История одной зимы

      Как и было условлено, на следующий день Дотторе вернулся в Академию и в оговоренном месте ожидал Азара с личным делом Розалины Лоефальтер. Когда он вошёл в условленный кабинет, то, к удивлению, там его ожидал другой Мудрец. Профессор Металлия.        —Проходи.        В руках её виделись две небольшие папки разного размера, а сама она со слегка приоткрытыми глазами хитро улыбалась.        Дотторе присел напротив Металлии. На сколько он помнил: та, по крайней мере раньше, заведовала архивами, поэтому, вполне возможно, Азар предоставил дело ей.        Мудрец передала в руки Дотторе первую папку, и он бегло изучил её содержимое.        —Вторую часть суммы передашь Азару, когда он сам отдаст тебе копии этих документов.        Услышав, что Азар ещё только собирается передать ему эти документы, а Металлия это сделала негласно от него, Дотторе поднял озадаченный взгляд. Но Мудрец, улыбнувшись, встала и перед тем, как уйти, со спины положила ему под руки вторую папку и сказала:       —Захочешь узнать больше — прошу после беседы с Азаром ко мне.        Дотторе заглянул во вторую папку. Её содержимое называлось: дипломная работа на тему: «Дисперсность сознания как форма ментальной интеграции». Он не понял зачем ему это, пока не обратил внимание на год написания и автора: «Розалина Лоефальтер».       В тот момент в кабинет вошёл Азар. Без лишних слов Дотторе получил в руки документы с, как он бегло вычитал, идентичным содержанием полученного ранее личного дела, и, смолчав этот факт, как и оговаривалось, он отдал деньги за работу, и покинул кабинет.               Зачем то сделала Металлия — он не понял, но, помня, что ей дали оценку как — ни союзник, ни враг, Дотторе направился в некогда знакомый кабинет.        —Оу, присаживайся. Всё-таки, если ты пришёл, нас ожидает долгая, увлекательная беседа.       По неофициальному тону поведения Металлии Дотторе ясно понял только одно — ей действительно нет дела до его проказней в Академии, и скорее всего она сама что-то хочет от него.        —Хм…Дотторе — я буду звать тебя так. Можешь представить, что мы познакомились заново.        —К чему это было?        —Скажем так, тебе повезло, что архивом по сей век заведую я. Сидней бы, например, на дыбы встала, но не позволила бы Азару с тобой работать на стороне.        —Оправдано. — подумал вслух Дотторе, помня, за что у него с Сидней топор войны. — Ваши какие цели?        —Мыслишь верно, но настрой у тебя предвзятый. Забудь, пожалуйста, что когда-то я была твоим преподавателем. Теперь ты не студент — это весомый фактор того, чтобы я отбросила свою педагогичность.        —Вы ей и никогда не блистали. Вопрос тот же: какие ваши цели? Передали мне личное дело, которое я бы и так получил, и незапрашиваемую дипломную работу.        —Я думала, ты оценишь тот бонус. — неприкрыто наигранно расстроилась Металлия. — Хорошая исследовательская, хоть и написана не научным языком, но Лоефальтер когда-то приложила к ней силы. Порой мне казалось, она сама не понимает название темы, что там её раскрытие… Не учёным она была, так…мечтателем. Однако было в ней то, что привлекло моё внимание.        —И что же?        Поняв, что они нашли общий язык, Металлия снова, по-своему хитро, улыбнулась, и, присев за стол напротив Дотторе, она продолжила:       —Я готова поделиться с тобой всей известной мне информацией о Розалине Лоефальтер, а взамен я тоже хочу получить информацию. Ты заплатил Азару огромную сумму за столь, как окажется, пустую для тебя информацию. И признаюсь, первый вопрос, который меня одолевает: почему эта информация оказалась так важна для тебя? Почему ты решил заключить честную сделку за информацию о личности, жившей 500 лет назад?        Просвещенный примитивными мотивами бывшего преподавателя Дотторе стал ощущать себя увереннее, более того, её предложение завлекло его интерес.       —«Если ты хочешь, чтобы даже информация принесла тебе истинную пользу, заплати за неё настоящей ценой». — процитировал словно чужим тоном Дотторе. — Помнится, это от вас я слышал эти слова очень часто. И ведь правда, в узких кругах самый старейший мудрец Металлия известен как «охотник за информацией», что следует принципу равноценного обмена: готовы предоставить любую желаемую информацию, взамен на неизвестное вам. Что ж, признаю, я опустил этот момент. Да и не имел намерений связываться с вами и Сидней. Думаю, по понятным причинам…Но, раз вы сами предложили, в таком случае, я хочу услышать, что интересует вас.        —Искусно ушёл от моего первого вопроса, — восхищённо оценила ораторское искусство бывшего студента. — но это опустим. Главное, что можешь мне поведать только ты, — это информация об Архонте, которому ты служишь.       Молчание. Дотторе свёл брови, на что хитро улыбающаяся Металлия поспешила оправдаться:        —О, нет. Меня интересуют не государственные тайны, которые вы успешно оставили при себе на переговорах. Мне нет дела до ваших интриг и преступлений, и дабы расположить доверие, я скажу, что и так сполна знаю о них. Например, ранее упомянутая Инадзума. Мне известно, за какие проделки расплатился ваш Предвестник. — сжав зубы от такого примера, Дотторе наслово поверил Металлии, она действительно та, кто оправдано имеет огромную базу информации. — Опуская подробности, — продолжила она. — я скажу, что не стремлюсь поделиться ими с каждым. Что касается Крио Архонта: мой интерес завлекает Царица как само божество. Уже более пяти веков она хранит своё молчание. Но и до последней трагедии о ней мало, что было известно. Ты, как самый приближенный к ней учёный, должен располагать некой информацией о ней.        — Я согласен. — без ускорения совести ответил Дотторе.       В конце концов, Царица прощает им всё, поэтому, учитывая его цели, он подумал — будет не преступлением, если какой-то одержимый потоком информации учёный узнает что-то о ней, и тем более он и Металлия условились — его ответ не будет включать в себя государственные тайны Снежной.        —Чудно. Я начну. Тебя интересует Розалина Лоефальтер. Как не удивительно… — к чему-то с невесёлой усмешкой мельком вставила Металлия. — Наверное самая главная и интересная для нас обоих её суть в том, что Лоефальтер была не человеком. — на последние слова Дотторе, не сокрыв непонимания и удивления, жестом остановил повествующую. — Ах, да. Ты обучался после катаклизма, тогда мы уже исключили это…значит тебе неизвестна раса чародеев. Хорошо, начну издалека. Чародей — это ребёнок человека и Бога. Да, существует общепринятый миром закон о «о запрете союза Богов и людей». Кровосмешение между Богом и человеком запрещено по единой причине — дети, которые рождаются от их союза, наследуют от Бога либо божественную силу, либо не стареющее тело. Только либо. Не дано ни третьего, ни общего. Следовательно, рождается либо бессмертный, но лишённый всякой силы человек, либо полубог со смертным телом. И то, и то ужасно. Бессмертная жизнь отвратительна, просто потому что устаёшь жить. А обратная, сам понимаешь…Помнится, ты, ещё учась в Академии, уже проводил подобный эксперимент с человеком — вколол ему эссенцию с остатком силы Бога. Человек умер, верно? Это было предрешено. Человеческое тело не может выдержать всей силы Бога. Поэтому, когда ребёнок наследует силу, но смертное тело, он обречён на раннюю смерть… Как, помнится, это случилось с Алисой.        —У Алисы был Глаз Бога. — сквозь зубы выдавил Дотторе.        —Подделка. — раздражённо выдохнула Металлия. — Ты когда-нибудь встречал случаи, кроме Алисы и Лоефальтер, когда сила Глаза Бога оборачивалась против хозяина?        —Не встречал. — ему пришлось это  признать.        —Чародеи или полукровки — раньше они назывались так. — продолжила Мудрец. — Ты верно заметил, что Академия стала уделять приоритет к абитуриентам без магических способностей. Когда случился инцидент с Алисой и почти следом ещё пару, мы, Мудрецы, собрали совет, где решили прекратить обучение так называемых чародеев. Их магия зачастую неконтролируема даже ими. Розалина, к слову, была малым исключением. Она действительно обучалась искусству владения Пиро магией, и, не скажу, что безуспешно, её невозмутимое спокойствие давало ей приоритет контроля… но судьба-злодейка. Ты ведь знаешь, что с ней произошло после выпуска?        —Она трансформировала своё тело в жидкий огонь. Изначально меня интересовал этот момент, и я не имел понятия о её родстве с богами.       —Оу, в таком случае, тебя интересует технология данного метода?        —Возможно.        —В таком случае, называть это «технологией» искомо неверно. Каждый чародей мог обратить себя, но как правило эта сила очень быстро или вовсе сразу уничтожала его тело, заменяя его на Элементарь. Сколько длилась эра Алой Ведьмы? Помнится, почти век. Это слишком долго для тела смертного человека, значит Лоефальтер стала элементарем.       Дотторе перебил Металлию:       —Неверно. Могу с полной уверенностью сказать, что её тело не стало Элементарем.        Такого возражения Мудрец не ожидала.        —Обоснуй свои слова.        —История прописана так, что после века своего существования Алая Ведьма исчезла с лица земли, но на самом деле хоть тогда и закончилась эра Алой Ведьмы, век Розалины Лоефальтер продолжился. Когда она снова вернула облик человека, я занимался её реабилитацией: то было обычное, смертное, физическое тело, всё обожжённое, но только снаружи. Жизненные показатели соответствовали человеческим нормам. И поэтому я с полной уверенностью заявляю, что Лоефальтер не стала Элементарем.        —Очень интересно. Это новая, уникальная для меня информация. Хм…подожди, это действительно интересно. Как же тогда она выжила… — Дотторе уже хотел на это ответить, но Металлия, одержимая азартом интереса, перебила его жестом, желая сама выдвинуть теорию, — Тело сохранилось на протяжении века, хотя её пламя должно было его испепелить. — спустя нескольких минут монологических рассуждений мудрец огласила вывод. — Тайна обращения Лоефальтер в том, что появилось божество, которое сохранило её тело, но Боги никогда просто так ничего не дают. Между ними был контракт. Да, контракт. Но то, чего я никак не смогла понять, — как она погасила силу и вернула человеческий облик? Такого впредь никто никогда не делал.        —Крио Архонт спасла её, запечатав своим даром ту силу до того, как огонь был готов совершить расплату, однако недавно печать была разрушена.        —Поразительно сколь велика сила Архонта Севера. — восхищенно прошептала Металлия. — Но я не могла ошибиться в смертности Лоефальтер, а с твоих слов она прожила пять веков. Время жизни её тела, как и твоего, тоже остановила Крио Архонт?        —Да.        —Поразительно…ладно, мы ещё обязательно вернёмся к ней. Лоефальтер. На твоём месте я бы задалась вопросом «Что это был за Бог, в даре которого спасти тело человека от истощения силой?» и «каким образом он спас её?». Поверь, это действительно значимые вопросы. Теперь мне было бы интересно самой узнать те ответы. Становится очень интересно…Знаешь, могу дать один безвозмездный совет: ищи ответ её контракта и силы там, где она стала Алой Ведьмой. Далеко не каждому Богу по силе спасти человеческое, а тем более чужое тело от истощения божественной силы. Пока что я даже не могу предположить, каким образом это было сделано. Цепляйся не столько за разгадку того, что обещала Богу Лоефальтер, сколько за поиск знания, которым спаслось её тело. Если, конечно, тебе интересно именно это. А ещё момент, который вероятно вы упустили: Лоефальтер никто не давал силы, по которой она стала известна как Алая Ведьма. Эта сила с самого рождения принадлежала ей. Бог, спавший её тело, лишь позволил ей проявить свою силу, сохранив её тело. Однако зачем Архонт Севера снова запечатала её силу?        —Может, потому что в первую очередь Алая Ведьма была опасна. Помимо гор трупов чудовищ бездны, она оставляла своё пламя. Ещё я знаю, что не остудись её огонь тогда, он бы испепелил её тело, как-то было положено в момент обращения.        —Испепелил тело? Значит, Бог, который её спас, сам решил отдать её смерти. Сколько интриг и тайн. А ведь у любой нитки есть начало…найти его.        —Вы сказали, пламя Алой Ведьмы всегда принадлежало ей. Получается, что, даже исполнив контракт, её сила осталась бы с ней и продолжила её губить?        —Вопрос действительно интересный. И мой ответ на него лишь предположение. Как я уже сказала, ни один Бог не станет без личного мотива заключать даже контракт, что уж говорить о спасении человека.. Смотри, я уже слышала от тебя слово «дар» — особое слово, которым Боги зовут свою силу. Я знаю пример, когда Бога лишили его дара. Этот процесс осуществим, но для этого нужен Бог со смежной силой той, которую он заберёт.        —Как-то Царица, зная, с каким у Розалины есть контракт, подтвердила, что она и мертвый Бог носят одну форму силы.        —В таком случае, всё сходится. Чтобы Бог имел права лишить «дара» другого, они обязаны исполнить перед друг другом «контракт», чтобы связать себя, а потом разорвать связь. Возможно, Бог, который спас Лоефальтер, имел мотивы лишить её «дара». Хотя…условие смежная сила наталкивает меня только на одну мысль: мёртвый Бог — один из родителей Лоефальтер. Более смежная сила практически не встречается. Исключение: четыре Бога Смерти, коем мёртвый Бог точно не является.        —Это лишь теория, которая скорее всего даже не сыграет роли. И куда важнее мне узнать, что девушка обещала огню, но этого вам точно не знать…       Получив столько новой информации, Дотторе всё равно не приблизился к чему-то роковому. И вот он спросил себя: «а что я искал»? Ведь он даже не знал, чего ищет. Просто искал, а надежде, что найдёт нечто важное, которое подарит ему надежду. «Надежду на что»? «На её жизнь» — пришлось наконец-то признаться самому себе.        —Знаешь, — заметив расстройство и полный упадок сил Дотторе, Металлия с непривычным ей сочувствием сказала: — Со времен, каких я тебя помню, ты горел энтузиазмом создания «сверхчеловека», и вот сегодня ты узнал, что без Глаза Бога силу можно дать на зарождении, скрестив человека и Бога, ты узнал, что есть знание, которое спасёт тело и позволит человеку использовать «дар», разве это и не есть «сверхчеловек», которого создание ты искал? Это он. Но почему ты совершенно не горишь…в тебе больше нет того энтузиазма.        —Если бы можно было так, я отказался бы от всего, от всей этой идеи, знаний, Богов, титула, бессмертия…если бы мне это вернуло её. Но так не бывает. Нельзя просто так предложить судьбе любую цену с уверенностью, что она даст тебе, чего ты попросишь.        —Кого — её?        —Розалину Лоефальтер.        —Почему ты уверен, что она сгорела, а не снова спасла тело союзом с Богом?        —Потому что её убила Сегун Райден.        —Вон оно как… — узнав это, Металлия всё поняла. — Розалина Лоефальтер, Алая Ведьма, Восьмой Предвестник Синьора — один человек.        Даже огласив такую новую для себя информацию, мудрец не горела былым ранее энтузиазмом.        Отойдя от смятения, Дотторе вернулся в диалог:        —Больше у меня вопросов нет. Задавайте свои.        Металлия утвердительно кивнула, переменив скорбное настроение на своё бывалое.       —Царица – весьма загадочная личность. — начала мудрец. — Чудовище с милосердным сердцем, что души не чает в своих Предвестниках. Но ведь на деле…она собрала вас как своё оружие на объявленной ею небесам войне. Так кто вы для неё: дети или её оружие?        —Бродячие псы, подобранные по миру по воле случая. В наших рядах есть как обычные люди, так и мифические создания, полукровки Богов…, механические куклы…, выживший в бедствии Каэнриа'х. Но все мы когда-то, словно бродячие псы, остались одни, тогда нас подобрала Царица. 500 лет назад её отношение к Предвестникам действительно можно было расценить как к оружию на её войне, но очень быстро с годами что-то изменилось. Возможно, это и зовётся материнской любовью.        —Понятно. — очень вдумавшись в, казалось, очевидные слова, ответила Металлия. — Тебя совсем не удивило, что я назвала её «чудовище»?        —Учитывая, что мы, Предвестники, те ещё чудовища в глазах мира, то очевидным так звать того, кто нас собрал и покровительствует.        —Ты назвал политическую точку зрения, а её, как обещала не касаться государственных тайн и мотивов, я не разбираю. Я сказала чудовище как Бог. Ведь Царице как Богу куда больше веков, чем самой организации, что ты знаешь о ней с тех времен?        —Знаю, что не участвовала в Войне Архонтов.        —И всё? — действительно ошеломленно удивилась Металлия.        —В общности — да. Если вы спросите что-то конкретное, возможно я дам ответ.        —Хорошо. Как ты относишься к науке Астрономия? Именно к той сфере, которая изучает созвездия.       Очень странным посчитал Дотторе вопрос, но за весь диалог с ней он уже заметил, что у Металлии есть манера вести к сути с далёкого начала.        —Предпочитаю не обращаться к науке, которая не пересекается с интересующей меня областью.       —Если ты не против, я бы хотела взглянуть на твой артефакт, которым вас благословляет ваш Архонт. — последовала ещё более странная просьба. — Это же зовется Глазом Порчи?       —Да, но у меня нет сейчас Глаза Порчи. — ответил Дотторе, действительно не солгав.       —Хм, досадно, но не страшно. Я уже имела чести держать в руках этот артефакт. Ничего особенного кроме того, что Крио Архонт может по своей воле создавать их. Все люди получают Глаза Богов по воле случая, и один Архонт мне как-то сказал: «Моя воля не имеет отношения к тому, получит ли человек благословение моим элементом. Этот процесс происходит независимо от всех нас». Хм, Дотторе, разве тебя не заинтересовал этот факт? Ты ведь так жаждал получить силу, а ответ на твой вопрос столько столетий есть рядом с тобой.       —Интересовал. Вот только, — Дотторе даже усмехнулся над самим собой, — даже бывший у меня Глаз Порчи и тот не имел никакой элементарной силы. Пустой, бесцветный сосуд, что умел только без отдачи поглощать.       —Действительно, очень странно, но не удивительно. Даже тот Архонт не смог тебе дать некогда мечты всей твоей жизни, но опустим этот момент. Моя речь идёт к другому. Астрономия и звёзды. Получая Глаз Бога, человек вместе с тем получает на небе реальное созвездие судьбы, которое хранит свет его Глаза Бога. Архонты и все прочие Боги тоже имеют твоё созвездие, но есть единственное исключение: Крио Архонт Царица. Почему так? Это меня очень заинтересовало. Кстати, возвращаясь к Глазу Порчи, его обладали так же не имеют созвездия, что подтверждает ислючённость вашего Архонта.        