***
Собственно, напиваться он вовсе не планировал. Да и сам по себе его приезд в Вулф Трап имел под собой лишь необходимость собрать, наконец, некоторые еще остававшиеся в прежнем его доме вещи, да запереть его к чертям собачьим. Грэм не планировал сюда более возвращаться. Все в этом доме дышало памятью, навевая воспоминания об одиночестве и потерях. На полу у камина все ещё валялись старые собачьи лежанки, кровать в гостиной хранила отголоски запаха его собственного пота, слез и отчаяния. Кухня встретила его одинокой фарфоровой чашкой на дальнем краю столешницы, тут же приковавшей его взгляд, белой, с тонким золотистым ободком, когда-то привезенной вместе с контейнером чудесного жаркого из дома доктора Лек… Грэм раздражённо тряхнул головой и практически зашвырнул чашку подальше в шкафчик. Фарфор жалобно звякнул, и Уилл поморщился. С глаз долой, из сердца вон? Так, Уилл? Замолчи. Зыбкий силуэт за спиной уколол медовым взглядом спину, и Уилл непроизвольно повел плечами. Да, грубо, он в курсе. Вовсе незачем так укоризненно смотреть. Словно в ответ на его мысли, тень сокрушенно вздохнула. Уилл мысленно скривился. Ему стоило давно уже покончить с этим всем. Погрузить все собранное в машину, переночевать в мотеле Балтимора, и, главное, просто поскорее убраться из этого дома, пока он не спятил окончательно. Когда-то давно, в стенах психиатрической клиники, ему чудилось, что навязчиво звучащий внутри знакомый голос является его стимулом, его постоянным напоминанием о боли и предательстве, точкой опоры его мести, среди мрака которых впервые выпустил когти разбуженный Лектером монстр. Теперь же эхо голоса Ганнибала в его разуме отдавалось лишь едкой горечью да приступами бессмысленного самокопания. Монстр внутри тихо поскуливал в ответ на знакомые интонации, безуспешно пытаясь научиться ходить на поводке и носить строгий ошейник. Попытки прорваться наружу сквозь стены, кропотливо выстроенные Уиллом после многодневных кошмаров, в которых его, бессильного, крепко прижимали к широкой груди, одетой в пропитанное кровью пальто, не увенчались успехом. Грем поймал себя на том, что он истуканом торчит посреди комнаты, гипнотизируя взглядом кровать, и тихо выматерился. Взгляд непроизвольно скользнул к шкафчику у камина, где когда-то он хранил спиртное. К его глубокому разочарованию, шкафчик оказался пуст. Уилл запустил пятерню в волосы и вздохнул. Тень неслышно приблизилась и на грани ощутимого поправила его взлохмаченные на затылке кудри. Уилл дернулся. Нет, больше он здесь не выдержит. Ему срочно необходимо уйти хоть куда-то, куда-то, где слышен гомон чужих разговоров, смех и музыка, способные хоть ненадолго заглушить голос его подсознания. Голос, звучащий здесь, где все напоминало о его прошлой жизни, куда отчетливее. Пара стаканов виски сейчас казались желанными, как никогда.***
— Уилл? По-моему, тебе уже хватит. Грэм оторвал расфокусированный взгляд от неслышно бормочущего под потолком телевизора и, чуть качнувшись на высоком табурете, повернулся к бармену. Текст многократно прочитанной бегущей строки внизу экрана продолжал прокручивался в голове. — Обойдусь без твои р-рекомендаций. По… Повтори. Бармен сокрушенно покачал головой, но таки выставил на стойку уже вторую бутылку. — Мне достанется от Моллс. Ты никогда так не нажирался. Имя Молли неприятно царапнуло по нервам. Они действительно частенько бывали здесь вдвоем в то время, когда только начинали выстраивать свои отношения, и Уилла здесь, в этом крошечном баре на въезде в Вулф Трап, хорошо знали. Собственно, здесь они и познакомились, в один из таких же угрюмых, одиноких вечеров Уилла в компании бутылки. Угрожающего вида бородатый бармен приходился ей каким-то дальним родственником, и Моллс, приехавшая сюда вместе с Уолли в надежде сменить обстановку после похорон мужа, иногда помогала ему. Тогда, в самую первую их встречу, Уилл был так погружен в собственные мысли, что попросту не заметил девушку, нагруженную подносом посуды, у себя