От судьбы не убежишь

— Они старого поколения, — занудно гундел аптекарь, уже пять минут пытавшийся отговорить его от покупки. — Возьмите лучше вот эти подавители, я сделаю вам скидку, и заплатите столько же. — Нет, мне нужны именно такие, — нетерпеливо забарабанил Вэй Ин пальцами по прилавку, чувствуя, как утекает его время. Он совсем не удивится, если Лань Хуань, как только вырвется из очереди, отправится его искать. — Вы будете мне их продавать, или мне идти в другое место? — Подавлять течку уже само по себе вредно, а эти не подходят молодому нерожавшему организму, поймите же, их назначают… — Мне именно такие и нужны! — зарычал он, грубо перебивая пожилого бету, окончательно потеряв терпение. И едва дождался, пока терминал задумчиво переварит платежные данные под бубнеж аптекаря, сетовавшего на неразумное отношение молодежи к собственному здоровью. Как только аппарат одобрительно пиликнул, он тут же схватил заветную упаковку и рванул на выход, не дожидаясь чека. И только перед самой дверью с заветным значком «Ω» вспомнил, что забыл купить воды. — Черт с ней, — прошипел Вэй Ин сквозь зубы, пугая какую-то молоденькую омежку, выходящую из кабинки, и принялся требушить пачку. Пристроившись к краю длинной стойки с мойками и раскрутив компактно свернутую инструкцию в свиток с метр длиной, он ошалело уставился на список противопоказаний, занимавший почти полностью одну из сторон. Стало немного боязно, и даже закрались сомнения в собственной гениальной идее: в отзывах именно к этому лекарству ему попалось несколько жалоб омег на то, что они не только избавились от докучливых проявлений течки, но и перестали воспринимать феромоны своих альф. Первого у него в ближайшее время не ожидалось, хотя между ягодиц тянуло и зудело так, как и в течные дни не бывало, и вот именно поэтому перестать реагировать на истинного очень хотелось… Раньше он никогда не понимал Хуайсана, с грустью рассказывающего о своих мучениях и борьбе с диким желанием броситься на первый попавшийся член. Ему самому когда-то вполне хватало игрушек с таобао, а последнюю течку он и вовсе провел со своим бойфрендом, к их взаимному удовольствию, хоть Хуань-гэ и уверял, что еще бы один день — и он бы кончился, изошел на сперму и совершенно обессилел. Но сытая улыбка любимого говорила об обратном. Вэй Ин болезненно скривился, пытаясь набраться смелости в теплых воспоминаниях, и, смяв и выбросив инструкцию, решительно надорвал блистер с тремя таблетками, рассчитанными на среднестатистический эстральный цикл омег. Ведь от пары таблеток ничего не может случиться!* Напротив выхода, у странной перегородки, похожей на геометрический взрыв из стеклянных квадратов, связанных в одну конструкцию серебристой проволокой, его уже ждали. Хуань-гэ, мягко улыбаясь, что-то тихо рассказывал младшему брату, задумчиво склонившему к нему голову. Оба удивительно гармонично смотрелись рядом, высокие, стройные, красивые той чистой, благородной красотой ученых и впечатляющие статью и смутно чувствовавшейся силой в широком развороте плечей, — то ли вознесшиеся небожители, то ли правители из древних легенд, безупречные в любом отношении. Даже их гардероб сочетался, словно специально был подобран стилистами для съемок какой-то супер-элитной коллекции «аристократы на отдыхе»: нежно-голубые тонкие чиносы и белая футболка-хенли на бете, и мягкие льняные брюки и светло-синее поло с короткими рукавами на альфе. Вся экспозиция в целом, нужно было честно признать, вышла весьма