Часть 1
22 мая 2022 г. в 22:34
Джемма сидит, скрестив ноги, на своей кровати, когда входит Луи. Она листает Teen Vogue, ее брови нахмурены, нижняя губа зажата между зубами. Девушка отрывает взгляд от глянцевых страниц и смотрит на парня, стоящего в дверном проеме.
— Сядь, — произносит она резким голосом.
Томлинсон моргает и повинуется, пересекая блестящий дубовый пол, опускаясь на фиолетовое покрывало. Джемма, похоже, не очень торопится что-либо говорить, поэтому Луи смотрит на карту Соединенных Штатов, висящую над ее изголовьем. Это один из тех поддельных антиквариатов, которые богатые люди, по-видимому, считают очаровательными. Хорошо. Это очаровательно, признает Луи, просто, например, у него есть старые карты, которые его отец покупал на заправках и хранил в бардачке, но это не так стильно.
Джемма вздыхает:
— Итак. Ты ведь пойдешь со мной на выпускной вечер, верно?
— Эм, — Луи растерянно смотрит на девушку. — Конечно. Хорошо. Джемма, дорогая, не окажешь ли ты мне честь сопровождать меня на выпускной вечер?
— Нет, — отвечает девушка, хмурясь. — Блин, Лу.
— О боже, — произносит Томлинсон. — Что только что произошло?
Джемма выпрямляется и сбрасывает журнал со своих колен. Естественно, открыт раздел платьев для выпускного вечера. Луи тихо вздыхает. Он надеется, что ему не придется покупать подходящий костюм или нечто столь же нелепое.
— Луи, — произносит девушка, привлекая его внимание. На ней большой серый свитер и черные легинсы, толстые шерстяные носки натянуты до икр. Это мило. Луи хочет ее обнять.
Он улыбается ей, когда она открывает рот, чтобы снова заговорить, и
ползет к ней по огромной кровати. Ее лицо смягчается и расплывается в печальной улыбке. Он хватает ее за талию и тянет вниз, так что они теперь лежат поверх одеяла.
— Привет, — шепчет он.
Она сжимает руку, которая обнимает ее.
— Привет, — тихо отвечает она.
— Намного лучше. Итак, что случилось? — Томлинсон протягивает свободную руку и убирает прядь ее волос с лица.
— Это глупо, — Джемма немного краснеет и отводит взгляд, закатывая глаза. — Я не могу поверить, что даже думаю об этом.
— Джем, — Луи впивается кончиками пальцев в ее живот, где ей щекотно. — Что я могу сделать?
— Я просто, как, — она делает паузу, вздыхает. — Я просто хочу, чтобы кто-нибудь пригласил меня на выпускной вечер.
— Я только что это сделал!
Ее брови на мгновение напрягаются, затем расслабляются.
— Я знаю, — она упирается коленями о колени Луи, слегка улыбаясь в ответ. — Я просто… понимаешь? Вся эта, типа, милая штука. Я не знаю. Это так глупо. Просто, типа, я старшеклассница, и никто никогда не приглашал меня на вечер встречи выпускников, или на зимний бал, или на выпускной.
— Ах, — Луи притягивает девушку ближе и оставляет поцелуй на ее скуле, после чего зарывается носом в ее волосы. Пахнет корицей. — Ну, я имею в виду. Если тебе от этого станет легче, то все, наверное, действительно думают, что мы с тобой встречаемся.
— Я знаю, — Джемма издает тихий смешок. — Что прекрасно, я имею в виду. Очевидно.
Луи закатывает глаза в ответ:
— Пожалуйста, пойдемте со мной на выпускной, мисс Стайлс.
Девушка щипает парня в ответ:
— Конечно, я так и сделаю.
Какое-то время они молчат, дыша синхронно.
— Есть ли кто-нибудь, с кем ты действительно хочешь пойти? — спрашивает Луи в тишине. — Типа, с точки зрения влюбленности.
Девушка пожимает плечами, и Томлинсон чувствует это у себя на груди:
— Я не знаю. Вроде того.
Луи приподнимается, смотря на подругу сверху вниз широко раскрытыми глазами.
— О боже мой. Джемма Стайлс. Тебе нравится мальчик? И ты мне ничего не сказала? Мне? Твоему самому лучшему другу во всем мире? Я говорю тебе о каждом парне, который хотя бы взглянет на меня, а ты молчишь? — Томлинсон отстраняется, драматично, притворно оскорбленный. — Я ранен.
Джемма бьет парня в живот тыльной стороной ладони, а затем просовывает руку ему под футболку, чтобы потереть место удара. Луи вздрагивает.
— Прости, прости, прости. Я не знаю. Это еще одна действительно глупая вещь.
— Что? — Луи снова садится, вытаскивает ее руку из-под своей футболки и переплетает их пальцы вместе. — Я уверен, что у тебя только самый изысканный вкус.
Девушка закатывает глаза.
— Это действительно, действительно глупо, — снова произносит она.
— Скажи мне.
— Ух, — она оглядывается, чтобы убедиться, что дверь закрыта. — Ладно, тьфу. Тьфу, тьфу, тьфу. Ты знаешь Найла Хорана?
Луи хмурит брови:
— Второкурсник?
Джемма кивает.
— Разве он не друг Гарри? — Томлинсон чувствует, как улыбка расцветает на его лице, но не может ее остановить.
