***
Каждый хотел что-то спросить у наставника команды. Особенно долго Ксавьер разговаривал со Скоттом и Джин. Саммерс активно интересовался, что профессор имел ввиду под «многими испытаниями». Чарльз старался не отвечать напрямую, но стоявшая рядом Джин всё поняла даже без своих способностей. Когда-нибудь, очень скоро, Чарльз расскажет им обо всём. Но это будет не сегодня. Ребята заслужили маленький праздник, на котором нет места зловещим предсказаниям. Когда студенты разбрелись по территории особняка, Ксавьер, наконец, смог отправиться обратно в свой кабинет на первом этаже особняка. Проезжая на коляске мимо главного входа, он встретил сидевших на парапете Логана, Роуг и Курта. Ветеран команды что-то рассказывал молодым людям, обильно жестикулируя. В последние месяцы Логан стал для Анны и Курта чем-то вроде отца или старшего брата, помогая им пережить предательство самого близкого человека. Едва Ксавьер миновал вход в особняк, как краем глаза заметил, что Росомаха отвлёкся от разговора и, соскользнув с парапета, пошёл следом за ним. — Хорошая речь, Чарльз, — поравнявшись с наставником, начал старейший из учеников. — Ты правда так считаешь? — спросил в ответ профессор, — Сказать честно, я готовил речь получше, но в последний момент забыл слова. Они просто вылетели у меня из головы, — слышать это от человека, известного своим хладнокровием и самоконтролем, было более чем необычно. — Зато получилось искренне, — ответил Логан, — А искренность слов куда важнее их красоты и звучания. — В тебе снова заговорил философ, — улыбнувшись, подметил Ксавьер. — Он во мне и не замолкал, — парировал Хоулетт, — Я ещё хотел поговорить о другом, — сменил он тему разговора, — Могу я взять отпуск на неделю? — Ты заслужил отдых, Логан, — добродушно ответил профессор, — Снова старые дела? — немного помедлив, задал он вопрос. — Что-то вроде того, — отмахнулся когтистый мутант, — Утром мне позвонил старый друг. Он едет в Японию навестить дочь и попросил меня к нему присоединиться. — Что-то серьёзное? — Ксавьер заметил тревогу в его голосе и мысленную активность в его мозге. — Его внук ведёт себя странно, — помрачнев, ответил Хоулетт, — Оговорил себя, чтобы сесть в тюрьму, а когда его попытались освободить, то он отказался выходить из камеры. Даже погнул решётки голыми руками. — объяснил он, — Утверждает, что он одержим злым духом и опасен для общества. — Ты думаешь, что он мутант? — Вполне возможно, — пожав плечами, произнёс Логан, — Не узнаю, пока не встречусь с ним. — В таком случае, Логан, — начал Ксавьер, — Отпуск я не предоставлю. Поедешь туда в командировку за мой счёт. — Спасибо, профессор! — радостно воскликнул мутант и отправился в сторону своей комнаты. На мгновение Росомаха застыл, словно поражённый молнией. Почувствовав то, чего в этих стенах не должно было быть, он принялся настороженно принюхиваться, озираясь по сторонам. «- Всё в порядке, Логан» — раздался в его голове голос профессора Ксавьера, — «Я обо всём позабочусь».***
Минуты, которые хозяин особняка потратил на путь к своему кабинету, были наполнены нарастающей тревогой. Видения будущего. Мороки, почерпнутые его разумом из сознания Апокалипсиса, снова заставили его содрогнуться. Всё ли он сделал правильно? Готовы ли его Люди-Икс к ужасам, что ждут их? Он остановился и закрыл глаза, дав мрачным образам выбраться наружу. Толпа людей в военной форме и джинсовых жилетах с нашивкой «Общества друзей человечества» громили жилые дома и разбивали автомобили. Согнав неугодных в один из домов и забаррикадировав дверь, они подожгли здание. Одинокий мутант с покрытым рыжей шерстью лицом, вырвавшийся из охваченного пламенем дома через окно, тут же был схвачен и жестоко избит ногами и бейсбольными битами. Затем окружающий мир охватила тьма, в которой появилась одинокая фигура девушки с огненно-рыжими волосами. Ксавьер сразу узнал Джин. Он уже знал, что произойдёт дальше, но всё равно пытался её окликнуть беззвучным криком. Бесполезно. Девушка, словно марионетка, которую кукловод резко рванул за все нити, взмыла вверх и, распластав руки, издала оглушительный