Держи меня крепче, слышишь?

⠀Минхо вопросительно склоняет голову. По спине бегут мурашки от осознания «незнания». — Мой.. родной отец? — Он сглатывает, чувствуя, как во рту собирается вязкая слюна.  Саманта утвердительно кивает. — Верно, — она вновь подтверждает, — Минхо, ты и правда совсем ничего не помнишь? — После этих слов она заметно грустнеет. Ли отрицательно качает головой, — о, боже.. — Подождите, — вмешивается Наен, — я, конечно, особо ничего не понимаю, но вроде как Минхо тут — важная шишка, да? — Еще какая, — подтверждает Лэй, — по статусу он выше нас всех.  Оклемавшись, Чан наконец тоже подает признаки жизни. — Минхо — сын предводителя? А это кто? Саманта заливается звонким смехом. — Предводитель, — заводит она, — это посланник прародителя. Участник высшей власти, заведующий здешними порядками практически в полной мере. Он регулирует экономическое и социальное положение вселенной, является участником политического. Предводитель имеет власть ровно до того момента, пока не будет изгнан за грех, то есть за непреклонение прародителю. Чан приоткрывает рот и неловко морщится. Саманта догадывается первой. — Ничего не понял? — Любезно интересуется она, — и не надо. — Лэй, организуешь портал до тринадцатой? — Запросто, — отмахивается он. Студенты вопросительно выгибают брови. — Верхушка девятнадцатой вселенной находится в тринадцатой? — Он недоумевает, — где в этом логика? — А ее и нет, — улыбается Саманта, — просто все так заведено. Привыкай, Минхо. «Попробуй привыкни» — думает он, поправляя непослушные пряди и глубоко вздыхая. Только что Ли не только узнал подробности о своем статусе, но и о своей семье. Настоящей семье. И как он еще умудряется оставаться таким спокойным? — Могу я задать вопрос? — Вновь говорит Минхо. Саманта и Лэй, что собираются активировать портал, останавливаются и бросают на него вопросительные взгляды. Лэй утвердительно кивает, — а что.. Что с моей матерью? — О, Минхо-о, — протягивает женщина, — а об этом ты уже сам спросишь своего отца. — Вы ведь поведете нас к нему, верно? — Интересуется Наен. Саманта не соглашается, — о. Нет? — Мы проведем туда только его сына, — она прокашливается, — мне следовало бы называть его Господином Ли, но боюсь, Минхо слишком молод для таких званий. Минхо заметно воодушевляется, когда слышит слова Саманты. Он даже успел позабыть истинную причину нахождения здесь, когда услышал настолько шокирующие новости. Ли выпрямляется, не сдерживая легкой улыбки, и осторожно спрашивает: — Когда мы отправимся? Саманта усмехается, одним только взглядом отдавая Лэю приказ. Тот так же, как и Наен недавно, щелкает пальцами, и перед ними показывается уже знакомый портал. Чан и Наен многозначительно переглядываются, понимая, что им лучше бы уже возвращаться.  — Сейчас. — Кратко бросает она, убирая прядь волос за ухо, — Наен, у тебя хватит энергии для возвращения? — О, — она запинается от внезапного обращения, — д-да, хватит. Можешь не беспокоиться о нас. — Я и не беспокоюсь, — ехидничает та, — просто не хочу вернуться в офис и увидеть здесь ваши голодные лица, — она на секунду задерживается, а после бросает взгляд на Минхо и хватает ключ-карту, — пойдем, Ли Минхо. Ты же все еще хочешь вернуть своей возлюбленной память? Минхо краснеет, но встает. — Это не моя возлюбленная, — поджимает губы он, отводя взгляд. Наен хихикает. — А, правда? — Саманта усмехается, — хочешь сказать, это просто подруга? — Эм, Саманта, — вмешивается Чан, которого тоже вот-вот прорвет на смех, — это он. Лэй не может сдержаться и громко прыскает в кулак. Женщина закатывает глаза. — Сколько геев развелось! — Восклицает она, — а я то думаю, почему все еще одинока, — она драматично прикладывает руку к груди, — так это все из-за того, что мой пол — женский!  — Ну, вообще-то, рядом с тобой есть свободные натуралы, — бурчит Лэй, — причем, довольно симпатичные. Саманта переводит оценивающий взгляд на Лэя и смеется. — Не понимаю, о ком ты, — цыкает она, на что Лэй тупит взгляд и обиженно скрещивает руки на груди, — хватит болтать, пора отправляться, — продолжает она, — в тринадцатой сейчас.. — Саманта бросает взгляд на часы, — около полудня. Хорошее время для семейных встреч, — говорит она и, не дожидаясь остальных, скрывается в портале. Лэй, расстроившись тому, что его отшили, безэмоционально шагает следом. Минхо поступает так же, но перед этим задерживается и улыбается студентам. — Спасибо вам за помощь, — благодарит он, на что Чан и Наен отшучиваются, мол, ничего они не сделали, — но дальше я, кажется, сам. Обещаю, что вернусь вместе с Джисоном. — У тебя серьезный настрой, — лепечет Наен, хватая Чана под руку. Тот, ойкнув, все же идет за ней и все трое дружно обнимаются, — это хорошо. Удачи тебе, Минхо. — Хо, все получится, — следом подбадривает Чан, хлопая друга по спине. Минхо искренне улыбается.  — Спасибо, — он машет на прощание, уже предвкушая следующую встречу, — спасибо! — Говорит Ли еще раз, а после скрывается в фиолетовом пламени. Чан и Наен остаются наедине с рабочим офисом. Последняя поднимает руки и потягивается. — Я соврала о том, что у меня достаточно энергии на портал, — признаются она. Чан недоумевающе смотрит в ответ. Наен спешит пояснить, — все в порядке, просто мне нужно вздремнуть. Ты не против поспать на этом диване? — Наен кивает на офисный диванчик темно-бирюзового цвета. Чан следит за ее взглядом и смущается. — Вместе? — Мешкается он. Наен выгибает бровь и проходит к нему, плюхаясь. — Ну да, — она устраивается поудобнее, ложась, — че ты как неродной? Я не займу много места, ложись, — девушка похлопывает по месту рядом с собой, и Бану не остается ничего, кроме как последовать ее словам. — Спокойной ночи, — шепчет она, отворачиваясь к спинке дивана. Крис облегченно выдыхает. — Спокойной. — Говорит он в ответ, понимая, что Наен на самом деле и правда очень миниатюрная: ему даже не тесно. Усталость после перемещения и позднее время суток берет верх, так что вскоре они оба засыпают самым обычным человеческим крепким сном, правда, в немного необычных обстоятельствах.

★

— Эй, Минхо! Боже, вроде местный, а все никак не проснешься! Хо-о! Господин Ли!  Минхо просыпается от жесткой тряски за плечи. Раскрыв глаза, первым делом он видит склонившегося над ним Лэя и Саманту, стоящую неподалеку с явно недовольным выражением лица. — Ну наконец-то, — говорит она, — мы ждали четыре человеческих часа пока ты очнешься. Минхо игнорирует чужие слова, посчитав их не столь важными, встает с земли, оглядываясь по сторонам и удивленно раскрывает рот, замечая: а лежит то он совсем не на земле.. — Где мы? — Спрашивает он. Саманта усмехается. — В тринадцатой Вселенной, естественно, — отвечает она, — Лэй, он бредит?  — Не думаю, — поправляет очки тот, — просто немного в шоке. Я тоже удивился, когда побывал на небесах впервые. — На небесах.. — восторженно шепчет Ли, оглядываясь по сторонам. Позже он встает, поправляет одежду и наконец может в полной мере рассмотреть окружающий его мир: На секунду Минхо кажется, будто он попал в визуальную новеллу, ведь кругом люди не ходят: они, блять, летают! Так у них на спинах еще и самые разные крылья, над головами нимбы, а кожа светится самыми разными цветами. Под ногами этих непонятных существ не привычный нам асфальт или плитка, а облака! Да и под самим Минхо тоже. На ощупь они мягкие и теплые, совсем такие, как описываются в детских сказках, это Ли понял, когда еще только-только просыпался. Минхо не замечает как долго он рассматривает здешние устои, поэтому из «транса» его вырывает громкий кашель Саманты. — Ты закончил пялится на всех с открытым ртом, или тебя еще подождать?  — О, — Минхо тут же встряхивает головой, — я закончил.  — Тогда скорее идем, мне еще обед на завтра готовить, — Саманта нервно чешет нос и, развернувшись на пятках, следует в, судя по всему, местонахождение предводителей.  Лэй негодует. — Мы же договаривались заказать доставку! — Восклицает он.  — А Ию ты тоже будешь жареной курочкой кормить? — Раздраженно бросает она. — Ия? — Переспрашивает Минхо, равняющий шаг с Лэем. Он спрашивает шепотом, дабы Саманта не расслышала. — Да, — Лэй округляет глаза так, словно сам не знает, кто это, — представляешь, у нее есть дочь! — Девочка явно вырастет с характером, — заключает Хо, и Лэй, смеясь, с ним соглашается. А они тем временем подходят к светлому, массивному зданию, выполненному в стиле средневекового романтизма. Вокруг него рядами высажены цветущие кипарисы, забавно выстриженные в кружочки. На переднем плане красуется большой фонтан со статуей в виде ангела, заботливо держащего демонический рог. Забавно, ведь картина чем-то напоминает университетский двор. — Почему статуя держит рог? — Минхо не может сдержать