Поменяться местами

Проснулась от жутко напирающей на меня туши Тома. Открываю один глаз: справа валяется Рене и сладко посапывает. На мне же лежит Каулитц! Не знаю, за кого он меня принял, но но человеке то конечно, спать помягче… Хотя на костях Билла нормально не поспишь. Кое-как спихиваю тушу с себя. Том недовольным стоном скатывается обратно на пол и, что-то пробубнив себе под нос, снова засыпает, положа сложенные ладошки под голову. Встаю на ноги. Озираюсь по сторонам и а*уеваю: квартира превратилась в хлев! Что мы вчера делали? Сколько выпили? Сколько времени? И… почему я в трусах? Что я вчера вытворяла? Иду в ванную, смотрю в зеркало. Мда, Билл Каулитц с похмелья не отличается особой сексуальностью. Голова раскалывается. Быстро всполаскиваю лицо прохладной водой, и немного освежаюсь. Черт, не мешало бы побриться… Пробираюсь сквозь весь срач и, конечно, спотыкаюсь об Тома. Снова что-то бурчит и вырубается. В квартире стоит омерзительный запах. Запах доносится из кастрюли на плите, в которой красуется кулинарное искусство Рене. Решаю прибраться, пока все спят. Подметаю пол, выбрасываю весь стеклотар, оставшийся после нас. Скармливаю унитазу «супчик» от Рен, перемываю посуду. Чувствую себя супер-героем! И это с жуткого похмелья! Нет, я просто молодец! Где мои медали за храбрость? Захожу в комнату к Билли. Тот лежит, и мирно посапывает в кровати, укрывшись одеялом. А я и не знала, что в спящем состоянии я такая миловидная… Отправляюсь назад к Рен и Тому. Те уже спят в обнимочку. Я так скучала по Рене. Она, как никак, всегда помогала мне и вынимала из всех задниц мира. И, вот сейчас, она держит у себя дома мое тело с Каулитцем внутри. Надо будет ее расспросить об этом поподробнее. Плетусь на кухню. Ужасно хочется пить, но на этот раз простой воды. Нечаянно что-то задеваю, кажется, какую-то статуэтку, и она с грохотом летит на кафельный пол.Заглядываю к Тому и Рен. Ясно дело, от такого землетрясения они проснулись, и не сразу поняли, что лежат в облипочку. Немного придя в себя, Рене как ошпаренная вскочила, что-то невнятно матеря, а Томми, еще не доконца проснувшийся, потянул ручки к ней, как бы говоря «Ну куда ты ушла? Иди обратно!» -Твою ж мать! Что я тут делаю с Каулитцем?! - прошипела Рене, и бодрой походкой направилась куда-то к ванне, но ее неожиданно срубило похмелье. -Ох бляди, моя репа! -Рен, короче вчера нам было, типа, весело. – заржала я.Она обернулась на меня, и «улыбнувшись», продолжила свой путь. Я направилась к кау- старшему, и начала ворочить его. -Том, вставай! Вставай говорю, уже… уже 8:00! Да. Что? Сука! Мы проспали целые сутки! -Бииил. Отвали! Где моя Рене? – пробубнил он, перевернувшись на другой бок и щупая возле себя пол, как бы ища ее. -Опа! Твоя говоришь? А что, у вас что-то было? – я прифигела. -А тебе какое дело? Я может замуж за нее собрался… ой. То есть жениться. Вот! -Тааак, ясно. Да. Поспи пока еще немного. И повторяю: я не Билл! -Ага, ты Бог всея Германии, я з..знаююю… - договорил он и снова заснул. Эх, Каулитцы. Они не исправимы. Проснулся Билл. Видимо, грохот статуэтки его тоже поднял. Сразу видно, что он просто никакой с просоня. Ноги еле волочатся, штаны набекрень, волосы тоже. Под глазами мешки. И самое ужасное – что это я. Фу! Больше никогда не буду смотреть на себя в зеркало по утрам! -Доброе утро! – говорю я, идя за ним. -Угу… - мямлит Билл и падает на стул. -Кофе? -Угу. Бегу и ищу кофе. Так хочется сделать ему приятно… я уверена, мы с ним еще узнаем друг друга, пусть и в чужих телах. -Герти… - говорит он, подперев свисшую голову двумя руками. – А что здесь вчера было? -Эммм… ну, типа, расслабончик. – улыбаюсь я и встречаю жалостливый взгляд. – ну, точнее, бухали мы вчера. -Аа. А почему так чисто? -А мы осторожно бухали. – снова смеюсь. – Да ладно, просто я уже все убрала. -Ой, ты чудо. Спасибо. Ой, голова моя любимаяяя… -Точнее моя. – снова улыбаюсь, как