Summer camp history

      Пик прибежал к воротам, но подопечного не было видно ни за ними ни хотя бы рядом. Он прищурил глаза посматривая в лес, надеясь увидеть худую фигуру подростка с голубым цветом волос. Да хотя бы просто человека, что подскажет в каком направлении убежал Зонтик! Но, к сожалению, никого не было. Сейчас вожатому хотелось чтоб его ударили по лицу да посильнее, неважно чем, но просто чтобы привели в чувство и научили думать прежде чем делать что либо! Прежде чем сказать какую-то задевающую фразу и осознать это слишком поздно. Он же понимал, что ребёнку нужно внимание, нужно быть особенным, что он чёрт возьми сказал!       Пик побежал в сторону леса, он понимал, что Зонтик, вероятнее всего, уже где-то очень далеко, думаю о том, чтобы он был хотя бы в чаще или возле выхода к кладбищу, но только б не вблизи с теми заброшенными и забытыми временем зданиями. — Блять…       Вожатый остановился чтобы внимательно осмотреть всё вокруг, но кругом были лишь деревья с зелёной листвой, трава и ещё целый список разнообразных растений, от обычных ромашек до каких-то крайне странных трав, наверняка подростки как-то используют их не в тех целях. Ну и куда без этих камней? Спотыкаешься об них и падаешь, сдираешь себе кожу с коленок, а при полном невезении ещё с рук и подбородка. Но того, кого он искал тут не было, просто лес с растениями, который ощущался таким пустым и мрачным, но к сожалению, без Зонтика. — Либо кладбище либо город-призрак…       Парень вновь сорвался на бег, быстрый и немного неуклюжий. Дыхание сбивалось, а попыток ровно дышать даже не находилось, сердцебиение было слышно самому парню. Неприятное из-за того, что слишком быстрое. Неприятное потому что слишком громкое, давящее уши. Неприятное потому что оно такое…такое неправильное без его подопечного. Не должно сердце биться так громко из-за какого-то гребённого бега, такие мысли были у Пика.       Кладбище же встретило Пика абсолютно безлюдно, разве что полчище могил, напоминающие лишь о смерти. Ни одной живой души помимо его самого.       Ощущение что на тебя смотрят хотя никакого нет, смотрят и презирают, раньше ему не было до этого дела, а теперь кажется, что даже призраки ненавидят его за такой поступок. За такие слова по отношению к своему подопечному… Парень уже спокойно идёт чтобы отдышаться и осматривает кладбище. Атмосфера его местонахождения привела его к кое-какой мысли. — неужели он действительно ушёл в город-призрак? Зрачки стали меньше в размерах, тело пробила мелкая дрожь, крайне неприятная дрожь. Если знать о том, что там происходило, то твоё выражение лица может нехило так перекосить.       Город-призрак последнее место которое бы захотел посещать Пик, да вообще кто либо из вожатых.       Заброшенный город с кучей старых зданий, больших и маленьких. И у каждого из них была одна общая черта, пентаграммы возле входов в сами здания, внутри самих же зданий есть символы что могли остаться от прошлых жильцов, а может и от подростков. Даже тех что из лагеря, многие приезжают сюда ради этого места и ещё сплошной кучи легенд.       Но место это пугает не легендами, а своей атмосферой. Видеть верёвки на деревьях где явно были попытки повеситься такое себе удовольствие, видеть кучи мусора в зданиях, а иногда находить и чьи-то кости. Предсмертные записки, какие-то старые листы из газет о нападении… Да, это место забросили по большому ряду причин. Призраком этот город называют из-за самоубийц чьи тела чаще всего находили на дороге, прыжок с крыши и свобода? Пустота? Вечный покой? Неизвестно… Вот почему Пик подумал об этом месте. То что он видел в ванной потрясло его настолько сильно, что даже простое кладбище напомнило ему о «том» случае. А если бы он тогда не увидел его? То, наверное, Зонтика бы похоронили именно на том кладбище… Если, конечно, мать не захотела бы его забрать и решать судьбу бездыханного тела самостоятельно. Хотя, если судить по словам самого подопечного она вряд ли бы впрягалась за него. Но с другой стороны, кто знает как было бы на самом деле. Пик снова принялся бежать, но уже в обратном направлении, к дороге. Он не хотел бежать по лесу к городу из-за неудобства пути и боязни ошибиться в направлении. Он не знал, что собирается сделать с собой Зонтик, он даже не был до конца уверен, что он там, но лучше он прибудет раньше, чем опоздает хотя бы на секунду. Вожатый бежал по дороге около десяти минут, пока не добежал до первых зданий, одноэтажных, побитых, исписанных всякой ерундой. Он знал, что до пятиэтажных недалеко, поэтому решил пройтись до них спокойным шагом, чтобы просто напросто не задохнуться. Как только у него появлялись силы он переходил на бег, его щёки горели, ноги обжигало, что хотелось снять обувь. Пик будто задыхался, издавая уставшие, скулёжные звуки, но даже это его не останавливало… Наконец, он прибежал к первому пятиэтажному зданию. Проходя мимо подъездов он отклонил мысль о том, что Зонтик находится где-то здесь, ибо они были сильно завалены