порыв любопытства, поэтому слова вырываются из него практически необдуманно. Саманта останавливается возле фонтана, проводит рукой по гладкой мраморной поверхности и с гордостью заявляет: — Потому что он принадлежит демону, в которого та была влюблена, — говорит она, задрав голову и устремив взгляд на ясное бело-голубоватое небо. Минхо, сам того не заметив, следует за ее взглядом и тут же жмурится от того, насколько яркая эта пелена, — ходит легенда, что во время битвы ангелов и демонов, когда первые уже неизменно выигрывали, они, дабы отомстить за свои потери, придумывали разного вида наказания демонам, одним из которых было вырывание рогов. Эту девушку-ангела отец заставил расправиться со своим возлюбленным; как бы она не противилась, ей поставили выбор: либо демон, либо она. По-началу, ангел хотела выбрать себя, но.. Ее возлюбленный умолял убить его. «Нет слаще для меня награды, чем пасть от рук моей любимой», — сказал он, и это стало последней каплей. Ангел вырвала его рога, и ее возлюбленный тут же превратился в черный пепел. Рога в руках девушки тоже начали было сыпаться один за другим, но ее слезы, что текли по рукам и спадали вниз, случайно их задели, так что один рог растворился, а другой остался цел, — Саманта щурится, вспоминая, — говорят, что после ангел так и не смогла найти любовь. Но один скульптор-человек, что был от нее без ума, запечатлел свою безответную любовь в виде каменной статуи, и сами божества пустили вокруг нее святые воды, как символ такого чистого, бескорыстного и бесконечного чувства — любви. Минхо даже не замечает, как история заканчивается, пока Лэй восторженно вопит позади. — Саманта, милая, ты наконец запомнила ее! — Он поднимает большие пальцы вверх, — в твоем повествовании звучит действительно завораживающе. — Ты преувеличиваешь, — закатывает глаза она. — Безумно красивая легенда, — соглашается Минхо. — Это не легенда, — поправляет Саманта, — это правда нашего прошлого, — она вновь возобновляет шаг, — пошлите уже, ей богу!  — Идем!  Внутри здание оказывается столь же величественным, как и снаружи. Стены исписаны фресками с изображениями причудливых ангелов, демонов и еще каких-то существ (их Минхо не может разобрать). Еще на самом входе к компании подходит безумно красивая девушка-ангел, держащая под рукой электронную планшетку. Да, довольно необычное зрелище.  — Саманта! Дорогая, какими судьбами? — Она лучезарно улыбается, и ее ярко-рыжие волосы светятся и переливаются словно мед. Саманта мило улыбается и приобнимает ангела. — Давно не виделись, Фемида, — женщина щипает рыжеволосую за щеку и Лэй притворно кривится от столь чрезмерной милоты, — мы к предводителю Ли. Не знаешь, он сейчас свободен? — О, секунду, — девушка принимается выискивать что-то в своей планшетке, клацая ногтями, — у предводителя собрание в главном Нефритовом Зале, началось около получаса назад. Пока что вы можете подождать в комнате отдыха, — она лучезарно улыбается, осматривая остальных гостей, — а это твои друзья?  Саманта делает недовольное лицо и активно машет головой. — Боже упаси, нет, — говорит она, — это мой коллега Лэй и студент Вселенной девятнадцать — Минхо, из-за которого мы, собственно, здесь. — Извини, что вмешиваюсь, коллега, — обижается Лэй, — но ты забыла упомянуть о личности Минхо. — Ох, точно, — Саманта стучит себя по лбу, — этот парень — родной сын предводителя Ли. Фемида распахивает глаза с длинными ресницами. — Сын предводителя? — Волнуется она, — и вы так неформально с ним обращаетесь? — Она говорит совсем без наезда, в ее голосе слышится легко переживание. Саманта отмахивается и находит плечо Минхо не глядя, закидывая на опешившего парня руку. — Он нам как друг, да, Минхо? — Притворно улыбается она.  — Да я с радостью, но ты же сама сказала, что мы тебе не друз… — Ой, сразу ты ворчать начинаешь, — женщина закатывает глаза, — слышала случай о парне из девятнадцатой, что мечтал прожить человеческую жизнь? — Конечно, — кивает Фемида, — похоже у него получилось, ведь он спрыгнул с крыши и умер.. — Так вот, — усмехается она, — это он. — Боже! Серьезно? — Фемида забавно подпрыгивает, словно маленький ребенок, и ее густые локоны скачут по плечам вместе с ней, — такая честь! Мне очень приятно с вами познакомиться! — Она протягивает руку и Минхо, смущенный вниманием, краснеет, но пожимает в ответ.  — Ничего особенного, — говорит Лэй, набычившись, — я тоже пытался переродиться! Саманта косит взгляд на коллегу и, слегка запрокинув голову, громко смеется. — Ты? Спрыгнув с окна? — Да! — Восклицает он. — Боже, Лэй, придурок, это был первый этаж! Минхо и Фемида тихо хихикают, пока Лэй дуется, а Саманта и вовсе смеется во весь голос. — Ладно, — мягко прерывает рыжеволосая девушка, — все же, к сожалению, мне пора. Проходите в комнату отдыха, пожалуйста!  — До встречи, милая, — Саманта убирает чужую прядь за ухо и любуется девушкой долгие пять секунд, так, что Минхо начинает сомневаться, точно ли только он здесь нетрадиционной ориентации. Позже, попрощавшись, Минхо, Лэй и Саманта наконец проходят в большой и просторный зал со светлыми стенами и кучей разноцветных картин. Полы здесь глянцевые (наверное, ламинат), а поверх умещен сплошной огромный пушистый ковер (и Минхо соврет, если скажет, что ему не хочется разуться и поерзать ногами). Также по всей комнате расставлена куча кулеров, наполненных, почему-то, нежно розовой водой. — Это кисель? — Спрашивает он, в ответ на что над ним опять смеются (он привык). — Это розовая вода, — поправляет Саманта, — не в смысле розовая, а сделанная из роз. Очень вкусно, кстати. Не сдержавшись, Минхо берет пластиковый стаканчик и наполняет наполовину. Подносит его к губам, нюхает: пахнет и вправду цветами. После пробует, зажмуриваясь, и… О. По вкусу похоже на.. Арбузный лимонад вперемешку с ежевикой. А еще чувствуются отголоски, как бы сказать, вишневых духов. Не самой вишни, а именно спрея, куда добавляют ее якобы «натуральный» ароматизатор. Удивленный Хо набирает себе еще немного и передвигается к дивану, где уже удобно уместился Лэй и улеглась Саманта. На его удивление, голова женщины лежит на чужих коленях (!), а мужские руки покоятся на ее голове, слегка массируя. Почувствовав чужой взгляд, Саманта, ранее лежащая с закрытыми глазами, резко их раскрывает. — Чего пялишься, дружок? — Ворчит она, — присядь лучше, а то чуть позже от шока ноги откажут.  «Успокоила».. Но Минхо, тем не менее, не противится. Найдя свободный уголок он садится, облокачивается на подлокотник и глубоко вздыхает. Да уж, жизнь приподносит ему знатные приключения. А ведь он всего лишь умер..  Спустя некоторое время в идиллии и тишине (Саманта уснула и храпела на всю комнату), в зале, наконец, снова появилась Фемида. — Председатель Ли ожидает вас у себя. И тут Минхо становится по-настоящему страшно. Не то, чтобы страшно… Волнительно. Все-таки, это его родной, мать вашу, отец, с которым он в этой жизни не виделся никогда и даже не имеет представления о том, как тот выглядит. Интересно, он тоже ангел, как Фемида, или может, демон? А вдруг сам сатана? А если его кожа голубая..? Минхо все вспомнит и тоже станет таким?! О, прародитель, только не это.. — Минхо, клянусь лунами, если за сегодняшний день ты зависнешь еще хоть раз, я откручу тебе голову, — Саманта в пассивной агрессии. Она сжимает кулаки, явно недовольная тем, что Ли в очередной раз смотрит в одну точку подолгу, при этом о чем-то рассуждая. — О, прародитель, извини, — Минхо резко подскакивает с места и движется к смотрителям.  Уже стоя возле двери, Саманта вежливо стучит три раза, а после полного игнора тихо язвит и копошится в памяти. — Лэй, ты помнишь как готовить спагетти Аль Денте? — Внезапно выдает она. Минхо в непонимании хмурит брови. — Э-э, три-пять минут, а после минуту в дуршлаге под холодной водой, — чуть мешкаясь, отвечает Лэй. Минхо хмурит брови еще сильнее, показательно громко шепчет «чего…» и тогда Лэй наклоняется к нему с объяснениями, а Саманта начинает стучать. — Это секретный код, — спешит пояснить он, смотри: сначала — три стука. Саманта быстро ударяет по двери три раза. —…после, небольшая пауза в виде тире. Саманта задерживает руку в воздухе на некоторое время. —…далее идут пять быстрых стуков. Изящная рука Саманты вновь соприкасается с дверью пять раз. —…и в конечном итоге еще один, самый громкий стук, как бы «закаляющий» холодной водой. Саманта стучит в последний раз так громко и сильно, что, кажется, по ту сторону треснула дверь. Не проходит и мгновения, как ребята слышат шаги — за деревом кто-то подходит ближе, а после и вовсе показывается: молодой парнишка с ярко-зелеными волосами и очень смуглой кожей, а еще безумно красивой улыбкой. Минхо смотрит на его