****
С самого своего начала жизнь Зиры обещала быть весьма и весьма непростой. Малышка приходилась дочерью двум львам-кочевникам: Кузиму, предводителю стаи львов, предпочитающей не присоединяться к какому-либо прайду, и его спутнице жизни, Азоле. Эта кучка странников целиком состояла из непокорных самцов и самок, не желающих приносить присягу королю какого-либо прайда и повиноваться ему. Вожак их был кровожадным и беспощадным силачом, своими качествами снискавший среди своих соплеменников непреложный авторитет и славу лидера. Более того, за все время существования этой стаи у нее впервые появился вождь, которым и стал вышеупомянутый Кузиму, будучи еще подростком — уже в этом возрасте он считался здесь весьма авторитетной фигурой. Их упрямство заслуживало внимания — условия жизни на нейтральных пустынных территориях разительно разнились с таковыми в каком-нибудь из прайдов, отличаясь от последних в худшую сторону: на местах их временного обитания практически не было источников воды, а так как почва была каменистой и пересохшей, то травяной покров почти отсутствовал, а значит, травоядных животных, служивших хищникам пищей, было непросто отыскать. Некоторые из них зарывались на территорию какого-нибудь королевства, дабы поохотиться, и обыкновенно их гнали в три шеи — охотиться на этих землях были вправе лишь его жители, а оным чужак мог считаться лишь после принесения присяги, что, ясное дело, никому из бунтарей делать не хотелось. Во время одного из таких рейдов Кузиму и повстречал Шрама, с которым мгновенно завел знакомство, а после и вовсе подружился. Для последнего было весьма нехарактерным всегда находиться исключительно на родной территории и никуда не выходить за ее границы, и потому его частенько можно было повстречать на Слоновьем Кладбище, за что юный лев однажды знатно огреб от отца и получил свой знаменитый шрам. Но неспроста лидер отщепенцев надумал водиться с братом принца Муфасы — Кузиму продолжал расти, мужать и раздаваться в плечах, и потому мелкой животины, которую ему удавалось убить и съесть, кочуя по нейтральным землям саванны, было ничтожно мало даже для поддержания его богатырской формы, не говоря уже об ее увеличении, и потому выбора не было, кроме как незаконно охотиться. Конечно, был еще один известный вариант, но, ясное дело, льва он не устраивал, и потому в перспективе тот был намерен посредством дружбы с членом королевской семьи как-то самому пробиться к власти и организовать в Прайде Света свои порядки. Тот тоже был не лыком шит и видел в бугае надежду на то, что последнему удастся уничтожить Муфасу в честном поединке, после чего Шрам непременно стал бы следующим правителем. Шрам даже какое-то время плутал по ничейным землям и всячески развлекался там вместе со своим ровесником, пока Ахади не разыскал блудного сына, не приволок его за ухо домой и не отодрал, рассчитывая тем самым втолковать непутевому отпрыску, что его место — на Скале Предков и нигде больше, а если по-хорошему не понимает, то вколотить. Однако на Шрама это возымело совершенно противоположный эффект — он, еще сильнее убедившись в том, что дома его все ненавидят, предпочитал проводить время исключительно с Кузиму или троицей гиен, с которыми он был знаком вот уже очень давно. Но Кузиму был невероятно упрям и, игнорируя всех и вся, продолжил охотиться на землях прайда, каждый раз значительно сокращая поголовье крупных травоядных, а затем делил добычу между своими верными львами и львицами, на правах основного добытчика съедая самые крупные и лучшие куски. Но такое поведение с его стороны не могло оставаться безнаказанным долгое время — однажды юный лев столкнулся нос к носу с самим королем Ахади. Последний, понимая, что юнец, не с самыми добрыми намерениями побывавший здесь уже далеко не впервые, уже перешел все границы в прямом и переносном смысле, решил, что раз тот не хочет по-хорошему, то должен получить по-плохому, и вступил с ним в схватку. Но всерьез избивать дерзкого пацана, который еще «не ведает, что творит», Ахади не стал, надеясь таким образом лишь припугнуть его, чтобы наглец поскорее убежал и впредь дорогу сюда забыл. Но Кузиму решил, будто здешний король на полном серьезе сейчас начнет его рвать на куски, и заявил, что будет драться, а затем тут же выполнил свою угрозу. Выросший в довольно жестком социуме, где за жизненно необходимые ресурсы и место в стае нужно было ожесточенно сражаться с прочими, и потому закаленный как снаружи, так и внутри юный лев оказался