"И будет гром, кислотный ливень, ядовитый мрак — когда в тебя влюблялась, было все примерно так".
Грязные, испачканные в крови стены, гнилостный запах, наполняющий каждый дюйм этой проклятой камеры, кажется уже въелся под кожу. Темнота больше не несет в себе страха, не несет угрозы в виде очередного демона, желающего тебя мучить и упиваться твоими криками. Тишина, такая долгожданная, спасительная. Мужчина зарывается руками в волосы, пытается понять куда следует демон? за ним? За очередной жертвой? Может сам палач устал от душераздирающих криков и решил устроить себе минуту тишины? Когда-то и сам Артур занимался подобным, пытал отпетых уродов, монстров, тех кто не угодил хранителям знаний. Тишина... убаюкивает, но попробуй уснуть на этой несчастной шконке, зная, что в любую секунду за тобой явятся, а твой крик не будет стихать сутками. Даже не раз побывав в комнате изощренных пыток, Кетч не может понять, в какой момент он начал кричать, срывать голос и утопать в мыслях о скорой смерти? Тишина... можно подумать. Ад большой, сбежать будет непросто, ведь на каждом шагу демоны, а где-то его поджидает сам Асмодей. В нынешнем состоянии, Артур сможет убить или как минимум обездвижеть на некоторое время двух демонов, а дальше? Упадет, потеряет сознание. Избитый, уставший и замученный. Беспомощный Артур Кетч."Тебя не вытравить из моей головы"
— Кетч? — Мужчина едва приподнимает голову, знакомый голос заставляет сердце на секунду замереть, но за чувством надежды приходит страх, он встряхивает головой, будто назойливых мух отгоняет. Боится допустить мысль, что это Эл, что она рядом и он слышит именно ее, а не очередную иллюзию Асмодея. Он боится ошибиться, боится дать себе надежду, что кто-то придет за ним, что есть тот, кто будет бороться за такого как он."Ты, моя девочка, красивей всяких фотографий."
— Кетч! — Короткий бег, а после такие долгожданные объятия. Она падает перед ним на колени, перед жалким и потерянным, её маленькие ручки обнимаю так крепко, отчаянно, будто Артур всего лишь сон и вот-вот может исчезнуть. Будто она может потерять его навсегда. Сейчас она просто обнимает его, и прикусив губу, прячет взгляд, уткнувшись в мужское плечо. Глаза постепенно становятся влажными, а руки сжимают и так побитую жизнью рубашку хранителя. Он обнимает слабо, едва ощутимо, будто не верит, что перед ним сидит его Эл. Руки которые всегда обнимали так, будто могут укрыть от всех опасностей, спрятать от всего мира, теперь трясутся и едва могут подняться самостоятельно. Артур вздрагивает, когда слышит тихий всхлип, ослабшие пальцы зарываются в рыжие волосы, он пытается притянуть ее ближе, вдохнуть родной запах, почуять биение ее сердца. Сил не хватает, но Эл понимает все сама и поддается вперед, еще ближе. До него доходит не сразу, а постепенно, секунда за секундой, неприятные мурашки снова ползут по телу и он начинает судорожно хватать ртом воздух. "Это она! Она! Моя девочка.""Насилуй мою душу, не закапай кафель."
— Прости... — Первое, что он произносит спустя месяцы разлуки. А потом снова и снова, он вновь просит прощения, рыцарю кажется, что Артур тоже плачет, но она гонит эти мысли прочь, ради Артура, этот всегда упрямый и холодный хранитель, никогда бы не позволил думать о нем так, но Кетч действительно плачет. — Я потерял всякую надежду увидеть тебя, - хриплый, сорванный от криков боли голос. Но свой! Родной! Эл неохотно отстраняется, вытирает с истерзанного лица дорожки слез. — Глупый, я бы никогда не оставила тебя, так просто от меня не отделаться, мистер Кетч. - Сквозь слезы она смеется, берет мужчину за руку и тянет на себя, заставляя подняться на ноги, но Артур вертит головой, — Птичка, я не в состоянии прорываться.. - мужчина отводит взгляд в сторону, ему противно от собственной беспомощности и осознания того, что он стал обузой."И если упадёшь, я буду на руках нести".
