Шепот чёрного шелка

На самом деле Сардаана была достаточно приятной женщиной. Она никогда не делала совершенно ничего плохого, никогда никого не обманывала и не желала людям зла. А то, что некоторые ей не доверяли – так это уже была причина совершенно в другом… Сейчас она чувствовала себя относительно неуверенно, к тому же, положение в школе внезапно стало предельно шатким – а это не могло вызывать, естественно, ни единого положительного чувства. Академик знала, что она не может уступить место в школе. Вот только ей не оставили ни единого варианта для нормального выбора, а скорее поставили перед фактом и заставили выбирать нечто неизвестное, иное, другое, если кому-то понравился бы подобный синоним, нельзя сказать, что весьма удачный и интересный. И это другое никому не казалось хорошим или даже нормальным, скорее даже очень наоборот – и альтернативные варианты становились всё неприятнее и неприятнее. Странностей директрисы побаивались почему-то все, и это не зависело от того, на каком отделении находился ученик, на тёмном или на светлом. Просто все, да и точка на этом. Тибидохс всем составом верил в то, что это просто проявление гениальности, поэтому все они относились к Сардаане так, как обычно относятся к большому и отчасти несмышлёному ребёнку – очень по-доброму, хорошо, мягко и любяще. Это порой пугало, потому что к Директору нужно было относится иначе, вот только не могли ученики слишком уж бояться такую хорошую женщину… С такой косой. Впрочем, Тимофей относился к ней чуть иначе, чем все остальные. Он прекрасно знал, что нет человека в школе мудрее Сардааны, поэтому за советом отправился именно к ней, надеясь услышать что-то вразумительное. Пока что не услышал. Гроттер пришёл к ней только по той причине, что больше не знал, к кому бы мог обратиться. Она была нужна ему, без неё, как показалось парню, оставалось невозможным выяснение слишком многих вопросов, а сейчас он просто был обязан обратиться к этому человеку, хотя бы по той причине, что иначе под большой угрозой находилось вообще существование если не школы, то определённых людей. Нельзя сказать, что Валялкина пострадала очень сильно, да и Ягг после сказал, что Глебианна, вероятно, попросту устроила показательное выступление, иначе блондинка давно уже оказалась бы на том свете, но ни один из этих фактов не мог быть в пользу самой Глебианны, скорее даже наоборот. - Здравствуй, Тимофей, - вздохнула директриса, переступая порог и отбрасывая в сторону седую прядь, выбившуюся из длинной косы. – Ты что-то хотел, или просто так, поговорить зашёл? Гроттеру отчаянно хотелось сказать, что он и вправду зашёл просто поболтать, но он совершенно не умел врать, поэтому пришлось согласиться с тем, что правда – куда более выгодный вариант, и наконец-то набраться ума и перестать думать о чём-то дурном, например, о том, что Академик Черноморова может и вовсе не помочь. Он даже не замечал Кощееву, на которую с такой внимательностью смотрела Сардаана, словно на самом деле в кабинете они были одни; сама же вышеупомянутая представительница власти прижала тонкий костлявый и не прикрытый даже кожей палец к тому месту, где у нормальных людей губы, и спокойно кивнула, словно демонстрируя, как именно следует молчать в подобном положении. Сардаана, даже если пожелала бы её выдать, то просто не смогла бы это сделать, потому что никакого права на подобное "предательство" власть имущих не имела, ведь, как ни крути, она была всего лишь обыкновенным подневольным человеком. - Скажите, что происходит с Бейбарсовой? – спросил, забыв об осторожности, Тимофей, у которого совершенно не было ни единой нормальной, логичной мысли нынче в голове. Он запутался в том, что прежде думал. – Мне кажется, она не собиралась так себя вести, а сейчас словно окончательно с ума сошла. - Значит, это всё-таки правда, - достаточно грустно вздохнула Сардаана, опуская голову и внимательно глядя