— Боже, — стонет Джемма. Она запускает руку в волосы, взъерошивает их и отбрасывает на одну сторону. — Я знаю. Это так ужасно и странно. Но, типа, все лето к Гарри приходили его тупые бро-приятели, и они все были в бассейне и все такое, полуголые, и это ужасно. Он такой. Милый… и веселый. И. Ради всего святого, Луи, прекрати смеяться —
— Нет, нет, — отвечает Томлинсон. — Мне жаль, черт, — он чувствует, как покраснело его лицо, и прижимает руки к щекам, пытаясь подавить улыбку. — Мне очень жаль. Он действительно милый. Широкие плечи и все такое. Он что, в команде по борьбе?
— Я ненавижу тебя, — произносит Джемма, толкая парня, отчего тот падает обратно на кровать, продолжая смеяться. Она перелезает через него, садится ему на живот и хватает за запястья. — Ты не можешь сказать ни слова об этом никому–
Дверь спальни распахивается, и Джемма тут же замолкает, поднимая глаза. Томлинсон откидывает голову на матрас, пытаясь разглядеть, кто это.
— Ох, — произносит Гарри. — Привет, эм, Луи.
— Ой! — Луи слышит, каким высоким и писклявым становится его голос. — Привет, Гарольд. Всегда рад тебя видеть.
— Да, — медленно произносит Гарри. — Так, типа, когда вы, ребята, закончите, мама спрашивает, останешься ли ты на ужин?
Луи смеется, все еще пронзительно и тревожно раздражающе.
— Мы ничего не делаем! Просто, эм. Практикуемся. Джемма подумывает присоединиться к борцовской команде.
Сверху девушка издает рычащий звук и сильнее сжимает запястья парня, довольно болезненно сгибая их назад. Луи старается не хныкать.
— Верно, — произносит Гарри. — Эм, так… ужин?
— Ой! Верно! Да! Если это нормально? Если это перебор или что–то в этом роде, я имею в виду, я не хочу навязываться, так что, типа… — Луи прикусывает губу, останавливая беспорядочную болтовню.
Гарри слегка улыбается:
— Нет, нет, я уверен, что мы сможем раздобыть что-нибудь для тебя. Увидимся позже, ребята. Удачи в борьбе, Джемма. И ты, Луи. Похоже, тебе это нужно.
Развернувшись, Гарри выходит и закрывает за собой дверь. Джемма скатывается с Луи и зарывается лицом в одеяло.
— Я не могу поверить, что ты это сказал.
— Ой, да ладно. Он ничего не понял, — рассеянно отвечает Луи, уставившись в потолок. — Меня больше смущает, что он думает, что ты можешь меня победить. Как мне продемонстрировать ему свою силу? Может быть, мне следует поднять одну из тех странных каменных горгулий, которые у вас, ребята, по необъяснимой причине есть. Или поднять очень высокую стопку тарелок, когда мы будем убирать со стола. Или…
— Почему, — произносит Джемма, поднимая голову, с любопытством глядя на друга, — тебя вдруг волнует, считает ли мой младший брат тебя сильным или нет?
Луи делает паузу.
— Эм. Мужская гордость? Ты знаешь. Мужественные штуки. Качки. Плевки. Царапины. Что-то в этом роде.
Джемма склоняется над лицом Луи, ее волосы щекочут его уши и шею. Он дергается.
— Луи Томлинсон, — серьезно произносит она. — Как ты думаешь, мой брат милый?
Томлинсон открывает рот, но ничего не говорит. Глаза Джеммы сужаются.
— Луи.
— Я… — начинает Луи. — Что ты хочешь, чтобы я сказал? Он привлекателен, да, конечно. Как и твоя мама. Как и ты!
Джемма бросает на него стальной взгляд.
— Луи Томлинсон, — повторяет она. — Я снова сяду на тебя.
— О боже, — парень начинает метаться по кровати. — О боже, где мой парашют — рюкзак! — кричит он, скатываясь на пол. — Человек ранен! Медики!
— О боже, — произносит Джемма с кровати. Она наклоняется вперед и смотрит на друга сверху вниз. — О боже, ты влюблен в моего брата.
— Я — что? Ситуация обострилась очень быстро! — Луи буквально хватается за соломинку.
— Ты считаешь его привлекательным.
Луи закрывает лицо руками.
— Джемма!
— Должна ли я спросить тебя о твоих намерениях по отношению к нему? О боже мой. Ты собираешься развратить моего младшего брата своими грязными выходками? О боже, Луи, я знаю тебя. О, это так странно, о боже. Это так, так странно, — теперь девушка сидит, скрестив ноги перед собой, и смотрит в стену. — О боже мой. Что, если ты выйдешь за него замуж? Я застряну с тобой навсегда совсем не таким образом, как я ожидала. О боже, я навсегда останусь одинокой, а ты с моим братом будете, типа, упиваться счастьем у меня на глазах. Я умру старой и одинокой, наблюдая, как вы двое нежничаете у меня на глазах.
— Джемма, — снова произносит Луи. После чего закрывает глаза. — Заткнись.
— Как я могу заткнуться! — ее голос становится высоким. — Это абсолютно последнее, чего я ожидала, но, полагаю, я должна была это предвидеть. Скачок роста. Новая одежда, в которой он выглядит так, словно сошел со страниц какого-нибудь инди-блога. О боже. О боже, он точно в твоем вкусе, — она останавливается и смотрит на Луи сверху вниз. — Я в отчаянии. Ты довел меня до отчаяния. Как мне вести себя после этого?
— Как нормальный гребаный человек! — огрызается Луи. — Послушай, боже, это даже не важно, Джем, хорошо. Он, типа, объективно очень горячий, но, скорее всего, натурал, и даже если он не натурал, я уверен, что я для него просто как друг, так что мы можем забыть про это?