Еще секунду назад, мягкий и искрящийся счастьем от долгожданной встречи взгляд девушки меняется. Она смотрит на Артура ледяным, строгим взглядом полным решимости. Эл видела все и без пояснений мужчины, ей хватило одного взгляда на своего возлюбленного, чтобы понять, как ей действовать. — Значит я буду биться за нас двоих. - Спокойно произносит рыцарь, а после расправляет крылья. Один взмах и они оказываются в отеле на окраине города. Артур, до этого сидевший на ржавой шконке, теряет равновесие от неожиданного перемещения, но падает на мягкую постель, утянув Эл за собой."Лежим в заброшенной квартире как на облаке."
Растерянный мужчина хлопал пушистыми ресницами, неотрывно смотря на нависающую над ним Эл. Лишь спустя несколько секунд он понял, что они находятся далеко за пределами Ада. — Птичка... - тихо позвал Кетч, свободной рукой, он осторожно, будто боясь, что Эл исчезнет или испугается его, касается её щеки. Прикрыв глаза, девушка охотно льнет к грубой ладони. Эл чувствует тепло, разливающиеся по ее телу, за ним мурашки от того, как Артур переплел их пальцы. Несколько секунд наслаждения друг другом, а после, Артура накрывает волна боли, он вымученно стонет, грубо сталкивая с себя девушку, после сворачивается клубком и шипит от боли. Он хватается за бока, отчаянно пытается дотянуться до спины. — Артур! Посмотри на меня, прошу! - Она оказывается рядом, но не может позволить себе его коснуться, боясь принести очередную волну боли. Новый стон, сердце девушки обливается кровью, она не знает как ему помочь. Всю жизнь избегающая людей и близости, она наконец-то осознает, что может прекратить его боль, лишь коснувшись. Она может исцелить его раны, также, как для нее это делал Кроули. Только в отличии от него, Эл владеет этим навыком плохо, из одного своего принципа не позволяет никому исцелять ее раны и не позволяет этого огню."Выводишь маркером простые слова.
Ты ими разрисуешь все мое тело."
Секунда колебаний, а после полосы синего пламени скользят по девичьему предплечью, играя и переливаясь, соединяясь в один чудаковатый узор на ладони. Мягко касаясь чужой щеки, полосы огня плавно перетекают на чужое лицо, распространяясь по всему телу. Пламя забирает всю боль себе, залечивает каждую царапинку и дарит приятное покалывание в тех местах, где еще секунду назад болело. Кетч прикрывает глаза, складки между бровями разглаживаются, лицо приобретает невозмутимый вид, а дыхание выравнивается, мужчина, впервые за долгое время проваливается в глубокий сон. Его не беспокоит боль от кровоточащих и не заживающих ран, его не терзает страх, что лишь прикрыв глаза, он окажется в очередной комнате пыток, а Асмодей выбрав самый болезненный из способов, попробует проникнуть в его голову. Предпримет попытку манипулировать им через иллюзии или болезненные воспоминания.***
"Держаться за руки, встречая рассвет"
Лениво из-за линии горизонта появляются самые первые солнечные лучи, считанные минуты и солнце царственно всходит на небосклон и природа будто оживает, пробуждая за собой город. Лучи солнца спешат разбудить людей, весело играя на их лицах, птицы пытаясь помочь весело щебечут на ветвях деревьев. Эл не становится исключением, она ощущает теплые лучи на своём лице, от чего утыкается личиком в грудь Кетча, стараясь спрятаться от настойчивого света, что был так некстати. Артур, который проснулся раньше, просто наблюдал за девушкой, боясь нарушить идиллию этого момента. Его все еще преследует мысль, что все это нереально, что еще секунда и Эл навсегда исчезнет из его жизни. Но гоня эти мысли прочь, хранитель крепче обнимает девушку, и устроив поудобнее голову на ее макушке, вновь проваливается в безмятежный сон перерастающий в кошмар. "Во рту пересохло, мысли панически вырисовывали страшные картинки. Фигура Асмодея хаотично перемещалась по такой знакомой комнате, а его шипящий голос раздавался