нечеловеческий крик, моментально исчезнув в огненной вспышке. Из пламени появилась огромная железная рука с грубыми, похожими на стамески пальцами, тянувшаяся прямо к нему. Увернувшись в последний момент, профессор увидел перед собой гигантскую фигуру робота. «Страж» нового поколения с блестящей свежей краской тяжёлой бронёй, встроенным в циклопическое тело оружием и горящими красным глазами-фоторецепторами на угловатом, отдалённо напоминавшем человеческое лице. За ним появились ещё несколько таких же роботов. За ними ещё. И ещё. Ксавьер лишь наблюдал, как прирастают ряды одинаковых, ужасавших своим видом и размерами злых машин. Во главе строя «Стражей», не идя, а словно паря в паре дюймов над землёй, шествовал неизвестный робот. Ростом немногим выше человека, с широченными плечами, плавно переходившими в полусферическую голову с такими же, как у больших собратьев красными глазами, не выражавшими никаких эмоций. Профессор распахнул глаза и жадно, словно только что всплыл с глубины, захватил воздух ртом. Эти кошмары преследовали его последние несколько дней, заставляя его в ужасе просыпаться по ночам и занимая все его мысли. Его воспитанники через многое прошли и достойно преодолели все испытания. Но достаточно ли хорошо они подготовлены к такому будущему? Или он, Чарльз Ксавьер, ошибся? Неужели все эти годы, все его программы обучения, все его попытки дать несчастным детям-мутантам нормальную жизнь, — всё было в пустую? Что, если лучшее, что он может сделать для них и для себя — распустить команду и удалиться в глушь, спокойно дожив отведённые ему годы? Эти вопросы и раньше посещали его. Но сейчас они отказывались уходить из его головы. Чарльз Ксавьер больше всего боялся разочароваться в деле всей своей жизни, от которого его обычно спасали воспоминания. И одно из них само пришло в его дом. Её помыслы, наполненные тревогой и тоской, он только что случайно уловил уголком своего сознания.***
Каждый раз, когда он пытался вспомнить её лицо, оно было другим, отличным от прошлых воспоминаний. Иногда её зелёные глаза были больше, чем обычно. Или её щёки — то слишком худые и впалые, то наоборот, слишком округлые. А её кожа? То она имела забавный, слегка зеленоватый оттенок, то была белой, словно фарфор. Неизменными были только её иссиня-чёрные волосы, тёмные, как ночь и словно шёлк спадавшие с её плеч. Это был лучший из её образов, который навсегда запечатлелся в его памяти. Повернув латунную ручку и въехав в казавшийся пустым кабинет, он закрыл за собой дверь, после чего повернул защёлку. Окинув взглядом помещение, Чарльз заметил лишь повёрнутое к окну кресло, стоявшее за рабочим столом. — Не нужно прятаться, — спокойно произнёс он. Когда кресло развернулось в его сторону, перед ним предстала сидевшая в нём стройная женщина средних лет, облачённая в строгий тёмный костюм. Тёмно-рыжие волосы были уложены в не менее строгую причёску, а дополняли образ очки в толстой оправе на худощавом лице типичного школьного учителя. — Здравствуй, Рейвен, — спокойно произнёс профессор, — Полагаю, ты проникла в мой кабинет, пока все были на улице? — Ты проницателен, как всегда, — сухо ответила женщина, — Впрочем, ты абсолютно не обеспокоен тем, что я снова пробралась в твою школу? После всего… — Нет нужды, — прервал её Ксавьер, — Ведь ты пришла сюда не за тем, чтобы снова меня похитить. Как и вчера. — Вчера? — удивилась Мистик, — Откуда ты знаешь? — Ты приняла облик Роуг, проскользнула на территорию, зашла внутрь, — принялся объяснять Чарльз, — Ты мастерски избежала камер, но одна, на входе в жилое крыло, тебя всё-таки засняла. — Вот как? — с напускным высокомерием протянула мисс Даркхолм, — А с чего ты взял, что это была я, а не Роуг? — Был поздний час, и студенты разошлись по комнатам, — продолжил Ксавьер, — Но ты плохо её знаешь, — в этот момент он сделал паузу и подъехал к панорамному окну кабинета, из которого открывался вид на берег озера со стоявшими на нём каменными скамейками, — Роуг допоздна тренируется в комнате опасностей или в спортзале, отправляясь спать только за полночь. Один человек не может