Джемма открывает рот, чтобы возразить, но затем делает паузу и закрывает его.
— Что? Лу, перестань. Ты просто великолепен.
Томлинсон закатывает глаза в ответ.
Девушка похлопывает рукой по одеялу:
— Иди сюда. — Луи неохотно заползает обратно на кровать, пиная все еще открытый журнал мод на пол. Он откидывает одеяло и заползает под него, придерживая его, чтобы Джемма скользнула рядом с ним. Она делает это и вздыхает, обнимая его руками. — Если ты хочешь встречаться с моим братом, я обещаю не слишком ворчать, когда ты будешь проводить с ним все свое время, — бубнит она.
Луи издает смешок в ее волосы и целует в макушку:
— Я даже не думаю об этом как о возможности.
Джемма слегка отстраняется и смотрит на него снизу вверх:
— Луи, что, да ладно. Несмотря на странную атмосферу инцеста, которую я ощущаю, я имею в виду, типа… ладно, я понятия не имею, в кого влюблен Гарри или что–то в этом роде, но, типа, если он не стопроцентный гетеросексуал, я уверена, он думает, что ты чертовски горяч. Так что… заткнись.
Скорчив гримасу, Томлинсон отвечает:
— Давай вздремнем до обеда и никогда больше не будем об этом говорить. У меня есть рычаги воздействия, помни.
— Хорошо, — некоторое время она молчит, и Луи немного расслабляется, закрывая глаза. — Но, — глаза парня снова распахиваются. — Но, типа, если ты выйдешь за него, ты будешь моим настоящим братом, — бормочет она. — И это было бы круто.
Томлинсон ухмыляется и притягивает девушку ближе.
— Да. Непременно.
*
Они дремлют около получаса, а потом раздается тихий стук в дверь. Луи сонно моргает и открывает глаза, выплевывая прядь волос Джеммы. Он приглаживает её, а после хрипло произносит:
— Да? — достаточно тихо, чтобы не разбудить ее.
Дверь открывается, и Гарри входит в комнату.
— Привет, — говорит он Томлинсону. Бросив взгляд на кровать, он, кажется, замечает, что Джемма все еще спит. — Прости.
— Оу, — Луи внезапно осознает, насколько он прижат к сестре Гарри. Он понятия не имеет, что Джемма говорила о нем своей семье на протяжении многих лет, но он действительно не может представить, что она могла прожить так долго, не сказав им, что он гей. Он, вроде бы, часто ночует здесь. С закрытой дверью. Луи уверен, что все в этой семье знают, что он гей. Итак, вооруженный этим знанием, блестящий, отмеченный наградами, поэтический рот Луи открывается, и он извергает слова:
— У нас не было секса.
Расширив глаза, Гарри уставился на Томлинсона.
— О, боже, — поправляет себя Луи. — Я не хотел говорить это вслух.
Затем Гарри начинает улыбаться, красные губы изгибаются вверх, а его глаза, прищурившись, снова с теплотой смотрят в ответ.
— Я не думал, что у вас был секс, но теперь это довольно подозрительно, приятель. Если она может побить тебя, я определенно тоже смогу.
— Боже мой, что?, — оскорбленно спрашивает Луи. — Она не может побить меня. Я позволил ей победить. Это было, эм. Прелюдия. Ролевые игры, эм. Она была Налой, я был Симбой. Круг жизни.
Гарри в ответ громко смеется, а Джемма начинает шевелиться, утыкаясь лицом в рубашку Луи.
— Что, — произносит она ему в грудь. — Что ты там говоришь обо мне?
— Луи рассказал мне, что вы двое увлекаетесь диснеевскими ролевыми играми с животными. Очевидно, это единственный способ завести его, — отвечает Гарри, ухмыляясь Томлинсону.
Луи, возможно, хочет немного спрятаться.
Джемма садится.
— Что, — произносит она, — черт возьми, происходит?
— О боже, ничего. Действительно, действительно ничего, — Томлинсон бросает свирепый взгляд на Гарри, который все еще посмеивается у двери. — Ты определенно только что втянул меня в неприятности, спасибо.
— Я хочу, чтобы ты знал, что если я решусь на это, я могу довольно легко завести тебя, — отвечает девушка.
Томлинсон закатывает глаза в ответ.
— Джемма.
— Я могла бы, — шипит она. — Хочешь, я попробую?
— Джемма, — снова произносит Луи сквозь стиснутые зубы. — Подумай об этом, хорошо?
Наступает пауза, а затем девушка выдыхает:
— Я ненавижу свою жизнь. И твою жизнь. И, — она указывает на Гарри, — твою тоже.
Рот Гарри приоткрывается в притворной невинности.
— Что я сделал?
— Ага. Более чем достаточно, спасибо, — отвечает Луи. Однако он ничего не может с собой поделать: он позволяет своему рту немного изогнуться и подмигивает Гарри через всю комнату.
Лицо Гарри смягчается и расплывается в ответной улыбке.
— На самом деле, я просто пришел сюда, чтобы сказать вам, что ужин готов, так что. Спускайтесь.
— Спасибо, ублюдок, — ворчит Джемма. — Мы спустимся после того, как я убью Луи.
— О, не делай этого, — отвечает Гарри, закрывая дверь. — Я буду скучать по нему.
Джемма сильно бьет Томлинсона локтем в живот, и Луи сталкивает ее с кровати. Он мог бы дать отпор. Если бы он захотел. Чего он не делает. Боже. Он должен пойти и отжать странную статую горгульи.
