От судьбы не убежишь

— Второй родитель у нас кто? — Мужчина-альфа. — А третий есть? — Нет, вдвоем справились. — Ну вот значит еще ложечку за па-апу, — гундосо проворковала пожилая бета, целясь ложкой с постной кашей в его рот. Вэй Ин покрепче сжал губы, с ненавистью глядя на медсестру, но той его раздражение было как об стенку соевые бобы. — Кто у нас тут хороший ма-альчик? Ну не капризничаем, господин Вэй, не капризничаем! Доктор Сяо сказал, что всю кашу нужно съесть, а вы даже не притронулись, и вчера не ели! Скоро придет ваш жених, что мы ему скажем? За жениха будем есть? Давайте еще ложечку за жениха-а, откройте ротик! Свадьбу-то уже планируете, а? Такой видный альфа! — Бета! — возмутился Вэй Ин, и ложка тут же воткнулась ему в рот, звонко клацнув фарфором о зубы. — Дайте я сам ее доем, тоже мне, нашли дитятку! — Ну вот так бы с самого начала, а то раскапризничались, отказались кушать, а где силы брать, чтобы выздоравливать? — бета кашу ему отдала, но сама от постели не отошла, коршуном следя за тем, чтобы он доел все до последней капли. Вэй Ин отбросил ложку на столик и, взяв миску в руки, залпом допил жидкую рисовую похлебку. От пресного крахмалистого вкуса замутило, но он мужественно проглотил все, лишь бы отделаться от сюсюкающей медсестры, собирающей возмутительные мерзости! Быстрее бы, и вправду, пришел Хуань-гэ и забрал его, но прежде еще стоило получить документы на выписку, а это, как он подозревал, ему вручат только в обмен за миску из-под каши, почему-то крайне негативно реагируя на то, что он ее совсем не ест. Но еще неизвестно, не виной ли потери аппетита и тошнотворного состояния эта мерзкая каша! — Вот и отлично, вот и умничка! А теперь таблеточки! Откройте-ка ротик! — Я сам! С утра ему уже пришлось пережить кучу процедур, неприятных, тягомотных и местами даже унизительных, а капельницу все эти дни так и вовсе приходилось таскать с собой, и теперь он чувствовал себя переполненным — и в буквальном, и в метафорическом смысле. Утешало лишь то, что это последний день в больнице. Лекарства встали в горле горьким тяжелым комком, а от воды, которой он пытался их запить, его замутило. — Тошнит? — участливо спросила медсестра. — Скажем доктору, он что-нибудь пропишет. — Когда ваш доктор уже придет? — фыркнул Вэй Ин, уворачиваясь от руки, которая, кажется, собиралась погладить его по голове. — Скоро, скоро, не переживайте… А вот и он! — с облегчением воскликнула пожилая бета, оборачиваясь на открывшуюся дверь. В палату зашли даже двое человек в белых халатах, уже знакомый ему молодой омега-доктор, с мягким и дружелюбным выражением на светлом приятном лице, и низенькая, по плечо своему коллеге, пожилая женщина, которая, если бы не медицинский халат, была бы больше похожа на учительницу. Бета, как понял по слабому хвойному запаху Вэй Ин, когда посетители подошли к нему ближе, пропустив поспешившую прочь от несговорчивого пациента медсестру. — Добрый день, господин Вэй. Познакомьтесь, это моя коллега, глава репродуктивного отделения, доктор Бао. Как вы себя чувствуете? — Если не считать моральной травмы, полученной из-за этой отвратной каши, то нормально. Вы сами-то пробовали, доктор Сяо, чем тут пациентов кормят? — Здоровой диетической пищей, — хмуро отозвалась коллега его лечащего врача, смерив его недовольным взглядом. — А репродуктолог тут зачем? — с подозрением осмотрел он в ответ главу репродуктивного отделения. — Мне рожать не от кого. — Значит, пили вы те таблетки не в качестве средства экстренной контрацепции? — вздернула одну бровь врачиха. — Средства чего? — деланно удивился Вэй Ин. — Зачем мне это? — А зачем вы их пили? — А я обязан отвечать? Вместо ответа пожилая врачиха хмыкнула, со странным выражением лица его разглядывая. Доктор Сяо едва слышно вздохнул и открыл папку, которую