Застрели меня

Казалось, ничего не могло сделать холодный дождливый день еще хуже, но проблема предательски рухнула на голову. И вот, поникнув, Рябинин стучит ногой – то ли от нервов, то ли от попыток скрыто выплеснуть всю накопленную злобу. Еще бы тут не злиться: вот так наплевательски поступать, бросая родню на произвол судьбы, буквально оставив наедине со стаей озлобленных кавказских овчарок, которые так и норовят выждать момент и вцепиться голодным оскалом в шею. Саша не знал, куда себя деть, голова переполнилась самыми неприятными мыслями, и исходы всплывали навязчиво отвратительные, со всеми жесткостями горного народа. Сердце глухо отдавало в уши и, собравшись, Санька все таки решился. — И… Что, Вы просто уедете? А как же семья? — Да ладно тебе, Санчо, – дядька привычно положил тяжелую руку на плечо Рябинина, — протянете тут без меня. Буду тебе раз в месяц коробку жевки присылать, лимонады разные, ну. Наслаждайся молодостью, порешаются все твои терки. Саша рывком скинул ладонь Алика, вскакивая со стула. Металлическая кружка со стола полетела в сторону серванта, цепляя магнитофон. — Да пошел ты! Ты… Трус! Ты не мой дядя, ты просто сбегаешь, как пес сбегаешь! Не знаю, кто ты, но мой дядя мертв! Да ты… Ты даже на Эльзу наплевал! Подонок, я тебя ненавижу! Саша схватил олимпийку со стула и устремился к выходу, наивно полагая, что все сказанное сойдет ему с рук. Волков, чье настроение явно сменилось с лояльности на агрессию, схватил племянника за запястье, потянув на себя. Младший был жестко впечатан туловищем в стол, а на руках защелкнулись наручники. Алик, глаза которого буквально горели гневом, вжал голову племянника в поверхность. Вторая рука хаотично хлопала по карману, при этом жутко трясясь. Волков с трудом вытащил пистолет, уткнув дуло в затылок парня. Глаза младшего забегали, паника накрыла целиком, но нет, он не может, он этого не сделает. — Да нет, блять, Эльзы! Нет ее! Эти суки… Они… Алик обреченно выронил оружие и пошатнулся назад, тяжело дыша. На глаза накатили слезы. Мужчина присел, оперевшись спиной о диван и, поджав под себя ноги, беззащитно захныкал в собственные колени, даже не пытаясь этого скрыть. Саша, что пару мгновений назад был переполнен страхом и злостью, в момент проникся сочувствием. Он присел рядом с дядей, приобнимая его за плечи. — Дядя Алик… Так же… Так же нельзя, мстить надо… Волков поддался поддержке и прилег на чужие колени, свернувшись калачиком и устремляя взгляд куда-то в сторону окна. — Нет, Санчо, войнушки кончились... Сделай вид, что это была просто страшная сказка. Будет тебе как опыт. Рябинин жалеюще, по-матерински, поглаживал чужую голову, явно думая о чем-то серьезном, но мысли так озвучить и не осмелился. — Застрели меня, а, Сань, – Волков перевернулся на спину, смотря на парня снизу вверх. Дотянулся ногой до упавшего пистолета и подкатил к себе, уверенно впихивая огнестрел в руки Сашки, – пожалуйста, Санчо, умоляю. Младший опешил, откидывая пистолет на диван. Он никогда ранее не мог подумать о том, насколько его родственник морально уничтожен, ведь тот даже виду не подавал. А Алик лишь вновь лил слезы, утыкаясь лицом в рубашку племянника. — Эль.. Эля... Девочка моя, прости... Волков еще долго болезненно рыдал в хлопковый кусочек ткани, пока, выбившись из сил, не уснул, заставляя Сашу с облегчением выдохнуть.