Конец концов. Новое начало

— Люмин, — Еимия накручивает прядь волос на палец, разглядывая неровно зашпаклеванный потолок. — Пойдем на свидание? Отношения для Еимии не играли самой важной роли. Пожалуй, это просто мимолетные чувства, которыми она питалась всю свою жизнь. Привет-пока-пока-привет, пара быстрых поцелуев, кроватные страсти и снова дела, дела, дела, которые все отношения рутиной сжирали в край, на оставив даже косточки (надежды) от этого сладкого плода. Вечная молодость, нежный возраст, смелость и девиз "живем один раз" — самое популярное описание Еимии. Именно она была затейщиком самых странных идей, участницей перепалок (и даже подстрекателем). — Хочешь поиграться с моими чувствами? — шутит Люмин, бросая негромкий смешок. Лучшим друзьям все по чем. Уж Люмин-то, как самая ближняя, прекрасно знала о похождениях своей подружки. Даже несколько раз ей приходилось разбираться с ухажерами Еимии под окнами общаги, которые мешали спать своими пьяными криками. — Я не шучу, Люмин, ты мне нравишься, — Еимия затягивается, выпуская кольца дыма в потолок. Кажется, Люмин не нашлась чем ответить. Поэтому промолчала, скинув трубку. Ну и черт с ней. Все равно ночью придет в комнату. Но Люмин не пришла. И, кажется, ясно почему. Опять развлекается с Аято. Но где-то в недрах было желание не принимать это как что-то обыденное. Это что-то давящее и гнусное, но Еимия всеми силами не верила в эти чувства.

***

— Где тебя носило-то? — Еимия подпирает щеку, уныло превращая утреннюю манку в визуально неприятный ком. — Как обычно, — бросила Люмин, тщательно обыскивая морозилку. — У Аято? Пауза. Люмин шебуршит, копается, лед с морозилки посыпался на ее покрашенные в а-ля пепельный блонд волосы. — У Аято. И снова холод. Сука, ну закрой морозилку. Если бы этот холод шел из морозилки, все бы было куда позитивнее. Здорово обманывать себя и двоиться, веря и не веря в это. — Люмин. — Что? — Ты так и не ответила на мой вопрос. — Вопрос? — Люмин вынимает голову из морозилки, щурясь на Еимию. — Не дурачься, а. Хорош уже. — Ой, мне не до свиданий, — Люмин, с крехтением вставая, направляется на выход из кухни. — Вареники верни!

***

Кажется, ясно и ежу, что Еимия человек несерьёзный, поэтому легко отпускает все отказы, не заостряя на своих чувствах особого внимания. Наверное, прямолинейность хорошая черта ее зеленого характера, раз уже тайны от себя же она не умеет хранить. — Люмичка-а, подай мне ручку, — Еимия откидывется на стуле на колесиках, устремив взгляд на девчонку. — На, — Люмин подходит ближе, сжимая подлокотники стула, нависая над Еимией. — Ты пьяная вчера была либо? — Не, а что такое? — А что за дуровство с твоей любовью ко мне? — А что в этом такого? — Ну хорош уже от ответа бегать. Рука Еимии тянется к прядке топорщившихся волос. Волосы натягиваются на пальце, накручиваются. Люмин молчит. Смотрит с едва приоткрытым ртом и прикрытыми глазами (как обычно). Иногда кажется, что она всегда держит ухо востро. Еимия хихикает, приближается сама, прощупывая дистанцию меж ними. Приятно, неприятно? Пока не отдаляется, а для Еимии это значит, что все идет по плану. Губы на губы, рука к щеке. Поцелуй. Целомудренный, на удивление, даже какой-то искренний. — Ну и что это было? — фыркает с усмешкой Люмин, потрепав по голове свою подругу. — Прекращай уже, а. — Стоять, — хватает Еимия руку Люмин, притянув к себе. — Аято тебе кто? — Друг. — А я? — тон Еимии сменился на более робкий, будто где-то в сердцах надеющийся на что-то доброе. — Возлюбленная?