*
Ужин проходит в напряжении. Как бы. Луи напряжен, и это окрашивает его восприятие всего вечера. Джемма сидит рядом с ним, и она продолжает наступать ему на ногу каждый раз, когда Гарри даже смотрит на них, и Энн явно смущена тишиной за столом.
— Итак, — произносит Энн. — Луи.
— Еда прекрасная, — торопливо отвечает Томлинсон. После этого его лицо становится ярко-красным. — Извините, что я не сказал об этом раньше. Я люблю это. Курица с пармезаном — одно из моих любимых блюд, но у моей мамы никогда не хватает времени его приготовить. Спасибо, что пригласили меня. Ваш дом прекрасен.
Все замирают, уставившись на него.
— Лу, — Энн смотрит на него так, как будто он сошел с ума. — Ты обедаешь здесь по крайней мере раз в неделю в течение, вероятно, четырех лет.
— Да, — добавляет Джемма. — Ты, типа, в порядке? У тебя будет сердечный приступ? Ты выглядишь так, словно сел на ветку дерева.
Гарри поджимает губы в ответ. Луи не смотрит на него, потому что не хочет замечать, что каждый раз, когда тот откусывает кусочек еды, его рот открывается примерно в шесть раз больше, чем то, что у него на вилке. Он не хочет смотреть, как Гарри облизывает губы после каждого глотка воды. Он не хочет смотреть, как Гарри намазывает немного соуса на большой палец и засасывает его в рот. Это на самом деле непристойно. Луи не очень хорошо справляется с тем, чтобы не смотреть на Гарри.
— Я в порядке, спасибо, — натянуто отвечает Луи. Он рисует узор заправкой для салата на своей тарелке. — Эм. Вы собирались что-то сказать, Энн? Извините, что я вас прервал.
Энн смотрит на Джемму, «какого хрена происходит?» ясно написано в ее глазах. Девушка пожимает плечами, что еще более очевидно. Луи прикусывает губу и сильнее сосредотачивается на своей тарелке.
— Малыш, я только что вспомнила, что ты неплохо справился с экзаменом по Европейской Истории, не так ли?
Ох. Луи делает глоток воды.
— Эм, я полагаю? Я получил 4 балла по тесту. Тест был экспоненциально сложнее, чем в прошлом году. Я все еще злюсь из-за этого.
Энн смеется, и краем глаза Луи видит, как Стайлс закатывает глаза.
— Я просто спрашиваю, потому что Гарри сейчас нелегко. Я недавно проверила его оценки онлайн и увидела его последний балл за тест и…
— Мама! — тут же перебивает ее Гарри, слегка повысив голос. — Что? Прошу прощения? Разве это не вторжение в частную жизнь?!
Отложив вилку, Энн приподнимает изящную бровь:
— Нет, Гарри, я полагаю, именно поэтому школа дает родителям логин для входа на веб-сайт.
У Гарри побелели костяшки пальцев на вилке.
— Послушай, боже, это был пробный тест, и никого даже не волнует Великая Хартия вольностей или что-то в этом роде.
— Великая хартия вольностей была подписана в 1215 году, — рассеянно поправляет его Луи.
Энн и Гарри тут же оборачиваются. Джемма лишь ухмыляется в ответ.
— Конечно, — произносит Гарри, растягивая слово. — И что?
— Ну, Европейская История с 1500 до, типа, 1970. О Великой Хартии вольностей, вероятно, не спросили бы, — Луи действительно жалеет, что вообще открыл рот. Гарри выглядит так, как будто он тоже сожалеет о том, что Луи вообще открыл рот.
— Тогда решено, — произносит Энн спокойным голосом. — Луи будет заниматься с тобой после обеда.
Джемма громко смеется и тут же закрывает рот ладонями.
— Извините, — отвечает она, когда все смотрят на нее. — Простите, простите. Это просто смешно.
— Почему, скажи на милость, это смешно, Джемма? — Луи натянуто улыбается, свирепо глядя на нее.
Девушка изо всех сил пытается контролировать выражение своего лица, заставляя свой рот сжаться в прямую линию.
— Просто, типа, ты знаешь. Я уверена, что ни ты, ни Гарри не планировали провести свой вечер таким образом, — она невинно улыбается в ответ.
Томлинсон сожалеет о том, что всему человечеству была дана способность говорить.
— Ох, — произносит Энн, — Луи, мне так жаль. Я даже не подумала об этом. Тебе нужно вернуться домой? Я знаю, что твоя мама работает допоздна, тебе нужно посидеть с малышом сегодня вечером? Прости, что не спросила. Конечно, ты не должен помогать Гарри.
Луи бросает взгляд через стол туда, где голова Гарри наклонена под стол, вероятно, отправляя смс всем своим друзьям о том, что его мама заставила друга его сестры насильно учить его истории. Томлинсон закрывает глаза.
— Нет, нет, Энн, не волнуйтесь. Сегодня очередь Лотти. Если Гарри хочет, я мог бы, гм, помочь ему.
Джемма давится стручковой фасолью, и Томлинсон бьет ее по спине немного сильнее, чем это необходимо.
— Не умирай, — бормочет он ей опасным голосом.
Гарри пожимает плечами в ответ.
— Предположим, у меня нет особого выбора, — отвечает он, грустно улыбаясь. — Это неважно. Я думаю нам будет весело.
Теперь Луи приходится очень сильно сосредоточиться на том, чтобы не рассмеяться.
— Отлично, — произносит он.
Джемма сжимает его бедро под столом, и он впивается ногтями в тыльную сторону ее ладони.
