⊹──⊱✠⊰──⊹
Абраксас не ожидал ничего от рутинной конной прогулки. Скоро должна была пройти ежегодная охота и захотелось самому осмотреть лес, возможно развеяться. Лесная шумная тишина всегда помогала собраться с мыслями, принять решение. И, пожалуй, именно это было так ему сейчас необходимо. Наткнувшись на странного мальчишку в лесу, он испытал весь спектр чувств от раздражения до равнодушного принятия. Абраксас уже хотел проехать мимо, сделав вид, что и вовсе не заметил неожиданное препятствие. Но мальчишка открыл рот, и он замер, внезапно боясь даже вдохнуть. — Падение твоего дома состоится, сын войны и власти. Рухнет он, разлетится мрамор и память осколками. — Мальчишка смотрел пустым взглядом выцветших зелёных глаз, говорил тихо, равнодушно, и тем страшнее казались его слова. Самое страшное было, что Абраксас поверил. Безоговорочно поверил этим словам, этому взгляду. Он даже для себя не мог этого объяснить… Сейчас. — А тебя убьёт дракон, — внезапно прибавил уже вроде замолкший мальчишка. И Абраксас уже не сомневался в своих действиях. — Где ты живёшь? — спросил больше для приличия, мысленно прикидывая как половчее посадить мальчишку на коня. — Где?.. — переспросил тот недоумённо, нахмурился. — Я просто… есть. Нигде, — качнул мальчишка головой, чуть пожал плечами. — Не против пожить пока у меня? — Абраксас наступал на горло всей фамильной гордости Малфоев, но он был достаточно стар, чтобы понимать, когда это надо делать. Мальчишка покачал головой, уставившись куда-то в землю, на свои стоптанные сандалии странной формы. Абраксас спешился, подхватил на руки и посадил на коня мальчишку — даже магию применять не пришлось, до того лёгким тот был. Вновь запрыгнул на коня, повёл того к дому, одной рукой крепко прижимая к себе притихшего мальчишку. Не зря он поехал сегодня, не зря.***
Мальчишка казался диким, но ни домовикам, ни всему прочему не удивился, споро орудуя и вилкой, и ножом. Вот только в его взгляде так и не мелькнуло ни искры осознанности. А еще он молчал, не сказал ни слова с леса, только кивал или качал головой, когда к нему напрямую обращались. Абраксас пока был не уверен, что дальше делать с этим мальчишкой, но разве было это проблемой? Свой личный пророк… И пусть не подвернулось еще случая наглядно проверить дар мальчишки, Абраксас почему-то не сомневался. Хорошо, что Люциус в школе, мальчишке сейчас и его общества более чем достаточно. Абраксас перевёл взгляд на него, тот безучастно глядел в окно, сидя на кресле. С мокрых волос стекала вода, чтобы впитаться в полотенце, наброшенное на плечи. — Как тебя зовут? — спросил так мягко, как только был способен. Мальчишка — а может уже и юноша — перевел на него взгляд, склонил голову набок, не переставая смотреть. Моргнул, — Абраксас же не моргал и не дергался, позволяя себя изучать. — Гарри, — разомкнулись даже на вид сухие губы. — Просто Гарри.⊹──⊱✠⊰──⊹
У людей не было лиц, но были сотни дорог, путей, он не разбирал, по каким он идёт, а какие отбрасываются, обрываются, где-то теряются и находятся по пути. Гарри давно уже отпустил ситуацию, отпустил даже то, что он Гарри, а не безликий странник-пророк. Под обувью скрипел песок, песок был и во рту, волосах, казалось везде. Гарри шёл по песку, шёл по пустыне — где же ещё может быть столько песка? И случайно наткнувшись в этих песках на мужчину в роскошных одеждах, он уже знал, зачем же именно он шёл по этим пескам. — Необработанный алмаз. — Что? — В глубине, не на поверхности. Когда белое — это чёрное, и наоборот. — Гарри перевёл взгляд на барханы, совсем не видя их, а два тела, извивающиеся на ковре искусной работы. — Иногда самый простой выход — ошибочный. — Я запомню твои слова, наби. Гарри уже не слушал его, не слышал. Шагал дальше и дальше, видя и не видя, и шёл он давно уже не по песку — будто было ему дело по чему идти. Только сама собой просилась на лицо ухмылка — ведь два тела те были мужские. Почему?⊹──⊱✠⊰──⊹