на собственные руки. – Значит, не соврали. В глазах женщины мелькнула неподдельная грусть; возникало такое впечатление, словно женщину только что окончательно убедили в каком-то не самом приятном на свете факте. Тимофей заметно насторожился - во всём этом его явно смущало присутствие Глебианны в темах для разговора; некромагиня напоминала о себе каждый раз, причём явно не по личному желанию, и он чувствовал себя с каждым разом всё хуже и хуже, словно только что у него как минимум отобрали некую уверенность в окружающем мире. Где-то сзади словно хрустнули чьи-то кости, но Тимофей не заметил этого, ну, или просто сделал вид, что не заметил, ибо оказался слишком сильно погружён в собственные мысли. Сардаана расстроилась пуще прежнего, услышав, вероятно, этот скрип, и опустила голову. Кощеева приходила относительно того, что яблоко её не искали, зато устраивали бесконечный беспредел, а Гроттер явно явился с подтверждением данных предположений. - Вы о чём? – удивился парень. Он понятия не имел, кто мог бы рассказать Черноморовой о том, что случилось на драконбольном поле. Солоха явно не стала бы так рисковать собственной командой и авторитетом; должность пусть, казалось, не была для неё жизненно важной, но зато сам драконбол женщина ценила выше всего на свете и ни за что не сказала бы ничего, что могло бы скомпрометировать команду и привести к тому, чтобы их выбросили из чемпионата. А поведение Бейбарсовой можно было считать замечательной причиной для подобных действий, особенно если учитывать, что в последнее время она окончательно потеряла голову и творила то, что не мог позволить себе ни один действительно нормальный и адекватный маг. - О том, что ты всё-таки с нею встречаешься, - женщина достаточно грустно улыбнулась. – Я думала, Клёпия преувеличивает, и это был просто поцелуй, но… Судя по паузе, сейчас Тимофея ждала лекция не на тему того, что некромагине следует помочь и надо попытаться как-то научить её сдерживать собственные эмоции, а о том, что на самом деле было слишком безответственно вообще встречаться с нею. Гроттер вновь вспомнил о Валялкиной. Он не мог сказать, что испытывал к той что-то большее, чем просто дружеские чувства, но это, естественно, ни на мгновение не могло означать, что парень позволил бы кому-либо, пусть даже и Глебианне, причинять ей вред. Некромагиня же в свою очередь явно не особо учитывала этот фактор и была готова с лёгкостью, одним только взмахом руки, остановить Василисе сердце. Да, доброта добротой, но против некромагии с нею не пойдёшь. - А что в этом плохого? - не понимая толком, почему его отношения с Глебианной могли вызывать у кого-то удивление или того больше - возмущения, - поинтересовался Тимофей. - То, например, что она – ученица человека, который всегда помогал Чуму. В том, что она слишком могущественная некромагиня, чтобы нести что-то хорошее, понимаешь? - Сардаана бросила пронзительный взгляд куда-то за спину Гроттера, но парень в очередной раз проигнорировал этот жест, не желая принимать тот факт, что на самом деле там мог кто-то быть. Да, у него был достаточно хороший слух, но рыжеволосый даже предположить не мог, что в мире существуют такие... создания, которые могли бы позволить себе не дышать. Даже Чуму нужен был воздух, иначе он давно бы уже завоевал некую неизвестную иностранную планету. Но Тимофей не мог, естественно, даже догадываться о том, что Кощеева по своей природе спокойно может обойтись и без дыхания, ведь на самом деле она практически нежить, с одним отличием - на ней явно не оставалось мяса. Хотя... Нежити-то как раз и следовало дышать. - Да не такая она, как вы все думаете! – воскликнул Тимофей, хотя на самом деле и сам немного сомневался в Бейбарсовой. – Вы просто не понимаете, она прекрасная! Убедить преподавательницу хотелось куда сильнее, чем разобраться в собственных чувствах, и Гроттер даже вскочил на ноги, а после, садясь