Старший

Эта его извечная ухмылочка сколотых жёлтых зуб, похожую на оскал дворовой собаки с бешенством, всегда пугала Умэ до костей. Но сейчас старший брат улыбался как-то по особенному, гораздо ехиднее. Глаза с расширенными зрачками смотрели в упор, не понять, пьяный или наркотический угар у Гютаро. Умэ этого знать не хочет, она молча собирает в сумку свой вещи первой необходимости и ищет телефон. Чтоб уйти от очередного скандала, пока он ещё не начался. - Это ищешь? – Гютаро достаёт из кармана айфон последней модели, вертит им в руках как какой-то погремушкой и скалиться – Дорогая штука, долго сосала? Молча проглотив обиду, девушка выходит из их общей комнаты, даже не пытаясь отобрать телефон из цепких ладоней старшего. Пусть себе оставит, надо будет Умэ на новый заработает, а каким способ это уже никого не касается. - Даки, двадцать лет, волос блондинистый, стройная, шесть тысяч в час, ни хрена себе ты цены лупишь. Не до хрена ли? – Читая анкету проститутки уже со своего телефона, Гютаро облокотившись о стену с улыбкой продолжал скалиться ехидно хихикая – Пройдёмся по доп услугам, минет без резинки, две тысячи. Анальный секс десять. О доминирование и рулевые игры, обговариваются отдельно. - Иди на хуй! - На хуй тут только твоя жопа хороша, - Шатаясь, пьяное тело идёт прямо на испугавшийся сестру – Или что, родному брату тоже, только за деньги дашь? Сглотнув слюну, Умэ делает шаг назад сбивая в прихожей полку обуви. В таком состоянии от Гютаро можно было ожидать чего угодно, а если он напился из-за её анкеты на сайтах с проститутками. Одному дьяволу известно, что вертелось в этой кучерявой бошке забитой комплексами. А ведь так было не всегда, думает Умэ и почему-то перед глазами пролетают воспоминания, где старший братик читает ей на ночь сказки. Засыпая рядом, пока пьяные взрослые буянили и дрались на кухне. - А как же скидки близким родственникам? – Хрипит братец уже вплотную прижимаясь к девушке, так чтоб ярко выраженный стояк через одежду хорошо ощущался бедром – Ах, ну конечно, я же не родной, а так, единоутробный. Последнее слово было вырвано из контекста особым хрипом как у гиены смех, ведь пару лет назад, до того как их отношения превратились в ад. Умэ имела неосторожность крикнуть брату в пылу ярости, что они вовсе не какие не брат и сестра, а всего лишь вылезли из одной женщины. - Отьебись! - Ну, что ты так скромничаешь, - Схватив Умэ за голову, так чтоб больно сдавить щеки большими пальцами, Гютаро прорычал ей в лицо – Я вот сейчас только о тебе и думаю. - Гютаро прекрати, - Когда брат более нагло потерся членом об неё, до Умэ стало доходить, что дело пахнет керосином и это нефига не простой разговор о вреде проституций – пожалуйста. - Пожалуйста, вся в мать! - Передразнивая тянет осипший голос, а руки всё держат за голову, заставляя смотреть себе в глаза – Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Мерзость с первого поцелуя побежала ужасом по венам. Теперь места где оставалась его слюна горели адским пламенем. Каткий запах перегара от брата в скупе с применяемой силой не позволяющей прекратить эту мерзость, заставили Умэ чувствовать себя последним куском говна. Как этому человеку только хватало наглости так к ней прикасаться?! - Уйди, ты пьян! – Умэ всё же удаётся отпихнуть от себя Гютаро ногами, чувствуя накатывающую истерику, девушка вытянув руку упираясь брату в грудь, стала потихоньку отходить к кухне – Послушай, давай ты сейчас пойдёшь спать, а утром мы сделаем вид, что ничего не было. Его блядская улыбка, его руки, пятна на лице, всё это приводило в дикий ужас. Ещё не один не мужчина, не один клиент не смел брать её силой, А от родного брата Умэ такого вовсе не ожидала. Она могла таскать его угашенное водкой тело от подъезда до кровати, сварить ему поесть, занять денег. Да они были не так дружны как в детстве, но всё же заботились друг о друге. Он не сделает этого, нет, он не на столько прогнил, в нём много хорошего. Это просто синька зло, сейчас он пойдёт спать и утром извиниться. - Я скоро съеду, обещаю. Я больше не буду тебе мешать.