быть заснят двумя камерами в двух разных местах одновременно. — Что ж, — отведя взгляд и встав с кресла, произнесла женщина, — Ты меня поймал. Но почему дал уйти? — задала она вопрос, встав рядом с инвалидом. — Ты бы хотела, чтобы тебя скрутили прямо в комнате Курта? Я считаю это неприемлемым, — ответил он, не отводя глаз от группы из четырёх молодых людей, расположившихся на двух скамейках. Китти сидела рядом с Лансом, положив голову ему на плечо. Немного отсев от них, расположился Курт, о чём-то активно рассказывавший парочке. Отдельно от них расположилась Роуг. Вытянувшись во всю длину скамьи и положив руку под голову, она разглядывала проплывавшие по небу облака. — Я должна сказать тебе «спасибо»? — усмехнувшись, произнесла Рейвен, следившая через окно за сыном и приёмной дочерью. Курт не обращал внимания на двух взрослых, наблюдавших за ним из окна кабинета, и продолжал о чём-то беседовать с друзьями, то и дело заливаясь хохотом и не понимая, что мешает влюблённой парочке вместе проводить время. — Может, тебе стоит поговорить с ними в открытую? — предложил профессор Ксавьер. — Бесполезно, — Даркхолм ответила с театральным холодом, но Чарльз почувствовал волну печали, захлестнувшую её душу, — Я пыталась. Там же, в Египте, сразу после того, как вернула контроль над собой. Курт сказал, что не верит мне. А Роуг… — она сделала паузу и перевела взгляд на смотревшую в небо девушку. Словно почувствовав на себе чужой взгляд, Роуг приподнялась с каменной скамьи и посмотрела в сторону особняка. С такого расстояния Рейвен не могла чётко разглядеть её лица, но была убеждена, что пара серых глаза в данный момент смотрят прямо на неё. — Не знаю, — продолжила женщина, резко отвернувшись от окна и пройдя дальше вглубь кабинета, — Думаю, при следующей нашей встрече она не сдержится и попытается меня убить. Она ненавидит меня, Чарльз, — констатировала Мистик, принимая свой истинный облик, — И я не могу винить её за это. Худощавая, с тёмно-синей кожей, ярко-жёлтыми глазами и огненно-рыжими волосами, — так выглядела настоящая Рейвен Даркхолм, с которой Чарльз Ксавьер был знаком с юности. Она опустилась в чёрное кресло возле двери в кабинет, стараясь убраться подальше от панорамного окна, словно тень от солнечного света. — Я знаю, какого тебе, Рейвен, — нарушил наступившую тишину профессор, когда в его памяти снова появился образ Дэвида, заставив мужчину невольно сжать руки в кулаки. — Да что ты можешь знать?! — вспылила женщина. Чарльз ничего не ответил. Пусть сейчас он и испытывал чувства жалости и сострадания к Мистик, но прекрасно помнил о её коварстве и патологической лживости. — Больше, чем ты можешь себе представить, — осторожно подобрал он слова, — Впрочем, ты ведь не за сочувствием ко мне пришла? И, наверно, не поговорить о былых временах. — Знаешь, Чарльз, — злобно ухмыльнувшись, протянула Мистик, в то время как её тело стало принимать размытые очертания, — Спасибо, что напомнил мне о былом. Я чуть было не размякла. Синяя кожа моментально приняла светлый оттенок, словно белый фарфор. Пряди рыжих волос удлинились, превратившись в роскошные иссиня-чёрные. Жёлтые глаза с узкими зрачками стали зелёными, как два изумруда. Спустя мгновение Чарльз Ксавьер почувствовал, что его словно укололи в сердце, участившее своё биение. Перед ним сидела девушка из его молодости, облачённая в то самое летнее платье цвета морской волны. Она была такой, какой он видел её в их последнюю встречу. И какой хотел запомнить. «Да, ты и впрямь злопамятна» — пронеслось в голове у телепата. — Давай поговорим о прошлом, — откинув прядь чёрных волос на плечо, начала Мистик.***