обратно, наконец-то догадался оглянуться. Увиденное совершенно ничего хорошего не принесло; Гроттер замер, словно забыв на мгновение тоже, как дышать, и не решаясь оглянуться. - Вы подслушивали! - выдохнул он, едва сдержавшись, чтобы сразу же не броситься на Кощееву, которая, по его мнению, поступила абсолютно бесчестно. Сардаана вздохнула. Чего он мог ждать от такого человека, как Тимофей? Правду дед говорил, что он пошёл весь в отца – точно такой же упрямый! - Между прочим, некультурно говорить женщине о том, что она подслушивала, ещё и такой привлекательной, - моментально вмешалась Кощеева, которая не собиралась просто так стоять в стороне, но Сардаана остановила её коротким жестом, словно убеждая помолчать и позволить кому-то другому для начала уговорить парня забыть о некромагине. Кажется, эта договорённость была между ними изначально, хотя, возможно, это у Тимофея слишком ярко разыгралась фантазия, и теперь он внимательно смотрел то на директрису, то на госпожу председательницу, явно пытаясь понять, кто из них больший маг. В мире не бывает идеальных людей - и порой его разочаровывали поступки Сардааны. Увы, но так вышло сегодня, именно в тот день, когда ему так нужен был совет старшего человека. - Послушай, - спокойно промолвила Сардаана. – Я понимаю, что, возможно, это всего лишь юношеская влюблённость… Не стоит думать об этом так серьёзно. На Тимофея нашла какая-то непонятная злость, которая, казалось, вообще не должна была присутствовать сейчас, вот только сдержаться он всё равно не мог. Всё это походило на истинную подставу со стороны окружающих, и вновь вспомнилась Василиса, которая так спокойно-спокойно смотрела на него. - Почему? - он, возможно, уже задавал этот вопрос. - Потому что с некромагами вообще водиться не положено! - каркнула откуда-то из-за спины Кощеева, которая почему-то предпочитала сегодня стоять, но Тимофей её проигнорировал и, вероятно, правильно сделал. Если до этого разговора он, впрочем, думал только, что у Бейбарсовой временные проблемы с нервной системой, то сейчас вдруг у него закралось глупое подозрение, что на самом деле она и вправду просто показала собственное настоящее лицо. - Потому что Бейбарсова может быть сколько угодно достаточно неплохой девушкой, но идеалом она не станет ни за что, - покачала головой преподавательница. – Более того, ты не сможешь её изменить и потянуть к свету. - Стоит ещё дождаться того момента, когда она пообещает с крыши спрыгнуть! - фыркнула Кощеева, обойдя Тимофея и устроившись на диванчике в кабинете у Сардааны. Женщина постоянно перебирала отлетающие фаланги собственных пальцев и пыталась вернуть их на место, но получалось не слишком качественно. - У меня получалось прежде. А сейчас её просто немного заколдовали, вот и всё, да и это совершенно неважно! - Важно, - отрицательно покачала головой Сардаана. – Ты просто не осознаёшь, что ни о каких чарах даже речи быть не может. Она некромагиня, она такая и есть, а прежде, вероятно, был наложен приворот. - Хорошо, но кем?! - Тимофей смотрел на женщину, словно ожидая, что та всё-таки ответит, вот только дождался от неё только равнодушного пожатия плечами. впрочем, зачем надеяться на большее, если ты имеешь дело с Сардааной? Разве она умеет давать прямые ответы на вопросы? Возможно, Гроттер просто сейчас не хотел верить в плохие, неудовлетворяющие его ответы, вот только это всё нынче не слишком приносило радость. - Я не знаю, - вздохнула директриса. – Возможно, кем-то не слишком-то и желающим тебе добра, а может, попросту Свеколтом, который вздумал попытаться помочь своей сестре. - Зачем это Лёньке-то? Какое ему дело до того, что там будет думать какой-то светлый маг и с кем кто будет встречаться? – усмехнулся Тимофей. – Это ведь не важно, вы же понимаете! Сардаана покачала головой. В таком возрасте юношеская любовь била в голову и не позволяла думать, разумно анализировать ситуацию, вот