на пути. Раздался оглушительный звон бьющихся стаканов, растерянный ойк Молли, и растерявшийся Уилл торопливо присел, чтобы помочь собрать осколки, рассыпаясь в извинениях и заверениях, что он все оплатит. Торопливость не сыграла ему на руку, и стекло тут же отомстило за неосторожное обращение, больно впившись острием в мякоть его кисти. Хлынула кровь, заставившая Молли охнуть и помчаться за аптечкой, а его самого залипнуть на вид собственной окровавленной ладони. Уилл с минуту задумчиво смотрел на располосованную руку, а затем, повинуясь какому-то внезапному порыву, облизнул кровь с пальцев. Терпкий привкус заполонил рот и взорвался в каждом рецепторе. Я бы почтил каждую твою часть, Уилл. Как я на вкус? На следующий день Молли пришла проведать его и принесла сладкий кекс. Из магазина. Уилл хмурился, ожидая, пока бармен наполнит его стакан, а затем потянулся и отобрал у него бутылку, опасно качнувшись на стуле. — Вот т-тперь мне точно хватит. Здоровяк за стойкой сложил руки на груди, глядя серьезно и неодобрительно. — Такси? Я не позволю тебе сесть за руль в таком состоянии. — Обо.обойдусь. Уилл с третьей попытки сполз с табурета и неуверенно поплелся к выходу, по ходу движения запнувшись о пару стульев. На улице стояла теплая июльская ночь. Полная луна свысока взирала на неумеренно употребившего алкоголь профайлера, однозначно не одобряя подобных излишеств, со стороны примыкавшего практически вплотную к бару перелеска оглушительно трещали сверчки. Пахло влажной землей. Грэм поплелся прочь от заведения, путаясь в собственных ногах и поминутно спотыкаясь, но, отойдя буквально на пару десятков шагов, остановился, рассеянно потирая влажный лоб. От этого движения земля под ногами внезапно ушла в сторону, заставив его покачнуться и судорожно вцепиться в низкую оградку, опоясывающую территорию бара. Спину опалил удивлённый, с нарастающей ноткой улыбки взгляд его невидимого спутника. Уилл обессиленно выдохнул, плюхнулся на плоский брус ограды и внезапно громко икнул. Тень ухмыльнулась шире. — Хватит надо мной с-смеяться! — пробурчал Уилл. — Я бы никогда не стал смеяться над тобой. Грэм удивленно потряс головой и снова чуть не рухнул на землю. Голос Ганнибала в его подсознании никогда еще не звучал так отчётливо. Небеспочвенно покосившись на зажатую в руке бутылку, Уилл поморщился. Интересно, он выпил слишком мало для того, чтобы заставить этого чертового призрака замолчать, или слишком много? Легкий ветер пошевелил тонкие, изогнутые ветви ближайшего к нему дерева, и среди их мельтешения в какой-то момент отчётливо проступили темные, обсидианово-переливчатые рога. Грэм прикрыл глаза. Рогатая тень подступила ближе. — Я… я планировал тебя заглушить. Надеялся, что ты наконец заткнешься, – Уилл чуть повернул голову, почти угадывая едва слышный шорох шагов монстра позади. — Но ты сли-ИК…-слишком надоедливый. – Я полагал, что ты обмываешь помолвку, а не топишь в алкоголе воспоминания. Виски – не лучший способ заглушить самого себя. Темный, голодный взгляд лизнул спину, одетую в тонкий хлопок растянутой футболки, затылок в россыпи кудрей, прокатился теплой волной по профилю, ощущаясь практически прикосновением. Уилл поежился, покрываясь мурашками непрошенного удовольствия, и пьяно ухмыльнулся, не открывая глаз. — На трезвую ничч... ниччего не вышло. – Тогда зачем пытаться? Уилл опустил голову и потерянно вздохнул. – Я не хочу думать о тебе. Тень в ответ пожала плечами. — Помнится, ты уже говорил мне это. И тем не менее… – Угу. Тем не менее… Тень замолчала, неуверенно маяча на периферии зрения. Уилл открыл глаза и уставился на двери бара. Он услышал щелчок замка за последним посетителем, следом погасла вывеска, и в наступившей тьме стало отчетливо заметно, как яркая луна за спиной отбрасывает на землю перед ним парную тень. В тишине полуночи вибрация телефона прозвучала почти оглушительно, и Грэм неловко зашарил по карманам, попутно ткнув подступившую совсем близко тень острым локтем. Раздался