твой светлый сон...

      Нежные ладони медленно, но очень ласково оглаживают светлую макушку. Как-то неприятно вбивался в слух шум качающегося вагона во время поездки. Время было позднее, не лучшее для долгих размышлений, наверное, от них бы и голова болела ещë сильнее. Дарк Чоко с теплом смотрел на сонное тело напротив. Его давно уже мучила бессонница. Противное чувство, однако, просидеть в тишине рядом с самым невинным и лёгким человеком — казалось невероятно приятным делом. Наверное, в этот глухой вечер мечнику придётся снова несколько раз обдумать свои планы. Он тонкими пальцами перебирает медленно светлые пряди Мадлена напротив. Когда рыцарь света спит — он кажется таким милым и красивым. Интересное зрелище. И тем не менее, Чоко нравится наблюдать за тем, как парень морщит свой нос, жмурится, даже глупо улыбается. …это было мило.       Сегодня Чоко постарается сохранить драгоценный сон человека, что прямо сейчас так невзрачно, легко, даже глупо уснул на столе. Твёрдом. Это все сопровождалось шумом поезда, неприятно, но на удивление, Мадлен спал очень крепко. Забавно… Мужчина на момент задумался о том, чтобы могло сниться столь глуповатому, но очень жизнерадостному рыцарю. И всё равно, о целостности его головы стоило позаботиться. Чоко поднялся с места, подойдя ближе к сонному телу его товарища. Он аккуратно склонился над ним, после чего легко уложил на уже разложенную одноместную постель. В вагоне было заметно прохладно, конечно, он бы мог оставить его прямо так, однако, и об этом надо подумать. Мечник легко укрыл паладина пледом, напоследок взглянув на него. Светлые волосы Мадлена распластались по всей подушке, его светлое бледное лицо притягивало к себе. Падший же внимательно смотрел, не отводя свой единственный видящий глаз от него, это было бы странно, если бы сейчас кто-то мог зайти внутрь небольшого, даже тесноватого помещения, в прочем — ничего бы и не подумали.       Дарк Чоко поспешил выйти из купе, оглядевшись по пустующему вагону, ничего удивительного, в целом, это и играло на руку. Взаимодействие с прочими людьми отталкивало мечника, в остальном же — ему было плевать.       Мадлен же прямо сейчас находился в царстве Морфея, буквально витая в мягких и светлых облаках. Вокруг него было все — свет, тепло, нежность и ласка, уйма всего того, о чём он мог только мечтать. Хотя… здесь чего-то особенно не хватало. Рыцарь света огляделся вновь. Именной родной дом его семьи, верные друзья по другую сторону, куча больших белых собак вокруг, все идеально, все круто, все его любят и ценят. Это идеальное место для того, чтобы остаться здесь раз и навсегда. И его всё равно что-то смущало. Не хватало рядом кого-то или чего-то, Странное ощущение опустошённости. Не был Мадлену так мил этот мирок без чего-то необходимого. Его губы поджимаются из-за обиды или печали внутри, что даже руки похолодели от такого. В этом сне не было верного товарища, компаньона, друга. Голос рыцаря раздается с тревогой, желая сделать так, чтобы он был здесь, рядом с ним, прямо сейчас! — Дарк Чоко? Хей! Где же ты? Дружище, мне тебя здесь ужасно не хватает! — Голос противно содрогается, это чувство потери, грустно, очень грустно. Мадлен слышит сам себя, и это чертовски безнадёжно в этом случае. Он потирает свои плечи, опустив глаза в пол.       Хотя, сам же Чоко прямо сейчас сидел рядом со спящим телом. Он не хотел подавать виду, что беспокоится, возможно, что-то подобное, однако, самому себе мечник не может позволить такого простить. Падший рыцарь подбирается ближе к телу, своими грубыми от сражений руками медленно, но очень бережно оглаживая лицо Мадлена, по которому прямо сейчас стекали слезы. Стоило бы как-то помочь, исправить эту ситуацию, он даже растерялся на момент, после чего шустро опомнился. Тембр голоса Чоко был спокойный, томный, не менее чувственный и искренний. Он постарался выдавить из себя тихое пение, чтобы хоть как-то вынудить паладина успокоиться, ведь если резко проснётся — это может плохо сказаться на самочувствии, а после неприятно обернуться самыми плачевными последствиями. Шумный, глупый, словно шутка, Мадлен был небольшой болью в душе Чоко, и это не было секретом. Многие старались уверить светлого рыцаря в том, чтобы он оставил хотя бы на неделю бедного мечника, что чаще всего хвостом ходил за шустрой светлой и фигурой, стараясь словно защитить еë от самых подозрительных вещей. Мужчина с лёгкостью выдыхает, когда холодный пот на лбу светлого рыцаря сходит на «нет». Это был самый чувственный жест внимания по отношению к такому человеку, как Мадлен. Громкий. Слишком.       Каждой радости рано или поздно приходит конец, светлые очи, словно небо раскрываются очень неожиданно. Для самого Дарк Чоко это было пугающе, что он даже легко отпрянул, но постарался сделать вид, что только оказался рядом. Паладин смотрел на падшего рыцаря, рыцарь же смотрел на него с лёгким удивлением, вскинув брови. Мадлен легко накинулся на Чоко, заключив его в теплые объятия. Это то, в чем он нуждался на протяжении всего своего сна... Его эмоциональность восхищала все больше, мило. Да и сам Мадлен был невероятно рад тому, что он находился с один из самых важных людей в его жизни. Да, это странно. Совершенно разные, ни капли не схожие люди стали такими родными. И ведь, паладин лишь желал видеть рядом с собой верного товарища, с которым даже спустя тысячи ожесточённых боёв он будет бок о бок, не важно – против или за. Он будет рядом.       Чоко шумно вздыхает, даже слегка смутившись, но всё же принимает крепкие объятия друга. Друга-ли? Мечник гладит светлую макушку, наконец-то облегчённого прикрывая глаз, после чего заметно тихо шепчет, – Спи спокойно. –