Пожалуйста братик, иди спать. Вместо того чтоб внемлить мольбе младшей сестрёнки, затуманенный алкоголем разум даёт команду ФАС. И Гютаро вновь схватив сестру за руку поволок её брыкающейся и верещащую к ним в комнату. Любое слово «Нет» было проигнорировано, ласковые и успокаивающие фразы с обещанием всё простить, только разогревали. Гютаро задрал на сестре платье, пока его били ладонями в грудь, разодрал лёгкие кружевные трусы и стянул с себя треники. Умэ зажмурившись не желала ничего видеть, это ведь всё что ей осталось, просто зажмуриться и со страхом пережить, то что произойдёт. - И за это, шесть тысяч в час?! – Шелестят хрипы тихо на ушко, пока тощие длинные пальцы проводятся по сухим половым губам – Давай Даки, порадуй старшего братика, раздвинь ножки как следует. Тебе же не привыкать. Попытавшись сжать ноги посильнее, Умэ только сильнее разозлила брата. Раздвинув ноги силой, без какой либо подготовки и смазки, Гютаро прям на сухую резко вошёл на всю длину. Умэ вскрикнула от резкой боли раздирающей изнутри, слезы ручьём побежали из глаз. Но и этого старшему брату оказалось мало. Уже было не страшно, было пусто, если бы там во вселенной кто-то был. Пусть он просто прекратит эту жизнь. От прикосновений старшего обжигало кожу, от его хрипов на ухо градом бежали слезы, его запах вызывал рвотные позывы. Эти пятна, теперь вызывали ассоциацию с болью и унижением, А не чем то родным. Гютаро явно не был доволен её истерике и застывшему в одной позе телу, как бревно. Укус в плечо со всей силы, так что след зубов остаётся окровавленной каёмочкой. Ещё один и ещё. Всё это время он всё толкался в неё, прижимая собственным весом к кровати. - Смотри на меня, - Рычит пёс хватая сестрёнку за подбородок, нагло вырывая её из темноты век – Смотри блять на меня, когда мы трахаемся! Эта квартира уже видела идентичную сцену, когда их мать, на этом самом полу, насиловал какой-то залётный алкаш. Гютаро тогда прижал маленькую Умэ к себе запрещая ей смотреть, А сам глазами пожирал страшную картину. - Отпусти, больно, - Взвыла девушка из последних сил пытаясь отодвинуть от себя родного человека – Хватит Гютаро, мне больно, братик. «Братик, смотри!» эхо в голове напоминает давний инцидент, где маленькая синеглазая девочка, принесла в руках маленькую испуганную мышку. Гютаро вдруг замирает, улыбка на лице угасает, происходящее медленно отдаётся в голову адекватностью понимания. Чего ж ты дурак такой натворил. Вскочив с кровати парнишка резко и часто задышал, хватаясь пальцами за отросшие кудрявые патлы. Согнувшейся от боли в истерике Умэ, поджимала к груди ноги, желая оградиться от него хотя бы так. Стекающая струйкой кровь на плече, от одного из укусов, ужасала. Всё что сейчас видел резко протрезвевший старший брат, приводило в ужас. - Умэ, я… - Нет, не трогай меня, не трогай! – Вдруг заверещала во всю глотку, сестрёнка отползая от него как можно дальше и хватаясь за голову, в глазах её застыл страх – Не надо. - Прости, - Согнувшись так, чтоб утопить взор в коленях, Гютаро как псих начал раскачиваться из стороны в сторону – Прости меня, прости пожалуйста. Дверь хлопнула, когда старший брат всё же поднял глаза, Умэ в комнате не было. И она не пришла на следующий день. Через неделю, через год. Где бы Гютаро её не искал, по каким борделям и сайтам не лазил, младшую сестрёнку он больше никогда так и не встретил.