повсюду, он смеялся, и смех его был ядовитым, сковывал и вызывал мерзкие мурашки, смех его был особенным, он упивался чужой болью, получал неимоверное удовольствие от наблюдения за своей жертвой. — Молчишь? Гордый. - Насмешливый тон князя Ада, вызывал лишь отвращение и желание отвести от него взгляд, чтобы не видеть, как его пытливый взгляд неотрывно следит за тобой, прожигает. — Не отворачивайся от меня, А-А-ртур, - Издевательски тянет Асмодей, поддевая двумя пальцами чужой подбородок и заставляя хранителя смотреть прямо в его глаза, горящие зловещим интересом, который не принесет ничего хорошего, кроме очередной боли. — Ты мог работать на меня, ни в чем не нуждаться, но ты выбрал их и эту девчонку. - От от одного намека на Эл, от одной мысли, что Асмодей мог навредить ей, мужчиной овладевал гнев, который отдавался в теле крупной дрожью. — Не смей навредить ей. - Сквозь зубы, процедил Кетч, сжимая кулаки и едва поддаваясь вперед, цепь сковавшая его запястья неприятно звякнула, вызвав у князя Ада смешок, он потрепал Кетча по голове. — Артур-Артур, ты не в том положении, чтобы угрожать мне. - Рука демона скользнула по чужим волосам, мазанула по щеке, задерживаясь на ней. Кетч смотрел гордо вздернув голову, выдерживая все унизительные и мерзкие касания своего мучителя. Рука, что так ласково гладила, в следующую секунду била с такой же ненавистью, Асмодей не жалел силы, выбивая зубы одной лишь пощечиной. Хранитель издает полукрик-полуругание. От боли, что пьянила, заставляя все окружение плясать, в висках Кетча начало постукивать, сильное головокружение заставляет мужчину запрокинуть голову вверх. Казалось, что сердце бьется где-то в горле, еще пара ударов и мужчина потеряет сознание, но будто почуяв это, Асмодей остановился. — Жалкий, думаешь, что кто-то будет за тебя бороться? Те, кого ты так отчаянно защищаешь здесь, даже не вспомнят о тебе. - Недовольно процедил князь, в завершение их разговора хлопнув дверью, оставляя свою жертву в полной темноте, наедине со своей болью. ""Больная дура, все равно нам по пути".
Одиночество вкупе с тишиной невыносимо, кажется, что и так непроглядная тьма сгущается, поглощает все. Остаешься лишь ты, подвешенный в пустоте, где нет ничего, и как не странно, есть твои внутренние демоны, которые будто и ждали этого момента. Они издевательски шепчут тебе на ухо мерзости; пытаются убедить тебя в правоте Асмодея; пытаются заставить поверить в свою ничтожность; уверить, что ты один и никто не придет на помощь. Мысли словно яд. Чем дольше ты торчишь здесь - в пустоте, скованный цепями из собственных страхов, тем противнее тебе от самого себя. Тем больше становится концентрация яда. Сначала тебе кажется, что когда-то год назад ты перегнул палку в разговоре с Миком, а после ты считаешь, что недостоин жизни. Собственные мысли убивают. — Артур? Артур, это всего-лишь сон. - Девушка аккуратно толкает мужчину в плечо. Кетч, что-то неразборчиво бубнит, пытается оттолкнуть. Сонный организм не воспринимает реальность, желая погрузиться в долгожданный сон, но нехотя сморгнув остатки сна, Кетч открывает глаза и замирает. Осознание приходит не сразу, но столкнувшись со взглядом Эл, увидев, как ее охватывает беспокойство, хранитель приходит в себя. Он хочет, что-то сказать, объясниться, но слова упрямо не идут в голову, ничего не получается. — Все в порядке, тебе не нужно оправдываться. Нам всем снятся кошмары. - Девушка улыбается одними уголками губ, после покидает постель, Кетч провожает её взглядом полным растерянности. Он бегло оглядел себя, первое, что бросилось в глаза - странные узоры, что расползлись по всему телу, и медленно переливались разными оттенками синего. Артур поднял взгляд на Эл, та смотрела на него иначе, в зелени ее глаз затесалась вина. — Они исчезнут, правда! Ты не бойся, когда полностью восстановишься, честно, я знаю... - Эл резко