прическу чуть дольше и самодовольно улыбается: демон. Он уже научился отличать их по маленьким, едва выросшим рогам, пока оглядывал прохожих. — Причина визита, Саманта? — Он смотрит женщине прямо в глаза и Минхо удивляется, сколько же у этой особы связей на небесах. — Сын пришел к отцу, — говорит она, делая шаг вправо: Минхо, стоящий чуть поодаль, неловко улыбается парню в ответ, когда тот с заметным волнением его оглядывает. — О, небеса, Господин Ли.. — Он прокашливается, — добро пожаловать.. Добро пожаловать домой. На этих словах живот Минхо неприятно скручивает. — Не уверен, что могу называть это место домом, — с грустью цедит он, а после несмело добавляет, — ведь я ничего этого не помню. — Ничего… Ничего страшного! — Подбадривает зеленоволосый юноша, — меня зовут Тхам, если ты.. Вы не помните. — О, — удивляется Минхо, — ты — таец? Тхам застенчиво улыбается. — Да, Господин. — Пожалуйста, — чуть ли не вопит Минхо, которого триггерит с этого прозвища, — давай на «ты» и без званий. Парень заметно удивляется. — Я.. Конечно, если Господин так хоче… — Не хотелось бы прерывать, — подает голос Саманта, все это время (!) молча стоящая рядом, — но я немного тороплюсь. — Тхам, если мы больше не нужны, может так и скажешь, что не пустишь?  — Эй, — тянет Лэй, — но я бы хотел посмотреть на предводителя Ли.. — Перехочешь, — улыбается Саманта. — Простите, но к предводителю пройдет только один из вас, — он закусывает губу, — и это его сын. Поэтому, думаю, вы можете быть свободны. — Ну наконец-то! — Восклицает женщина, хлопая в ладоши, а затем подходит к Минхо, хлопает его по плечу напоследок и, взяв Лэя под руку, отправляется в более удобное место для создания портала, — пока, Минхо, пока, Тхам! Всем удачи! — Давай, Хо! Файтин! — Лэй, тащась под напором Саманты, издалека показывает парню кулачки, на что тот лишь слабо улыбается. — Волнуешься? — Окликает Тхам, — пойдем. Не будем тянуть. Входя в Нефритовый Зал, первым делом Минхо чувствует приятный аромат бергамота и какого-то неизвестного ему цитрусового: словно смешали грейпфрут и мандарин. Стены в нем исписаны различными изображениями божеских существ и словами на неизвестном ему языке, а пол застелен нежно-зеленым ковролином. Во всем огромном помещении стоят лишь два деревянных стула и стол — Минхо удивляется: каким образом здесь проводили собрания? Возможно, они сидели на полу? А может летали? Разглядывая интерьер, Хо и не сразу примечает крепкого мужчину, одетого в забавный изумрудный кафтан, сидящего на одном из деревянных стульев. Руки его сморщены от морщин, а на голове красуется хвост из копны темно-синих волос. Лицо у него твердое, холодное, но как только Ли подходит ближе — тут же разглаживается. Незнакомец встает со своего места и идет навстречу парню; его улыбка становится все шире с каждым шагом, и когда между ними, наконец, остается всего несколько шагов, тот останавливается. — Сынок, — шепчет он, и Минхо пробирает от того, насколько ему знаком этот голос, — Минхо, мальчик мой, ты.. Это правда ты? Ли мешкается, не зная, что и сказать, но и не желая обидеть мужчину. — Кажется, — неуверенно начинает он, — кажется, что да. Предводитель поджимает губы и Ли замечает маленькие слезы в уголках его глаз. — Я так по тебе скучал, сынок, — продолжает шептать он, подходя чуть ближе: Минхо позволяет себя обнять, но в ответ руки не поднимает. Прождав пару секунд, мужчина отпрянывает и, грустно хмыкнув, возвращается на место, дабы соблюдать рамки личного пространства, — где ты был все это время, Минхо? С кем жил?  — Я.. — Ли все еще не знает, можно ли ему доверять: а вдруг все это — обман? Иллюзия? — Я жил в человеческой вселенной, а после умер и попал в девятнадцатую, — все же говорит он, сдаваясь под напором такого чужого, но родного взгляда. Мужчина слабо улыбается. — В человеческой вселенной.. — Он осторожно интересуется, — тебе там нравилось? Минхо на секунду призадумывается. И правда. Нравилось ли? — Думаю, было.. Нормально. Нормально. Мужчина шумно выдыхает. — О, небеса, сынок, — чуть ли не плачет он, — ты потратил свою жизнь и память на то, чтобы вернуться и сказать «нормально»? — Он отрицательно кивает, — я так и думал, из человеческой вселенной никогда не выходит ничего нормального.. — О, — Минхо закусывает губу, словно ребенок, готовящийся к просьбе родителям, — кстати говоря, о памяти.. Мужчина