мусором, в основном банками из-под пива. Изначально он даже засомневался, авось залез бы через первый этаж, да вспомнил о его физических способностях и передумал. «И куда он мог пойти? Дома? Нет.» — размышлял вожатый. Долго думать не пришлось, ведь словно преступление средь бела дня, так же неожиданно пришла мысль о заводе, что находится в окраине города. –Точно, завод! В том году его только перестали охранять, так как наконец-то вывезли всё оборудование. Значит здание ещё не успели засорить. Так он мыслил, правда в слух, но кто ему что либо ответит? Действительно, что никто… Как только Пику пришла эта мысль о заводе он ринулся к нему, надеясь найти того маленького ангела, которому он уже успел навредить как последняя тварь, попутно придумывая как он будет извиняться перед ним и объяснять, что на самом деле случилось. Он надеялся, что именно тот даст ему пощёчину за такое поведение, именно он приведёт его в чувства и передумает что-то делать с собой, если собирался… Хотелось бы прощения, но он понимал, что ему явно такое не решать, как и всё остальное. *** Ну вот Пик забежал внутрь завода, прежде посмотрев высоко на трубу, там, вроде, никто не стоял, ну или он не заметил. Обыскав все помещения, причем безуспешно, он ринулся наверх, на трубу, где, как ему показалось, никого не было. Но что ему оставалось делать? Это была его последняя надежда, а умрёт ли она или оправдает себя, станет известно лишь тогда, когда вожатый поднимется на самых верх. С каждой ступенью ноги становились всё тяжелее, было ощущение, что ещё немного и он вовсе упадёт вниз. Эта тяжесть напомнила о его ленивости во время тренировок, когда он забивал на занятия и оставался в комнате поиграть в игры, думая, что ему эти тренировки не нужны. Он поклялся себе, что больше никогда не будет пропускать их, он впервые в жизни чувствовал себя таким слабым. Если Зонтик и находился там, если бы он спрыгнул вниз, он бы винил себя до конца жизни за то, что не успел, за то, что проявил слабость, за то, что не уследил за своими словами, за то, что не успел извиниться… Наконец-то он взобрался на самый верх. Увидев своего подопечного, что немного пусто смотрел вдаль, пока пряди его волос развивались на ветру, Пик упал на колени от усталости, прикусил нижнюю губу и заплакал. Он был очень рад, что успел, что мальчик ещё ничего не сделал. Он посмотрел на него слегка улыбнувшись, пока Зонтик был в замешательстве, смотря на горящий с ноткой облегчения взгляд, смотря на слёзы вожатого. Это было нетипично как для подростка, так и для самого Пика. Последний приблизился к Зонтику и нежно обнял его, проглотив ком, чтобы наконец-то начать разговор. –Зонтик, я… Не успел он что-либо сказать, как в его спину вцепился подопечный, начав плакать. –ну-ну… Давай я тебе всё объясню? Для начала я бы хотел извиниться перед тобой, мне правда очень жаль, что после того, как ты поделился со мной чем-то важным я сказал ту ересь, так глупо вспылил… Я не знал, что мне делать и поэтому поцеловал твою щёку. Пусть это было неосознанно, но я хотел сделать это, чтобы успокоить тебя. Мне жаль, что я сорвался на тебя. Если ты хочешь, то ударь меня… Я заслужил это. Поглаживая по спине проговорил вожатый. Зонтик успокоился и сказал: –Кто сказал, что ты заслужил этого? Я так не считаю. Ты так считаешь, а зачем? Я уже простил тебя, прости и ты себя. А ещё извини и ты меня, пожалуйста. Мне не стоило убегать из-за твоих слов… В этой ситуации я поступил слишком импульсивно. –Мы поступили так оба. –Да… Да. Пожалуй, ты прав. Зонтик расслабленно улыбнулся, чувствуя свободу от вины за содеянное, от обиды и прочих ненавистных им чувств. Наконец-то пришло спокойствие. Вожатый посмотрел на тёмное небо, затем уткнулся носом в мягкие волосы парня. –Давай посмотрим на звёзды, а потом пойдем обратно? Нежно прошептал Пик. Зонтик же одобрительно кивнул, слегка краснея. Он наконец-то проведёт время наедине с возлюбленным, да и в такой прекрасной обстановке. Это, конечно, не трава в росе, озаряемая солнцем, но так же прекрасно и так романтично. Они легли рядом друг с другом и наслаждались необычайно чистым небом, прекрасными звёздами, что казались маленькими лишь с земли. Они выглядели как цель, что сложно достичь. Такие же красивые и манящие, но такие далёкие…под тихие звуки ветра, который играл листьями деревьев, под красоту звёзд, сам того не замечая Зонтик уснул, но как же ему было хорошо… *** Пик весь путь до лагеря нёс Зонтика на спине. Не решаясь будить других детей, он просто уложил своего подопечного спать на свою кровать. Было уже достаточно поздно для сна, но и рано для подъёма. Такой странный промежуток во времени, вроде скоро утро, а вроде ещё ночь. Данте проснулся от шума и посмотрел на Зонтика, спящего не на своём месте и на самого хозяина этой кровати. Он взбодрился и встал со своей койки. — Ложись спать. Тихо произнёс Данте, приглашая Пика спать на освободившейся кровати. Последний с усталостью кивнул и тихо лёг в кровать тут же провалившись в сон.