замолчала, Кетч мог поклясться, что она перестала дышать. Сердце отбивало чечётку. Девушка приоткрыла губы, будто хотела продолжить мысль, но попросту не знала, что сказать. — Они чудесные, - Артур обаятельно улыбнулся, но вместе со встрепанными волосами, сонным лицом, хранитель выглядел максимально забавно и мило, девушка не смогла сдержать смех. Кетч не понимая причины такого неожиданного перепада настроения, нахмурился, склонив голову набок, чем вызвал у Эл прилив теплых воспоминаний, она сократила расстояние между ними. Забираясь на кровать, она "нападает" на хранителя с теплыми объятиями, которых ей так не хватало. Они валяются так несколько минут, не говоря друг другу ни слова, просто наслаждаясь обществом друг друга. Артур медленно перебирал прядки рыжих волос, изредка оставляя на чужой макушке невесомые поцелуи. — Скоро принесут обед, а сменная одежда ждет тебя в ванной комнате, - девушка первая нарушает тишину, неохотно сползая с мужской груди. Кетч чертыхается, а воспоминания вчерашнего дня, накатывают волной головной боли. Справившись о самочувствии Эл и убедившись, что вчера он не причинил ей боли, Артур удалился в ванную комнату. Вновь тишина, лишь дверь неприятно скрипнула закрываясь, и отгораживая Кетча от всего мира. В зеркале мужчина видит лишь жалкое подобие себя прежнего. Потухший взгляд, нервно бегающий по всему помещению; грязные, отросшие волосы, которые хаотично распластались по голове, лезли в глаза; бледная кожа, усыпанная яркими узорами, которые приводили тело хранителя в порядок, залечивая раны и восстанавливая сломанные кости. — Проклятье! - Кулак заехал точно в зеркало, туда, откуда на него смотрел испуганный и забитый зверек. На белоснежную раковину успело упасть несколько капель крови, прежде, чем пламя успело залечить новые раны. Бойкий малыш. - Снова этот насмешливый тон, Кетч выпрямляется, его взгляд замирает на зеркале, что еще секунду назад было разбито, но сейчас, осколок за осколком встают на свои места и восстанавливают отражение хранителя, где за его спиной оказывается до жути знакомая фигура в белом костюме. Мгновенно реагируя, Кетч поворачивается лицом к своему мучителю и сталкивается с острым, практически разъяренным взглядом Асмодея. Артур чувствует, что ему нечем дышать, а ноги вот-вот подкосятся, он пытается ухватиться за раковину, сжимая челюсть, Кетч выпрямляется, стараясь подавить приступ тошноты и паники. — Убирайся! - Голос срывается на крик, мысли кипят в голове, а поведение Асмодея пугает больше, чем возможный прилив боли. Князь Ада усмехается, протягивая руку к чужой щеке. Всего сутки на свободе и уже отрастил зубки. - Насмешливый тон, попытка очередного мерзкого касания, Артур сползает на пол, закрывая лицо руками. — Убирайся! Убирайся, прошу... уходи. - Говорит Кетч поникшим тоном и, опустив голову, запускает пальцы в волосы, сжимая их, в надежде, что от легкой боли, фигура Асмодея развеется, он растворится дымкой, а его голос навеки затихнет. Посмотри на себя, какой ты жалкий. Что же стало с тем Кетчем, которого я знаю? Куда делась вся язвительность? А где твоя напористость? Ты сломался. Такой ты не нужен хранителям, ты больше не боец, жалкая оболочка, которая медленно убивает сама себя. Ты винишь меня, но по факту собственными руками разрушил свою жизнь. Даже твоя девчонка понимает, что ты ни на что не годен... - Асмодей говорил тихо, почти шепча, прекрасно зная, что Кетч слышит каждое слово, видит его искрящийся презрением взгляд, для этого, он даже опускается на корточки, помогает мужчине поднять взгляд на себя, но Артур будто утопающий, начинает отчаянно просить о помощи, вырываться. — Проваливай! ты врешь! Тебя здесь нет. - Теплые касания, совсем иные, они не вызывают отвращение, наоборот. Они наполнены нежностью и заботой. Чужие касания дарят успокоение, прогоняют страх."Ликуй и смейся: погибать - так рука об руку."