После ужина Томлинсон начинает помогать убирать со стола, складывая стопку тарелок очень высоко и незаметно закатывая рукава, чтобы попытаться продемонстрировать свои мускулы. Джемма наблюдает за ним, губы кривятся в насмешливой улыбке. Луи игнорирует ее.
Внезапно две большие руки мягко отталкивают руку Луи от тарелок, и когда Томлинсон поднимает глаза, Гарри стоит в опасной близости от него.
— Я справлюсь, — тихо произносит он, улыбаясь Луи сверху вниз. — Не волнуйся. И прости за то, что ты застрял здесь, помогая мне учиться.
Томлинсон растерянно моргает, глядя на парня снизу вверх.
— Ох, — он с придыханием смеется и тут же проклинает себя. — Все в порядке, я действительно не возражаю. На самом деле, я вроде как скучаю по истории.
Гарри выгибает бровь и делает подозрительное лицо.
— О-о-о, — произносит он. — Ты странный, — он легко поднимает стопку тарелок Луи и идет на кухню. Томлинсон смотрит, как он уходит, и поворачивается к Джемме с зажатым ртом и страдальческим выражением лица.
— Джем, — шепчет он.
— Ты, — говорит она, указывая на него, — на самом деле чертовски жалок. Типа, это самая грустная вещь, которую я когда-либо видела. Не могу поверить, что не замечала этого раньше.
Луи закрывает глаза и опускается на стул рядом с ней.
— О боже мой, — он утыкается лбом в колени. Джемма гладит его по волосам, снисходительно и успокаивающе одновременно.
— Это мило. — Через несколько мгновений она добавляет. — Хотя это было бы чертовски мило, если бы это был не мой глупый брат.
Луи издает еще один болезненный звук в колени. Девушка смеется в ответ.
*
Двадцать минут спустя Томлинсон обнаруживает, что сидит на кровати Гарри Стайлса, держа в руках «Историю современной Европы», открытую на странице 102, а Гарри Стайлс сидит напротив него с блокнотом в руках. Луи немного не уверен, спит он или нет.
— Эм. Ладно, — начинает он. —Так, типа, что ты хочешь обсудить?
Гарри закатывает глаза и откидывается назад.
— Я не знаю.
— Верно. Что ж.
Перевернувшись на бок, Гарри подпирает голову локтем и смотрит на Луи.
— Так что происходит между тобой и моей сестрой? — спрашивает он.
Томлинсон поднимает брови и откладывает книгу. Он подтягивает колени к груди и обхватывает их руками, прислоняясь к подножке кровати Гарри.
— Она моя лучшая подруга, — медленно отвечает он. — Извини, что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, типа, вы встречаетесь? Или, типа, просто спите друг с другом? Мне всегда было любопытно. Она никогда особо не говорила об этом, но моя мама определенно думает, что ты гей. Что ты, вероятно, должен позволить ей делать, даже если это не так, — Гарри ухмыляется.
Луи почти смеется.
— Она действительно никогда ничего не говорила? И твоя мама просто разрешала ночевать у вас?
Гарри пожимает плечами.
— Я имею в виду, типа, у моей мамы такая политика: «не спрашивай, не говори», понимаешь? Плюс, она думает, что ты самый Милый Мальчик в Мире.
— Оу, хорошо, — Луи хлопает ресницами, — разве это не так?
— Да, да, — отвечает Гарри, закатывая глаза. — Обучение ее драгоценного маленького мальчика не сделает тебя хуже.
— Я просто святой, — мудро произносит Томлинсон.
Гарри смеется, после чего проводит рукой по волосам. Луи отводит взгляд. Гарри, типа, определенно стал несправедливо горячим за последние несколько месяцев. На нем пара самых неудобно обтягивающих джинсов, которые Луи когда-либо видел, и фланелевая рубашка, первые три пуговицы которой расстегнуты, обнажая слишком большую гладкую грудь, а его волосы — это сумасшедшая масса волнистых локонов, зачёсанных назад. У него темно-зеленые глаза, темно-розовые губы, бледная и ровная кожа, а тело такое длинное, и у него такой стиль жизни, такой непринужденный, удобный и медленный. Луи знает его четыре года, с тех пор, как Гарри учился в шестом классе, и, хотя они никогда не проводили много времени вместе, Луи был рядом достаточно часто, чтобы видеть все его неловкие фазы взросления: фазу эмо, мешковатые брюки цвета хаки, фаза скейтера. Томлинсон знает, как часто Гарри спотыкается о собственные ноги или как он может держать по три стакана воды в каждой руке. Луи видел, как Гарри плакал, когда Джемма слишком резко набросилась на него, и он слышал, как он играет на гитаре через дверь. У него есть эти маленькие воспоминания о Гарри за последние четыре года, и ему жутко смотреть на Гарри сейчас и понимать, что этот высокий, красивый мальчик — совокупность всех этих маленьких воспоминаний.
Это несправедливо, думает Луи. Ему интересно, что Гарри думает о нем. Он задается вопросом, был ли он когда-нибудь кем-то, кроме друга Джеммы. Он задается вопросом, думал ли Гарри когда-нибудь о нем, кроме как о том, встречались ли они с Джеммой. Он задается вопросом, есть ли у Гарри маленькие воспоминания о Луи за последние годы. Он уверен, что, скорее всего, нет. Он не смог бы отличить большинство друзей Лотти друг от друга, так почему Гарри должен заботиться о друзьях Джеммы?