навострят уши. — Я тебя слушаю. — Я пришел сюда, чтобы попросить тебя.. Вас? Кое о чем. Предводитель улыбается. — Ты обращался ко мне на ты, хоть так и не положено, сынок, — он выставляет руки в усмирительном жесте, — все нормально. Так что там с просьбой? Минхо немного мнется, прежде чем ответить, задумываясь: а правильно ли он поступает, фактически используя своего отца? И даже не обняв в ответ.. Но затем он понимает, что на это еще будет время. Обязательно будет. — Есть один человек, который мне очень дорог, — начинает он издалека, даже зная, что после все равно все доложит, — он уже был в девятнадцатой Вселенной, но позже сдал экзамен и вернулся в человеческую, — успев опередить вопросительный взгляд, Минхо продолжает, — да, это.. Это человек, и он.. Парень. — О, — запинается предводитель, — он твой друг? Минхо хочет провалиться сквозь землю. О влюбленности всегда стыдно говорить, а тем более… Вроде-как, его отцу. — Он мой.. кхм, — Минхо подозрительно громко кашляет, — он мне…кха, нра…кха…, вит…кха-кха! — А, я понял, — улыбается предводитель, — он тебе как брат? «О, прародитель!» — Да нет же, он.. — Минхо выдыхает.. — Просто он очень красивый и.. Так вышло, что я.. — Я понял, что ты в него влюблен, сынок, — внезапно выпаляет старший Ли, и уши Минхо медленно, но верно краснеют, — я рад, что у тебя появился возлюбленный. — Ну пап, он еще не мой возлюбленный, — неловко отмахивается Минхо и тут же замирает: как он только что его назвал..? Ли плавно поднимает взгляд и пытается прочесть чужую реакцию: ничего. Но уже спустя секунду предводитель срывается с места, принимаясь снова обнимать и тискать Ли, на что тот в этот раз, смеясь, отвечает. — Ты назвал меня отцом, даже не отцом, а папой, Минхо! — Улыбается он, — небеса, я так счастлив!  — Да, — Минхо посмеивается, когда предводитель пытается поднять сына на руки, — о, прародитель, пап! Отец! Предводитель Ли! Сию же секунду перестаньте! — Он пытается выдавить грозный голос, но у него плохо получается: в ту же секунду Минхо смеется, и только когда отец ставит его на землю, реальность к нему постепенно возвращается (и к старшему Ли тоже). — Хорошо, — запыхаясь, отвечает он, — так что там с твоим возлюбленным? — Он не мой! — Начинает Минхо, а после забивает, — а хотя, впрочем, неважно, — он ехидно ухмыляется, — ведь скоро я сделаю его своим. — Вот это мой сын! — Восклицает отец, — вот это настрой! — Я хочу вернуть ему память о прошлом пребывании в девятнадцатой Вселенной, — говорит Минхо, — потому что это единственная Вселенная, где мы встречались, — он заметно грустнеет, — и так вышло, что сейчас он снова там, но меня совсем не помнит. Предводитель понимающе кивает. — Ты уверен в том, что я смогу это сделать? — Интересуется он. Минхо кивает. — Да, — отрезает он, — ты ведь мой отец. — Подлиза. Ла-адно, — предводитель снова садится на стул, приглашая Хо уместиться на второй (он так и поступает), — я верну твоему «пока еще не возлюбленному» память, но только при одном условии.  Минхо хмурится. — Я слушаю. Предводитель на минуту замолкает, а после кашляет. — Я верну ее и тебе тоже, сынок. Боже, такое.. Такое не каждый день происходит, надо бы хорошенько подумать!  Но когда на кону Джисон? Джисон.. Хан Джисон. И все, о чем думает в этот момент Хо, это: «Я так хочу увидеть его и поцеловать». — Я согласен, — без колебаний выпаляет он, на что предводитель лучезарно улыбается, и даже взгляд его как-то теплеет. — Я рад, — честно признается он, — знаю, что вы с Чонином в плохих отношениях, но я попрошу его привести Джисона. — Ох, — Минхо тускнеет пор упоминании имени бывшего Профессора, но после округляет глаза, — подожди.. Откуда ты.. Имена.. Я.. — Не волнуйся, — отмахивается старший Ли, — мне на тебя не доносили. Просто я немножко умею читать мысли, — подмигивает он. Минхо настораживается, — да не бойся ты так! Я уже прочел все, что мне нужно. — Спасибо, пап, — он закатывает глаза, — успокоил. Вместо должного ответа предводитель кивает на дверь и в ту, через секунду, девять раз стучат. Минхо открывает рот. —…Уже? Старший Ли по-доброму усмехается. — Время здесь течет иначе. Дверь отворяет из ниоткуда появившийся Тхам, а затем так же быстро исчезает. В помещении остаются четверо — улыбающийся предводитель, серьезный Чонин, ничего не понимающий Хан и Минхо, что в открытую пялится на Джисона и пытается угомонить свое непослушное сердце, которое вот-вот словно выскочит.  — Проходи, Чонин, — кивает предводитель, и тот, немного пройдя вперед, слегка кланяется в знак приветствия. — Здравствуйте, Предводитель Ли.  Старший Ли продолжает. — А ты, должно быть, Хан Джисон? — Обращается он к Хану, застенчиво стоящему у двери. Взгляд его напуган, а губы плотно сжаты: напряжен. Минхо тихо хихикает, глядя на то, как сжимаются его кулаки. — Это я, — безэмоционально подтверждает Джисон, — что это за место? — Это Нефритовый Зал, Джисон, — подает голос Хо и, кажется, это первый раз, когда Хан его замечает: при виде знакомого лица у него словно от сердца отходит: мимические морщинки на лбу разглаживаются, а руки ослабляют хватку. Взгляд становится живее и любопытнее. Вот это уже его Хан Джисон. Чонин продолжает молчать, держа руки в замке и смотря в пол. Предводитель просит Джисона пройти чуть ближе и тот, хоть и с недоверчивым лицом, все же выполняет просьбу. Когда все четверо оказываются примерно в одном месте, он заводит беседу: — Чонин, — говорит он, — сначала обращусь к тебе. — Я видел все, что ты творил с моим сыном, и тебе, честно, должно быть стыдно, — он отрицательно мотает головой, — зная, что ему нравится Джисон, целовать его? О чем ты думал? — Он не повышает тон, но говорит значительно строже. Глаза Джисона округляются в мгновение. — Нравится Джисон? В смысле я? В смысле.. —…я понимаю, что безответная любовь бывает жестока, но разве она стоит обмана? Ведь ни в какой прошлой жизни Минхо не отвечал тебе взаимностью, и никогда он не был «Господином Ёнилем». Ты просто играл на его чувствах и забывчивости, но даже этот план провалился, — предводитель цыкает, — как же это нехорошо.. Вы с самого детства вместе, Чонин. Когда умерла моя жена, — на этой и последующих фразах его голос становится тише: у Минхо от новости о смерти матери неприятно колит в груди, — твоя мать заменила Минхо всех. Я был занят работой, потому что стремился вырасти и обеспечить его: такому, как я, человеку, очень сложно оказаться на небесах, ты ведь знаешь.  После долгого молчания и взгляда в пол Чонин, наконец, подает голос. — Знаю, — шепчет он, — простите. Я.. Я не знаю, что тогда на меня нашло, — он говорит, не поднимая головы, и Минхо замечает как на светлом зеленом ковролине появились два темных пятна, — я.. Я просто не мог смириться с тем, что он ничего не помнит, понимаете? Я так сильно его любил.. — Но ведь я тебя — нет, — Минхо не может не вставить свои пять копеек, и в данном случае он поступает правильно, — Чонин, я.. Я понимаю, что тебе было больно, но ты ведь не можешь насильно заставить другого человека любить! — Ли ненароком повышает голос, но после, осознав это, вновь его понижает, — тем более зная, что мне нравится другой. В ответ Чонин лишь тихо всхлипывает, так и не осмеливаясь посмотреть в чужие глаза. — Прости… — Я, конечно, все понимаю, но я тут зачем? — Вопит Джисон, — я еще к девятнадцатой Вселенной не привык, а теперь я где? В двадцатой? — В тринадцатой, — поправляет Хо. — О, ясно.. — Я больше не вижу смысла тянуть, — кашляет предводитель, — давайте уже вернем вам память и покончим с этим. На последней фразе Чонин поднимает голову и быстро промаргивается. — Вернете память? Но предводитель! — Он разводит руками, активно жестикулируя, — нельзя! Это против правил! — Я сам решу что за, а что против, Ян, — хмурится он, — тут ты мне не советник. И кстати, да, попрошу тебя только об одном — пожалуйста, уйди. Чонин поджимает губы, пытаясь снова не заплакать. Его голос становится до смешного милым от того, что дрожит. — Но пред..предводитель.. — Никаких но! — Восклицает мужчина, — уходи. И Чонин уходит. Расплакавшись, красный, злой, с трясущимися руками, но уходит. Уходит, тихо прикрыв за собой дверь и оставив мокрые пятна на ковролине. Предводителю он перечить не смеет. — Мне его даже как-то жалко, — подает голос Хан, — за что вы так с ним? — О, — вздыхает Минхо, — поверь мне, Джисон, он этого не заслужил, но по-другому здесь просто никак. Позже предводитель, наконец, уговаривает Хана поучаствовать в ритуале (не без истерик, конечно), и они с Минхо, закрыв глаза и сев на пол в позу бабочки, берутся за руки. Предводитель достает какую-то старинную книгу и очень-очень долго ее листает. — Где же оно.. Где же.. — А можно мне в туалет? — Нет. После