Хоть Металлия и не окончила свою речь, она остановилась, ожидая предположений от Дотторе, который, не подав на то виду, был сам в замешательстве, точнее он никогда не обращался к Астрономии магии, чтобы заметить этот факт. —Понятно. Ты ничего об этом не знаешь. — не дождавшись в течении нескольких минут ответа, усмехнулась Металлия, но не над растерянностью Дотторе, а над тем, что даже самый приближённый к Крио Архонту учёный абсолютно ничего не знал о ней. — Не удивительно. Как я и сказала, Царица – очень загадочная личность. Уж сколько мне лет, и повезло однажды найти столь непостижимую загадку, и я пожелала разгадать её… Я продолжу, и, может быть, нам удастся провести параллели. Да и…я уже давно знаю ответ на парадокс с созвездиями. — загоревшаяся новым энтузиазмом Металлия, задумалась над тем, с чего бы ей начать, и, когда поняла, она повернулась к скрестившему руки Дотторе — в нём не горел интерес, и этого не мог понять сам учёный, ведь раньше он с превеликим вниманием выслушал бы новую информацию подобного рода, но сегодня его внимание было больше занято иным. Металлия продолжила: — Известно, что Архонты носят два имени – своё собственное и для людей. Царица – имя для людей. И долго, кого бы я не спрашивала, никто не знал её собственного имени…но это имя я однажды всё-таки выменяла у одного Бога. Имя Бога, что сейчас является Архонтом Севера, – Морана. Ох, надо было видеть моё лицо, когда я это узнала. — хотя она и сказала это более приземлённо, её лицо в тот момент полностью повторило гримасу бывалого безумного удивления. — Морана – одна из Богов смерти. Известно, что они восседают в своём, загробном, мире. От того вытекает их непринадлежность к нашему миру. Иными слова: ни Морана, ни её дары, в том числе Глаз Порчи, не имеют созвездий по причине чужести миру, в котором сейчас пребывают. Узнав ответ на парадокс созвездий, я сразу задалась другим вопросом: почему Бог смерти спустился в наш мир? Ведь так быть не должно. Мало того, Морана, после бедствия в Каэнриа'х, открыто всему миру подняла знамя войны против Селестии – таких же чуждых нашему миру Богов. Почему именно она? Почему она как Бог хранит своё молчание уже 500 лет? И, мой главный вопрос, как она стала Архонтом, что народ Снежной все века ношения Царицей титула Архонта считает её чужой? Люди о Царице говорят: у неё давно не осталось любви к своему народу, так же, как и у него к ней. Но была ли та любовь? Боги о Царице говорят: она та, кто одиноко правит в царстве чужих.  Маталлия окончила самую настоящую пламенную речь. Дотторе, несколько минут подумав, ответил так:       —К сожалению, на большинство вопросов у меня нет ответов. Но уговор уговором, я знаю человека, который может ответить на все ваши вопросы, — Первый Предвестник Педролино. Что касается того, что знаю я: Морана спустилась в наш мир после войны Архонтов, причина тому сошествию — погибшие на Войне, но не переродившиеся Боги. У неё была цель собственноручно их всех придать перерождению, но её план оказался безуспешен. Почему она осталась в нашем мире — я не знаю. Почему возвела войну именно она — думаю, вопрос иском. У неё было желание, а недостаток силы она компенсировала созданием Фатуи, и созывом нас, Предвестников. От нас же вытекает её молчание миру. Мы, Предвестники, — её глаза, рот и уши в этом мире. Как она стала Архонтом — я тоже не знаю. — остановившись над этим вопросом, Дотторе над чем-то подумал, а после огласил. — У неё есть любовь к своему народу, иначе она просто позволила бы ему сгореть в огне войны. Но право, дворец она не покидала 500 лет, может без надобности, в может есть весомее причины, и их я не знаю.        —Что ж, понятно... Не густо, но это уже что-то новое, хоть я ожидала подобного, мои ожидания подтвердились. Это важно для меня. И всё-таки, почему её зовут чудовище, с твоих слов не понятно…Если ты не против, я задам последний вопрос, — Дотторе утвердительно кивнул. — тот человек, о котором ты мне сказал, Первый Предвестник. Он носит титул Шут. Почему?        Дотторе ожидал любого вопроса о Педролино, но не этимологии его титула, и, сказав про себя «прости, старик, так надо», он озвучил:       —Когда он был придворным магом Каэнриа'х, его прозвали Шутом. От того его манера давать титулы нам.        