принес с собой. — Давайте еще раз с самого начала, я тут получил вашу карту с поликлиники по месту прикрепления, посмотрим. Двадцать три года, основной пол мужской, вторичный пол — омега, беременностей не было, жалоб не было, формирование вторичного признака завершено к девятнадцати, поздновато… Патологий не выявлено. Цикл регулярный, короткий, без отклонений. Последний осмотр андролога больше года назад… Так, — доктор быстро пролистал еще несколько страниц, хмыкнул, потом посмотрел на него с некоторым удивлением, — к двадцати одному году вы сексуальных контактов не имели? — Если не считать руки и силиконового дил… простите, фаллоимитатора, то нет, — ухмыльнулся Вэй Ин, с вызовом смотря на врачей. — Вы считаете это странным? — Конечно нет, — мягко улыбнулся доктор Сяо, не реагируя на провокацию. — Но обычно омегам, особенно мужского пола, сложно даются первые несколько лет формирования гормональной системы вторичного пола. Это связано с тонкой надстройкой… — Это несущественно, Синчэнь, — одернула молодого коллегу доктор Бао. — Молодой человек и сам наверняка в курсе, как устроен его организм. Так ведь? — В рамках школьного курса биологии, — насторожился Вэй Ин. — Значит, должны понимать, чем чреват прием подавителей эструса вне цикла и без назначения врача, — кивнула ему доктор Бао, — от острой аллергической реакции до сбоя в гормональной системе, вплоть до последующего бесплодия, посаженного желудка или сердца, и других заболеваний, которые далеко не сразу могут проявиться. — Разве вы не делали все эти обследования, чтобы убедиться, что я в порядке? — пожал плечами Вэй Ин, не слишком впечатленный попыткой себя застращать. — Этого может быть все еще недостаточно. Таблетки, которые у вас нашли, теоретически могли вызвать и аллергию, и маточное кровотечение. Но так как приняли вы их без назначения врача и о причинах не рассказываете, мы не можем со всей уверенностью сказать, что нет каких-то других проблем. — Если я не буду принимать таблетки, этого же больше не случится? — уточнил Вэй Ин, принимаясь крутить шланчик от капельницы. — Как давно вы их принимаете? Как часто? — Один раз, в тот день, как оказался здесь. — У вас начиналась течка? — вмешался доктор Сяо, хмурясь. — Ваш жених сказал, что последняя была весной, в рамках нормы. — Нет, — насупился Вэй Ин, — не течка. — УЗИ показало, что слизистая оболочка матки незначительно утолщена, выработка секрета увеличена, феромоновые железы начинают ветвиться, что в целом свойственно для фазы проэструса, но примордиальные фолликулы яичника в стадию роста не вступили, а значит, яйцеклетки в ближайшем времени не будет. — Проще говоря, если вы решили, что могли забеременеть… — Нет, сколько раз повторять, — Вэй Ин поморщился от этой неоднократно прозвучавшей за прошедшую неделю инсинуации. — Мой единственный сексуальный партнер — бета. Если со времен школьных уроков в мире ничего не изменилось, то я не мог от него забеременеть. Оставьте, госпожа Бао, ваши домыслы о моей неверности при себе. — Мне, господин Вэй, глубоко безразличен вопрос вашей верности, — холодно отрезала госпожа Бао, — а подозреваю я только то, что вы, приняв симптомы какого-то заболевания за что-то, что можно исправить гормональными подавителями, теперь не хотите делиться истинными причинами произошедшего. И, значит, мы рискуем так и не найти проблему, которая угрожает вашему здоровью и жизни. — Поймите, — вмешался доктор Сяо, глядя на него с таким искренним состраданием и переживанием, что ему хотелось верить, — в норме в организме происходят определенные циклические изменения, контролирующиеся определенными гормонами, которые вырабатываются в строгой последовательности… У вас же, судя по анализам, сейчас вырабатываются все гормоны одновременно, что совершенно ненормально! — Но вы же в общих