***
В тот день Эрен злится ни с чего. У него руки чешутся, чтобы придраться к кому-нибудь. После разговора с дедушкой Армина он стал очень раздражительным, и теперь идёт по улице такой суровый, что Армин за ним не поспевает и семенит почти бегом. Может, потому злосчастная стычка происходит так внезапно для обоих: потому что Эрен так сердит, что смотрит себе под ноги почти слепо, а Армин спешит за ним с таким воодушевлением, что тоже ничего не видит вокруг — только Эрена. На пути Армина выхватывает загребущая рука знакомого мальчишки. Парней-подростков двое — это местные хулиганы, постарше, чем семилетние Эрен и Армин. Они часто цепляются к младшим. Эрен начинает гневаться сразу, как только видит чужую жестокую руку на рубашке Армина — на его узенькой груди эта ладонь кажется непозволительно огромной. Один из парней выплёвывает: — Эй, сопляки. Как назло, в проулке больше никого — только они четверо. — Чего тебе? — вскидывается Армин. Он очень недоволен — у него явно сбился прежний весёлый настрой. — Мы вас помним. Постоянно тут ошиваетесь, — говорит один из подростков. — Ну, может, потому что мы тут живём? — язвит Армин в ответ. — Ага. А ты вообще кто? Мальчик? Или девочка? Из-за беспочвенного наскока Эрен вскипает окончательно — и толкает парня в грудь. — Ты чего, больной?! — спрашивает парень. Эрену всё равно — даже если двое не намеревались завязывать драку. — Отстань от него! — говорит он. — Да я его пальцем не трогал. — Не смотри на него даже. — Ты чё, жук! Пошёл ты! — Это ты пошёл! Я тебя отмутужу, — Эрен сжимает кулаки. — Ты, мелкий, лучше не нарывайся. И парень небрежно пихает Эрена в лоб, так что тот отшатывается — куда ему тягаться с таким большим мальчишкой… Эрен пытается ответить на тычок, но парень легко его опрокидывает. Расстановка сил настолько неравная, что Эрен даже не успевает подскочить — его просто начинают бить. Бьют и бьют, и единственное, что он способен сделать в ту минуту — это прикрыть лицо руками. Да и то он делает это запоздало, когда в носу уже противно хлюпает и печёт. Сквозь пальцы он с удовлетворением замечает, что Армина не обижают — второй парень только держит его у стенки, и они оба глазеют на Эрена: подросток терпеливо, а Армин с ужасом. Только бы не вырывался, думает Эрен на него. И ещё думает, что он большой идиот — сам же ввёл Армина в опасность, разгневавшись и нарвавшись. Зато теперь, когда парень бросил его мутузить, Эрен чувствует странное, дикое удовлетворение: болят плечи и лицо, а он смотрит вслед удаляющимся обидчикам с безумным оскалом. Как только двое отдаляются, Армин бросается на колени рядом с Эреном и заглядывает ему в глаза. Эрен сипит повреждённым носом, глядя вслед подросткам: — Я им покажу ещё. Покажу им. — Эрен, тише. Они же сильнее! — Я стану большим когда-нибудь! И сильным. Всем им покажу. Армин больше не спорит и только спрашивает: — Ты как себя чувствуешь? Эрен плачет от злобы — слёзы текут сами собой, как будто по щелчку, но ещё он улыбается. После драки всегда хорошо… — Ты жуткий, как бес… — шепчет Армин с трепетом. — То-то же, — Эрен, наконец, отрывает взгляд от конца улицы — подростков больше не видать. Он оборачивается к Армину и смотрит ему в лицо. Его заботливые глаза успокаивают Эрена. — Ты как? — Я-то? Эрен ничего не успевает предпринять — Армин целует его в нос. Эрен морщится от колющей боли и усмехается, глядя на Армина: — Ты чего? Промазал, что ли? — Эрен ласково касается его локтя и добавляет: — У тебя теперь кровь на губах. Армин слизывает кровь с губ. От этого Эрен тихонько смеётся, вспомнив не к месту, как они двое однажды на спор съели друг у друга по козявке. — Не бей их, Эрен! Армин явно настроен тревожно. Он, конечно, прав: это сегодня силы были неравны, а обычно Эрену удаётся подраться вдоволь. Но он, вообще-то, никогда не лезет в стычки первым — вскипает, только когда видит опасность. — Да как же не бить! Они же обижают! — Ну и пусть. Зачем обижать их в ответ? Эрен только качает головой — у него своё мнение о справедливости и возмездии, но он не хочет спорить и остаётся при своём, хотя искренне полагает, что Армин не был бы собой, будь он более жёстким. Потягивая Эрена за руку, он помогает ему подняться и кротко говорит: — Пойдём, надо тебя умыть.***