— Артур, все закончилось. - Знакомый голос, он вырывает из темноты, из лап собственных кошмаров и возвращает в реальность. Эл смотрит встревоженно, обхватывает чужое лицо руками, осторожно очерчивая линию скул на чужом лице. Хранитель медленно открывает глаза, он все еще в ванной комнате, сидит на полу, а перед ним, вместо желтоглазого князя Ада, сидит Эл, она утыкается своим лбом в плечо Кетча, руки плавно сползает с лица, ее маленькие ручки смыкаются на чужой талии, снова эти крепкие и отчаянные объятия. Артур притягивает ее ближе, обнимая за плечи и оставляя горячий поцелуй на девичьем виске. Еще никогда Кетч не чувствовал себя так опустошенно и разбито, но кажется, что эта необычная девушка способна заполнить любую пустоту в его грязной душе. — Не уходи, пожалуйста. - На уровне мольбы прошептал мужчина, после медленно поднялся на ноги, все также не выпуская Эл из объятий. — Что бы не случилось, я буду рядом. Тебе не нужно просить об этом. - Девичьи пальчики ловко разобрались с немногочисленными пуговицами на грязной рубашке. Стянули ее с мужских плеч, откинули в какой-то дальний угол комнаты и подтолкнули Кетча в сторону душевой. Раньше, Артур не удержался бы от колкой шутки, томных взглядов и поцелуев, но сейчас, раннее такой интимный момент, кажется чем-то особенным, Кетч прикусывает губу, смотря на умиротворенное лицо Эл. Его губы сами растянулись в улыбке. Надо же, как быстро меняется его настроение, как тьма и сожаление забиваются в углы подсознания и не смеют проявить себя, когда эта хрупкая на первый взгляд девушка оказывается рядом. Вода успокаивала мужское тело и душу, позволяя расслабиться и отпустить все плохое. С каждой каплей воды, что отдавалась в теле приятной волной мурашек, с каждой каплей уходила тревога, страх. Кетч запрокинул голову, подставляя лицо для острых капель воды, что приятно растекались по коже. — Говорят, что вода способна смыть все самое темное, принести облегчение. - Обнимая мужчину со спины, девушка прошлась пальчиками по оголенному прессу, устроив голову на чужой спине, Эл слушала дыхание хранителя. Прикрыв глаза, мужчина довольно улыбнулся, осознавая, что не видит желтых глаз князя Ада, не слышит его издевательский смех. В голове приятная пустота. Ему удалось избежать смерти, а Эл стоит рядом и обнимает его. Выплывая из приятных мыслей, мужчина понял, что не чувствует маленьких ручек на своей талии, лишь мягкую ткань. Кетч открывает глаза, в этот момент на его голову падает махровое полотенце.***
"Моя Любовь, сегодня нам придется умереть, А смерть придет и будет в карие глаза смотреть. И будет гром, кислотный ливень, ядовитый мрак - Когда в тебя влюблялась, было все примерно так..."
Несмелые капли дождя превратились в ужасный ливень. Если еще пару часов назад казалось, что моросящий дождь закончится через час-два, то теперь казалось, что кто-то специально льет воду из ведер на людей. Дождь барабанит по крышам, стучит в окна, стараясь нарушить чуткий сон людей. На темной небе видны вспышки, сопровождаемые раскатами грома. С очередным раскатам грома, что осветил темную комнату старого отеля, приходит нежданный гость. Гроза - его верный спутник, гроза - его прикрытие. Он - гроза, все самое темное и зловещее в людях. Он - палач и грозный суд, он - князь Ада. Он - погибель. Кетч не верит в то, что видит. Вновь нарастающая паника, желание забиться в угол и надеяться, что это очередной бред его сознания, Асмодея здесь нет, Эл сейчас спросит куда он смотрит, ведь темный угол пуст, там никого нет. Кетч слышит, как шуршат перья, а синее пламя принимает образ адских псов. Сердце начинает биться так, будто вот-вот откажет, горло пересыхает, словно после самой страшной пьянки, но Артур находит в себе силы подняться на ватные ноги, стереть с лица страх. Эл выравнивается с ним, в ее руках пистолет. — Уверена, что ты лучше меня знаешь, что с этим делать. - Легкая улыбка, в глазах пляшет пламя, она не боится. Почему? Ни единого сомнения в хранителе, ни единого намека сожаления о своем поступке. Асмодей, что все это время молча наблюдал за парочкой издает нервный смешок. — Вы думаете, что "это" - он указывает на пистолет в руках Артура, — на меня подействует? - И вот опять, помещение кружится, этот зловещий смех и Кетч будто чувствует, как холодная сталь сковывает его запястья, а в руках демона появляется клинок. Не осознанно, погрязнув в кошмарных воспоминаниях, из онемевших рук, выпадает пистолет. Кетч покачнулся, едва не упал, но вовремя был пойман Эл. — Ты не боец, лишь жалкая о-б-у-з-а. - Ядовито шипит князь, приближаясь к мужчине, он особенно выделяет последнее слово, проговаривает его по буквам, и каждая из них, словно новый порез на коже, отдается болью где-то в груди, там, где у людей сердце."Ты моя девочка, красива, как последний выстрел..."
