tights

      Ключ в двери кабинета Хонджун проворачивает трижды и оставляет в скважине, чтобы нельзя было открыть снаружи.       Сонхва садится на парту сверху, проворно скидывает на пол чистые чёрные классические брюки и расстегивает струящуюся рубашку. Его рёбра и плоский живот всё ещё хранят следы вчерашнего вечера - неровная цепочка бордовых засосов начинается под правой ключицей и весьма интригующе прерывается около пояса черных капроновых колготок.       Их не видно со стороны, особенно если надеть сверху свободную рубашку, но сам факт того, что стоит лишь на пару сантиметров спустить брюки, и взгляду предстанет тонкая чёрная резинка от колготок, Сонхва находит невероятно возбуждающим. Он представляет, как Хонджун на перемене прижимает его к кафельной стене в кабинке туалета, забирается под рубашку прохладными после улицы пальцами и, едва касаясь, водит ими по коже вдоль пояса брюк, ловит вздохи и срывает короткие поцелуи, когда перемена уже подходит к концу. Это бывает очень часто, потому что большая часть перерывов уходит у Хонджуна на походы на перекуры - как он сам любит говорить, "я в этом не нуждаюсь, но так веселее". Сонхва как всегда кривит губы и демонстративно не даёт себя целовать полминуты, потому что "ты пахнешь сигаретами сильнее, чем мой отец, а он, между прочим, дымит, как паровоз", но потом готов дать высосать из себя всю душу из-за " ну пожалуйста, я ведь так люблю тебя целовать" и пытливых глаз напротив. На самом деле Хонджун готов тратить на Сонхва абсолютно все перемены и перерывы, но в таком случае они рискуют быть застуканными.       Но нынешняя ситуация, как ни странно, может грозить им намного большими проблемами, но это никого не беспокоит.       Хонджун подходит вплотную, разводит полы тонкой рубашки в стороны и оттягивает резинку чёрных колготок, чтобы она шлепнула по коже и вызвала тихий вздох Сонхва. Водит тёплыми ладонями по бокам и пояснице, наклоняется и проводит носом вдоль шеи, щекоча дыханием.       - У нас сорок минут, пока дети из этого кабинета на физкультуре, - прикусывает мочку уха, - Мы же успеем?       Сонхва кивает и сильнее опирается на парту руками, заведенными назад, трясёт головой из стороны в сторону, чтобы скинуть со лба мешающие волосы, а Хонджун обхватывает руками сначала одну его лодыжку, а за ней и вторую, и закидывает их себе на плечи. Прижимается к гладкому капрону на голени щекой, придерживает около подъема стопы и мокро целует. На колготках появляются тёмные пятна, а Сонхва потяжелевшим взглядом смотрит и тянется, гладит рукой по щеке. Наклоняется вперёд и прижимает Хонджуна к себе, почти складываясь пополам и чувствуя грудью свои же бедра.       Хонджун издаёт низкий смешок, поправляет на плечах длинные ноги и влажно целует Сонхва, покусывая его губы и облизывая их по очереди. Сжимает сильными пальцами бедра, случайно зацепляет капрон ногтем и на колготках появляется стрелка. Хонджун смотрит на неё, прослеживает кончиком пальца и давит, чтобы увидеть, как дырка становится длиннее.       Хонджун подтягивает Сонхва к краю парты за бедра, опускает его ноги, и они опираются на пол. Колготки натягиваются в области паха, обтягивают член и намокают в области головки. По тёмному капрону расползается мокрое пятно.       Сонхва поддевает ногтем стрелку на бедре, тянет и разрывает - колготки всё равно уже не спасти. Хонджун отодвигает его руку, сжимает целый капрон в области паха и дёргает в разные стороны. Колготки трещат и разрываются, а Сонхва звонко смеётся, когда видит горящие глаза своего парня.       - А ты, оказывается, тот ещё извращенец, - ставит ступни на край парты около себя и зовёт Хонджуна, - Иди-ка сюда.       - Не я сейчас сижу на парте в порванных капроновых колготках, заметь, - Хонджун усмехается и прижимается членом чётко к дырке в колготках. Сонхва чувствует, как внизу живота жарко пульсирует в ожидании, облизывает губы и отодвигает трусы, больше похожие на стринги, в сторону. Это не слишком удобно, но снимать их времени явно не хватит, да и мысли уже совсем о другом.       Хонджун на секунду отрывается, выуживает из кармана запасенную смазку, выдавливает пакетик на свой член и входит как по маслу, растягивая нежные тёплые стенки. Они трахались всего лишь пару часов назад, утром, и Сонхва достаточно растянут для этого. Он хватается тонкими пальцами за плечи и роняет дрожащие ноги с парты, так что Хонджуну приходится подхватить их и все-таки перекинуть себе на плечи.       Сонхва прикрывает глаза и втягивает воздух через нос, притягивает Хонджуна к себе и мягко касается его лица губами, оставляет беспорядочные хаотичные поцелуи, больше похожие на прикосновения крыльев бабочки. Он хочет выразить невысказанную нежность и трепет, но думает, что это не самый подходящий момент.       Хонджун мягко и ненавязчиво начинает двигаться, а изо рта Сонхва вырываются стоны-всхлипы, которые ему сложно сдерживать.       Толчки аккуратные, но достаточно ритмичные, чтобы Сонхва медленно сходил с ума. Он хочет большего, но именно этот темп плавит его и размазывает, заставляет терять мысли и цепляться за Хонджуна, как за спасательный круг.       Ему хватает нескольких минут, чтобы в глазах встала светлая пелена, рука импульсивно сжала бордовый член, и из него выстрелила сперма. Она заливает рваные колготки, живот Хонджуна и руку Сонхва. Он специально напрягается несколько раз, становясь максимально узким, насколько это сейчас возможно, подводя к черте.       Хонджун кончает вслед за ним, глубоко толкнувшись и сводя с ума горячей спермой, разливающейся внутри. Он выходит, и тут же на стол стекает тоненькая белая струйка. Сонхва дрожит и прикрывает глаза, опираясь руками на стол позади себя, и не замечает, как Хонджун наклоняется.       Он медленно слизывает сперму, которая вытекает из Сонхва, придерживая его за бёдра. Они сами инстинктивно сжимаются, и Сонхва тут же шокированно распахивает глаза и громко выдыхает. Он шепчет как мантру " о Боже мой, что же ты творишь", вцепляется руками в волосы на затылке Хонджуна, и чувствует его язык прямо в своей растраханной заднице.       Хонджун отстраняется, молча облизывается, аккуратно опускает бёдра Сонхва и отходит к вещам.       - Нам нужно собираться, осталось мало времени.       - Да, да.., - Сонхва всё ещё глубоко и тяжело дышит, не находя никаких слов.       Хонджун садится на пол около двери и копается в рюкзаке в поисках сигарет и зажигалки. Сонхва садится на стул около него и подтягивает одну ногу к груди, а вторую ставит на прохладный пол.       - Звонок через четыре минуты, - Сонхва просеивает волосы через пальцы и стягивает с себя то, что осталось от чёрных колготок.       - Сейчас пойдём.       Хонджун поднимается с пола, щёлкает зажигалкой и поджигает сигарету. Она медленно начинает тлеть у него в зубах, и по кабинету тут же распространяется едкий душок курения и курящих людей. Он открывает одно из окон настежь и упирается животом в широкий и высокий подоконник с двумя горшками для цветов. В одном из них какой-то старый подсохший кактус. Сразу понятно, что хозяева не пытались ухаживать за растением и хотя бы своевременно поливать его. При взгяде на второй горшок создаётся впечатление, что там вообще ничего нет.       - Я готов идти, - Сонхва стряхивает с себя невидимые пылинки и подхватывает с пола вещи.       Хонджун оборачивается, согласно мычит, мол "да, понятно, давай". Тушит сигарету, бросает окурок в окно, отлепляется от подоконника и идёт к Сонхва. Протягивает ему руку и переплетает их пальцы, а свободной поднимает рюкзак, поправляет его на плече.       Поворачивается, быстро целует Сонхва в щеку, одаривает его улыбкой и поворачивает в двери ключ. Звенит звонок.