только всё равно рядом должен был бы быть кто-то такой, кто направит на правильный путь. Потому что иначе слишком просто будет захлебнуться в собственных отношениях со всем миром и так и не выплыть на свободу. А это слишком страшно, чтобы разобраться в данной ситуации. Некромаги часто делают что-то исключительно для своего блага, и им абсолютно наплевать на то, что кого-то это перестало радовать, что это вызывает у людей раздражение. В конце концов, не стоит их недооценивать, это может закончиться большими неприятностями. Сардаана хотела это сказать прямо так, вот только при Кощеевой было никак нельзя делиться подобными откровенными мыслями. - Послушайте, я не желаю слушать о том, какая Глебианна плохая, потому что это бред, - грубо, по крайней мере, достаточно грубо по отношению к тому, как он говорил ещё несколько минут назад, промолвил Тимофей, - я просто хочу, чтобы вы пояснили мне, почему она так себя ведёт и как это остановить... - А как же отыскать яблоко? - моментально вмешалась Кощеева, которой как раз на любовные дела пятого курса было абсолютно наплевать. - Это проблема всей школы, - спокойно ответила Сардаана. – И я не могу сделать ничего пока что – иначе давно уже бы всё сделала сама, - она вздохнула. – Нужно искать альтернативные пути… Например, яблоко. - Его же съели! - возмутился тут же Тимофей. - Вы ж сами все говорили, что больше никакого яблока не существует, а... Сардаана едва успела остановить его коротким кивком головы, чтобы парень не успел ничего лишнего сказать. - Съели полупрогнившую грушу, - отрицательно покачала головой Кощеева, стремясь отстоять собственное мнение. – А вот настоящее яблоко… - Не нашли? - Не нашли, - тут же отозвалась директриса. – Мы не хотели говорить об этом всем, потому что это слишком опасно. Так что, мы, госпожа Кощеева, всё-таки сможем вас омолодить, только не подпрыгивайте на стуле, оно же казённое! - Я казной управляю, сколько хочу, столько и прыгаю. - Вы уверены, что всё получится? – спокойно спросил Тимофей, внимательно глядя на преподавательницу. – Я просто… - Если ты найдёшь яблоко, то из него, - внезапно сообщила Кощеева, - можно создать замечательное зелье, которое поможет твоей девушке разобраться в себе и быть с тобой. А? Тимофей удивлённо посмотрел на неё, даже не подумав о том, что Кощеева могла на самом деле просто солгать, а нынче банально насмехаться над ним, да и всё. - Я найду! – с готовностью воскликнул Гроттер. – Но только если часть яблока будет моя, ладно? Бессмертница кивнула. Юношеская любовь – это слишком странно, особенно если на тебя взвалили почему-то ношу спасителя мира. Иначе уже и не получится. В любом случае, придётся когда-то что-то менять, и это время уже не за горами. Именно по этой причине сейчас она и переживала до такой степени за своего ученика, надеясь на то, что когда-то или Бейбарсова попытается измениться, или по крайней мере Тимофей не станет настолько верить в неё, иначе ни он, ни она никогда не смогут быть счастливы. Некромаги любят один раз. Но зато как они любят! Любовь некромага – это, пожалуй, самое эгоистичное чувство, которое только можно отыскать во всём мире, и ничего уж тут не изменишь. Надо ли менять? Никто точно не ответит, а ответ искать нужно. Если Тимофей выберет Василису, что, в принципе, вполне возможно, то это всё закончится абсолютным провалом их отношений. Не потому, что они не могут быть вместе, а по другой причине. Бейбарсова. Глебианна ни за что не позволит сделать что-то подобное Тимофею, не позволит быть с кем-то другим, хотя сейчас сама отталкивает Гроттера от себя, признавая собственное не то что несовершенство – все плохие качества, которых в ней хватало. Если же он будет с Бейбарсовой, то просто канет во тьму – а это тоже не приведёт к добру, и вот Сардаана прекрасно понимала это. Она многое научилась понимать за последнее время. И этот факт не был исключением. В любом