гораздо моложе и сильнее, и потому без труда перегрыз своему противнику глотку. Молодой Муфаса, который, к сожалению, был тогда слишком далеко, увидел, что происходит, лишь когда Ахади уже успел отправиться к великим королям прошлого, а Кузиму — удрать в неизвестном направлении. — Чертила, мой брат тебя засек. — сообщил по секрету Шрам своему товарищу. — Он теперь захочет отомстить тебе за отца. Будь наготове! — Я здесь охотился, охочусь и буду охотиться! — заявил тот в ответ. — Я — лев гордый, присягать никому не собираюсь, но жрать у нас нечего, а мне нужно много еды! Я всегда наготове — если твой вшивый братец посмеет перейти мне дорогу, я перекушу ему глотку, как сделал с его отцом! — Здорово! А когда я стану королем, я позволю тебе и твоей стае свободно охотиться на землях прайда! Однако, узнав затем, кто был убийцей его отца, новоиспеченный король поклялся отомстить за гибель родителя, и претворил свою клятву в жизнь, когда спустя некоторое время вновь заметил возмужавшего Кузиму, который заявился на территорию королевства с целью незаконно поохотиться, и напал на него вместе со всеми прочими хищниками. Но, говоря по правде, Кузиму погиб косвенным образом — он рухнул в ущелье, где его затем завалило громадными тяжелыми валунами, однако Шрам после этого еще сильнее разозлился на брата, сетуя на то, что Муфаса отнял у него его единственного друга, а также единственного, на кого была надежда в том, чтобы убрать короля. После этого неприятного инцидента Шрам взял к себе на попечение Зиру, считая своим священным долгом опекать ее после трагической гибели ее родителя, своего товарища — Азола умерла еще раньше. **** А что касаемо именно Зиры, Кузиму страстно желал, чтобы его дочь, будучи взрослой, стала таким же беспощадным лидером, как и он, и потому тщательно готовил ее к этому. Хотя участие льва для этого по большому счету и не требовалось — среда, в которой росла Зира, как нельзя лучше благоприятствовала формированию и развитию таких качеств, как умение стойко переносить лишения, неудобства, голод, жажду и боль. Вожак внушал своему единственному чаду вечную мысль о том, что она — преемница сурового предводителя суровой стаи и, когда вырастет и займет его место, обязана быть такой же, как и он. Кузиму любил дочь, но никогда не баловал и не ласкал ее, да и в целом относился довольно строго и сурово. Хотя эта подготовка не ограничивалась одним лишь внушением, а также подкреплялась всевозможными практическими учениями. Эти тренировки порой доходили до неимоверной суровости — например, однажды Кузиму заставил дочурку избивать лапами огромный булыжник, дабы тем самым научить ее стойко переносить любую физическую боль, а также, чувствуя последнюю, еще сильнее распаляться в поединке с противником, а не реветь и не прекращать биться. — Милый, ты уверен, что нужно так тренировать Зиру? — осторожно спросила тогда Азола у супруга, заметив разбитые в кровь лапки и промокшую от слез мордочку Зиры. — Она ведь еще совсем крошка, я ее даже от груди не отлучила — рано пока! — Надо быть крепким как камень, если хочешь выжить в этом мире, и совершенно не важно, самец ты или самка. — был ответ. — Я хочу, чтобы наши соплеменники уважали нашу дочь так же, как и меня. Просто так этого не добиться, для этого Зире нужно быть в точности такой же, как и я — храброй, решительной и стойкой, а эти качества удастся взрастить в львенке лишь посредством строгости. Не выйдет вырастить твердого и крепкого преемника, если будешь мягок по отношению к нему. Зира неоднократно видела Шрама вместе со своим папой, и от последнего знала, что в скором времени они все будут жить на территории королевства, где вдоволь еды и воды. Малышка понимала, что это не пустые слова и на этих землях, откуда приходил Шрам, действительно еды хватает сполна. Неоспоримым доказательством этого был факт того, что Шрам, время от времени, при каждом удобном случае украдкой урывая значительный кус от общей добычи остальных членов прайда, — хотя он никакую лепту со своей стороны, ясное дело, не вносил, тайком от всех поедая свою собственную скудную добычу, да еще требуя самой лучшей доли от общих харчей, — приносил еду ее родителям. Шрам тепло относился к девочке и часто играл с нею, позволяя охотиться на свой хвост или копошиться в гриве, а маленькому ребенку большего и не нужно, чтобы привязываться к кому-либо из старших родственников или ровесников своих родителей. Когда осиротевшая Зира оказалась на попечении у Шрама, у нее начался