— И это говорит слабейший из творений Люцифера? - Подобно Кроули, она переводит все в глупую шутку, издевается, а сама закрывает собой Кетча. Асмодей недовольно морщится, оскорбленный заявлением девчонки, он метает в нее сгусток энергии, но Эл, сложив крылья отражает удар. Стоит лишь расправить крылья за спиной, как перед ней оказывается Асмодей, схватив девушку за горло, он приподнимает ее над полом, злобно цедя: — Разве Кроули не учил тебя, что нельзя дерзить королю? Ты лишь жалкая марионетка в руках Ада! - Не дожидаясь ответа, он откинул девушку в сторону, будто она была тряпичной куклой. Асмодей присаживается на корточки перед Кетчем, тот сжимается, переводит взгляд на Эл, та едва может пошевелиться, оглушенная ударом. — Посмотри на него! - Он небрежно тычет пальцем в щеку хранителя, — он стоит того, чтобы биться за него? Ты готова умереть за этого червя? - Эл становится отвратно от слов демона, хочется вбить как можно глубже эти грязные слова в его пасть. Эл медленно поднимается, встряхивает крыльями. — Да. - Она в мгновение оказывается перед Асмодеем, синие пламя отшвыривает желтоглазого в противоположную сторону от Артура. — И биться, и умереть. - Адский пес медленно приближался к демону, одно слово, одна мысль и он готов броситься на нежеланного гостя. — Ты же демон! Тебе чужда любовь! Ты Рыцарь Ада! - в Гневе Асмодей теряет контроль, вскакивает и наносит удар ногой ей в бок, но та сохраняя спокойствие предугадывает его движение и уворачивается. Следует удар рукой, но пес, защищая хозяйку портит белоснежный костюм демона. — Глупая шавка! - вновь сгусток энергии и пес растворяется, больше не стесняя чужие движения. Но и этой секундной заминки хватает, Эл бьет точно по лицу, ломая князю нос. Еще удар, точно в колено, демон теряет равновесие. — Чтоб ты знал, я полудемон-полуангел. - Она встряхивает головой, прогоняя головокружение от удара. Пока Асмодей был сосредоточен на Эл, второй пес, что все время крутился возле Кетча, оберегая от князя, приносит тому в пасти пистолет. Пес тычится мордой в лицо, закрытое руками, По коже проносятся сначала прохладные, а после обжигающе-теплые мурашки, но хранитель не реагирует. — Ты сдохнешь здесь, вместе с этим ничтожеством! - Асмодей перехватывает руку девушки в воздухе, и, не скрывая удовольствия просто выворачивает ее в другую сторону, вырывая кость из сустава и ломая ее. Эл глухо стонет, пытается вырваться их железной хватки демона, но ничего не выходит."... Прошу, не бойся, ведь от пули умирают быстро."