привлекательной, и прохожие, то и дело снующие в сторону туалетов и обратно в недра торгово-развлекательного центра, вовсю пялились на них, бестактно оборачиваясь на ходу и рискуя свернуть себе шею. Где-то внутри заворочалось темное жадное чувство, собственническое желание присвоить себе обоих братьев, но… Это невозможно. Судорожно вздохнув, Вэй Ин встряхнулся и решительно зашагал вперед, не обращая внимания на саднящее чувство в груди. Наверняка это просто из-за водопроводной воды, которой ему пришлось запить таблетку. Только и всего. — Вы так быстро управились, — старательно улыбаясь во все свои двадцать девять, он подлетел к Лань Хуаню, повисая на надежном плече. — Мы поторопили персонал, — с милой улыбкой кивнул бета на коробку с дизайном узнаваемого бренда в руках у своего младшего брата. Наверняка точно с такой же улыбкой он отчитывал администратора в том магазине за неподобающие условия обслуживания покупателей, разве что ореховый взгляд был в тот миг не карамельно-теплым, а жестким и холодным, как отполированная бронза на щите. — Как мой мальчик себя чувствует? — Твой мальчик чувствует себя просто прекрасно! — заулыбался Вэй Ин, млея от чувственной нежности в голосе своего бойфренда, прижавшего его к себе одной рукой. Когда-то он добродушно посмеивался над ласковым отцовским «голубка моя», обращенным к матери, считая проявлением устаревшей сентиментальности, и искренне хохотал над саркастическими комментариями Цзян Чэна, высмеивающего нелепое поведение влюбленных пар на фестивалях. Но вот прошло время, он встретил Лань Хуаня, своего милого, заботливого, чуткого Хуань-гэ, способного закутать его со всех сторон в любовь, заставить позабыть весь мир, и только теперь начал понимать, как много чувств могло крыться в этом коротком и банальном, но таком сердечном «мальчик мой». Уткнувшись лбом в плечо беты, он глубоко вдохнул его легкий, едва ощутимый аромат, отдающий цитрусом и еще чем-то хвойным и немного пряным, теплым и ясным, словно солнечный полдень в сени деревьев, без изматывающей жары, подавляющей резкости или сводящей с ума терпкой пьянящей сладости мускуса и меда. — Пойдем еще в кафе или сразу поедем домой? — вырвал его из раздумий бархатный голос. — В кафе! — отлип Вэй Ин от надежного плеча и обнаружил, что Лань Чжань успел от них отойти, развернувшись спиной и замерев каменной статуей с другой стороны стеклянной ширмы. — Прости его, он довольно стеснительный, — прошептал ему на ухо Лань Хуань, заметив его удивление. — Всегда тяжело заводит новые знакомства… Я так переживал за него, когда он уехал в Америку, и, кажется, он там так ни с кем и не подружился. В голосе Лань Хуаня слышалась искренняя забота о младшем брате, легкая грусть… Внутри опять всколыхнулась было улегшаяся муть. — Ох, — сдавленно выдохнул Вэй Ин, с трудом подавляя желание схватиться за грудь, где тонко что-то заныло. Нужно немного потерпеть, просто потерпеть. Он выпил таблетку, и скоро все это пройдет! — Ну, я постараюсь вести себя поприличнее? Прости, Хуань-гэ, я не хотел… доставлять неприятностей твоему брату. — Не думай так. Просто будь собой, — нежно погладил его по щеке Лань Хуань, поправил челку и поцеловал в лоб. — Я уверен, что когда вы познакомитесь получше, то, может быть, даже подружитесь. По широкому коридору, свободному от магазинов и заполненному скамейками и странными арт-инсталляциями, в обе стороны сновали люди, молча и разговаривая, с кем-то созваниваясь и кому-то что-то объясняя, смеясь или ругаясь, громко