Единственная справедливая иерархия

      — Для начала напомни своё стоп-слово, — сказал Коммунист, внимательно разглядывая нож, который держал в руках.       — Да ладно, Танки, ты серьёзно? — фыркнул Анком.       — Я просто хочу убедиться, что ты не забыл, — пояснил Комми.       — Я не думаю, что ты можешь сделать что-то такое, чтобы мне понадобилось использовать стоп-слово, — ответил Анархо-коммунист. Он ожидал, что Танки будет слишком заботливым, но серьёзно?       — Надеюсь, что не понадобится, — согласился Коммунист. — Но всё-таки это необходимо.       — Молотов, — Анком издал тяжёлый вздох.       После этого Авторитарный Левый удовлетворённо кивнул, и Анком заметил, как блестит в его руке нож. Комми провёл им угрожающе близко к горлу Анкома, при этом напряжённо и сосредоточенно глядя ему в глаза, отчего у Анархиста по телу пробежали мурашки. Анархо-коммунист вздрогнул, когда ощутил, как лезвие проходит по его коже, хотя и не оставляя глубоких порезов, но так, чтобы он это почувствовал. Через некоторое время Коммунист воткнул нож уже сильнее, заставив Либертарного Левого вскрикнуть от боли. Тот хмыкнул и начал вырисовывать какой-то символ у него на груди, и Анком дёрнулся, из-за чего верёвки, которые связывали его руки за спиной, стали натирать запястья.       В каком-то странном смысле ему это нравилось. Ощущение того, что его кто-то контролирует. Всё же Анком считал, что единственная справедливая иерархия находится в спальне.       — Я скоро вернусь, — сказал Танки и быстро ушёл.       Через некоторое время тот возвратился с небольшим зеркальцем, через которое Анком увидел, что за символ он рисовал.       Конечно. Серп и молот. Можно было догадаться.       — Красиво, правда? Отличное напоминание, кому ты принадлежишь, — промурлыкал Комми ему на ухо. Анархо-коммунист лишь кивнул. — Что ж, думаю, теперь могу тебя развязать.       Вскоре Анком почувствовал, что оказался на свободе. На запястьях остался след от верёвок, но сейчас это не важно. Он краем глаза взглянул на Коммуниста, который строго и властно смотрел на него.       — На колени, — приказал Комми резким голосом.       И Анком подчинился. Тот послушно, без лишних слов, опустился на колени. Он поднял голову и встретился взглядом с Комми.       — Надеюсь, ты сам поймёшь, что должен делать, — ухмыльнулся Авторитарный Левый, мягко проводя рукой по его волосам.       — Да, сэр, — вздохнул Анархист и спустил с него брюки. Тот стал водить рукой по члену Комми, получая в ответ от него сдавленные стоны. Анархо-коммунист дразняще провел языком по всей длине, но Комми не мог больше ждать, поэтому подтолкнул Анкома вперёд, всё ещё держа его за волосы. Либертарный Левый взял его член в рот, стараясь поддерживать зрительный контакт с Коммунистом. Тот ближе притянул Анархо-коммуниста к себе, заставляя его брать ещё глубже. Глаза Анкома заслезились, но он продолжал, пока не достиг основания члена.       — Достаточно, — прохрипел Комми и оттянул его назад. — Вставай.       Анархо-коммунист поднялся с колен, ожидая дальнейших указаний. Комми, ничего не говоря, коснулся его плеча и направил его к кровати.       Анком лёг на кровать, а Комми, нависнув над ним, обхватил рукой его шею.       — Скажи мне, Анком, — начал тот, с каждой секундой всё сильнее сжимая руку на горле Анархиста. — Кому ты принадлежишь?       — Я… Я принадлежу вам, сэр, — ответил он. Дышать становилось всё труднее. Он знал, что Коммунист запросто может сломать ему шею, если захочет, но несмотря на то, что Комми был настолько силён, он всё ещё заботился об Анкоме и старался обращаться с ним аккуратно. Это сводило Анкома с ума.       — Правильный ответ, — одобрительно воскликнул Танки и убрал руку, отчего Либертарный Левый даже немного расстроился.       Он достал тюбик смазки и после этого стал вводить в Анархо-коммуниста пальцы. Тот зашипел, зажмурив глаза. Комми наклонился и поцеловал его.       — Тише, солнце, — прошептал Коммунист.       Это продолжалось пару минут, после чего Авторитарный Левый вынул пальцы и приставил свой член ко входу Анкома.       — Пожалуйста… — умоляюще протянул Анархист. — Трахни меня так же сильно, как налоговая система США!       — Как ты должен ко мне обращаться? — улыбнулся Комми.       — Пожалуйста, сэр, — быстро исправился Анком.       — Уже лучше, — хихикнул Коммунист и вошёл в него.       Анком испугался, что его стоны будут слышны на всём пути до Анкапистана. Тот чувствовал, как Комми двигается внутри него, чувствовал, как руки Комми снова сжимаются на его горле…       Анархо-коммунист снова встретился взглядом с Коммунистом.       — Я люблю тебя, — сказал Комми.       — Я тоже, — пробормотал Анком, хотя едва мог шевелить языком.       Коммунист стал ускорять движения, делая всё более резкие и грубые толчки. Анархист крепче сжал пальцами одеяло и закрыл глаза. Он был близко.       И всё же Коммунист сорвался первым. Он вышел из Анкома, который тоже вскоре достиг оргазма.       — Чего-нибудь принести? — мило поинтересовался Комми. — Может, воды?       — Было бы неплохо, — устало произнёс Анархо-коммунист.       — Хорошо, — Коммунист поцеловал его и покинул помещение.       Через несколько минут он вернулся. Комми был уже одет. Он протянул Анкому стакан воды и положил рядом с ним полотенце и чистую одежду. Тот благодарно кивнул и стал пить.       — Как ты? — обеспокоенно спросил Авторитарный Левый.       — Лучше, чем отлично, — тепло улыбнулся Анком.       — Тогда хорошо. Просто я боялся, что мог перегнуть палку.       — Да ладно тебе, Танки. Всё прошло хорошо, мне понравилось.       Анархо-коммунист сильнее прижался к Комми. Через некоторое время они уснули.