чертах и так все знаете, — пожала плечами доктор Бао и, не давая ему время отреагировать на услышанное, сухо добавила: — Если не хотите делиться причинами, побудившими вас принять ту таблетку, подпишите отказ от претензий к выписке, — она протянула ему папку, поверх которой лежал формуляр, где предлагалось поставить подпись. — Так как у вас не выявлено никаких проблем, анафилактический шок купирован, все остальное можно охарактеризовать как несвоевременный проэструс, а сбой в цикле — это планово к любому андрологу. Рекомендации по восстановлению получите вместе с выпиской, держать вас дальше бессмысленно. Но учтите, если ваш гормональный фон не стабилизируется, то жалобы этой недели: тошнота, бессонница, невроз, ваша раздражительность и потеря аппетита — покажутся цветочками. Эта буря внутри вас будет медленно трепать нервную систему, сердце, эндокринную, почки, печень и даже кишечник, и они начнут отказывать один за другим, пока вы… Но такой умный омега, я уверена, способен правильно оценить ситуацию. Вэй Ин замер, рассматривая короткий бланк отказа от претензий. Он был почти уверен, что единственное, что будет для него опасным — это вернуться в дом Ланей. Но что, если предложить Хуань-гэ пожить на его съемной квартире? Или под предлогом лечения отложить пока переезд, чтобы успеть придумать что-то еще, хотя вернувшиеся родители, узнав о произошедшем, теперь настойчиво желали проявить свои таланты в заботе о больном сыночке, и стоит только ему оказаться у себя дома одному — сразу же прилетят заботиться. Он протянул руку, собираясь сделать, как предлагала пожилая бета, когда доктор Сяо вдруг выхватил папку. — Подождите, Бао Шань-лаоши, — пробормотал доктор Сяо, смущенно пряча взгляд от осуждающе посмотревшей на него старшей коллеги, — давайте попробуем еще раз все обсудить. Я понимаю, что вам, господин Вэй, может быть сложно о чем-то говорить, все мы порой делаем смущающие вещи, но могу вас заверить, врачебная тайна… — Доктор Сяо, — внимательно посмотрел Вэй Ин на этого светлого и незамутненного мирскими заботами человека. Чем-то этот омега напомнил ему Хуань-гэ, такой же теплый ясный взгляд и готовность верить в лучшее. — Скажите, если бы вы встретили своего истинного, с которым не хотели бы быть, что бы вы… сделали? Мужчина замер, продолжая сжимать в руках папку, растерянно смотря на него, словно и не слышал вопроса. Остро кольнуло сожаление: напрасно он вообще открыл рот. В обществе было принято всячески превозносить истинность между партнерами, считать ее максимально правильной и желанной. Это находило отражение даже в судебной практике — если в качестве причины развода одним из супругов указывалась встреча с истинным, то процедура проводилась незамедлительно. Что ему тогда ждать от врача андрологического отделения? — То, что природа придумала механизм подбора идеальных партнеров, — доктор Бао похлопала странно сникшего коллегу по плечу, а потом внимательно и серьезно посмотрела на вредного пациента, — еще не гарантирует того, что этот партнер на самом деле будет идеальным. Мне, как бете, сложно понять то, что могут испытывать альфы и омеги, но как врач я видела немало слез в таких парах. Максимальная физическая совместимость не дает гарантий психологического комфорта. И желание избавиться от истинности происходит гораздо чаще, чем может показаться. — И что делают те, — недоверчиво уточнил Вэй Ин, ожидавший любого ответа, кроме прозвучавшего, — которые хотят избавиться от этой связи? — Если вы надеетесь, что от этого есть какая-то таблетка, — усмехнулась бета, — то должна вас разочаровать. Ничего не поможет, ни подавители, ни операции. Как только организм омеги или альфы получает сигнал, что нашелся идеально подходящий партнер — он начинает готовиться к выполнению заложенной в нем эволюцией