Мальчишка-пророк жил у него уже третий месяц. За это время тот предсказал роды у домовихи, смерть кобылы и тупость садовника, что был уволен уже на следующий день после того происшествия. Абраксас не спешил. Он вообще не любил это дело, был достаточно уверен в себе, чтобы понимать — его от него не уйдёт. А мальчишка был его — в том числе. У мальчишки были мягкие волосы, чуть отрастя они стали виться на концах, собираться в большие кольца. Гарри порывался их отрезать, но Абраксас не дал, сердито цыкнул на все возражения, и мальчишка удивительно послушно замолк. Гарри снились кошмары, и домовики были совсем бесполезны, и всё чаще Абраксас задумывался забрать Гарри к себе в комнаты — так будет удобнее. Мальчишка часто терялся, не мог ответить на вопрос даже не о годе — сегодняшней эпохе, столетии. Как-то сказал, что видит тени-маски вместо лиц людей, — Абраксас копил свои знания о Гарри, как какие-то диковинные сокровища. Гарри. Почему-то теперь весь его день был связан с ним, даже когда Абраксас работал в кабинете, разбираясь с счетами-выплатами-договорами, Гарри был рядом, сидел на полу обычно, собирая какие-то пазлы. И почему-то Абраксаса это совсем не беспокоило.***
— Ты подстригся или ты — твой сын? Первая встреча Гарри с Люциусом была незабываема. Привычно невозмутимый мальчишка, непривычно серьёзно ждущий ответа. От неожиданности совсем растерявший невозмутимость Люциус, хотя ранее Абраксас был уверен, что хорошо научил сына в любых обстоятельствах держать лицо. Оказалось, что нет, а значит им придется возобновить занятия, — Абраксас сделал себе мысленную пометку. — Я — Люциус Малфой, — в конце концов ответил Люциус, постаравшись натянуть обратно маску невозмутимости — вышло криво. — Значит подстригся, — сделал вывод Гарри, кивнув чему-то. — Зря, тебе так не идёт. — С длинными лучше? — спросил насмешливо Абраксас, неслышно подойдя ближе, положив ладонь на плечо Гарри. — Да, — кивнул тот серьёзно. — А ещё не всегда белая овца в чёрном стаде — свидетельство выбраковки. — Спасибо, Гарри, — покивал Абраксас задумчиво, чуть погладил Гарри по плечу. Надо будет узнать, нет ли у какого извечно темноволосого рода девиц нужного возраста и с внезапным блондинистым окрасом. Не факт, что Гарри имел именно это в виду, но… Никто не запрещает ему проявить любопытство.⊹──⊱✠⊰──⊹
Гарри споткнулся, упал-ударился, до крови стесав ладони. Ранки щипало, и это вывело его из привычного транса, мир внезапно налился красками, стал реален, а не мешаниной цветов и звуков, в которые он изредка вплетает собственный голос, когда что-то подталкивает настойчиво изнутри. Кое-как встав, Гарри отряхнулся, огляделся, чуть осоловело и сонно моргая. Наклонился затем, подбирая то, обо что споткнулся, удивлённо оглядывая какой-то тонкий прут — меч? Надо, наверное, убрать его с дороги, чтобы другие не спотыкались. И Гарри, отойдя немного в сторону, где как раз притаился очень удачный валун, вставил в него меч. Магия помогла, пузырилась-веселилась, Гарри делал не задумываясь. А закончив вставлять меч в камень, пошёл дальше, вновь проваливаясь в мир-калейдоскоп, где ни одной грани реального. Ладони полностью зажили уже.⊹──⊱✠⊰──⊹