тихий, отчётливый вдох. Уилл наконец выудил телефон и, прищурившись от яркой вспышки разблокированного экрана, уставился на сообщение. «Джейми написал мне, что ты немного перебрал в баре. Помни, что аспирина в доме нет, не садись пьяным за руль и постарайся не опоздать на церемонию. Целую, Молли» Грэм улыбнулся и огладил подрагивающими пальцами фото улыбающейся Молли над текстом. Тень пошевелилась за плечом. – Она… не совсем такая, какой я ее представлял. – Ага. Она милая, — Уилл кивнул. Алкоголь от резкого движения недовольно заплескался в голове и его снова качнуло. Тень удержала его, положив когтистую лапу на плечо, чтобы он не рухнул с ограды. Прикосновение обожгло своей реальностью, и Грэм на секунду замер, теряясь в ощущении тепла знакомой руки. А затем склонил голову и бездумно потерся о пальцы монстра щекой. Ладонь под его прикосновением ощутимо дрогнула. Фигура за плечом замерла. Уилл открыл глаза, чувствуя что готов закаменеть навечно в таком положении и, помолчав, с пьяной прямотой поинтересовался: – Ты ее у меня заберешь? Пальцы на плече сжались, оставив на коже фантомное ощущение ожога, и исчезли. — Я здесь не ради этого. — А рди чего тогда? Призрак пошевелился, подступая еще ближе, обдавая спину ощущением тепла, и Грэм едва удержался от того, чтобы не откинуться назад, на грудь чудовища. — Было бы непростительно грубо не поздравить своего единственного друга с предстоящей свадьбой. — Ага, будто ничего грубее ты смной еще не делал, — фыркнул Уилл и следом потер влажный лоб. — Черт возьми… Г-говорю сам с собой… Тень любопытно, точно игривая собака, склонила вбок голову, и качнувший ветки дерева ветер пошевелил ее рога. Грэм снова икнул. — И когда же ваша свадьба? – В выхдные... – Так торопишься проститься со свободой... Сколько вы знакомы? Месяц, два? – Чтыре.. – Уилл закатил глаза. – Ккое это вообще имеет знчение?! – Мне просто интересно, счастлив ли ты, Уилл? Грэм грустно качнул головой. — Они тебя заперли, — бессмысленно пожаловался он. — И я им это позволил. Ради тебя. Уилл сморщил нос и снова тряхнул головой. – Ты снова мной ма...манпулиру...ешь, – длинное слово зацепилось за его неповоротливый от виски язык, но все же он сумел его выговорить. — Сложно было удержаться, – легко созналась тень. В ее голосе послышался намек на мягкую улыбку. — Но ведь я здесь лишь как проекция твоего подсознания, и говорю только то, что ты хочешь услышать. Уилл шумно вздохнул. Все высокопарные фразы, что он хотел бы произнести, разбегались в мозгу, подобно стае тараканов на грязной кухне. Он потер внезапно подозрительно защипавшие глаза и, собравшись, неуклюже перебросил ноги через заборчик, оказываясь к чудовищу лицом. Призрак снова придержал его за плечо, и в этот раз Уилл поймал призрачную его лапу своей. –Уилл? – Ммм? Пальцы монстра были теплыми и сжали его ладонь в ответ. – Ты рад был меня увидеть? — Рад? Нееет, – Уилл категорично помотал головой и через секунду продолжил. – Они… Знаешь, они так смтрели на тебя... там, в суде. Как на мнстра смотрели. Сссмтрели… и ничего кроме монстра не видели. — Но ведь ты – не они. Грэм улыбнулся и прикрыл глаза. — Я тебя вввижу… Всссегда видел. И не хчу.., – тень выжидательно молчала, мягко поглаживая большим пальцем костяшки его руки. Уилл поднял голову, глядя на осененный лунным светом силуэт перед собой и потерянно продолжил, – …не хчу видеть тебя… в клетке. Теплая когтистая рука обняла его скулу, во тьме блеснула искра нежной улыбки. — Помнится, тебе было любопытно, сможем ли мы пережить разделение. Я рад, что ты двинулся дальше. Все будет хорошо, Уилл. Грэм отчаянно замотал головой в безмолвном отрицании, и знакомая ладонь зарылась в его кудри, успокаивая. — Она… она ззамечтельная. Только рядом с ней я тебя не слышу. А ты.., — Уилл внезапно хихикнул, — ты всегда так бесишшшься, когда я не обрщаю на тебя внимания. Тень еле слышно, но однозначно возмущённо засопела. Уилл переплел пальцы с ладонью призрака и сжал их. — Я хочу п..