или тихо. Из вестибюля доносился подобный шуму волн гомон, изредка перекрывающий играющую музыку и звучащие рекламные объявления. Лань Хуань говорил ему почти на ухо, так что сам Вэй Ин его едва слышал, и все же, на мгновение, ему показалось, что Лань Чжань расслышал эти слова и покачал головой. Им никогда не быть друзьями. Но это могла быть и причудливая игра света и отражений в этой странной стеклянной конструкции, похожей на разлетевшиеся осколки его былой безмятежности. — Я… — на мгновение перехватило дыхание от того, что он собирался сказать, но это казалось единственно правильным сейчас. — Я постараюсь. Хуань-гэ, я постараюсь с ним подружиться. Может, пойдем в кино? А потом в кафе. Посидим все вместе, и… может, ты дашь нам потом возможность просто поболтать? Вдвоем. Обещаю, что верну его тебе в целости и сохранности! Он постарался как можно легкомысленнее ухмыльнуться на слегка удивленный взгляд, не выдавая того, как сводило напряжением скулы. И Лань Хуань просиял в ответ в солнечной ясной улыбке. — Ты не должен, — нежно смотрел он на него, ласково поглаживая большим пальцем по щеке. — Но я хочу, — пытаясь не выдать своего отчаяния, возразил Вэй Ин. — Ради тебя, Хуань-гэ. Слышишь? Ради тебя. — Спасибо, баобей, — беззвучно шепнули улыбающиеся губы, прежде чем благодарно поцеловать его. Фильм его измотанный переживаниями разум не воспринял совершенно. Кажется, это была какая-то фантастика. Может быть, триллер, потому что там вроде бы были какие-то мертвецы, желающие всех съесть, но Вэй Ин бы точно не поручился, потому что Лань Хуань выглядел довольным, а значит, это мог быть и какой-нибудь исторический фильм. Самое главное, что его бойфренд сидел между ним и своим братом, иначе ему бы наверняка стало еще хуже. С влиянием аромата альфы становилось все сложнее бороться, и от напряжения внутренности уже скрутило в девять узлов, вызывая тошноту. Кажется, ему больше не удавалось полностью скрыть свое состояние, и когда они вышли из зала, вместо кафе его принялись уговаривать вернуться домой. — Там просто было душно! — вывернулся Вэй Ин, понимая, что в таком состоянии он просто не переживет совместную поездку в тесной машине. — И я проголодался, давайте просто посидим в том кафе наверху, где тихо и спокойно, и вкусная пицца! — Хорошо, баобей, — с тяжелым вздохом сдался Лань Хуань, немного смущенно улыбаясь в ответ на недовольный взгляд брата. — Но после мы поедем домой! И я бы очень хотел, чтобы ты согласился завтра сходить к врачу. — Мы обсудим это позже, — улыбнулся Вэй Ин, думая о том, что самым лучшим вариантом для него сейчас было бы просто вернуться к себе, но кто же его отпустит в таком состоянии? — Это может быть просто от недосыпа, ты же знаешь, как мне тяжело укладываться спать раньше двенадцати, а вставать уже в шесть! Просто накопилась усталость, что поделать. — Выстроить правильный распорядок, — неожиданно заявил все время молчавший Лань Чжань. Вэй Ин оторопело уставился на альфу, пытаясь справиться с изумлением и подобрать достойный ответ, но его мечущиеся мысли перебил тихий смешок. — Впервые вижу, чтобы Вэй Ин потерял дар речи, — с невинной улыбкой пояснил Лань Хуань в ответ на недоумевающий взгляд. — Возможно, об этом правда стоит подумать? — Возможно, кому-то правда стоит попробовать пожить не по правилам? — возмутился Вэй Ин и, недовольно дергая плечами, развернулся и поспешил прочь. — И в этом тоже есть своя правда, — согласился с ним бета, последовав за ним. — Но, баобей, твой распорядок