Вино в каминном свете красными бликами ложилось на вещи. Вино манило рубинами и перспективами, но Абраксас сомневался. Он терпеть этого не мог, состояние нерешительности выводило его из себя. И выводило из себя его отца. Абраксас раз за разом до крови вжимал ногти в ладонь — и делал (или не делал, отказывал жестко и бескомпромиссно), чтобы сожалеть о последствиях, а не возможностях. Том рядом молчал, не торопил. Потягивал вино, и глаза его — те же рубины. И будто бы знак, намёк, но… Тишину разорвали чужие, немного шаркающие, шаги. Абраксасу не надо было оборачиваться, чтобы узнать их обладателя — в особняке только они трое и были. — Что-то случилось? Гарри, встав перед ним, только покачал головой, а затем сел на пол, головой прислонившись к ногам Абраксаса. Негромко сказал: — Кошмар. Абраксас наклонился, ладонью ласково накрыл лоб Гарри, приподняв чуть влажную челку, со сна не убранную привычно назад. Немного тёплый, но в пределах нормы, хорошо. — Я скоро приду, — пообещал он. — Я подожду, — качнул головой Гарри, а затем посмотрел на Тома, сам нарочно словил того взгляд — хотя обычно избегал такого. — Когда из одного делают много — это не гарантии и не спасение. Это — мучительное самоуничтожение. — Гарри замолчал, что-то обдумывая. А затем прибавил хрипло: — От своей-не своей палочки, от своей-не своей души. — Я дам ответ тебе завтра, если не против, — перевёл Абраксас взгляд на странно задумчивого Тома, и тот отмер, кивнул: — Да, конечно. Я не тороплю, Абраксас, — чуть-чуть улыбнулся. Абраксас всё же отправил Гарри в постель с домовиком, сам проводил Тома до аппарационной комнаты. И уже там Том всё же спросил: — Это тот самый твой таинственный пророк? Сокровище Малфоев? Абраксас только неопределённо покачал головой в ответ. Всё же Гарри не был сокровищем Малфоев, нет. Он был сокровищем Абраксаса. И только.***
Гарри умудрился заболеть, и как раз накануне свадьбы Люциуса. Абраксас впервые сомневался, на полном серьёзе выбирал между желанным и необходимым. — Глупый, — улыбнулся ему Гарри, кажущийся ещё более хрупким чем обычно с посеревшей кожей и утопающий в трёх одеялах. — Им нужно твоё благословение, а не показательное отсутствие. Чёрный цвет иногда так категоричен… — Ты обещаешь? — Я обещаю, — слабо улыбается Гарри и прикрывает глаза. Абраксас уходит, у него меньше получаса, чтобы привести себя в порядок — ужасно мало, как по обычным меркам. Но стоя у зеркала и поправляя манжеты рубашки, он понимает — некоторые условности иногда не более чем условности. И на свадьбе Люциуса он идеальный лорд Малфой, отец счастливого жениха. Вежливо-холодно улыбается, подчиняет всё одному лишь движению точеной брови. — Что-то случилось? — Люциус обеспокоенно хмурится, а новоявленная миссис Малфой недоумённо-настороженно выглядывает из-за его плеча. Абраксас только качает головой: — Всё хорошо. Поздравляю, сын, — повторяет ещё раз, уже незнамо который за этот бесконечно долгий день. — Гарри, — кивает сам себе Люциус, оглядывается. А затем нежно, — Абраксас чуть удивлённо склоняет голову, — подносит руку жены к лицу, целует маленькую ладонь. — Нарси, ты поможешь? Нарцисса кивает, куда-то уходит. Люциус смотрит ей вслед почти с восхищением, и Абраксас… рад, пожалуй, действительно рад за сына. Нарцисса вскоре возвращается к ним, скрытым в тени одной из увитых розами беседок. Легко улыбается самыми кончиками губ, льнет к Люциусу. Говорит: — Вы можете идти, лорд Малфой, никто вас не хватится. Мы прикроем. И за этим «мы» стоит всё будущее рода Малфой. Абраксас кивает благодарно, почти улыбается, будто умеет это делать для кого-то кроме Гарри. И, ничего не уточняя, аппарирует, крутясь на пятке.⊹──⊱✠⊰──⊹