Они сидят рядышком на траве — так близко, что почти в обнимку, — и Эрен смотрит, как Армин читает книжку. Рассматривает его лицо со вздёрнутым носиком и длинными ресницами, улыбается с того, как он забавно шевелит губами при чтении — и Эрену совсем не хочется состроить суровую мину, когда он ловит себя на улыбке. Они ведь наедине. Можно и полюбоваться. — …и там деревья растут прямо над океанами. Склоняются, как будто у них стволы гибкие, и тянутся к воде. Ивушки… Эрен слышит, но не слушает. У Армина волосы как ивушки — так красиво свисают над лицом, и от них как будто льётся свет; нет, они почти такие же, как солнце: — Такие светлые. Красивые. — А? Армин удивлённо поднимает голову и смотрит на Эрена смешным мечтательным взглядом: он ещё не отпустил картинку из книги — старой книги о мире за Стенами. — Разве ивушки светлые? Они же зелёные, Эрен! И ещё глаза такие карие — ими Эрен тоже случайно залюбовался, но сравнения им никакого не придумал. — Да, зелёные… — Эрен вздыхает, опуская взгляд. Он смотрит в книгу и видит там зелёную раскидистую иву. Армин получил эту книгу несколько месяцев назад — от дедушки. Эрену она тоже была весьма интересна, но теперь он уже помнит почти всё, что в ней написано: они раза три прочитали этот чудной томик вместе. А вот Армина книжка не отпускает. Эрену думается, что так проявляется его мечтательность: Армина хлебом не корми, дай погрезить о внешнем мире. Он так любит свою мечту, что может читать одну и ту же книжку снова и снова — каждый раз как в первый, каждый раз с восхищением. Эрен знает, что это такое — верность мечтам и вдохновлённость. Может быть, потому Армин в эту минуту как будто светится — лучи одного простого солнца не могут так преображать человека, есть что-то ещё. — А можно я подержу тебя за руки? — спрашивает вдруг Армин. Эрен и это понимает — мечты Армина о свободном внешнем мире тесно переплетены с ним самим. — Конечно можно. Зачем нам ещё руки, если не держаться? Армин вкладывает свои ладошки в его — Эрен с нежностью чувствует, какие они прохладные. — Ты этими руками ещё обижаешь мальчиков. — Нет, Армин, это они обижают. А я их наказываю. — Всё одно, Эрен, ведь ты им делаешь больно. — Вот ещё. Ты посмотри на это так: я же этими руками не обижу тебя! Армин упрямо сипит: — Я знаю… — Тебя можно только приласкать. Ты же такой маленький. — Как же?.. — Армин почти шепчет. — Вот их я по стенке размажу. А тебя никогда не буду обижать. А руки одни и те же. Понимаешь разницу? — Да… — Армин тихонько тянет это «да» и всматривается в их переплетённые пальчики. — Вспомнил слово! Это потому что я субъект. — Чего? — Нет, объект. Потому что на меня направлены действия разных людей. — По мне так всё одно. То-то же. Эрен уверен, что режет правду-матку, и ему в самом деле всё равно на заумные словечки, которые Армин часто подхватывает из своих книжек. Армин — он и есть Армин: маленький и особенный. Они сидят рядышком, и Эрен так близко к Армину, будто прилип — потому тот кладёт ему висок на коленку, совсем для этого не двигаясь с места. Лицо Армина так близко, что Эрен видит крошечные волоски у него под носом. — Буду тебя защищать всегда, — говорит Эрен. Он ставит подбородок на другую свою коленку. — Ты на меня планов не строй, Эрен. Как знать, может, и меня скоро не станет. Ты же помнишь, чему нас учат… всегда надо быть настороже. Эрен хмурится, но лицо его быстро светлеет, и он щекотно касается Армина — носом об нос. — Какой же из меня защитник, если я тебя не смогу уберечь от беды? — Эрен… — Сейчас я ещё маленький, а вот вырасту — и буду для тебя самым доверенным человеком. Буду сильным и бесстрашным. Армин, видно, подвергается порыву — вскидывает руку и ласково гладит Эрена по щеке. Эрен чувствует его дыхание — они так близко, что дышат одним воздухом. От Армина веет чем-то очень светлым… — Ты уже бесстрашный, — шепчет Армин, вжимаясь пальчиками в щеку Эрена. В самом деле, Эрен редко чего боится. Но в ту минуту у него на сердце появляется прекрасный трепет, и у трепета этого один источник: пальцы Армина на его щеке и пряный запах, которым Армин его обдаёт с выдохами. Эрену очень хорошо — и счастливо, что это чувство у него из-за человека. — Только ты меня понимаешь, — шепчет Армин, гладя Эрена по лохматым волосам. Эрен не отвечает и только смотрит Армину в глаза, а потом они ложатся на траву — потому что сморило. Армин укладывается к Эрену вплотную, прижимается к его плечу, и Эрен в очередной раз удивляется тому, какой Армин сильный: у него теперь ни мамы, ни папы, а он так стойко держится. А кто защитит лучше, чем мама? Нет такого человека. Эрен думает о том, что ему и нельзя не быть бесстрашным. Тем более что Армин так ему доверяется. Всматриваясь в его лицо, Эрен видит, как из-под его закрытых глаз начинают течь слёзы, блестя на солнце. Вот так оно и случается между ними: Армин позволяет себе плакать только при Эрене. В этот день Эрену приходит понимание, что этим Армин прекрасен: чтобы вот так спокойно доверять кому-то тайну своих слёз, нужно быть очень сильным человеком. Эрен вдруг с жутью понимает, что у него самого уже намного меньше способностей на такую искренность, как у Армина. Единственное, на что он решается в эти минуты — молча взять тоскующего Армина за руку. Ласково сжимая его пальцы, Эрен слышит, как он начинает посапывать, а потом и сам проваливается в сон. Последняя мысль, которая успевает посетить Эрена, прежде чем он забывается, вся о том, что надо быть бессовестным дураком, чтобы отказаться от таких касаний.