программы. Размножению. — А если они не захотят друг с другом размножаться? — он кособоко улыбнулся. — Расходиться по разным сторонам и больше не видеться? Другого варианта нет? — Этого варианта тоже, на самом деле, нет, — вкрадчиво уточнила глава репродуктивного отделения и, оглянувшись по сторонам, взяла крутящийся, похожий на барный, стул и подкатила к его кровати, усаживаясь. Вот только выпить ему явно никто не собирался предлагать, и Вэй Ин напрягся под пронизавшим его взглядом. — В тот момент, когда в процессе эволюции мы пришли к выбору подходящего партнера на основе феромонов, появление истинности стало неизбежным, рано или поздно среди пар встретилась бы максимально синвертная комбинация. Возможно, это было связано со стайным образом жизни наших предков, когда подросшие дети перестали изгоняться, а выбор одного и того же главенствующего альфы для всех омег стал угрожать кровосмешением и вырождением вида. Можно считать, что в генотипе каждой особи хранится половинка замка от идеальной совместимости, и когда вторая часть обнаруживается, он запирается, чтобы обеспечить стае здоровое потомство. Такова природа. — Какая тупая природа, — фыркнул Вэй Ин, упираясь локтями в колени и утыкаясь в сжатые кулаки лбом. — Это же совершенно неразумный способ размножения! — Во-первых, это не разумный способ размножения, а экономный способ эволюции*, во-вторых, система формировалась в условиях стайного существования, а не сегодняшнего сегрегированного общества, формирующего обособленные семьи, когда все чаще их составляют двое партнеров, значительно уступают им в количестве тройственные союзы, и уже совсем как отклонение от нормы воспринимаются группы из четырех и более особей… Простите, человек. — И что делать тогда? — пробормотал он, не слишком надеясь услышать что-то полезное в этой непрошенной исторической справке. — Что делать? — с сомнением протянула бета, потом хмыкнула и пояснила: — Когда альфа встречает истинного, свою синвертную пару, он цепляет омегу феромонами, как на крючок, и в организме последнего запускаются процессы перестройки, подготовки к будущему потомству. Этот период выработки гормонов у обоих партнеров зачастую протекает довольно агрессивно, тот самый феномен встречи с истинным, ложный эструс, когда сознание мутнеет, а тело сходит с ума, вынуждая оставаться рядом, пока организмы не подстроятся друг под друга. Потом обычно становится легче, и все же синвертная пара всю жизнь с этого момента будет зависеть друг от друга на физиологическом уровне. — А если… если не допустить окончательной перестройки и просто больше не видеться с альфой? — поднял голову Вэй Ин, с надеждой смотря на врачиху. — Тогда, постепенно, организм успокоится? Не будет зависимости? — С того момента, господин Вэй, как омега сталкивается с феромоном своего истинного, — тихо заговорил наконец доктор Сяо, принимаясь теребить папку в руках, перелистывая страницы, — перестройка уже запустилась. Организм будет вырабатывать все возможные гормоны, подбирая идеальное соотношение с альфьими, и чтобы эта перестройка закончилась, паре требуется плотный контакт… Максимально плотный, понимаете? Молодой, немногим старше его, омега поднял глаза. Полные слез глаза, и Вэй Ин от неожиданности замер, испуганно смотря в ответ. — Вы спрашивали, что бы я сделал? Я пошел и переспал с ним, даже при том, что не хотел. Вы даже представить себе не можете, насколько не хотел, — доктор дернул головой и отвернулся к окну, стискивая челюсти до проступивших желваков на скулах, и какое-то время никто не решался нарушить тишину. — Он напал на моего мужа-бету. Едва не перерезал горло, к счастью, я успел… Его едва не оправдали, представляете? Судья счел истинность смягчающим обстоятельством, ведь альфа заявил, что почувствовал на бете запах истинного и потерял