случае, если так будет нужно, то пусть они встречаются – и пусть Гроттер пытается как-то изменить её, но только не оставляет точно такой же, какая она есть сейчас, потому что в таком случае им уж точно совершенно ничего не поможет, только скорее помешает. А мешать настоящей любви нельзя, какой бы она ни была, особенно если помехи идут откуда-то изнутри. Иначе помехи могут быть просто-таки кошмарными, а кошмар – это далеко не то, что является хорошим аспектом личных отношений. А вот Кощеева явно пыталась развивать исключительно свои собственные отношения с окружающим миром, и сейчас занималась работой над развитием уровня собственного вранья. Ничего хорошего в этом не было, но, так или иначе, уже ничего не поменяешь. - Итак, - Сардаана вздохнула. – Ищи яблоко. Оно будет расти только на яблонях и отличаться особым золотистым цветом – его будет достаточно хорошо заметить, ты увидишь, если что-то такое будет. Ведь только молодой может отыскать яблоко, а значит, надо стараться, и будет наконец-то шанс его отыскать. - А почему тогда Кощеева не знала подобные приметы? – удивился парень. - Всё зависит от возраста. Мне уже много тысяч лет, и поэтому я увижу на месте яблока лишь нечто гнилое…а Кощеева – она пусть и не старше, но зато потеряла собственную молодость, молодость души. И это совершенно ничего хорошего не приносит. Яблоко отражает душу. Бессмертница недовольно кашлянула, но голоса больше не подавала, словно на самом деле её больше не было рядом. - То есть, именно поэтому его может увидеть только кто-то молодой? – уточнил Тимофей. – Не потому, что оно откликается лишь на молодость, а потому… - Что оно показывает душу. Да, ты абсолютно прав, - согласилась Сардаана. – Это достаточно интересное свойство светлых артефактов. - Я думал, что и тёмным такое свойственно, - пожал плечами он. - Конечно, свойственно. Это ты ещё не видел Зеркало Танталии… И слава богам, если никогда не увидишь! – воскликнула директриса, сама не зная, почему вдруг вспомнила о подобном артефакте. - Почему? Что в этом страшного и почему я могу увидеть подобное? В конце концов, откуда тут такие артефакты? – удивился Тимофей. - Глебианна. Прозвучало подобно приговору. Кощеева не стала даже говорить о том, что хранилище артефактов вообще-то достаточно хорошо охраняется, потому что, кажется, иногда это совершенно не могло помочь. - А что Глебианна? – Гроттер нахмурился. – Вы думаете, что она на самом деле может… Может… - Может отыскать такой артефакт и использовать его во вред всем. Да, я так думаю, да, - вздохнула Черноморова. - Хотя, конечно же, мы бы постарались сделать всё, что в наших силах, дабы остановить её, вот только часто это практически невозможно. - Почему? Ну почему? Нельзя так думать о человеке, который не сделал ничего плохого! - сказав это, Тимофей даже ещё не осознавал, что Бейбарсова успела наделать уже много не самых хороших и замечательных поступков, так что назвать её хорошей было трудно. - Потому что она некромагиня. И это, что бы ты ни думал, всё-таки что-то вроде более густой, чем у нас, Тьмы, живёт в её душе. Это у неё от природы, это не поменять. - У неё природа магии, а не души! - Хорошо бы, если так, если ты прав, - тут же согласилась Сардаана. – И я очень надеюсь на то, что ты всё-таки не ошибаешься, мой мальчик. - Знаете, мне кажется, что никакое яблоко мне не поможет! - отмахнулся от неё Гроттер. - Так что идите и ищите его сами... Бессмертница! Сардаана лишь вздохнула, провожая Тимофея внимательным взглядом…   Дверь громко и с ощутимым недовольством со стороны того, кто её закрывал, хлопнула, а Сардаана лишь молча отвернулась, стараясь не смотреть. - Если вы не отыщите мне яблоко, я вас сгною, - холодно сообщила Кощеева. - Я надеюсь, это понятно? А все ученики пойдут следом, включая эту вашу некромагиню! Сардаана кивнула, поймав себя на мысли, что "эту некромагиню" убить будет немного труднее всё-таки.