самый пик полового созревания — тот самый возраст, когда у девчонок начинают не по-детски играть гормоны и затем эти самые девчонки начинают засматриваться на противоположный пол. И, как известно, они крайне редко склонны обращать внимание на ровесников, вместо этого в основном заглядываясь на ребят постарше, и красноокая львичка не стала исключением из этого правила. Однако встрескалась по самую макушку она не в юного или молодого самца чуть более старшего, чем она — объектом симпатий для Зиры стал ее опекун, который, кстати, был не просто одного возраста с ее отцом, а даже немного старше последнего. Львичка повсюду следовала по пятам за Шрам, куда бы он ни отправился и чем бы ни занимался, и с непонятным восхищением таращась на него при этом во все свои выразительные глаза цвета крови. — Вот подрастешь — женюсь! — со смешком сказал ей как-то Шрам, потрепав по голове. Даже полному идиоту непременно бросилась бы в глаза сумасшедшая влюбленность юной львички и ее проявления: Зира во время ночного сна ложилась прямо на Шрама, нежно покусывала его уши или хвост, зарывалась мордой в куцую гриву и облизывала морду. Понимая, что у Зиры сейчас трудный возраст и она сама не ведает, что творит, но через несколько месяцев все устаканится, зеленоглазый старался быть мудрым и терпеливым и максимально игнорировать знаки внимания с ее стороны, однако этим еще больше подогревал интерес Зиры к своей персоне, ведь его недоступность и недосягаемость как объекта любви вызывали у нее еще больше разнообразных эмоций. Через несколько дней после бесславной гибели Кузиму Шрам наконец воплотил в реальность главную мечту всей своей жизни и начал самолично править Прайдом Света, после чего призвал на свою территорию сородичей своей подопечной. Хоть те и не особенно хотели нарушать свои вековые устои неповиновения кому бы то ни было из королей, на сей раз они возликовали оттого, что черногривый лев был тем, кто убил Муфасу, отомстив тем самым за гибель их вождя, приключившейся якобы от лап последнего, и именно по этой причине принесли узурпатору присягу. К тому же, тем львам и львицам, как и гиенам, при нем предоставлялась абсолютная свобода действий и предостаточное количество пищи и воды. — Дальше — больше... — простонала тогда Сараби. — Сначала гиены, теперь — отщепенцы, главарь которых когда-то убил короля Ахади... Зира росла при короле Шраме и была той, которая обладала привилегией есть вместе с властителем, который в самую первую очередь подступался к добыче, и как только она подросла и достигла приемлемого возраста, взял ее в жены. А дело было так. Спустя несколько месяцев безраздельного властвования Шрам, почувствовав первые признаки собственного старения, всерьез задумался о том, что он не вечен на этом свете, а значит, ему необходим сын, наследник. Однако для осуществления этого одной решимости мало — нужна подходящая львица, которая должна стать королевой и произвести на свет принца. Вот только на ком остановить свой выбор? Сарафина как кандидатка была отклонена сразу же — эта львица имела дочь Налу от неизвестного Шраму льва, и правитель понимал, что не желает заниматься воспитанием чужого дитяти, тем более, от самца, с которым он даже не был знаком. Затем возникла мысль взять в законные жены овдовевшую Сараби и завладеть абсолютно всем, что когда-либо принадлежало его ненавистному старшему брату, но вскоре она была отброшена столь же стремительно. Шрам возненавидел эту львицу всей своей душой, как только она стала его невесткой, ведь был убежден в том, что Сараби вышла замуж за Муфасу лишь потому, что именно он был избран королем, а ей хотелось стать королевой. Однако дело было совершенно не в этом: Сараби ненавидела и презирала Шрама и потому вряд ли бы согласилась стать супругой своего деверя, лишь бы оставаться королевой и далее. А Шраму хотелось, чтобы его избранница любила его по-настоящему, искренне, от всего сердца... Оглядев всех самок, узурпатор обратил внимание на то, что у всех есть детеныши или от Муфасы, или от других львов, и в любом случае ситуация была бы схожей с оной в случае с той же Сарафиной. Ему не хотелось бы, чтобы его спутница жизни пеклась о ком-нибудь еще помимо принца, их общего детеныша, да и сам не горел особенным желанием принимать участие в воспитании падчерицы или пасынка, а также ему был неприятен факт того, что любая из этих матерей-одиночек, даже если и согласится стать его женой, то лишь ради того, чтобы он заботился об их львятах, ведь эти львицы