— Итак, — произносит Стайлс, возвращая Луи в настоящее. — Ты и моя сестра? Я должен тебе угрожать? Она прекрасна, ты знаешь. Не делай ей больно.
Томлинсон закатывает глаза в ответ.
— Гарри, честно. Ты должен знать, что я гей.
— Ох, — парень прикусывает губу и растерянно моргает, глядя на Луи. Он молчит несколько мгновений, а затем произносит. — Хорошо.
Скривившись, Томлинсон отвечает:
— Ты просто хотел услышать, как я это скажу, или что-то в этом роде? Ты же не мог всерьез подумать, что мы с Джем встречаемся с первого года обучения. Кроме того, я знаю, что люди говорят обо мне в школе. Я не совсем дурак.
Гарри садится, подтягивает под себя ноги и откидывается на подушки. Он смотрит вниз на свои руки, играющие со шнурком на джинсах.
— Нет, я имею в виду. Я не знаю. Я действительно не был уверен. Ни у кого, например… Я имею в виду, ты не говоришь об этом открыто, понимаешь? В школе? Я не знаю. Так что, это просто как. Я имею в виду. Я подозревал, но… — Гарри замолкает и проводит рукой по волосам, нервно покусывая нижнюю губу.
Луи выпрямляется. Возможно, этот разговор только что принял резкий поворот в направлении, которого он не ожидал.
— Эм. Ты, типа… хочешь о чем-нибудь поговорить?
Издав глухой смешок, Гарри пожимает плечами.
— Извини, Боже. Нет. Извини. Не обращай на меня внимания.
— Эй, — отвечает Томлинсон, наклоняясь вперед и толкая Гарри в колено. — Гарри, послушай. Очевидно, ты не обязан говорить со мной ни о чем, но я здесь, если ты когда-нибудь захочешь, понимаешь? Я определенно испытываю замешательство, или страх, или что-то еще. И я могу ответить на любые вопросы или, типа, я не знаю. Куплю тебе презервативы.
При этих словах у Гарри вырывается резкий смешок. Он закрывает рот ладонями точно так же, как это делает Джемма. Луи улыбается ему, подмигивая.
Гарри улыбается в ответ, но улыбка довольно быстро исчезает, когда он снова опускает взгляд на свои колени.
— Я не знаю, — тихо произносит он. — Я просто всегда вроде как… был в какой-то степени влюблен в одного парня? Я имею в виду, типа, я всегда просто думал, что очень сильно хочу быть его другом или что-то в этом роде, потому что он забавный, классный, милый и все такое. Но в последнее время это как…? Очевидно, не только так. И есть еще другие парни, я тоже не знаю. Я просто смотрю на них, и, типа… — Гарри пожимает плечами, все еще теребя джинсы на коленях, не глядя на Луи. — Извини, что сваливаю это на тебя. Я, наверное, говорю как такой глупый ребенок.
— Эй, эй, нет. Ничего подобного, — Луи переползает через кровать, чтобы прислониться к изголовью рядом с Гарри. — Это в значительной степени именно то, через что я прошел. Как бы. Когда я перешел в среднюю школу, в драматическом кружке был один старшеклассник, которым я был одержим. Он был веселым и таким талантливым, и все любили его, понимаешь? Я просто списал свою влюбленность на поклонение герою. Но потом на вечеринке актеров я был, типа, после двух банок пива, ну, знаешь, немного навеселе, и он подошел ко мне на кухне и сказал, что я милый, и поцеловал меня. Тогда я окончательно осознал свою ориентацию.
Гарри смотрит на Луи, его лицо мягкое и золотистое в свете лампы на прикроватном столике.
— Что случилось потом? — спрашивает он.
Томлинсон пожимает плечами.
— Дружеские поцелуи — это что-то, что всегда случается в драмкружке. Я не знаю, есть ли у тебя знакомые оттуда, но это странный культ. Ты целуешь всех подряд. Я прикасался к гораздо большему количеству грудей, чем при любых других обстоятельствах. Я думаю, он просто был дружелюбен к маленькому первокурснику. Я был влюблен в него весь год, а потом он закончил школу, — Луи слегка смеется. — Мы тоже толком не разговаривали после той ночи, но ты знаешь. Полагаю, я у него в долгу.
— Да, — шепчет Гарри.
Луи смотрит на парня и растерянно моргает, когда понимает, что тот все еще смотрит на него.
— Ты когда-нибудь целовался с мальчиком, Гарри? — спрашивает он, сглатывая, когда его голос становится низким и хриплым.
Гарри качает головой, не сводя глаз с Луи.
— Нет, — отвечает он так же хрипло.
— Ох, — Томлинсон облизывает губы, взгляд опускается на рот Гарри. Он как раз собирается наклониться, когда раздается резкий стук в дверь.
Они оба подпрыгивают, и Луи отскакивает назад, его руки трясутся от адреналина.
— Да? — хрипло произносит Гарри, после чего поспешно прочищает горло.
Томлинсон хватает книгу и открывает ее.
— Генрих VII, — смущенно произносит он. Гарри просто смотрит на него, на его губах играет легкая улыбка.
Джемма открывает дверь.
— Привет, — говорит она.
Луи смотрит на нее широко раскрытыми глазами, но Гарри просто откидывается на подушки, изображая непринужденность.
— Как дела?
— Мне просто интересно, чем вы тут занимаетесь, — произносит девушка, подозрительно глядя на Луи. — Было слишком тихо. Я ожидала услышать, как разобьется стекло, когда ты попытаешься сбежать, Эйч.
Гарри фыркает в ответ.