Двое молодых людей сидели на скамейке в сквере, разбитом возле кампуса университета. Настроение было приподнятым: лето выдалось жарким, день безоблачным, а последний из выпускных экзаменов, на удивление, простым. В этот момент молодому Чарльзу Ксавьеру казалось, что весь мир открыт ему, обещая прекрасное будущее. Из проезжавшего мимо по дороге красного «Шевроле» лилась музыка. Его водителю явно пришлась по нраву слащавая песенка новомодного музыкального коллектива. — Ты не любишь Диона? — улыбнувшись, спросила сидевшая рядом с ним зеленоглазая брюнетка, заметив неодобрительный взгляд, которым Чарльз проводил удалявшийся автомобиль. — Не люблю я это нытьё, — отмахнулся он. — Ах, да. Ты же слушаешь только рок-н-ролл, — театрально закатив глаза, произнесла девушка. — Со смертью Бадди Холли рок-н-ролл стал стремительно деградировать, — с тоской в голосе ответил Ксавьер и тут же подскочил на месте, ощутив болезненный тычок локтем в бок, — Эй! — словно обиженный ребёнок, возмутился он, — Ты о чём вообще думаешь? — А ты не знаешь? — игриво спросила она в ответ, — Разве ты не любишь читать мысли девчонок? — Только не твои, — гордо задрав нос и поправив рукой взъерошенные русые волосы, ответил Ксавьер, — Твои мысли для меня — запретная территория, Рейвен Даркхолм. — О, вот как, — протянула брюнетка, когда её бледное лицо тронул румянец, — И… почему? — Просто не хочу. — Не хочешь? Или не можешь? — провоцировала Рейвен. — А ты сама, как думаешь? — ушёл от ответа Чарльз и секунду спустя обнял девушку и поцеловал. Они шли по улице, держась за руки. Чарльз знал Рейвен с десяти лет, когда её семья переехала в Нью-Йорк из Детройта и она перевелась в их школу. Первое время только Чарльз и общался с пугливой и скованной девочкой. Он помогал ей с биологией и химией, а Даркхолм выручала его, давая списывать домашние работы по математике и столь нелюбимой Чарльзу литературе. Миссис Ксавьер, отчего-то, сразу была против их общения. «С этой девчонкой что-то не так» — мать никогда не говорила этого при сыне, но он читал это в её мыслях, едва она видела их вместе с Рейвен. Со временем, страшненькая «девочка из чулана» — как прозвали её одноклассники, — выросла в первую красавицу школы. У неё не было проблем с вниманием со стороны мужчин, но из всех своих многочисленных ухажёров, она предпочла друга детства. — Ты пойдёшь учиться в университет? — прервала тишину брюнетка. — Да, — коротко ответил парень, — Я хочу остаться здесь, в Нью-Йорке. Мама согласна, но отец считает, что настоящее образование может дать только Оксфорд. Мимо них прошла группа студенток-первокурсниц. Статный красавчик Чарльз сразу поймал на себе несколько восхищённых взглядов. Рейвен же ощутила ровно столько же взглядов завистливых, отчего гордо задрала нос, послав «конкуренткам» уничижительный взгляд. Посмотрев на свою спутницу Ксавьер легко улыбнулся. — А куда ты планируешь поступать? — спросил он. — Я? Не знаю, — пожав плечами, ответила девушка, — Навряд ли мои родители смогут оплатить учёбу в колледже, — сказав это, она резко погрустнела, — Попробую найти себе работу. За год, думаю, наберу на колледж. — Рейв, — обратился он, сильнее сжав её руку, — Может, я смогу оплатить твою учёбу? — Чак, — протянула она, — Ты не сможешь оплатить. Ведь за тебя самого платят твои родители. И мы оба знаем, как они ко мне относятся, — простая констатация факта, заставила его вздрогнуть. В двенадцать лет Чарльз, оставшись с Рейвен наедине, признался ей, что у него есть необычные способности читать и внушать мысли. Даже продемонстрировал, повторив ей эти слова при помощи телепатии. К его удивлению, Даркхолм спокойно восприняла факт того, что он мутант. Затем улыбнулась и сказала, что у неё самой есть необычные способности, о которых она ему расскажет, когда придёт время. Он до сих пор понятия не имел, что она имела ввиду, но был уверен, что девушка не врала о своей натуре. Тогда же он дал себе слово, что не будет проникать в её сознание и читать её мысли. Его даже забавляло то, что у неё есть свои, недоступные для него тайны. — Рейв, — остановившись, обратился он к ней, после чего положив свою руку ей на плечо, развернул лицом к себе, — Сколько я помню наше с тобой знакомство, ты всегда была рядом. И сейчас, когда мы можем разойтись по жизни в разные стороны… — Чак, мы обязательно будем видеться… — Я не закончил, — оборвал он её на полуслове, — Я в ужасе от одной мысли о том, что мы не будем близки как прежде, — эти слова заставили её бледные щёки покраснеть, а в уголках глаз появиться слезам, — И я сделаю всё возможное, чтобы мы всегда были рядом. Были вместе. Почувствовав, как по щекам потекли слёзы, Даркхолм окончательно дала волю захлестнувшим её чувствам. Обняв Чарльза вокруг шеи, она поцеловала его и тут же почувствовала, как его руки обхватили её вокруг талии. — Я люблю тебя, — прервав поцелуй, тихо произнесла девушка. — Я тоже люблю тебя, — ответил он, — Знай, Рейвен, я всегда буду рядом. Они стояли посреди улицы, не обращая внимания на осуждающие взгляды прохожих. Чарльз Ксавьер и Рейвен Даркхолм были всего лишь парой подростков, только вступающих во взрослую жизнь. Молодыми и влюблёнными.***