были уже средних лет и потому для них забота о детях уж точно будет приоритетнее по сравнению с выстраиванием отношений с самцом. В этот миг в голове Шрама, словно молния, сверкнула мысль. Даже пережив переходный возраст, Зира продолжила тянуться к нему, и стало очевидно, что ее привязанность была обоснована чем-то гораздо более серьезным, нежели банальный всплеск гормонов. Идеальный вариант! — Королю нужна королева. — сразу, без предисловий обратился лев к подопечной. — И ею станешь ты. Ты должна родить мне сына, наследника, ясно? — Да, Шрам! — взвизгнула Зира, внутри которой в этот момент взыграла неистовая буря разнообразных эмоций. — Да! Да-да-да-а-а! Поначалу у совсем еще юной львицы после нескольких актов осеменения не выходило зачать требуемого львенка, однако на какой-то раз ей это удалось, и спустя некоторое время, явно слишком короткое для нормального внутриутробного развития детеныша, на свет появился Нука. Младенец был хилым и больным, уход за ним отнимал много сил, и потому ни о каком прибавлении в семействе и речи не шло. Однако как только мальчишка достиг годовалого возраста, наконец стало ясно как день, что как о нем ни заботься, он никогда и ни за что не вырастет таким же, как Симба, наследник предыдущего короля. Нужен кто-нибудь другой, кто смог бы властвовать всем после его кончины. — Я уже стар, Зира. — начал Шрам, подозвав жену к себе. — Ты молода, здорова и хороша собой, а мне уже не так уж много осталось — я ближе к концу, чем к началу. Мне позарез нужен наследник — твой львенок, пусть и не от меня. Отыщи подходящего молодого здорового самца из своих сородичей, с лучшими, чем у меня, генами, спарься с ним и роди здорового и сильного сына, которого я назначу своим преемником. Услышав об этом, львица едва не задохнулась от переполнившей ее в этот самый момент гордости. Отрицать очевидное было бы неразумно — Нука действительно звезд с неба не хватал, вдобавок ко всему, он родился изрядно недоношенным и оттого слабым и больным, какой из него может быть король? Шрам мог бы выбрать королевой другую львицу, которая сумела бы родить ему лучшего наследника, однако предпочел не делать этого, будучи убежденным в том, что это должно быть именно Зирино дитя! Отыскав на нейтральных землях, где теперь было гораздо больше еды и воды, нежели в Прайде Света, парочку гниющих забродивших арбузов, королева скормила свою находку одному из самцов, который неоднократно носил ей скудную еду во время ее первой беременности и, как только он запьянел и погрузился в туман, соблазнила его и затем забеременела от него. Тот самец, протрезвев, даже об этом инциденте не вспомнил, а Шрам по истечении положенного срока наконец получил желаемое — здоровеньких и крепеньких двойняшек, один из которых был мальчиком и, что самое интересное, был даже очень похож на своего приемного отца. Ну чем не будущий король?****
К тому времени, когда мигранты достигли Скалы Предков, все канавы, ранее бывшие реками, вновь до краев наполнились водой, а голая почва уже стала настолько влажной, что превратилась в самую настоящую грязь, липкую и скользкую, и неуклюжий Нука, несколько раз упав, не сумев удержать равновесия, выпачкался со всех сторон. «Боже, ну и ребенок. Каждый раз изгваздаться умудряется — если не в пыли, как обычно, то в грязи. Свинья везде грязь найдет...» — с такими мыслями закатила глаза его родительница. — Дождь — это, разумеется, просто замечательно, особенно когда его не было вот уже столько времени, но лучше всего было бы, если бы он начался тогда, когда мы уже возвратились в укрытие. — пробурчала вымокшая до шерстинки Зира, опасливо поднимаясь по пологому склону скалы, ставшему мокрым и скользким, и вдобавок подталкивая вверх идущего впереди беспечного первенца, чтобы он не поскользнулся, не упал и не покалечился. Зира прошла мимо львиц, и походка ее и выражение морды так и кричали о том, что она прекрасно осознает то, что она здесь наиболее привилегированная. Именно королеве исхудавшие до невозможности львицы, чудом раздобывшие что-то съестное, отдавали самые большие и лучшие куски — она была женой короля Шрама, а также была то беременной, то кормящей. Вот и сейчас она выкармливала двоих детенышей, один из которых должен был стать королем после смерти Шрама. — Лентяйки! — выругала она львиц, не принимавших участие в ее тайном походе. — Где еда? Почему я должна сама рыскать в ее поисках? Как это понимать? Я — жена нынешнего короля и мать будущего, и я хочу есть! Я — ваша