— Нет, нет. Луи — потрясающе компетентный преподаватель. Он очень помогает.
— Я уверена, что так и есть, — Джемма бросает на Луи еще один взгляд. — Могу я вам что-нибудь предложить, мальчики?
Луи закатывает глаза.
— С тобой все в порядке, моя дорогая?
Девушка выгибает бровь.
— Если ты не занят, Лу, я думаю, что горгулью можно передвинуть на несколько дюймов влево. Я знаю, что ты был обеспокоен их размещением.
Луи свирепо смотрит на нее в ответ.
— Пожалуйста, уходи.
Хихикая, она пятится из комнаты, закрывая за собой дверь.
— Веди себя хорошо, — кричит она из коридора.
Гарри смотрит на Луи.
— Горгульи, серьезно?
Томлинсон тяжело вздыхает.
— Я обдумывал способы подтвердить свою мужественность после того, как она поборола меня.
— Ох, точно, — смеется Гарри. — Значит, тебе не нравится, когда тебя прижимают к кровати?
Луи замирает и смущенно смотрит в ответ, его щеки определенно пылают. После минутного молчания Луи смеется.
— Ты такой придурок.
Подмигнув, Гарри улыбается в ответ.
— Я думаю, что только что получил свой ответ.
— Неважно, — бормочет Томлинсон. — Генрих VII.
— Мы еще не дошли до этого, — невинно отвечает Гарри. — О чем мы говорили до того, как вошла Джемма? Я думаю, на этом мы и остановились.
— Ох? — Луи выгибает бровь. — Ты хочешь, чтобы я был твоим наставником в поцелуях?
Гарри снова смотрит на свои колени, на его губах печальная улыбка.
— Нет, нет, не бери в голову. Я снова веду себя глупо.
Сдерживая вздох, Луи снова наклоняется вперед и заправляет локон за ухо Гарри.
— Эй, Гарри, послушай. У тебя будет много времени, чтобы подумать об этом, чтобы понять, кого ты на самом деле хочешь поцеловать, понимаешь? Не волнуйся так сильно об этом, — Луи пожимает плечами. — После старшеклассника из драмкружка я два года не целовался ни с кем, кто мне действительно по-настоящему нравился.
— Действительно? — Гарри смотрит на него широко раскрытыми глазами. — Почему так долго?
Томлинсон прикусывает губу и пожимает плечами.
— Я имею в виду, ты уже говорил, что в школе нет открытых геев. Был один парень в младших классах, с которым я встречался какое-то время, я думаю, но это было суперсекретно, и он очень ясно дал понять, что никто не может знать, и это как. Я имею в виду, это горячо, понимаешь? Но это невыносимо тяжело. Он даже не захотел встретиться с моей мамой. Какое-то время это было тяжело, я не собираюсь тебе врать, — он одаривает Гарри легкой полуулыбкой. — Но, несмотря на то, что это может показаться ужасной рекламной кампанией, заслуживающей отвращения, это того не стоит. Во всех смыслах.
Гарри издает короткий смешок и пожимает плечами.
— Я полагаю.
— Да, — Луи на мгновение рассматривает Гарри, после чего протягивает руку и переплетает их пальцы вместе. — И, типа, если ты вообще чувствуешь себя комфортно с тем, чтобы открыться, Джемма была потрясающей. Я знаю, что она сделала бы то же самое для тебя. И, я имею в виду… Я всегда здесь для тебя. Если ты когда-нибудь захочешь поговорить. Или потусоваться. Или что-то еще.
Улыбнувшись, Гарри кивает в ответ.
— Да… эм. Ты не мог бы дать мне свой номер? Если это нормально?
Луи улыбается и подавляет «О боже, милый мальчик только что попросил мой номер».
— Конечно. Дай мне свой телефон.
*
Томлинсон возвращается домой около одиннадцати вечера, и после того, как Джемма высаживает его, он бесцельно бродит по темному дому, пока не добирается до своей комнаты, и сразу же плюхается лицом на кровать.
Он чуть не поцеловал Гарри. Он чуть не поцеловал младшего брата Джеммы — Гарри. Он чуть не поцеловал Гарри, и Гарри не испугался; Гарри действительно хотел поцеловать его. Луи тихонько вскрикивает в подушку. Гарри хотел поцеловать Луи.
Джемма допрашивала его по дороге к его дому. Она хотела знать все, что сказал Гарри, все, что сказал Луи, все, что произошло. Томлинсон никогда, никогда раньше ничего не скрывал от Джеммы. Еще до того, как он почувствовал, что готов сказать матери, что хочет целоваться с мальчиками, Джемма знала. Джемма узнает обо всем первой. Она знает каждого парня, в которого Луи когда-либо был влюблен, она знает все об отношениях с Ридом в младшем классе, она знает, что он поцеловал Эйдена на вечеринке драмкружка три месяца назад. Она знает все, и это был первый раз, когда Луи честно не мог ей что-то сказать.
Он сказал ей, что они с Гарри просто учились, что все было хорошо, что ничего не произошло. Он заверил ее, что определенно не залазит в штаны Гарри. Хотя это было нелегко. Он никогда не предаст Гарри; он никогда не выдаст его, пока тот не будет готов. Он определенно понимает, как тяжело было Гарри сказать ему все это сегодня вечером, но… Это так трудно сдерживать. Это так тяжело, потому что милый мальчик хотел поцеловать его, и он просто хочет проанализировать каждый момент этого со своей лучшей подругой.