Сплошные тени-тени-образы. Журчит вокруг язык, которому нет похожих, и все его одинаково знают, а у Гарри почти болит голова. Его видения насмешливо не знают этот язык, что не мешает пророчеству рваться на свободу, скручивать язык и саму суть. А вокруг толкаются, машут, лопаты и камни, шумно, шумно. Тень от башни почти огромна — она огромна. А за ней солнце слепит-слепит, до боли, до пятен, будто всё вокруг что-то большее чем просто пятна и видения, которым нет ни смысла, ни конца. — Она падёт, — шепчет Гарри, крепче цепляясь за какую-то палку, что подобрал незнамо когда. — Падёт и погибнут многие, а ещё больше навсегда потеряют покой. Брат перестанет понимать брата, мать не будет слышать сына. И воцарится хаос. У Гарри сухие-сухие губы, язык казалось совсем распух от жары. Он идёт дальше, опираясь на палку, подальше от башни, которая скоро падёт. Он не замечает, но отмечает, что вокруг стало внезапно тише — и это почти хорошо. Идти дальше, дальше идти, а перед глазами — всё те же бесчисленные дороги и пути.⊹──⊱✠⊰──⊹
Когда Гарри впервые увидел новорождённого Драко то несмело улыбнулся, осторожно-осторожно дотронулся до его ладошки. Пробормотал: — Настоящий дракон… А затем Абраксас увидел почти невозможное. Впервые из глаз Гарри полностью ушло отсутствующее выражение, они будто налились силой, цветом. Ведь раньше даже в самые осмысленные свои моменты, когда он был способен называть его, Абраксаса, по имени, он всё равно оставался ещё где-то. Глаза смотрели в никуда, не видели, даже если смотрели. Но сейчас Гарри был здесь и сейчас, улыбался и восхищенно смотрел на свой палец, сжатый крепко-крепко маленькой ладошкой. — Драко Люциус Малфой, — подошёл ближе к Гарри Абраксас, приобнял его, смотря на внука. И Гарри посмотрел уже на него, улыбнулся именно ему. И Абраксас не мог слабо не улыбнуться ему в ответ. Захихикала Нарцисса, лежавшая на кровати, и почему-то захотелось улыбнуться от этого только сильнее.***
Полностью Гарри пришёл в себя только в начале августа. Абраксас не знал точного дня, просто однажды замер в осознании, что вот уже больше недели глаза Гарри яркие, глубокие. Он смотрел как медленно тот перебирает рубашки в шкафу, выбирая какую надеть — а ведь раньше ему было безразлично, он надевал ту, что давали или эльфы, или Абраксас и не говорил ни слова — и боялся моргнуть лишний раз, вдруг чудо развеется. А во время завтрака, намазывая грушевый джем на тост, Гарри улыбнулся ему, негромко сказал: — Я больше не пропаду. Круг замкнулся. — Это радует. — Абраксас лишь чуть повёл в сторону чашкой с кофе. — Не будь букой, Аби. — Гарри лукаво улыбнулся ему, склонил голову на плечо — как никогда не делал ранее, но как безумно естественно-привлекательно у него вышло. — Я расскажу тебе от чего разрушилась Вавилонская башня, хочешь? Абраксас вздохнул, отставил в сторону чашку. А затем хмыкнул, улыбнулся такому непривычно живому — родному — Гарри. — Ещё грушевого джема? — Какого угодно, кроме яблочного, — смешливо сморщился Гарри, ласково прикоснулся к его руке. — А то на яблоки после некоторых событий у меня аллергия…