королева, вы обязаны мне повиноваться! Зира была готова в очередной раз услышать тираду о том, что ее муженек правит из лап вон плохо и потому стада давно ушли отсюда, и начала готовить в мыслях дерзкий и остроумный ответ на нее, однако то, что произошло дальше, поразило ее до глубины души. — Больше нет. — возразила ей Нала. Ранее голубоглазая львица просто проглотила бы слова обвинений, адресованные ей и прочим львицам, как старым, так и молодым, но сейчас настало торжество справедливости во всем — прежняя королева низложена. Правда, она пока не знает об этом, и надо бы ввести ее в курс кардинально изменившейся ситуации и заодно заставить ее умерить свою собственную гордыню. — Королева здесь теперь я. А тебе, Зира, стоило бы изменить свое отношение к остальным. То, что ты некогда ранее была королевой, не делает тебя лучше других, да и раньше, когда ты ей еще считалась, тоже не делало. Зира собралась было наброситься на бунтарку, называвшую себя королевой, однако, заметив наконец среди многочисленных самок незнакомого ей льва, Зира напряглась. Откуда он здесь взялся? — Симба, я так понимаю? — пробормотала она. — Как ты вернулся? Где Шрам? — Прошу тебя, Зира, успокойся. Давай по порядку. Он погиб в честном поединке. — Что ты с ним сделал? Шрам — король! Он прочил моего сына Кову в короли! — Я давал ему шанс остаться в живых, предлагал уйти из прайда, но он не отступал, и это его погубило. К тому же, Шрам — не король! Он — самозванец! Неизвестно, каких усилий стоило шокированной целой цепочкой неприятных новостей Зире в тот момент сдержать свою ярость. Львица была агрессивной и злобной, но не глупой, и потому была намерена не выступать в открытую, а на время остаться и при удобном случае перегрызть глотку убийце своего любимого — без спешки надо месть готовить. Вот так вышло — просто круговорот отмщений: Кузиму убил Ахади, Муфаса, мстя за отца, убил Кузиму, Шрам, дабы стать королем и отомстить за приятеля, убил Муфасу, Симба, мстя за отца, убил Шрама, и теперь Зира, мстя за любимого, должна умертвить Симбу. — И что же будет теперь? — тихо спросила одна из преданных Зире и Шраму львиц, обращаясь к новой царственной чете. — Неужели вы выгоните и бросите на произвол судьбы сироту и вдову с тремя детьми, двое из которых — грудные? Симба глубоко задумался. С одной стороны, он не желал видеть в своем королевстве жену Шрама и их общих детенышей, однако какое зло причинили ему они? К тому же, судя по тому, каким был Шрам, Зира явно была с ним вместе не от хорошей жизни и не по доброй воле, а крошки Нука, Витани и Кову своего отца точно выбрать не могли. Тем более, Зира была всего лишь на несколько месяцев старше Симбы и Налы, а ее первенец был уже практически подростком, иными словами, он был гораздо большего возраста, нежели разница в возрасте между Зирой и Симбой. Из этого всего выходило, что жизнь Зиры сложилась не лучшим образом — она вступила в брак со Шрамом, будучи еще совсем юной львицей, и родила ему сына Нуку, явно бывшего слишком ранним ребенком. — Нет, почему же, Зира, можешь оставаться с нами и жить в сытости и комфорте, только для этого ты должна будешь принести присягу мне, как новому королю. — Новому королю? — не на шутку взвилась львица, до конца осознав, что именно здесь произошло. — Ты... Ты убил моего Шрама! Как смеешь ты мне предлагать такое? — гортанно прорычала Зира, а затем тихонько обратилась к старшему львенку: — Нука, ну-ка погляди за братишкой и сестренкой! Мама скоро освободится! Надеюсь... Снова издав гортанный рык, на этот раз гораздо более злобный и раскатистый, низложенная королева дала знак своим верным львицам, также, как и она, с самого начала присягнувшим на верность Шраму, и вместе с ними набросилась на законного короля земель прайда. Однако силы были неравны — Нала и прочие львицы, отощавшие за время правления черногривого узурпатора, хоть и физически практически не превосходили своих соперниц, однако чувство справедливости, взыгравшее в их душах в этот самый миг, придало им сил, и потому они с легкостью уложили на обе лопатки всех верных адептов бывшего властителя-тирана. — Я давал шанс тебе, Зира, как и Шраму. И вы оба отвергли его. Это был ваш выбор. — Этот шанс для меня не востребован! Я присягнула на верность Шраму! Я всю свою жизнь буду верна лишь одному королю, и никакому более! И раз уж он по твоей вине отошел в мир иной, то это никаким образом не помешает мне и далее быть верной ему и его заветам! И лучше уж я погибну, но не предам Шрама!