действительно ужасен. И твое питание… — Это говорит мне человек, который с детства питается одной травой! — фыркнул он, вставая на эскалатор. — Как ты вообще вырос таким… крупным, если не ел мяса?! — Мясо — не единственный источник белка, — вновь вмешался Лань Чжань. — Размеры зависят от генетики. — О, я смотрю, вы оба такие одаренные, — взъерошился Вэй Ин, оборачиваясь через плечо и глядя на стоявшего ступенькой ниже брата альфу. Оппонент тоже сердито смотрел на него, вот только не в глаза. — И вкусы у вас одинаковые!.. — Каждый выбирает рацион себе сам, — миролюбиво поднял руки Лань Хуань, — наш отец придерживается еще более строгой диеты, чем мы, но мама при этом ест все, что хочет. Но они все равно питаются в положенное время, а не раз в сутки в полночь. Если ты захочешь, я буду готовить тебе «Муравьев, взбирающихся на дерево» хоть каждый день, если ты будешь есть их на завтрак, обед и ужин. — Хорошо! — просиял Вэй Ин, с обожанием смотря на своего бойфренда, и едва не слетел с доехавшего до верха эскалатора. Сразу вдвоем братья потянулись к нему, чтобы помочь устоять на ногах, вот только Лань Чжань так и не коснулся его. Вэй Ин немного смущенно поблагодарил обоих, не смотря ни на одного и чувствуя странную, засевшую саднящей занозой в груди вину. И, будто откликаясь на его эмоции, низ живота сдавило спазмом, заставляя на мгновение задохнуться. — Ты в порядке? — заметил эту короткую заминку разом встревожившийся Лань Хуань. — Да. Да, — стиснул зубы Вэй Ин, вцепляясь в поддерживающую его руку, и потащил за собой в пиццерию. Ему нужно потерпеть еще немного. Еще совсем немного! — Идем-идем, нас ждет вкусная и очень неполезная пицца! Но, к вашему счастью, здесь есть вегетарианская. — Вэй Ин, — нахмурившись, остановился перед самым входом Лань Хуань, не позволяя утянуть себя дальше. — Вэй Ин, мне не нравится, как ты себя чувствуешь. Это совершенно на тебя… — О, Хуань-гэ, правда, не нужно так беспокоиться! — закатил глаза Вэй Ин. Кажется, еще немного и его начнет потряхивать от этой неусыпной заботы. — Детка, ну пожалуйста, я начинаю чувствовать себя какой-то трепетной омежкой… Ты же знаешь, это не так! Однажды в школе мне воткнулся в живот прут, и я с ним дошел до медпункта! А еще мне пришлось почти тащить на себе Цзян Чэна, потому что ему стало плохо от вида крови, хотя вообще-то это из-за него я на прут напоролся… — Вздор, — светлые глаза так пристально изучали его, что на мгновение он почувствовал себя словно в рентген-аппарате, пронизавшем его тысячей магнитных лучей. — Откуда тебе знать? — огрызнулся Вэй Ин, ощущая, как на холке вздыбливаются короткие волоски. — Тебя там не было! — Тебе нужно в больницу. — С чего бы это?! — Твой запах… Изменился. — Что? — не уловил Вэй Ин связи. Может, это какой-то новый вид альфа-детекторов лжи? — При чем здесь запах? Может, ты из кафе унюхал? Тебе так не нравится запах жареного сыра? — Чжань-ди? — одновременно с его язвительными репликами встревоженно обернулся к брату Лань Хуань. — Я ничего не замечаю. Тонкие ноздри затрепетали, вбирая воздух, полный ароматов, золотистые глаза опасно потемнели, но лицо осталось все таким же невозмутимым. — Стал тяжелее, — холодно произнес Лань Чжань, протяжно выдыхая, — появилась острая горечь. — Я просто люблю острое, — все еще пытался отпереться от непонятных обвинений Вэй Ин, невольно сжимаясь под двумя пристальными взглядами, но когда Лань Хуань решительно протянул к нему руку, явно собираясь просто взять и увести