голову. Но он его неделю выслеживал, подкарауливал после работы. Мой супруг теперь не может разговаривать, а мне спустя месяц после суда пришлось навестить этого альфу в тюрьме, потому что… потому что я больше не мог, не мог бороться с этим — это невозможно! Эта пытка медленно уничтожает рассудок, никакие лекарства… Поверьте, я врач, я пытался составить стабилизирующий состав, но стоит только подавить выработку одного гормона, организм бунтует и выбрасывает еще большую порцию других. — В норме альфа остается рядом со своим омегой весь этот период, и тогда перестройка проходит значительно мягче, — сочувствующе глянула на замолчавшего коллегу Бао Шань, перехватывая инициативу, давая тому возможность справиться с эмоциями. — Его организм тоже подвергается перестройке, хоть и значительно меньше, зато в дальнейшем он привязан к своему партнеру значительно сильнее. Возможно, этот механизм выработался, чтобы обеспечить омеге с будущим потомством постоянную защиту. И если омега, теряя своего истинного, в большинстве случаев может это пережить, особенно когда у них уже есть дети, то альфы, как правило, не справляются. — И что потом, — начал было сердито Вэй Ин, пытаясь справиться с этим шквалом информации, но посмотрел на доктора Сяо и осекся. Омега был неестественно бледен, уставившись в одну точку на стене. Благожелательный и даже мягкий врач, каждый день приходивший к нему с неизменной улыбкой на лице, терпеливо выслушивающий все жалобы своего пациента, не реагируя на подколки, ядовитые комментарии и откровенные капризы, сейчас выглядел так, словно ему проткнули сердце. Нет, словно его вынудили вонзить меч в грудь кому-то близкому и родному. А он продолжал ворошить эту рану, пытаясь залезть в чужую душу. — Простите, но мне… нужно знать. После вашего визита, — он споткнулся и с трудом выдавил из себя, — в тюрьму. Потом все стало нормально? — Нормально? — отсутствующим голосом уточнил Сяо Синчэнь и вновь замолчал, а потом протяжно выдохнул и посмотрел на него. Его уста тронула легкая, немного грустная улыбка, — да, можно сказать, что нормально. Я езжу к нему… два раза в год. Вы знали, что в тюрьмах есть специальные палаты для истинных? Именно на такой случай. У нас растет дочь, мы с а-Ланем ее очень любим. По крайней мере, если бы не это, у нас бы не было нашей чудесной беточки. А потом… через год он выходит, мы попробуем начать все сначала… и я не знаю, что будет потом. Могу только надеяться, что мы со всем справимся. Но господин Вэй, такие истории, все-таки, редкость. На все пары в мире приходится около тридцати процентов официально зарегистрированных случаев синвертности, и если бы людям всегда выпадали неподходящие партнеры, мы бы давно вымерли. — Вы не понимаете… Простите, да, вы можете понять, скорее я вас не пойму, как можно давать подобному человеку шанс, — Вэй Ин замотал головой, — это не мое дело, не мне судить, простите еще раз. — Ничего страшного, если бы я не был готов к вашей реакции, я бы ничего не рассказывал, — мягко и чуть устало улыбнулся ему доктор. — Есть центры помощи, консультации, группы, в конце концов, тех, кто оказался в схожей ситуации. Они помогают, поверьте. Если в этом все дело, господин Вэй, Вэй Ин, если вы… Не пытайтесь решить это в одиночку! У вас же есть жених, бета, я общался с ним несколько раз за эту неделю, он очень беспокоится за вас, поговорите, попробуйте вместе что-то решить. Вэй Ин замотал головой, но ничего не успел сказать — дверь в палату медленно приоткрылась. Сначала в дверной проем просунулся белый меховой комок, потом влетело несколько воздушных красных шаров, и лишь следом за ними появился улыбающийся Лань Хуань. — Добрый день, — бета немного смущенно глянул на врачей, потом перевел мягкий взгляд теплых ореховых глаз на него. — Вэй Ин. Мы приехали за тобой.