того, как заклинание наконец найдено, а Хан все-таки отлил, все трое приступают к ритуалу. — Я все еще не понимаю, зачем мне это.. — Ты ведь хочешь универ без ступенек? — Откуда вы..? — Вот зачем. Предводитель читает заклинания, а затем странно гладит Джисона и Минхо по плечам; первый думает, что до него домогается старый дед и пищит. Минхо угорает на весь Зал, а после, когда им наконец разрешают открыть глаза, всю комнату окутывает до невозможности яркая вспышка:  Бац! И все возвращается на свои места. Минхо быстро промаргивается и хватается за голову, вырывая руку из чужой: — Боже, как же болит.. — От навалившихся воспоминаний становится сложно существовать: они, словно кинопленка, быстро-быстро листаются одно за другим, пока не останавливаются на сегодняшнем дне и нынешней минуте. Встряхнув волосами, Хо, наконец, переводит взгляд на сидящего рядом Хана: тот так же держится за голову и тихо матерится; Минхо не может сдержать улыбки: это протяжное «бляяяяять» из любимых уст звучит по-особому мило. — Хани, — шепчет Минхо, осторожно хлопая того по плечу, — Хани, милый, ты меня слышишь? Эй? Джисон пребывает в трансе еще пару секунд, а после резко поворачивается на Хо с грозным видом: тот, завидев подобное, дергается от неожиданности и отпрянывает. — Джисон, ты чего.. — Как ты посмел! — Чуть ли не кричит Хан, — как ты посмел, Минхо? — О чем ты, Хани, я.. Не понимаю… — Как ты посмел, — повторяет Джисон, но уже шепотом, — на той игре в правду или действие сказать, что мы просто друзья, если сам затираешь, что влюблен, а? — Боже! — Минхо выдыхает, — ты так сильно меня напугал, Сона. Я уж подумал, что сделал что-то не то.. — Это разве не «не то», — дуется Джисон, толкая Ли в бок, на что тот громко ойкает и вновь отстраняется, — а, Ли Минхо? Что ты снова отстраняешься? — Улыбается он, — столько времени без меня, а теперь убегаешь? Серьезно? И даже не обнимешь? Минхо громко усмехается и хихикает, приближаясь обратно: теперь они сидят вплотную. Хо поворачивает Джисона на себя, усаживая напротив, хватает его за талию и улыбается, приближаясь к чужому лицу. Джисон успевает закрыть глаза и вытянуть губы, прежде чем Минхо испуганно не подрывается с места.  — Кхм, — раздается где-то сбоку, — я рад, что все вернулось и получилось, но, голубки, думаю, вам нужно выйти в туалет. Джисон неловко чешет затылок. — Извините, э..  — Предводитель Ли, — подсказывает Минхо. — Ли? — Удивляется Джисон. — Да, — кивает Хо, переводя теплый взгляд на мужчину, — мой отец. Джисон удивляется, но виду не подает: об этом он спросит Минхо позже. — Так вот, предводитель Ли, мне необходимо срочно украсть вашего сына для очень важного дела, — гордо заявляет Хан, вставая с пола и хватая за собой Хо. — Прям очень-таки важного? — Усмехается Прародитель, — не думаю, что вы наделаете мне внуков. Минхо краснеет и закрывает рот рукой, пока Джисон не сдерживается и смеется в голос. — О, прародитель, папа! — Кончики ушей Ли становятся алыми, — что ты такое говоришь? Мы ведь парни! — Это не отменяет того факта, что я знаю, куда вы сейчас пойдете, сынок, — предводитель подмигивает, переходя на шепот, — скажите Фемиде проводить вас в гостевую комнату, потому что предводитель Ли попросил. — Предводитель Ли, вы лучший.. — Джисон смеется, все еще держа смущенного Минхо под руку. — Брось ты, — отмахивается предводитель, — можешь звать меня папой. Все равно другой снохи у меня не будет, — он ехидничает, — а в этой комнатке то, кстати, кровать о-очень удобная. Теперь уже и непробиваемый Джисон замолкает, больше не смеясь. Его щеки буквально пылают, когда Хо наоборот отпускает. — На самом деле правда спасибо, отец, — он благодарно улыбается, — думаю, нам действительно стоит побыть одним. — Боже, я об этом и говорю вам все эти пять человеческих минут! — Нетерпеливо выдыхает предводитель, — идите уже с глаз моих. Скорее, идите! И они уходят. Минхо и Джисон, вспомнившие всё и такие счастливые вываливаются из Нефритового Зала, обнимаясь. Фемида, проходящая мимо, бросает на них непонимающий взгляд, когда Хан в ответ посылает многозначительный! — Я чем-то могу вам помочь, — беспокоится она, — Господин Ли и.. — Хан Джисон, — улыбается Минхо. — да, помочь ты можешь, — он бросает хитрый взгляд на Джисона, затаившего дыхание, а после тот, не выдержав, выпаляет первым: — Где у вас здесь гостевая комната?