отсюда, сдался. — Ладно! Ладно. Я согласен, мы едем домой, но раз уж мы сюда поднялись, можно хотя бы заказать пиццу с собой? Я хочу пиццу! Хуань-гэ, давай ты просто подгонишь машину ко входу, а мы пока закажем, хорошо? И сразу спустимся, хорошо?! — Хорошо, — отпрянул от его крика бета, и Вэй Ин виновато улыбнулся, ругая себя за несдержанность. — Я буду ждать вас внизу. Чжань-ди, пожалуйста… Братья обменялись странными взглядами, и на мгновение ему показалось, что Лань Чжань сейчас развернется и уйдет, и тогда… Ему нужно всего лишь несколько минут! Просто на несколько минут остаться вдвоем, и он все исправит. Лань Хуань, получив утвердительный кивок брата, порывисто развернулся и торопливо принялся спускаться вниз, шагая по эскалатору, огибая немногочисленных движущихся вниз людей. Верхний этаж был практически пустым, и как только до боли знакомая фигура скрылась из виду, Вэй Ин упрямо вздернул подбородок, поворачиваясь к оставшемуся с ним альфе. — Итак, что ты планируешь… — решительно начал он и тут же осекся, тряхнув головой. Он не хотел узнавать о чужих планах, он уже сам все решил, и у них было только два варианта. — Это не важно. Прости за грубость, но ты же понимаешь, что мы не сможем жить рядом? Или ты съезжаешь, или мы с Хуань-гэ переезжаем ко мне! Что ты выберешь? — Почему ты?.. — Почему я что? Почему хочу остаться с Хуань-гэ? — он пораженно развел руками. Сердце гулко стукнулось в грудную клетку, словно птица, желающая вырваться на волю. — Почему ты не поговоришь с ним, — Лань Чжань нахмурился, смотря на него исподлобья, раздраженно и, как ему показалось, немного обиженно. — Зачем? Чтобы он уступил меня тебе? — Вэй Ин обхватил себя за плечи, чувствуя, как его начинает пробивать противный липкий озноб. — Он однажды уже самоустранился из отношений своего друга, разве ради брата… А я не хочу! Но боюсь, что он меня просто не спросит! — Вэй Ин… — Я, я — Вэй Ин, почти двадцать, демоны бы все побрали, четыре года Вэй Ин! И я совершенно не планировал встретить… узнать своего истинного в брате своего бойфренда! Я его люблю, понимаешь? А тебя совсем не знаю, может, ты и хороший, но я не хочу… Я Хуань-гэ выбираю, понимаешь?! Озноб сменился нервной дрожью. Уютный мягкий свитшот стал казаться грубым и колючим, а джинсы — невероятно тесными, передавливающими ноги до прерывания кровообращения и полного онемения. Стоять стало неожиданно тяжело и мир качнулся вокруг, возмущенный происходящим, и он снова затряс зазвеневшей головой. — Вэй Ин! — золотистые глаза почему-то широко распахнулись, словно в страхе или изумлении, и Лань Чжань медленно, будто двигаясь через силу, потянулся к нему. — Не трогай меня! — испуганно отшатнулся он от протянутой руки и мускусно-медовой волны феромонов, резко разлившейся кругом. Горло сдавило, стянуло, зажгло, перехватывая дыхание и не позволяя говорить, но он все же выдавил, почти что выплюнул из себя, чувствуя, как слова стекают по губам теплой жидкостью: — Не смей… Я же парень твоего брата!.. Перед глазами вдруг все поплыло, и показалось, что пол стремительно надвигается на него, меняясь местами с потолком, и он падает — вверх, к этому полу, по которому почему-то расплывается темно-бордовое глянцевое пятно. И Лань Чжань тоже упал вместе с ним прямо в эту лужу, только на колени, и по белым брюкам поползли красные разводы, как если бы кто-то облил его вишневым соком. Странно. Ведь тогда он попал только на рубашку, он же совсем недавно жалел о том, что не попал на брюки, так почему?..