— Ты ведь обещал, что всегда будешь рядом, — произнесла Мистик с холодной ненавистью в голосе, неуместной для прекрасного юного облика, в котором она пребывала. Профессор боялся поднять глаза, смотря в пол и мысленно заставляя себя изучать абстрактные рисунки на ковре. Минутное путешествие в прошлое заставило открыться старые раны. — Впрочем, — продолжила Даркхолм, — Благодаря тебе я узнала, какими эгоистичными бывают мужчины. Поняла в тот момент, когда проснулась следующим утром, а тебя не было рядом. Ты не звонил, не брал трубку, отводил взгляд, при виде меня, — продолжила она выставлять счёт, — В чём причина, Чарльз? Наверно, тебе не понравилась я настоящая, — проговорила она, снова трансформировавших в синюю тень с жёлтыми глазами, — Ты просто использовал меня, а потом сбежал. Профессор молчал. Он отлично помнил то утро, когда проснулся в комнате Рейвен и обнаружил в постели лежавшее рядом с ним существо, больше похожее на гостя из ночных кошмаров. «Так вот, какую тайну ты хранила» — пронеслось у него тогда в голове. Тихо одевшись, он сбежал из её комнаты через окно и, не поняв, как добрался домой, он постарался забыть случившееся как неприятный сон. Но чувство стыда не отпускало его очень долго. — Нет, Рейвен, — он нашёл в себе силы ответить ей, — Дело не в тебе. А во мне, — слова давались ему тяжело, — Я понимаю, что прошло уже сорок лет и мои извинения уже не имеют значения. — Ты издеваешься? — едва не сорвалась на крик Мистик, — Вот что я в тебе ненавижу, Чарльз Ксавьер! Ненавижу этот твой тон и твоё хладнокровие! Думаешь, ты лучше всех?! Ты просто человек, которого ничего по-настоящему не волнует! — Я сбежал от тебя, это правда, — всё также спокойно продолжил он, — Я испугался. Решил, что если останусь с тобой, то раньше времени лишу себя свободы. Не нагуляюсь, — договорил он, — Знай я тогда, что меня ждёт, непременно остался бы, — закончил он с сожалением в голосе. Мистик смерила его взглядом. В пожилом лысом инвалиде было невозможно узнать некогда прекрасного юношу с копной непослушных русых волос на голове, любившем прожигать жизнь и веселиться ночи напролёт. От осознания этого губы женщины искривились в грустной ухмылке. — Да пошёл ты, — тихо сказала она и направилась к двери. Когда её рука уже потянулась к ручке, она замерла и простояла недвижимая несколько секунд. — Там, в Египте, — поборов волнение, начала Рейвен, — Когда мы все слились с сознанием Апокалипсиса. Ты что-нибудь прочёл в его мыслях? — Да, — осторожно ответил профессор, — Я видел будущее. — Какое оно? — Нас ждут трудные времена. Всех нас, — ответил он, — Но мы выстоим. — Курт? — едва унимая дрожь в голосе, просила Мистик, — И Роуг? — Они справятся, — утвердительно ответил инвалид, — Люди-Икс готовы к трудностям. — Спасибо, Чарльз, — закончила Мистик и в ту же секунду её тело снова принялось изменяться, пока не приняло очертания Грозы, — Мне пора, — попрощалась она и, открыв замок, вышла из кабинета. Молча проводив её взглядом, Чарльз Ксавьер вернулся к окну. Китти и Ланс уже ушли, а Курт и Роуг о чём-то тихо беседовали. Вернее, Анна-Мария пыталась всеми силами отделаться от навязчивого сводного брата, а тот искренне не понимал, что девушке надо побыть одной. Чарльз Ксавьер больше всего боялся разочароваться в деле всей своей жизни. Но теперь он был убеждён в верности своего пути. Он построит мир, в котором таким как Рейвен или Курт не придётся жить в страхе и скрываться за чужим лицом. И он уверен в успехе своего дела.