Реакция Металли была этичной, а Дотторе продолжил:       —В таком случае, у меня ответный экстра вопрос. Узнав о полукровках, не могу не поинтересоваться у вас: являетесь ли вы им?        —Хе, это так очевидно? Обычные люди не замечают моей вечности, они умирают, а на их место приходят новые… и так 800 лет. С другой стороны, это тебе пример того, что не имеющий какой-либо магической силы человек может стать Мудрецом этой Академии, но право, не в нашем веке…       Поблагодарив Дотторе за сегодняшние сотрудничество, она попрощалась с ним, хитро сказав, что за информацией он может обращаться к ней, разумеется, если у него будет что-то для неё.               В то время как Дотторе возвращался в его местную лабораторию, там его уже ожидал один гость.       Заходя в один из кабинетов, вымотанный долгой беседой учёный собирался разложить по полкам всю полученную за последние дни информацию и прочитать дипломную Синьоры; он открыл дверь, и когда его взгляд бегло пробежался по помещению, в то время как сам Дотторе разворачивался, дабы закрыть дверь на замок, его глазам попалась одна известная ему фигура, нагло расположившаяся в его кабинете.        —Из всех дней и месяцев, когда ты мог вернуться ты выбрал именно этот день. До чего же ты прескверная кукла.        —Ждали меня? Тем лучше. Значит, всё готово.        Дотторе не удивился бы, узнав, что Сказитель просто выжидал всё это время момента, пока учёный положит начала в Академии, чтобы ему, Сказителю, иметь свою подушку безопасности в виде тех же учёных из Академии.        Дотторе, оценочно и презренно оглянув куклу перед ним, вместо пламенных речей и вопросов, которых у учёного сполна к Сказителю, выбросил короткое:       —Не имею желания над тобой работать.        —И почему так? Я думал, ты 500 лет только и ждал добра на то, чтобы во мне покопаться.        —Мне был интересен сверхчеловек. А ты – несовершенная кукла. Потребовались века, чтобы я понял всю твою ничтожность.        —И что, теперь отказываешься надо мной работать? А как же приказ Шута?        —Не имей моды огрызаться со мной. Твоя мнимая неуязвимость заключается только в твоей полезности. Но право, я настоящий перегорел интересом к тебе. Это не страшно. Я существую в разных временах себя. И тобой займусь я, который бредит той идеей.        —Как небрежно. Да как ты, и без того жалкий учёный, смеешь отдавать меня в руки своего среза?       —Спросишь это у него. Я же не имею более желания обмениваться с тобой язвительными фразами.        С этими совами Дотторе покинул помещение, где оставил противную ему куклу, полностью уверенную, что весь мир ей что-то должен. Учёный прекрасно знал, что никуда Сказитель больше не уйдёт; некуда, ведь он загнан в угол собственным желанием стать Богом.        Дотторе направился в другое место, где пребывал тот, кому он без сомнения на удовлетворительный результат мог отдать работу над Сказителем.        —В этих документах всё, что тебе надо сделать, к чему прийти, и какие сроки.        Внимательно изучив их содержимое, срез очень молодой версии Дотторе улыбнулся.        —Я бы не стал лишать себя научного удовольствия по созданию сверхчеловека. Почему ты решил отдать это дело мне? — спросил Срез.        —Есть ли смысл тебе это объяснять? Когда-то я создал не просто клона. Я создал существо, время которого остановилось на моменте его создания. Ты мой клон, но уже давно мои взгляды ины, в отличие от твоих, оставшихся там, где я был, создавая тебя.        —Так почему бы тебе уже давно не избавиться от меня, раз так трудно примириться с самим собой из разных периодов жизни?        —Не вижу целесообразным. Ты — мои глаза своего времени, то, как бы размышлял и поступил бы в своё время я. Это очень полезный и весьма уникальный метод сбора информации.        —В этом мнении мы не изменились.