пказать ей океан. Мы поплывём в путешествие. На яхте. Я кпил ее. И починил. Ты кгда-нибудь ходил под парусом? — Грэм задрал голову, всматриваясь в свою тень. — Нввверное, нет. Ты для этого ссслшком идеальный. – Я не идеален, Уилл. — Тбе бы точно понравилоссь.В море так... спокойно. Мне всегда это нравилоссь. Нткого вокруг и только звезды… Когда я плыл к тебе, я часто… – Уилл прервался и зевнул, — часто думал, видим ли мы одни и те же звезды прямо сйчас… Он помолчал, прижимаясь щекой к теплой ладони и закрыв глаза, а затем невнятно пробормотал: — Ссскжи мне что-нибудь хорошее, ммм?.. Что-нбудь, что никогда бы не сказал на самом деле. Что-то… честное. Пжалуйста. Мне это нужно, Ганнибал. Призрак улыбнулся и обнял его лицо обеими ладонями, проводя большими пальцами по закрытым подрагивающим векам. Его выдох куда-то в волосы Уилла казался дуновением ветра. — Ты научил меня чувствовать отсутствие, Уилл. Мне доступно совсем немного развлечений, и все они сосредоточены лишь в моем воображении. Но твой тихий голос и твой смех сопровождают меня в самых темных комнатах дворца памяти, где я не бывал годами, и делают их светлее. Они эхом звучат под сводами капеллы, когда я говорю с тобой. Твои глаза смотрят на меня с ликов святых, словно я должен поклоняться лишь тебе одному. Уилл тихо фыркнул и довольно зажмурился, утыкаясь монстру в грудь головой. Грудь оказалась теплой и живой, и обняла его вкусным запахом хорошо выделанной кожаной куртки вкупе с нотками сандалового одеколона. – Почему ты смеешься? Грэм пожал плечами и вдобавок нахально обнял свою тень за талию. Уютное ощущение того, что он на своем месте, пустило мурашки по плечам. — Только ты можешь так вы…всокопарно нмекнуть, что я тебе небезразличен. — Не думал, что это такая уж новость. Уилл вздохнул, потерся о мягкий кашемир, укрывающий грудь монстра и зевнул. – Я по тебе скучаю. По разговррам. И по твоей пафсной еде из людей. Ааа…а еще они ужааасно тебя пдстригли. Мне не нрвится... Грудь под его щекой дрогнула смешком, пальцы призрака запутались в кудрях на затылке, нежно щекоча кожу. На какое-то время они замерли в этом обьятии, а затем призрак отстранился и потянул вялого, почти задремавшего профайлера на себя. Грэм возмущённо заерзал. – Пойдем, Уилл. Тебе нужно домой. – Ннет, п-пджди..! Поднявшись, Грэм неуверенно пошатнулся, покрепче вцепившись в мягкую, нагретую теплом тела чужую куртку, и тут же оказался подхвачен осторожной рукой за талию. Другая ладонь легла на плечо, большой палец ласково погладил шею. Уилл уткнулся носом в чуть колючий от щетины подбородок чудовища, и удовлетворенно вздохнул. – Ты такой… такой теплый. Так странно. Пчему мы ни… никогда не обнмались раньше? Он ощутил, как тень широко улыбнулась и притерся ещё ближе. Его ладони выпустили воротник куртки и скользнули выше, на чужой, коротко остриженый затылок. Уилл недовольно сморщился. — Ужжсная стрижка… Надо прготовить из этого парикмахера что-нибудь… ну… ты понял. — Нет, Уилл, мы не будем готовить парикмахера. – Пчему? — Грэм поднял голову и с пьяным возмущением уставился в сумрачное, словно сотканное из теней, лицо. Темные глаза смотрели на него с едва заметным удивлением и практически ощутимой лаской. Двухдневная щетина чуть серебрилась в лунном свете, приоткрытые губы складывались в теплую, снисходительную, словно предназначенную для обожаемого ребенка, улыбку. Уилл пялился на эти губы добрую минуту, все сильнее недоуменнно хмурясь. Его пристальный взгляд заставил эту улыбку понемногу угаснуть, на знакомом лице возникло выражение странного ожидания и нетерпеливо мазнувшего по нервам ощущения давнего, отчаянного голода. Грэм моргнул раз, другой, словно что-то вдруг поняв, и решительно подался вперёд. Чужие пухлые губы оказались тёплыми и мягкими. Едва слышный, сдавленный стон прорвался, казалось, из самых глубин существа его тени в ответ на прикосновение, и больно ударил по всем нервам Уилла сразу. Глубокий, давний голод, холодное, морозно-тоскливое, заснеженное