Вдох. Полу-выдох. Выстрел, сперва один за ним сразу второй и так до момента, пока в магазине не осталось ни одного патрона. Кетч выглядит бледным, будто вот-вот потеряет сознание, но его руки не дрожат, сам он полон гнева. — Взять его! - Пес, мгновенно реагирует, острые зубы разрывают плоть, Эл удается высвободиться из хватки демона, она отскакивает в сторону. Одним кивком благодарит хранителя. В руках Эл появляется еще один магазин. — Противо-демонские пули. - Коротко поясняет девушка.***
В комнате застыл неприятный запах смерти и мрак, сверкала молния, освещая жуткую картину: Кетч едва мог стоять на ногах, он медленно пытался подняться, опираясь плечом о стену. Эл судорожно извивалась в руках Асмодея, хватая его за запястья, и отчаянно пытаясь вздохнуть. Удача отвернулась от них. Усталость взяла вверх. Разум кричал, что пора отключить эмоции и драться на полную силу, но она не могла, знала, что в таком случае больше никогда не вернет прежнюю себя. — Сегодня умрет последний рыцарь Ада. - холодно замечает Асмодей, одновременно с молнией, которая на несколько секунд освещает помещение раздается выстрел, за ним тихий, перерастающий в истеричный смех князя Ада, а за ним, язвительное: — меня не убить простой пулей... - Эл закашливается, густая кровь стекает по подбородку, капает на пол, пачкая туфли демона, тот брезгливо морщиться. Кетч бросает пистолет, отталкиваясь от стены, превозмогая жуткую боль, которую не мог больше заглушить ослабший огонь, он сокращает расстояние между ним и демоном. — Я знаю твой секрет, - во тьме сверкает сталь, Артур пытается помешать, но одной лишь мыслью Асмодея, он вновь оказывается у той злощастной стены, которая приносит невыносимую боль. В глазах темнеет, а из-за звона в ушах, хранитель едва слышит тихое "прости", которое срывается из уст Эл. Они смотрят друг другу в глаза, в ее глазах Кетч замечает какое-то осознание, которое пугает его до жути, вызывает истошный крик, который тонет в раскате грома. В нарастающей панике он начинает оглядываться, пытаясь найти какую-то помощь, но единственный адский пес потухает, огонь его становится тусклым, а через секунду он заваливается набок, после окончательно исчезая. Узоры! Кетч смотрит на свои руки, но один за другим, они гаснут, а тепло, которое было с ним все это время исчезает, остается лишь холод и боль. — Нет-нет-нет-нет! Эл! - Он пытается подняться на ноги, но князь останавливает его. Эл чувствует какую-то звенящую тишину, которая сдавливает внутренние органы, она давится воздухом. Словно тряпичная кукла, брошенная Асмодеем, она падает на пол. Девушка не отводит взгляд от Артура, даже сейчас, умирая, она хочет видеть его, даже сейчас, когда Эл умирает, она смотрит на него влюбленным взглядом, таким же, как и всегда. Наполненным теплом и нежностью. А дальше лишь темнота. — передавай привет Кроули. - Смеется демон, переступая через тело девушки. — Птичка.. - Кетч уже не контролировал себя, практически задыхаясь от рыданий, он пытался встать, пытался выкрутится из невидимых цепей Асмодея, но все было безуспешно. А после наступает тишина. Он не слышит ничего, ему становится все равно, его взгляд прикован к телу Эл. Внутри все разом утихло, в один миг все рухнуло, не осталось ничего, кроме пустоты и безразличия. В один миг его жизнь оборвалась. Он потерял ее. — Не волнуйся Вы скоро встретитесь, - Асмодей медленно приближается к сидящему на коленях Артуру. Удар по лицу. — Она умерла из-за тебя! Второй. — Все из-за твоей слабости! Третий. — Ты жалок! Не смог защитить единственного, кто любил тебя! Четвертый. Пятый. Вдоволь наигравшись своей "игрушкой для битья", демон щелкает пальцами, жизнь мгновенно покидает хранителя, его безжизненное тело падает на холодный пол, но он также продолжает смотреть на единственного дорогого ему человека, а в глазах его застыла вина. Асмодей уходит также тихо, прикрытый очередным раскатом грома. На траве блистают капельки росы, переливаясь всеми красками радуги, под первыми лучами солнца. Природа постепенно отходит ото сна. Начинается новый день, в окнах домов загорается свет, люди собираются на работу, учебу, спешат в детские сады. Дети резво перепрыгивают через лужицы под строгий взгляд своих родителей. А теплые лучи солнца продолжают пробираться в чужие окна, будить всех. В чужих окнах, солнце привыкло видеть сонные лица детей и взрослых, утренние объятия и готовку завтрака под энергичные песни, но освещая комнатку старого отеля, солнце видит два тела, чьи пальцы были переплетены на веки....Держаться за руки, встречая рассвет. Держаться за руки во время расстрела...
"На заре, на расстрел, от воды, от огня, Я умру, я умру, я умру за тебя. Я умру, я умру за тебя."