли! — Йоонас шагал рядом с другом. — А о чем вы с Йоэлем говорили? Мне кажется, что стоит ему рассказать по поводу… — Алекса? — Опередил его басист, смотря себе под ноги. — Ага. Я конечно понимаю, это странный разговор, при том, что он никогда до этого на парней не смотрел и мы как бы не уверены что он вообще может… — Замялся Йоонас, но знал, что друг его прекрасно понимает, учитывая количество лет их дружбы. — Я поговорил с ним. — Да ну… — Парень поправил кудри. — И, как? Алекса бы это помогло, он как будто скоро отойдёт в мир иной. — Плохо так говорить, Йоонас, но ты прав. Алекс болен, даже если пытается это скрыть всеми силами. Если не физически, то морально. Ну, — Олли посмотрел на луну. — У него появилось над чем подумать и думаю, он это сделает. Последние два года ему стало легче переживать то, что произошло, поэтому, ему этот вопрос будет осмыслить проще. Алекс хороший парень. — Ух, хочу побывать на свадьбе этих двоих, если такое возможно. — Гитарист заулыбался. — Я не претендую на звание свахи нашей группы, Йоонас. — Басист улыбнулся. — Я только им обоим добра желаю. — Да знаю я, это так, мысли вслух. Олли услышал визг тормозов за спиной и через секунду дёрнул друга в сторону дома, от чего гитариста буквально впечатало в стену. — Ай. — Парень испугано посмотрел на друга. Олли выпрямился и посмотрел вслед унижающее по пешеходной части машине. — Всё хорошо? — Он посмотрел на друга, который явно ещё не успел осознать, как влетел в стену. — Т. Ты… — Гитарист посмотрел вслед машине и опустил голову. — Спасибо, Олли. Если бы не ты, меня бы уже не было. — Перестань. Главное, что ты цел. — Жаль, что я так не смог. — Эй. — Басист потряс друга за плечи. — В том, что произошло, твоей вины нет и мы уже говорили с тобой по этому поводу. — Да, но, — Парень опустил глаза. — Я всё ещё не могу смириться с мыслью, что мог спасти её. — Надо жить настоящим, дружище. — Олли знал, что его друга легче перевести на нужный ему лад, во время разговора, поэтому особо не паниковал. — И тебе кого-нибудь найдём, раз в твоих глазах я теперь сваха. — О не-ет, избавь меня от этого. — Тот засмеялся и всё встало на свои места. Ребята на ближайшем повороте разошлись по домам. Олли поднялся к себе, выпил стакан холодной воды, принял душ и лёг спать, перед репетицией предстоящего концерта. Йоонас же вернулся домой и ещё долго стоял в прихожей своей квартиры, смотря, как его собака сонно встречает хозяина. — Знаешь, — Тот посмотрел на алабая. — А я так по ней соскучился. Томми же долго бродил по улицам Хельсинки, наслаждаясь ночным воздухом. У него получилось отпустить старые обиды и переживания. Пол года назад он смирился с тем, что произошло и теперь просто наслаждался спокойствием на душе, если его можно назвать спокойствием. Вспоминал ли он про свою девушку? Конечно да и обманываться по этому поводу было бы такой же глупостью, как в двадцать первом веке утверждать, что земля плоская и стоит на слонах. В любом случае, его спасала музыка и группа, и пока ему этого хватало, он был рад. Парень вернулся домой и посмотрев на часы лёг спать, подумав, что завтрашний день будет солнечным, а луна сегодня красивая.