отчаяние, яростное сожаление, горчащая на языке ревность, удивление, растерянность, ласка... Любовь. Эмоции волнами прокатились по коже, покрыли мурашками спину, взорвались фейерверками под закрытыми веками, заставляя прижаться еще ближе, впиться в эти неприступные, плотно сжатые губы еще сильнее, словно в попытке достать до самых недр и истоков так глубоко сокрытых чувств. Уилл уловил попытку тени отстраниться прежде, чем она последовала, и сжал пальцы в коротких пушистых волосах, протестуя. Тень все же слегка отодвинулась. – Уилл, ты пьян. Сумрачные глаза напротив блеснули непролитыми слезами, лицо тени заострилось, закаменев и закрывшись. Уилл осторожно провел большими пальцами по знакомым скулам, щекотнул губами длинные светлые ресницы, сцеловывая непрошенную соль, заставляя призрака прикрыть глаза и упереться лбом в его лоб. Грэм потерся носом о теплую щеку и неожиданно ясно и трезво выдохнул: – Ганнибал, прошу тебя. Пожалуйста. Свет на его крыльце неприятно ударил по глазам, когда Уилл наконец добрался домой. Кожа щетинилась мурашками от утренней прохлады, глаза неумолимо закрывались. Призрак обрёл материальность в свете фонаря, и Уилл слабо улыбнулся, почти сквозь сон увидев невыразимо нежное выражение его янтарных глаз. Галлюцинация шагнула к нему, зарылась ему в волосы длинными пальцами, прижалась ближе. Легкий выдох обжег лоб Грэма, горящие, распухшие губы тронул последний, осторожный, почти благоговейный поцелуй. — Надеюсь, ты действительно нашел того, кто тебе нужен, Уилл Грэм. Уилл улыбнулся, словно его видение удачно пошутило и тихо кивнул, глубже зарываясь в изгиб его шеи. – Ага. Точно нашел.***
Телефонный звонок раздался глубоким вечером. – Алло? – Здравствуй, Ганнибал. – Здравствуй, Уилл. – У тебя есть ровно сутки, чтобы воссоединить меня с моей чертовой яхтой. – Не совсем понимаю, о чем… – Даже не начинай, мать твою! — в трубке раздался раздраженный смешок. – Мне вынес мозг Кроуфорд, меня, блядь, третий день атакуют журналисты после публикации Фредди Лаундс того фото, где ты целуешь меня практически на пороге моего собственного дома, я, черт побери, разругался с Молли накануне нашей несостоявшейся свадьбы, так что даже не смей изображать невинность, черт бы тебя побрал! – Боюсь, ты слегка переоцениваешь мои способности, Уилл. – Ты еще скажи, что не специально оставил этот телефон в кармане своей чертовой куртки! У меня было просто чертовски прекрасное пробуждение на собственном пороге, одетым в чужую куртку, с впечатляющим засосом на самом видном месте, и с разъяренным Кроуфордом, тычущим мне в нос эту долбаную статью! – Мне жаль, если я доставил тебе неприятности, Уилл. – Не лги мне, доктор Лектер. У тебя было меньше суток, чтобы успешно, мать твою, разрушить мою жизнь, но справился ты на отлично! Браво, просто браво! Публика апплодирует. Трубка издала тихий вздох. — Я не совсем понимаю, чего ты хочешь, Уилл. – Я?! Я всего лишь хочу свою яхту обратно. – Яхту..? – Ага. Поэтому ровно через 24 часа я жду тебя на пирсе Рок-Айленда вместе с моей яхтой. Вряд ли ты успел отплыть слишком далеко, так что это не будет невыполнимой задачей. Из пластика телефона донеслось прохладное: – Как скажешь. Я оставлю яхту на причале. Ты найдешь ее там не позднее, чем послезавтра утром. Со стороны Уилла снова раздался мягкий смешок. – Нет, Ганнибал. Ты не понял. Я жду тебя. Вместе с яхтой. – В компании агента Кроуфорда, я полагаю? Уилл тепло фыркнул в трубку. Последовала пауза, а затем почти раздраженный вздох с оттенком улыбки: — Я не был пьян, Ганнибал. По крайней мере, точно не до такой степени, как изображал это после того, как прочел в новостях о твоём побеге. Твой адвокат вполне оправдал мои ожидания, сообщив тебе о предстоящей свадьбе. А ты, как оказалось, иногда оказываешься даже слишком предсказуем. Резкий, потрясенный вдох был его ответом. Голос Уилла наполнился тихой улыбкой. – Ганнибал? — Да, Уилл? – Я найду тебя там..? – Я всегда хотел, чтобы ты смог меня найти.