дура. -Да, твоя. И поэтому мне ее жалко. Завариваю кофе и ставлю на стол, предварительно найдя пару еще не черствых булочек. -Эммм… Ты не помнишь, что вчера именно было? – осторожно спрашивает. -Нет. А ты? -Ну… в обрывках. -Так расскажи! Мне интересно. -Ну, кое-кто собирался станцевать стриптиз. – краснеет и подносит к губам напиток. -Ой. Да ты не обращай внимание! Рене всегда на пьяну голову так делает! – смеюсь и следую примеру Билла. -Нет, это не Рене. Это ты. Поперхиваюсь кофе. -Господи! Извиняюсь! Я надеюсь, я тебя до гола не раздела? -Ахах… ой… - засмеялся он, но голова снова дала о себе знать. – А еще я помню, что Том лизался с Рене. -Ох ты… То то они в обнимку спали. – вместе смеемся. Я бы хотела так каждое утро вставать, делать Биллу кофе, а потом вместе сидеть за столом и ржать над всем подряд. Осталось только… Поменяться местами. -А можно вопрос? – неуверенно говорю я. -Да, давай. -Эммм… у тебя ведь была девушка? Ну какой хер меня дернул спросить это? -Давай не будем об этом? Не хочу ворошить прошлое… -Извини. Я не подумала… И -А ты ведь петь умеешь, да? – перевел он тему. -Ну как то так… Я никогда профессионально этим не занималась, но очень хочется. Я так тебе завидую… -Да брось. – улыбнулся он. – Просто мне повезло. -И прости меня за мой обморок. Ты представляешь, там, в толпе, я увидела эту тетку. Которая, скорее всего нас и поменяла! -Ты серьезно? Эта тварь четь не убила Рене вчера! -Как? – я испугалась за подругу. Не успел Билл мне все рассказать, как в кухню ввалилась сама Рене и с бешенными воплями тыкала пальцем себе на шею. -Что это?! Что за хрень?! Какая скотина это сделала? – орала она. На шее у подруги красовался смачный, сиренево-фиолетовый засос. Я покатилась со смеху. -Кажется, я знаю виновника преступления! – сказал Билл, сделав серьезное лицо. – Это 20 ти летний Томас Каулитц по кличке Пылесос. – покраснев от сдерживаемого ржача, он не выдержал, и начал угарать вместе со мной. -Что вы ржете?! Как Том? Поче… - Рене открыла рот и обернулась на спящего Каулитца, который был отчетливо виден с кухни. -Почему? Как бы тебе объяснить… Когда мужчина понимает, что женщина ему симпатична… - снова сделав вид знатока, сказал Билл, положив руки не стол. -Я прекрасно знаю как это бывает!!!! – заорала Рене. -Пострадавшая, успокойтесь, пожалуйста! – треснув ложкой по столу как судья, сказала я, и посмотрев на Билла, снова заржала. -Подруга называется! Тьфу на вас! Вы с каулитцем два сапога пара! Совет вам, да любовь! – сказала подруга, и, встав из-за стола, направилась будить Тома. Смех немного стих. И я жутко смутилась от ее слов. Стало даже как-то… Приятно, что ли. Чтобы не сидеть снова в тупике, Билл предложил пойти посмотреть на разборки с Томом. Я. Конечно, согласилась. Взяв пачку кукурузиков, уселись поудобнее на полу, откуда нам открывался прекрасный вид на это действо. Рене невозмутимо подошла к преступнику и пощелкала перед ним пальцами. Ноль реакции. Немного потрясла за плечо. Опять ничего. -Ща я ему помогу. – шепнул Билл и заорал «Каулитцы! На зааапииись!» невероятно мужским голосом. Не знала, что мои связки способны на такое. Сон Томаса как рукой сняло. Рен обернулась на нас, но ничего не сказала. Бедный парень подскочил с пола, но увидев Рене, остановился. -С добрым утречком, маньяк-соблазнитель! – с сарказмом сказала она. -С добрым… а почему я маньяк? – недоуменно сказал он. -А ты не помнишь? Ну тогда смотри! – она развернула к нему шею с засосом. -Эмммм… - Томас опустил голову куда-то вниз, наверняка придумывая, что сказать. -Ну ка ну ка, Томми! Поверни ка ко мне шею! – сказал Билл. Том послушался, и нашему взору предстал засос не меньших размеров, чем у Рене. -Нежданчик… - гоготнул Билл, и запустил в рот очередную партию кукурузки. Покрасневшая подруга что-то буркнула нам в ответ и поспешила удалиться. Как странно! Том определенно ей не безразличен, уж я то знаю…