Глубоко вздохнув в подушку, Луи закрывает глаза и пытается расслабиться. Пытается напомнить себе, что Гарри влюблен в какого-то парня, который ему нравился много лет. Пытается напомнить себе, что он собирался стать экспериментом Гарри. Пытается напомнить себе, что быть экспериментом никогда не заканчивается для него очень хорошо.
Во всех его напоминаниях есть мысль о милом мальчике, который чуть не поцеловал меня, бегущая сверху. Луи кричит еще немного.
После получаса, когда разум и тело Томлинсона предают его чувство рационального мышления, Луи снимает с себя одежду и садится на кровать в спортивных штанах и слишком маленькой футболке с изображением Бэтмена, уставившись на слегка помятую, потрепанную карту Соединенных Штатов, приколотую к его стене. Это из бардачка его отца, и это одна из его немногих вещей, которые есть у Луи.
Его телефон жужжит рядом с бедром. Он проверяет его, и это номер, который он не сохранил. Там написано: Эй, подожди, есть еще одна вещь, которую я хотел у тебя спросить.
Луи хмурит брови. это Гарри?
Почти сразу приходит ответ: Да. не мог бы ты выйти наружу? Я на углу, ха-ха
Что-то горячее и слегка напоминающее возбуждение проносится по животу Луи. Он хватает толстовку с капюшоном, висящую на его рабочем стуле, и засовывает ноги в пару старых потрепанных кроссовок. Он бесшумно крадется обратно через темный дом, избегая третьей скрипучей ступеньки, и, затаив дыхание, проходит мимо комнаты своей мамы. Он не запирает входную дверь на задвижку до конца, потому что, как бы осторожно он ни пытался ее закрыть, она всегда издает громкий стук по всему дому.
Гарри прислоняется к машине Джеммы, когда Луи добирается до угла, и Томлинсон засовывает руки в карманы, пытаясь унять сердцебиение. Он улыбается, но улыбка неуверенная.
— Что случилось, Гарри? — спрашивает он.
Гарри улыбается в ответ, и это выглядит так же нервно.
— Я… боже, — парень проводит рукой по волосам, но они тут же падают ему на лоб. — Я просто хотел спросить, есть ли у тебя пара на выпускной вечер?
Луи пристально смотрит в ответ.
— Что?
Гарри замирает и смотрит себе под ноги. Его широкие плечи слегка покачиваются вверх-вниз.
— Гарри, — мягко произносит Луи. — Разве ты не хочешь спросить кого-нибудь, кто тебе действительно нравится? Я имею в виду… Я польщен, не пойми меня неправильно, но. Я не хочу, чтобы ты делал что-то, о чем потом пожалеешь, понимаешь?
Гарри все еще молчит, не глядя на Луи.
— И, — продолжает Томлинсон, понижая голос чуть выше шепота, — я действительно не хочу быть твоим экспериментом.
Теперь Гарри поднимает глаза, и кривая усмешка сменяет прежнюю нервную улыбку.
— Луи, я влюблен в тебя с шестого класса. Кажется, у меня было время подумать.
Настает очередь Луи замереть. Он стоит там, в четырех футах от Гарри, и слова Гарри повисают в воздухе между ними. Луи хочет протянуть руку и схватить их, прижать к своему сердцу и сохранить навсегда.
— Что?
Стайлс пожимает плечами.
— Я не знаю. Ты всегда был веселым, шумным и милым со мной. Друзья Джеммы никогда не были добры ко мне, понимаешь? Ты был просто таким милым и уверенным в себе, и мне нравилось, когда ты был рядом, но, типа. Я не знаю. Я не хотел тебя раздражать, — Гарри слегка смеется. — Так что я вроде как прятался в своей комнате и пытался придумать предлог, чтобы поговорить с тобой.
Луи пристально смотрит на парня в ответ.
— Итак, — Гарри снова пожимает плечами, глядя прямо на Луи. — Не хочешь пойти со мной на выпускной вечер? Больше мне не с кем пойти.
Прерывисто вздохнув, Луи несколько раз моргает, после чего делает четыре шага вперед и протягивает руки, обхватывая ими Гарри за шею.
— Я рад, что ты меня больше не боишься, — бормочет Томлинсон. Он приподнимается на цыпочки и нежно целует мальчика в губы.
Руки Гарри немедленно хватают Томлинсона за бедра, притягивая его немного ближе и пригибаясь, чтобы Луи мог снова встать на пятки. Луи обхватывает руками шею Гарри и углубляет поцелуй, слегка приоткрывая губы и притягивая нижнюю губу Гарри к своей, высунув язык, чтобы попробовать ее на вкус. Гарри вздыхает и полностью обнимает Луи за талию, и после нескольких мгновений поцелуев Гарри отстраняется и зарывается лицом в шею Луи.
— Привет, — произносит Томлинсон в волосы Гарри, улыбаясь.
— Привет, — отвечает Гарри, целуя Луи в шею.
— Ты знаешь, — произносит Томлинсон после нескольких секунд молчания. — Я должен был пойти на выпускной вечер с Джеммой. Ей это не понравится.
Под руками Луи Гарри пожимает плечами.
— Мой друг Найл влюблен в нее. Он будет чертовски взволнован, когда я скажу ему, что он может пригласить ее.
Луи притягивает лицо Гарри обратно на один уровень со своим и запечатлевает еще один быстрый поцелуй на его губах.
— Ты такой замечательный.
Гарри просто улыбается ему сверху вниз, его глаза теплые и яркие в свете уличных фонарей холодной сентябрьской ночью.
— Хочешь проводить меня до дома? У меня есть горгулья, которую нужно передвинуть.